Петр женился на Машке не по любви, а «по любому». Так и сказал отец Машки:
— По любому ты на ней женишься, потому что когда она понесла, ей восемнадцати не было!
Не женишься, посажу!
— Так, а если не я? – спросил Петр, отсиживаясь на крыше сарая, куда сбежал от будущего тестя, что за ним с топором по всей деревне бегал.
— Поженитесь, а я потом вам тест оплачу, — сказал потенциальный тесть. – Если не твое, разведешься, коль захочешь.
— Елизавета Степановна, что же это творится! – Валерия вышла на крыльцо. – Вы же говорили, что здесь тишина кругом!
— Милая, что случилось-то? – Елизавета Степановна повернула голову. – Сидим вот с подружками в беседке! Тихо у нас!
— Как же тихо, если у меня мимо окон мужик с вилами бегает и ругается? – Валерия негодовала. – А мы с вами договор подписали с условием, что у вас в деревне тихо!
— Так у нас тихо! – старушка поправила платочек на голове. – Это в соседней деревне уже дачников навалом, там и жизнь ночная процветает. А у нас ты первая дачница, потому и тихо!
И тут раздался душераздирающий женский визг.
— Это у вас тихо называется? – спросила Валерия, подняв палец вверх.
— Опять Петька Машку огородами погнал! – сказала одна из подружек хозяйки.
— Что ж он с бедным животным делает, что оно кричит, как человек? – спросила Валерия нахмурившись.
— Почему с животным? – опешила хозяйка.
— Так у вас все поросята – Борьки, а все козы – Машки, — пожав плечами, ответила Валерия. – Вот я и спрашиваю, что он, Петька ваш, с козочкой делает!
— Ну, милая! – рассмеялась хозяйка. – Машками не только коз называют, но и людей!
— Это он женщину? – ужаснулась Валерия.
— Какую женщину? – спросила другая бабушка. – Жену гонит!
Еще один вопль раздался из-за дома.
— Это не Машка, — веско произнесла хозяйка. – Звонко сильно!
Но тут же раздались вопли сразу на два голоса. Один звонче, другой глуше.
— Обеих погнал! – закивала баба Вера.
— Кого обоих? – не поняла Валерия.
— И жену, и дочку! – объяснила хозяйка.
— Подождите! – Валерия нахмурилась и потерла лоб. – Он мимо окна пробежал с вилами. И это он за женой и дочкой бежал?
— Обычное дело, — пожали плечами старушки.
— Вы-то сами понимаете, что это уж.ас? – всполошилась Валерия.
— Эх, городская твоя душа, — улыбнулась хозяйка. – Это у нас называется просто: разговор на повышенных тонах!
— С вилами? – Валерия округлила глаза.
— Так не с топором же! – заметила одна из старушек.
— Я принципиальной разницы не вижу! – сказала Валерия. – Надо полицию вызывать и спасать женщин от этого тирана!
Где это видано, чтобы за женщинами с инструментом и таким криком бегали?
— Так посмотри! Хотя у нас это дело обычное.
— Ничего обычного тут быть не должно! – вскричала Валерия. – Вызывайте полицию, а я пойду остановлю вашего Петьку!
— Стой, наивная! – крикнула Елизавета Степановна. – Если он Машку с Лилькой по огородам погнал, значит, допекли до края! Он и тебя зашибет!
— Мне для защиты слабых и обиженных себя не жалко! – гордо сказала Валерия. – А вот ваше бездействие я считаю преступным!
Бабушки заквохтали. Смеялись.
— Тебе тогда Петьку защищать надо! А ты и присмотрись! Авось глянется, в город его завезешь и защитишь от этих двух! – продолжала смеяться баба Вера.
— Если вы так шутите, то мне не смешно, — сказала Валерия. – А если издеваетесь, так я вас привлеку, как соучастницу!
Надо женщин защитить! В смысле, Машку и Лильку!
— Не надо, — ответила Елизавета Степановна. – Это процесс воспитания, который только на пользу всей деревне будет!
Валерия остолбенела от непонимания.
— Да, расскажи ей! – попросила баба Вера. – А то, глядишь, вызовет участкового, а тот и так у Петьки в черном списке. Жалко его…
***
Петр женился на Машке не по любви, а «по любому». Так и сказал отец Машки:
— По любому ты на ней женишься, потому что когда она понесла, ей восемнадцати не было!
Не женишься, посажу!
— Так, а если не я? – спросил Петр, отсиживаясь на крыше сарая, куда сбежал от будущего тестя, что за ним с топором по всей деревне бегал.
