Тамара Викторовна копалась в земле, колдуя над своими пионами. В этом году они были настолько красивыми, что аж сердце у Тамары Викторовны на миг замирало, когда она на них смотрела. Эти цветы были единственной отдушиной в ее грустной жизни.
В том году умер ее супруг Василий Федорович. И Тамаре Викторовне казалось, что она не отойдет от этой потери. Детей у них, к сожалению, не было, еще в молодости ей поставили бесплодие. Тамара Викторовна не раз задумывалась о том, что сейчас медицина так шагнула вперед, что, может, ей и помогли бы. ЭКО всякие есть, а в ее время такое если и было, то точно ей не доступно.
Но пока был жив Василий Федорович, они не сильно страдали от отсутствия детей. Жили для себя, друг друга сильно любили. Вон, дачу купили, и каждый год все лето на ней жили. Василий Федорович на работу ездил прямо с дачи, благо, от города она недалеко. А вот Тамара Васильевна уже два года как на пенсии была. Ее любимый супруг зарабатывал хорошо, и как только Тамара Викторовна стала жаловаться на усталость от работы, он строго велел ей бросить свой труд и сидеть дома.
— Денег нам хватит, даже если мы до ста проживем, — говорил он.
И впрямь, Василий Федорович денег подкопил немало. Даже после покупки дачи осталась внушительная сумма. Да вот только кому это нужно, если его рядом нет? Лично Тамаре Викторовне ничего не нужно было, она, порой, после смерти супруга и поесть-то забывал. Единственное, на что она любила тратить деньги, так это на рассаду и цветы.
И, главное, лет-то Василию Федоровичу было совсем немного, когда его не стало. Должно было шестьдесят исполниться. Вот только месяц он не дожил до своего дня рождения. Инфаркт никого не щадит.
Случилось это в ноябре. Полгода Тамара Викторовна жила, как в тумане. Ни с кем практически не общалась, никуда не ходила. Лишь иногда выползала из дома за продуктами.
А как только потеплело на улице и сошел снег, она, словно, ожила. Пошла в один крупный магазин, и увидела саженцы.
Эта дача вернула ее к жизни. Она приехала сюда в конце апреля, когда еще не так уж и тепло было. Но обогреватель спасал, а, главное, ее спасал огород и сад и от скуки и одиночества.
На даче и повеселее было. Тут и соседи, с которыми Тамара Викторовна хорошо общается. Правда, было больно рассказывать всем, что Василий Федорович уже и не приедет. Каждый раз Тамара Викторовна не могла слез сдержать, но поддержка помогала. Вечерами ее частенько звали в гости, и она чувствовала, как жизнь к ней возвращается.
Чтобы не сойти с ума в зимнее время, Тамара Викторовна твердо решила, что как вернется домой, сразу выйдет на какую-нибудь работу. Чтобы с людьми общаться, чтобы время убивать.
А еще заведет кошку. Она всегда мечтала о кошке, но, к сожалению, у Василия Федоровича была аллергия на их шерсть. Ну а теперь можно…
А пока был разгар лета, она наслаждалась своей дачей, своим островком счастья. И центральным звеном этого счастья были те самые пионы. Большие, красивые, разных оттенков от белого до темно-бордового.
По утрам, наливая себе кофе, Тамара Викторовна выходила во двор и тут же смотрела на цветы. И каждый раз не могла ими налюбоваться.
Сегодня она их удобрила, немного позанималась огородом, а потом, прогулявшись, вернулась домой. Вот и еще один день прошел.
ВК, ТГ и ОК — подписывайтесь и не теряйтесь!
А следующим утром, не изменяя своей традиции, Тамара Викторовна вышла на улицу, и тут же из горла вырвался крик.
Кто-то варварски оборвал пионы. Конечно, не все. Если бы все, Тамара Викторовна, наверное, не пережила бы. Но штук пять точно сорвали. Еще и не аккуратно обрезали, а обломали.
— Да что же это за изверги?! – крикнула Тамара Викторовна. – У кого же рука поднялась?!
Раньше такого ни разу не было. Соседи все, вроде, приличные, хулиганов нет. А тут такое…
Над забором показалась голова соседки, Марьи Сергеевны, которая услышала крик Тамары Викторовны.
— Что случилось-то?! – спросила она, оглядываясь вокруг. Неизвестно, что она ожидала увидеть: пепелище или реки крови, но ничего такого не было.
— Маш, да ты глянь! – Тамара Викторовна бросилась к цветам. – Какой-то нехороший человек цветы мне оборвал! Штук пять… А нет, семь! Да что же это такое-то?
— Тьфу ты, — вздохнула Мария Сергеевна. – Я думала, тебя тут грабят.
— А это что, не грабеж? Еще и поломали… Я за ними с весны ухаживаю, гляди, какие красавцы… А кто-то…
Тамара Викторовна даже не договорила. Она никогда не выражалась неприличными словами, но сейчас очень хотелось.
— Да уж… Ну не расстраивайся, Том. У тебя еще их много.
— А если и остальные оборвут? Ох, я бы в ответ руки оборвала за такое! – разозлилась она.
Мария Сергеевна лишь головой покачала. Она была далека от цветов. Вот если бы речь про помидоры шла…
— Ладно, пошла я огород поливать. А ты успокойся, бывает…
Тамара Викторовна лишь рукой махнула. Не понять ей ее горя. Для нее же эти цветы, как дети.
Весь день она не могла в себя прийти. Каждый час ходила проверять пионы, вдруг еще парочка исчезла. Но, к счастью, все на месте было.
