Тётя Женя вздохнула, глядя на квитанции за коммунальные услуги, лежащие на столе. Цифры на бумаге не сулили ничего хорошего, и она снова пересчитала деньги в кошельке. До пенсии оставалась неделя, а в кошельке почти ничего не было.
«Ну, хоть работа есть», — подумала она, глядя на часы.
Она быстро надела пальто, взяла сумку и направилась к выходу. Магазин, где она работала, был в пяти минутах ходьбы. Работа продавцом в круглосуточном магазине была для неё спасением. Это конечно не работа мечты, но и другого выхода не было. Пенсии едва хватало на самое необходимое, а сын помощи не предлагал.
Когда тёть Женя вошла в магазин, её встретила коллега Наташа.
— Здравствуйте, Евгения Ивановна! — поздоровалась она с улыбкой, отрываясь от полки с товаром.
— Здравствуй, Наташенька, — ответила тёть Женя, тоже улыбнувшись. — Как дела?
— Да всё как обычно, — пожаловалась Наташа, снимая с полки бутылку с соком и переставляя её на соседнюю. — Народу мало, скучно, если честно. Сегодня как-то совсем тихо.
— Ну, значит можно выспаться, — шутливо ответила тёть Женя, пытаясь хоть как-то развеять её уныние. Она начала раскладывать товар на полках, вспоминая.
***
У неё было две однокомнатные квартиры. Одна её, вторая досталась от покойного мужа. Она могла сдавать одну из квартир и получать дополнительный доход. Но однажды сын уговорил её продать одну из них, и она, как любящая мать, не смогла ему отказать.
— Мам, надо срочно продать квартиру, мне нужны деньги на ипотеку. Ты же понимаешь, я хочу своё жильё, — говорил он ей тогда, с умоляющим взглядом.
Она помнила этот момент, как он стоял перед ней и убеждал её. Его голос звучал так искренне, так убедительно, что она не смогла найти в себе сил возразить. Она согласилась, ведь как отказать своему ребёнку?
Теперь же эта сделка тяготила её.
Однажды, сидя за чашкой чая с соседкой, она не выдержала и поделилась своими переживаниями.
— Лена, я, наверное, ошиблась, — сказала она, глядя в окно. — Продала квартиру, а теперь чувствую, что осталась ни с чем.
Лена, всегда прямолинейная, не стала её жалеть.
— Жень, ты сама виновата. Надо было подумать, прежде чем соглашаться. Сын уже взрослый, пусть сам крутится. А ты теперь сидишь одна в этой коробочке и жалеешь.
Тётя Женя вздохнула. Она знала, что Лена права, но признать это вслух было слишком сложно. Эти слова заставили её задуматься. Может, и правда, она слишком много жертвовала ради сына? Может, пора остановиться и начать жить для себя? Но как это сделать, когда вся её жизнь была посвящена ему?
Она сидела и смотрела на свои руки, покрытые морщинами. Эти руки столько работали, столько делали для него. Она чувствовала, как внутри растёт горечь.
Сын же, казалось, совсем забыл о том, как мать помогла ему. Он редко звонил, ещё реже навещал. Когда она пыталась поговорить с ним, он отмахивался:
— Мам, ну что ты опять за своё? У меня дела, работа, ты же понимаешь.
Эти слова ранили её сильнее, чем она могла себе представить. Она чувствовала себя ненужной, брошенной.
***
Её мысли прервал голос Наташи.
— Евгения Ивановна, вы что-то задумались? — спросила коллега, заметив, что тётя Женя остановилась и просто смотрела на коробки с товаром, не замечая их.
— Да так, вспомнила кое-что, — вздохнула тётя Женя, возвращаясь в реальность и пытаясь не дать себе слишком много времени на раздумья. Внутри снова появилось ощущение пустоты, но она не стала показывать это. Вся её жизнь с тех пор изменилась, и она старалась не расклеиться, вспоминая о том, что было.
— Не переживайте, всё наладится, — улыбнулась Наташа, пытаясь поддержать её.
Тётя Женя просто кивнула и попыталась снова сосредоточиться на своих обязанностях. Но несмотря на её старания, мысли о сыне не покидали её.
***
Суббота. Тётя Женя сидела за столом, окружённая родственниками. Ей исполнилось 65 лет. Старые друзья и родные собрались, чтобы отпраздновать. Шум, смех, звон бокалов наполняли небольшую кухню, где яблоку негде было упасть. Ужин был скромным. Бутерброды со шпротами, нарезка из самой дешёвой колбасы, в середине стола красовался большой тазик с оливье, а рядом подмигивала пузатая бутылка домашнего вина.
