Папа изменял маме. И брал с собой Ларису на эти похождения, чтобы было кем прикрываться. Лариса хорошо помнила душную подсобку в продуктовом магазине, где она сидела с фломастерами и раскраской, пока папа решал свои дела.
Мама тоже не была святой. В другом смысле, правда. Во-первых, она наливала в бутылки из-под лимонада самодельный коктейльчик, а потом уверяла отца, что это из-за селёдки с луком так пахнет. А, во-вторых, после Ларисы она никого не хотела рожать. После парочки своих «лимонадов» кричала отцу на кухне:
-Ты видел, как у меня живот отвис? А я, между прочим, первое место на конкурсе красоты занимала! Сам помнишь, какая у меня фигура была! Хочешь, чтобы я страшной стала?
На «чистку» мама ходила регулярно. И когда Лариса стала понимать, что это значит, мама ей стала противна. Как и папа. Она и замуж вышла так рано потому, что из дома хотела сбежать. И стоя в ЗАГСе в белой фате и платье, купленным с рук у симпатичной беременной новобрачной, давала себе обещание: у них с Борей никогда так не будет. Они с Борей будут счастливы, родят троих детей, или даже четверых, и умрут в один день.
-И как ты, такая страшненькая, такого красавца отхватила? – удивлялась мама.
Мама никогда не стеснялась говорить Ларисе, что та непонятно в кого пошла: Лариса не тянула даже на мисс школы, не говоря уже про более значительные конкурсы, и то, что на неё клюнул сын сети ресторанов и начинающий музыкант с дерзким взглядом и лукавой ямочкой на щеке было просто чудом. На свадьбе мама напилась и плакала в обнимку с новообретённой свояченицей о нерожденных детях.
-У нас будет много внуков! – говорила она заплетающимся языком. – И я с удовольствием буду с ними водиться!
Ларисе так и не суждено было узнать, говорила мама правду или для красного словца. Нет, с мамой-то было всё в порядке. Просто детей у Ларисы с Борей не было.
Первые годы Лариса переживала, Боря не очень. Потом всё было наоборот: Боря понял, что созрел для отцовства, а Лариса смирилась и решила заняться карьерой. Она удачно продюсировала музыкальную группу мужа, пока та не распалась из-за внутренних противоречий, и теперь решила заняться этим всерьёз. Через четырнадцать лет брака они оба как-то обтесались, смирились и жили, в общем-то, счастливо. По крайней мере, Ларисе хотелось в это верить. Вот только… С каждым годом их семья напоминала родителей Ларисы. Всё время вращаясь в кругу музыкантов и концертов, она как-то незаметно стала пить. А Боря… Боря стал очень странно себя вести.
-Извини, не хотела тебя расстраивать, – сказала ей после дня рождения подруга Жанна, обдавая Ларису облаком сладких духов. – Но Боря твой спросил у меня номер Светки. Ну, которую я с собой привела. Дать?
С Жанной они дружили с первого класса. И говорили про всё на свете. Она и про родителей Ларисы знала, и про все их дела с Борей. Поэтому и спрашивала так, не таясь – беспокоилась о Ларисе.
-Зачем ему её номер? – как можно небрежнее спросила Лариса, хотя внутри стало липко и вязко.
-Да я откуда знаю? Вот, спросил.
-Ну и дай. Мне-то что.
Это было не в первый раз. И Лариса упорно закрывала на это глаза. Но здесь закрывать было уже сложновато.
-Зачем тебе телефон Светы? – спросила она вечером после ужина.
Боря поморщился.
-Лара… Ты снова пила, что ли?
-Ничего я не пила. Я же с работы.
-Знаю я твою работу!
-Да, я работаю, представь! За нас двоих, между прочим! Ты уже пять лет, как себя ищешь… Могу я немного расслабиться?
Отец Бори пять лет назад попал под банкротство. А Боря и не привык работать, он всю жизнь у родителей на иждивении был. И вот теперь Лариса их двоих содержала. И свёкрам помогала.
-На йогу лучше походи – очень расслабляет. Я для этого телефон Светки и взял. Она же йогу преподаёт. Думал, тебе полезно будет походить. Вместо вот этого.
-Да я не пью! – возмутилась Лариса. – Подумаешь, пропустила бокальчик после работы.
-Лара! Эти бокальчики…
Их ссоры стали походить на ссоры родителей. И Ларису это убивало. Но она ничего не могла поделать.
-Хватит тебе из-за него слёзы лить, – заявила Жанна. – Пошли лучше в клуб на выходных. Тоже будем телефончики стрелять у молодых и красивых. Выступает там кто из твоих?
У Ларисы всегда кто-то выступал. И они пошли в клуб. После третьего коктейля пошли танцевать и познакомились с какими-то парнями. Раньше Лариса никогда так не делала: она и правда любила Борю, да и неинтересно ей было это всё. Но тут что-то переклинило: они были такие молодые и такие симпатичные. И смотрели на Ларису совсем другим взглядом. Не как Боря.