А вечером к ней пришла Мария Сергеевна.
— Знаешь, Том, была я сейчас у Любки с соседней улицы, глянь, а у нее пионы на столе в вазе. Красивые! Прям, как твои. А на ее участке сроду пионов не росло! У нее вообще, кроме осоки мало что растет.
Тамара Викторовна всегда считала себя очень доброй и миролюбивой. Но сейчас такая злость в душе поднялась! Если и впрямь ее пионы на столе стоят (а она свои сразу узнает), Любке несдобровать.
Тут же Тамара Викторовна отправилась на разведку. Взяла мисочку малины, которую собрала и пошла в гости.
— Люб, привет, дома?
— А, Томка, проходи, — донесся голос из домика.
— А я тут малинки принесла. Много созрело, девать некуда. А у тебя на участке малины-то нет.
— Ой, спасибо, — вышла к ней хозяйка. – У меня как раз внучка приехала, побалую ее. Да ты что стоишь-то, проходи! Сейчас чайник поставлю.
А Тамаре Викторовне это только и нужно было. Она вошла в дом и тут же бросила взгляд на вазу с цветами. С ее цветами!
— Люб, а откуда букетик-то? – кивнула она в сторону цветов.
— Этот? А, — махнула Люба руками, — внучке кто-то подарил. А что? Красивые, да?
— Красивые. Да дело в том, что мои это цветочки. Кто-то ночью по-живодерски их оборвал!
Люба застыла. А потом громко крикнула:
— Анька! Ну-ка, иди сюда!
Из комнаты вышла девочка лет четырнадцати. Вынув наушник из уха, она поздоровалась с соседкой, а затем повернулась к бабушке.
— Что звала-то?
— Это кто тебе цветы подарил?
Девочка тут же покраснела. Явно же ухажер.
— А что?
— А то! – передразнила ее Люба. – Ворованные цветы-то!
— Ой…
Девочка тут же покосилась на Тамару Викторовну, начиная догадываться, что соседка не чаек зашла попить.
— Говори! – наседала бабушка.
— Лешка… дом на углу.
— Дементьев, — уперев руки в бока, процедила Люба. – Ну а что от него ждать? Тот еще хулиган! А ты с ним водишься! Помнишь, Том, как мы все страдали от шума мотоцикла по ночам? Так тоже он был!
Тамара Викторовна закивала. Она была рада – вор вычислен.
— Ты это, прости. И цветы забирай, — миролюбиво проговорила Люба.
— Да ну, — махнула рукой Тамара Викторовна, — я люблю, когда они растут. А в вазе они мне не нужны. Пускай у вас остаются.
Махнув им рукой, Тамара Викторовна направилась в дом на углу. Сейчас она поговорит с воришкой.
— А нет его, — произнес Лешин дедушка, — умотал куда-то. А что натворил-то?
— Цветы у меня украл, — не стала Тамара Викторовна его покрывать. – И Любкиной внучке подарил.
— Вот я ему…
И, словно по волшебству, в калитку вошел Лешка. Он сразу понял, кто у них в гостях. Поэтому, растерянно застыл на месте, думая, что лучше делать: сдаться или бежать.
— Что же ты за паразит такой! – рявкнул на него дедушка. – И не стыдно тебе?
Уши у Леши покраснели, сразу выдавая в нем преступника.
— Алексей, ну как же так? – спросила Тамара Викторовна. – Зачем же ты цветы оборвал? Я так старалась, сажала их, растила, а ты…
— Простите, — протянул он. – Просто Аня как-то упомянула, что ей нравятся пионы, а я их у вас увидел… Думал, вы не заметите, я же всего несколько цветочков взял…
Тамара Викторовна лишь хмыкнула. Подумаешь, несколько цветов!
— И что с ним делать? – спросил его дедушка. – Давай, отрабатывай! Чем помочь нужно, Том?
Тамара Викторовна задумалась. Давно она не может грядки с огурцами прополоть, все руки не доходят. Да и забор надо покрасить.
Это она и озвучила вслух.
— Хорошо, — вздохнул Лешка. А что ему оставалось?
Работу он свою выполнил ответственно. Тамара Викторовна видела, как он старается загладить свою вину. Поэтому, и простила этого незадачливого воришку.
— Иди, чаю с блинами попей, — позвала она его, когда работа была окончена.
Лешка тут же согласился. Проголодался он пока работал.
— Что, Аня нравится? – спросила Тамара Викторовна, пока наблюдала, как уплетает Лешка блины.
Мальчик покраснел и кивнул.
— То, что ты ей цветы подарил – это хорошо. Внимание всегда приятно. А вот то, что взял без спросу – это уже плохо.
— Да я уже понял. Простите.
— Уже простила, — вздохнула женщина. – А давай так: я тебе иногда буду букетик собирать, а ты мне немного поможешь. А еще блинов тебе буду печь, смотрю, любишь ты их.
Лешка с готовностью закивал. Такое его устраивало. Да и нравилось ему, как Анька на цветы реагирует, такая неподдельная радость в глазах.
Все лето Лешка периодически помогал Тамаре Викторовне. А она его кормила и букетики небольшие собирала. Да и веселей ей с ним было. Парень-то он оказался хороший. А кто по молодости глупостей не совершал?
А когда пришла осень, Тамара Викторовна поняла, чем хочет заниматься. Никогда не поздно научиться чему-то новому. Вот и она обучилась на флориста, а потом пошла работать в цветочный. Ведь цветы всегда поднимали ей настроение. Да, оказывается, не только ей.