Тётя Женя ловко нарезала пирог, стараясь не пропустить ни одного вопроса. Она привыкла, что её всегда расспрашивали про сына, которым она безмерно гордилась. И она каждый раз с удовольствием рассказывала.
— У меня Сашка такой молодец! — вещала она привычным тоном. — Программист, двухкомнатную квартиру купил. И машину взял. Всё у него по уму. Такой работящий, умница! Знаете, я не могу нарадоваться какой вырос мой парень. Прям идеальный сын!
— А на машину накопил или тоже в кредит? — уточнил племянник Костя, который сидел ближе всех к тёте Жене, откидываясь на спинку стула и поднимая бровь.
— Ну, конечно, сам заработал, — небрежно махнула рукой она, будто это было очевидно. — У Саши зарплата хорошая, в крупной фирме работает.
Тётя Женя не ожидала, что Костя будет докапываться дальше. Она чувствовала себя неловко, но быстро попыталась перевести разговор в более безопасное русло.
Костя же не был из тех, кто отступал, особенно если чувствовал, что кто-то пытается уклониться от ответа.
— А квартиру-то как купил? С зарплаты программиста или как-то иначе?
Она замялась на секунду, почувствовав, как её сердце начинает биться быстрее. Она не ожидала такого вопроса, и её голос дрогнул, когда она ответила:
— Ну, да, — сказала она, без особой уверенности. — Он… он сам… купил.
Костя не был удовлетворён её ответом. Он вглядывался в неё внимательно, с явным недоумением.
— А ты ему не помогла? — не отставал он, видя, что его тётя нервничает.
Тётя Женя почувствовала, как её лицо начинает краснеть. Она не могла скрывать правду, но не хотела признавать, как она помогла сыну.
— Ну, немного, — призналась она с тяжёлым вздохом. — Но это… это не так уж много, честно. Я просто…
Костя не позволил ей завершить фразу и прямо спросил:
— Сколько? — он посмотрел ей прямо в глаза, и в его взгляде не было ни злости, ни насмешки, только искреннее любопытство.
Тётя Женя опустила взгляд, пытаясь найти слова. Тихо, с чувством сожаления, она произнесла:
— Одну квартиру продала, как раз на первоначальный взнос хватило. Без ипотеки сейчас никуда.
В зале наступила пауза.
— Одну квартиру? — переспросил Костя. Он был изумлён. — И все деньги ему отдала?
Тётя Женя почувствовала, как её горло сжалось, а глаза наполнились слезами, но она сдержалась.
— Ну, он же мой сын, — ответила она, пытаясь оправдать себя. — Ты же знаешь, как это бывает. Я не могла ему отказать.
Костя покачал головой, и в его голосе появился лёгкий оттенок разочарования.
— Подожди, а на что ты сейчас живёшь, тёть Жень? — спросил он вдруг, всё-таки выбив её из зоны комфорта. — Пенсия-то ведь небольшая.
Тётя Женя смутилась. Вопрос был прямым, и она не ожидала такого поворота. Она на несколько секунд задумалась, прежде чем ответить.
— Работаю немного, — сказала она неохотно, исподлобья бросив взгляд на племянника. — В круглосуточном магазинчике возле дома. Да мне хватает, много ли мне надо…
Костя продолжал смотреть на неё с неподдельным интересом, а уголки губ еле заметно приподнялись в усмешке.
— Вот как! А где же он сейчас? Тёть Жень, ты понимаешь, что он тебя оставил без денег? Ты могла бы сдавать эту квартиру и не работать по ночам в магазине. — Его слова прозвучали жёстко.
Тётя Женя почувствовала, как её грудь сжимается от боли, но она не могла спорить. Племянник говорил правду, и она это знала. Она не обязана была продавать эту квартиру, но как ей было отказать своему сыну?
— Ну, он занятой, — ответила тётя Женя, избегая прямого ответа. Она не могла признаться, что сын давно перестал навещать её. Она не хотела, чтобы родные думали, что она жалуется.
Костя засмеялся, и в его смехе не было радости. Он не мог скрыть своей горечи.
— Занятой? Да он тебя просто использовал! — Костя снова поднял голову и, глядя на тётю Женю, произнес это с такой уверенностью, что все присутствующие почувствовали напряжение в воздухе. — Ты ради него продала свою недвижимость, а он даже не оставил тебе ни копейки!
За столом воцарилась тишина. Все, кто был рядом, замолчали, осознавая, что этот разговор вышел из-под контроля.