— Поженитесь, а я потом вам тест оплачу, — сказал потенциальный тесть. – Если не твое, разведешься, коль захочешь.
А если твое, ты мне еще ответишь за то, что на дочку клевещешь!
— Ну, так она это! Сами ж знаете!
— Я-то знаю, а ты не моги! Тем более, отцу в глаза!
— Я ж не спорю при таком раскладе, — ответил Петр с крыши.
— Вот и ладно! Но в деревне вам оставаться нельзя! – проговорил Андрей Егорович. – От моей бабки дом есть. Далеко, правда, но оно и лучше.
Молва за тысячу верст не дойдет, а вы там уживетесь! Место хорошее, тихое! Да и вам бегать друг от друга некуда будет, мамки-папки далеко, а больше родичей там не осталось!
Дочка родилась, Лилей назвали. И тест показал, что Петровна она. Переехали, да зажили.
Проблемы и скандалы молодой семьи не должны выходить за границы их дома. А как быть, если им тесно? Если рвутся они на простор, да на радость всем соседям? Что делать? Жить!
Мирно жить Петру с Машей не получалось. Не каждый день, но раз в неделю, стабильно, их крики будоражили народонаселение и окрестных собак.
То он медведем шатуном просторы оглашает, то она молочным поросенком на визг исходит.
Хотелось бы местным кумушкам суть конфликта узнать, да только ругань вылетала наружу. А цельное зерно очередного конфликта сохранялась за крепкими стенами. Оставалось лишь гадать, хотя варианты были такие, что и каждая семья могла тем похвастаться.
И нехватка денег, и праздность с ленью наперевес, и борщ пересоленный, и слово молвлено без разрешенья.
В любой дом можно было прийти с этим списком, и кивали бы супруги, сколько бы лет не прожили.
Причинами, что сами решили, кумушки остались довольны, да и по заведенной традиции стали обвинять Петра, что тот жену тиранит.
— Вчера в магазин шла, так на левую ногу хромала! – говорила одна.
— А я видела, что на правую!
— Так может меняла, что на обе хромать, так носом в землю уткнуться можно?
— А пятого дня в очках темных! – веско произнесла Зина. – Со своим освещением, так сказать!
— В жару-то! В жару с длинным рукавом ходит! Понятно, да?
— А Петька-то у нее, мужик не мелкий! Ухватит, так следы неделю сходить будут!
— Бедная она! – качала головой баба Вера. – Выбрала себе мужика, а ведь не бежит от него! Терпит! Потому что любит! Доля наша бабская такая, терпеть и любить!
— Только время уже не то! Да и любви той уже нет! – отвечала Зина.
— Я тебе мудрость скажу, а ты запомни, — баба Вера приосанилась: — Где двое дерутся, третий не лезет, потому, как от обоих получить может! А чужая семья – потемки!
— А все равно ее жалко! – покачала головой Аня.
Жалеть-то ее жалели, но не лезли. Что у Петра, что у Машки характеры были взрывные. Могли и красного петуха под крышу пустить.
Подрастающая дочка стала вступаться за маму, так и ей от Петра стало перепадать.
Сначала полотенцем, а потом и ремнем. Но до ремня добрались, когда Лиле уже пятнадцать стукнуло.
Так и сама Лилечка воротила, не пойми, что! То с мальчишками сарай подожгут, то окна в магазине побьют, то фермерских свиней слабительным накормят.
Не игралось Лиличке с девочками, к мальчикам тянуло, аж стра.шно становилось. Особенно от того, как Петр на дочку орал и какими проклятьями домой загонял, когда вылавливал на очередных танцах.
Только-только Лиля школу окончила, а Петру предложили годовую вахту. И денег посулили. Из деревни набрали бригаду, потому знали все, что обещают много.
Так Петра еще и бригадиром звали, а там переработки и должность! Грех было отказываться. Поехал.
Деревенские кумушки облегченно вздохнули:
— Машка хоть отдохнет! Затиранил ее Петька, что носа не кажет! Только с работы, да на работу!
— Во-во! Передых ей нужен! А там, глядишь, одумается, да и уйдет от этого!
— Дочку заберет, той-то тоже от папаши достается! Понятно же, молодая девка! И чего он ее под замок сажает? Отгуляет, как все, а потом и остепенится!
— Машке лучше с дочкой уходить!
— А чего ж, тогда уходить? – спросила баба Вера. – Пока Петька катается, пусть в дом мужика приведет, а потом они гуртом Петьку-то и проводят!