Жанна уговаривала поехать к этим парням – они звали. Но Лариса не поехала. Ей хватило этих взглядов, коктейлей и танцев под Меладзе. Вернулась домой она под утро. Боря спал. И даже не спросил, где она была.
-Понимаешь, мне всё равно, – сказала Лариса Жанне. – Я больше ничего не чувствую. Может, нам нужно с ним развестись?
-Разведись, конечно! – сказала Жанна. – Зачем это притворство. Ты себе быстро найдёшь кого получше.
-Да я бы давно уже… Просто не знаю, как ему сказать.
-Так и скажи: давай разведёмся. А ещё можешь сказать, что он трус и обманщик.
Правда, самому Боре Жанна ничего такого не говорила, видимо, прикрывала Ларису – улыбалась ему, спрашивала, как идут поиски работы.
Боря уже перестал скрывать свои похождения: чатился при Ларисе со своими подружками, пах сладкими чужими духами, уезжал непонятно куда – говорил, что ищет работу. Лариса пыталась бросать пить, снова начинала, ходила с Жанной по дискотекам. А потом встретила Игоря.
Вообще-то, она чуть не сбила его. Торопилась домой, солнце ещё в глаза светило. А он взялся непонятно откуда. Лариса испугалась, выбежала из машины. Думала – всё. Каюк. Она же после бокальчиков ещё была.
Игорь был страшно худой. И страшно бледный. Лариса принялась оправдываться, предлагать ему деньги, отвезти в больницу… Он криво усмехнулся и сказал:
-В больницу не надо. Давай лучше в бар. С тебя выпивка.
Они просидели в баре весь вечер. Он рассказывал дурацкие анекдоты и так заразительно смеялся, что Лариса смеялась вместе с ним. А потом они бродили по ночному городу и горланили песни. Про «выйду в поле с конём», про «я милого узнаю по походке» и про «мохнатый шмель». Давно уже Ларисе не было так весело.
-С кем это ты там переписываешься? – спросил Боря как-то после ужина.
-Это по работе, – ответила Лариса. – А что?
-Ничего. Улыбаешься просто.
-Я всегда улыбаюсь.
-Не всегда. Ты трезвая, что ли?
-Что за вопросы? Тебе не угодишь.
Борис стал её раздражать. И ей правда было всё равно, куда он ездит и чьи телефончики просит. И пить она перестала. Потому что у неё был Игорь.
Иногда Игорь пропадал. И тогда Лариса чувствовала себя сиротой: снова начинала пить, не знала, куда себя деть и чем заняться. Когда он объявлялся, Лариса пыталась выяснить, где он был, но Игорь только отшучивался.
-Я сегодня здесь, завтра там. Вольная птица.
У них ничего не было. Только поцелуи. И то не всегда. Ларисе нравилось ходить с ним за руку, смотреть в его глаза, слушать его голос, танцевать с ним, петь, просто быть рядом. Она твёрдо решила, что уйдёт от Бори. Потому что дальше так нельзя.
А потом узнала, что беременна. Узнала и не поверила. Она смотрела на тест в туалете и плакала. И вдруг всё стало неважным. Всё, что было до этого – Боря, Игорь, родители…
-И что мне делать? – спросила она у Жанны.
-Как что? Рожать.
Голос у Жанны дрожал. Видимо, она была рада не меньше самой Ларисы. И расплакалась даже.
Боря в тот вечер вернулся раньше обычного. И был каким-то странным.
-Ты не хочешь ничего мне сказать? – спросил он.
Лариса испугалась. Решила, что кто-то увидел её с Игорем и рассказал ему.
-Не понимаю, о чём ты.
Он смотрел на неё странным взглядом. Кажется, почти плакал. Точно узнал про Игоря. Нужно было срочно что-то делать.
-Я беременна, – выпалила Лариса.
Он упал на колени. Обнял её. И заплакал.
-Теперь у нас точно всё будет хорошо, – прошептал он.
Ларисе показалось, что он даже не удивился. Будто знал.
Нужно было как-то сказать об этом Игорю. Но он снова пропал. Лариса звонила ему, но Игорь не отвечал. Она звонила снова, сама не понимая, зачем. И однажды он взял трубку. Точнее, не он: голос был чужим.
-А где Игорь? – растерянно спросила Лариса.
-Послезавтра похороны, – ответил ей чужой безразличный голос.
Телефон выскользнул из рук. Ларисе показалось, что земля стала зыбкой, словно во сне. Похороны. Послезавтра.
Через восемь месяцев она родила сына. Назвала Игорем – Боря даже не сопротивлялся. Он же не знал. Никто не знал, кроме Жанны.
Та стала реже бывать у них дома. Объясняла это занятостью, очередным ухажёром, работой. Но была очень рада за Ларису. Очень.