Тётя Женя сидела, опустив голову, чувствуя, как на глаза наворачиваются слёзы. Но она сдержалась. Она не могла позволить себе показать свою слабость. В конце концов, она всю жизнь старалась быть сильной.
— Саша хороший мальчик, — сказала она, скорее для себя, чем для других. Её голос едва был слышен, и в нём чувствовалась такая усталость, что все поняли — как ей тяжело.
— Хороший? — не сдавался Костя. — А в чём он хороший? Что он сделал для тебя? Неужели всё сводится к тому, что он просто купил себе квартиру?
Тётя Женя молчала, не зная, что ответить. Костя, наблюдая за ней, вздохнул и покачал головой. Он не хотел её обидеть, но понимал, что не может молчать, когда видит, как она оправдывает действия сына, которые, по его мнению, были недостойными.
***
Вечером, когда гости разошлись и в квартире снова воцарилась тишина, тётя Женя села за стол, задумавшись. Слова племянника всё ещё звучали у неё в ушах, и она не могла их забыть. Он сказал то, о чём она старалась не думать — что её сын использовал её. Это было больно. Очень больно.
Не в силах сдержаться, она взяла в руки телефон и набрала номер сына. Её рука немного дрожала, когда она поднесла телефон к уху. Она боялась, что он не ответит. Сколько уже прошло времени с последнего их разговора? Несколько недель? Месяцев? Она сама не помнила.
— Алло, мам? — услышала она его голос, и этот короткий ответ заставил её сердце ёкнуть. Сколько лет они не говорили по-настоящему?
— Сашенька, привет, — сказала она, стараясь говорить бодро, как будто всё было в порядке, хотя в её голосе чувствовалась грусть. — Как дела?
На другой стороне провода последовала пауза, и тётя Женя почувствовала, как её напряжение усилилось. Она ненавидела это ожидание.
— Нормально, работаю. А что? — наконец ответил сын, и в его голосе не было ни радости, ни интереса.
Тётя Женя почувствовала разочарование. Он даже не поздравил её с днём рождения, не поинтересовался, как она, что у неё происходит.
— Да так, соскучилась, — попыталась она мягко перевести разговор, надеясь, что сын хоть немного одумается. — Может, зайдёшь как-нибудь?
Она даже очень надеялась, что сын скажет: «Да, мама, я обязательно зайду, давай встретимся, поговорим».
— Ну, мам, ты знаешь, у меня времени нет. Работа, дела. — Его голос был холодным, и слова прозвучали как пощечина.
Тётя Женя почувствовала комок в горле. Он не мог найти время для своей матери, даже когда она просто просила немного внимания, немного заботы.
— Понимаю, — выдохнула она, пытаясь сдержать слёзы. Она не хотела жаловаться, не хотела его упрекать, но внутри росло одно маленькое чувство — разочарование. — Сашенька, а ты не мог бы мне немного помочь? Пенсии не хватает, а работа в магазине тяжёлая.
Эти слова вырвались так быстро, что она не успела опомниться. Но она больше не могла скрывать свою нужду. Этот вопрос мучал её, не давая покоя. Её просьба повисла в воздухе.
На другом конце трубки было молчание. Она ждала ответа, но его не было. Наконец сын с раздражением ответил.
— Мам, у меня ипотека, машина, кредиты. Самому не хватает. — произнёс он холодно.
Эти слова отозвались болью в сердце матери. Она ничего не сказала сразу, но внутри всё перевернулось. Вспомнила, как ещё недавно она продала квартиру, помогая ему с покупкой жилья. Как она верила, что это правильно. А теперь…
— Ну, хоть немного, — попросила она умоляюще, уже не в силах скрыть свою нужду. Она говорила тихо и с отчаянием в голосе. — Ну, я же для тебя квартиру продала, — почти шепотом добавила она, надеясь, что этими словами хоть как-то сможет достучаться до него.
Молчание затянулось, и тётя Женя чувствовала, как её надежды рассыпаются в прах. И вдруг услышала резкий ответ:
— Ты что, думаешь, я тебе что-то должен? Это твоя прямая обязанность! — сказал он и, не дав ей шанса на ответ, резко бросил трубку.
Тётя Женя долго сидела с телефоном в руках, не в силах сдержать слёзы. Эти несколько фраз, которые только что прозвучали, нанесли её сердцу удар. Она чувствовала, как слёзы медленно катятся по её щекам, но она не могла их остановить. Это было не просто разочарование — это было осознание того, что её сын, её родной человек, оказался таким эгоистом.