Покивали и сели развития событий ждать. С советами никто не полез. А вдруг откажет? А вдруг мужу напишет? Он же ж на работу поехал! А как поехал, так и вернется!
С воодушевлением наблюдали кумушки, как молодой агроном из Машкиного дома до петухов выходит.
— И ничего, что он моложе! Машка-то – опытная! А Лилька взрослая, помехой не будет!
Пару недель молодой агроном загуливал к Машке, а потом его сменил тракторист Митя.
— Не пришелся ей агроном ко двору! – оправдывали Машку. – А может и он нос отвернул. Молодух-то хватает! А вот Митька ровесник ее! Сладят!
Кумушки уже начали потирать ручки, предвкушая, как Митька будет Петьку гнать из собственного дома. А тут Лиля учинила. С молодым агрономом после маменьки все сено в сарае перепортила.
Недели не прошло, как Митька с молодым агрономом получили отставку, а Машка с Лилькой подцепили новых ухажеров.
И если Лилька стала крутить председательского сынка, что только из армии пришел, то Машка прихватила школьного физрука. А у того жена и трое детей.
Хотя физрук и сам был не промах, гулял, как Бог даст. Но моральный образ Машки, да и дочки ее, прорисовался во всей красе.
— Это, что ж это делается? – разволновались замужние дамы. – Пока ее мужик деньгу зашибает, она всех наших решила перепробовать? А нам чего делать?
— Я своего пока под замком держу, — сказала Аня. – Отпуск у него, Слава Богу. А потом, и не знаю, хоть увольняйся, да за ним следом ходи!
— А я своего уже предупредила, что прогоню, только он на Машку глянет! – сказала Оля. – Мне такого дома не надо, у меня сыновья!
— А за сынков не боишься? – усмехнулась баба Вера. – Лилька-то тож на тропу приключений вышла!
— Да, что ж у вас, что ни слово, так уксус во все лицо?
— Скорей бы Петька вернулся, — произнесла Зоя. – Урезонил бы жену свою! Больно она до чужих мужиков охоту имеет!
Он же, если задержится, так приедет в деревню, где ни одной семьи не останется!
— И дочки, что в мать пошла! – поддакнула Аня.
Собрались кумушки и уговорили зоотехника Ефима Петру позвонить.
— Ты только не говори, что она тут пробы снимает! Он же приедет и сразу мстить начнет! Скажи, что посматривает в ненужные стороны, а мужики ж не каменные! Авось, сладится? Вот так и скажи!
Петр закрыл свою вахту в три дня, прилетел и с порога какого-то мужика взашей выкинул из дома.
А потом и с Лильки… снял председательского сынка. Вломил обоим, а потом со своими женщинами разбираться.
***
— Вот тогда мы и увидели их первый забег по пересеченной местности, — заканчивала рассказ Елизавета Степановна. – Петька-то знал, какие у него и жена, и дочка. Вот он их и строил, и тем сдерживал.
— То есть, вы его еще и оправдываете? – спросила Валерия.
— Ни в коем случае! – сказала баба Вера. – А вот ты представь с другой стороны.
Живешь ты с мужем, долго и счастливо. А тут вот такая Машка появляется.
Попользует твоего мужика и выбросит. И самой тебе как? А мужика примешь?
— Вы смотрите на следствие, а если глобально? – поинтересовалась Валерия. – Если кого-то что-то не устраивает, можно просто развестись и жить спокойно!
— Это у вас в городе сначала женятся, а потом сразу разводятся! У нас такое и не принято.
Кстати, когда к Машке на разборки ходили, она сказала, что разводиться не собирается! Мужа любит.
— А Петр, значит, это принимает? – спросила Валерия.
— Ну, ему тоже разводиться резона нет. Дом-то дареный тестем, а самому ему идти больше некуда.
А про «принимает», — баба Вера усмехнулась, — сама видела, как он принимает! Как у жены или дочки заскок случается, мы и наблюдаем, как он их по огородам гоняет!
Зато ни одной семьи с тех пор из-за Машки и Лильки не распалось! Да и у них семья крепкая, только вот с такими особенностями!
— Чудны дела твои, Господи! – произнесла Валерия.
— А так-то у нас тихо! Отдыхай Лерочка, а мы еще посидим! – кивнув, сказала Елизавета Степановна.
Валерия вернулась в дом и все понять не могла, что общего у этого вер.тепа с семейным счастьем.
— А может это любовь такая? – задалась она вопросом. – По делам и ласка, а без этого и жизнь не мила…
