— Я слышала, родители Егора откладывают вам на квартиру. Это так? — мать Анжелы прищурилась, явно высчитывая что-то в уме.
Анжела устало вздохнула. Разговор только начался, а у неё уже не было сил его продолжать. Любые вопросы, которые касались денег, в случае с матерью заканчивались неприятными обсуждениями. Она не кричала, но лучше бы кричала… Каждая подобная беседа заставляла Анжелу почувствовать себя жалкой, ничтожной, грязной.
— Да, но мы об этом не просили, они сами предложили, — спокойно ответила она. — Просто хотят помочь.
— Ну, раз так… — мать задумчиво хмыкнула, поджав губы. — Значит, и я буду копить для вас!
Анжела подавила очередной тяжёлый вздох. Она заранее знала, во что это выльется. Теперь ей постоянно будут рассказывать о том, как матери приходится жертвовать собой ради неё, будут охать и ахать о растущих ценах и намекать, что без этой помощи им ни за что не справиться. А ещё — хвастаться перед сватами, соседями и родственниками, показывая, какая она «заботливая» мать.
Этот сценарий повторялся с детства. На новогодние корпоративы мать всегда покупала самые дорогие наряды, чтобы выглядеть «не хуже других», а потом неделями экономила даже на еде и упрекала дочь. На юбилеи мама устраивала пир горой, но после праздника влезала в долги.
Все решения принимались не из удобства, не из здравого смысла, а из страха, что кто-то подумает о ней плохо. Отдуваться нередко приходилось дочери: на неё мать выливала весь негатив.
— Мам, не надо, мы сами справимся, — попыталась урезонить её Анжела.
— Ты что, считаешь меня хуже родителей Егора? — мать ахнула, будто дочь её оскорбила.
— Я ничего такого не говорила! — Анжела моментально напряглась, ощущая, что это безвыходная ситуация.
— Вот и отлично, — тут же смягчилась мать, решив, что спор уже выигран.
Анжела знала: возражать бесполезно. Мать просто переговорит её, задавит чувством вины, будет ныть и капать на мозги, пока дочь не сдастся. Так что проще промолчать и просто наблюдать, как мама снова делает что-то не ради неё, а ради своего героического образа в глазах окружающих.
Конечно, этим разговором дело не закончилось. Когда мать пришла в гости в следующий раз, она решила прямо уточнить, во сколько же ей обойдётся её «щедрость».
— Ну, так сколько сваты вам дадут? — она подалась вперёд, сжимая в руках ремень сумки.
У Анжелы внутри всё сжалось. Мать не скрывала любопытства и уже несколько дней то и дело подводила беседу к этой теме. Анжела мастерски делала вид, что не улавливает намёки, поэтому мама перешла к штурму.
— Не знаю, мы об этом не спрашивали, — уклончиво ответила Анжела, притворяясь, что увлечена нарезкой фруктов.
— Да ладно, не придумывай! — усмехнулась мать. — Конечно, спрашивали, это же важно.
— Мам, они сами решат, сколько и когда дать, — спокойно сказала Анжела, но в голосе её уже чувствовалось напряжение. — Мы не можем требовать.
Мать скривилась, но промолчала. Анжела знала: её любопытство не угасло, просто оно на время отступило. Матери было важно не продешевить, чтобы не выглядеть скупердяйкой, но в то же время она тряслась над каждым рублём.
Прошёл месяц. В один из вечеров раздался роковой звонок от свекрови. Голос её был привычно мягким, но в нём чувствовалась болезненная тяжесть. Она попросила приехать, сказала, что хочет поговорить лично.
Анжела сразу почувствовала тревогу. Едва увидев свекровь, она поняла, что беспокойство было не напрасным. Женщина выглядела уставшей, опечаленной, с тёмными кругами под глазами.
— Отец Егора заболел, — начала свекровь, нервно теребя подол кофты. — Диагноз серьёзный, но врачи говорят, что шансы хорошие, ранняя стадия. Главное — вовремя начать лечение.
Анжела взглянула на мужа. По выражению его лица стало очевидно: он уже всё знает. Значит, свекровь боялась реакции невестки.
— Деньги, которые мы откладывали вам на квартиру… — свекровь глубоко вдохнула, собираясь с силами. — Мы пустим их на лечение. Простите нас, но по-другому нельзя.
Егор тут же схватил мать за руку, ободряюще сжал её пальцы.
— Мама, да о чём ты? Конечно, никаких денег нам не нужно!
— Мы даже помочь можем, если надо, — добавила Анжела.
— Нет-нет, даже не думайте об этом. Ваше жильё тоже важно, мы не хотим, чтобы вы остались ни с чем. Просто… не обижайтесь на нас, ладно?
Анжела удивлённо вскинула брови. Она и не думала обижаться. Любая сумма в мире не могла сравниться с жизнью близкого человека.
Девушка долго думала над тем, стоит ли говорить об этом матери. В итоге она пришла к выводу о том, что та должна быть в курсе, раз уж решила поучаствовать в совместных планах.
— Мам, у свёкра серьёзные проблемы со здоровьем… — Анжела говорила медленно, стараясь сдерживать эмоции.
Она сидела напротив мамы на кухне, нервно помешивая ложкой уже холодный кофе. Мать внимательно слушала, чуть склонив голову, но в её глазах не было сочувствия. Лишь напряжённое ожидание.
— Все деньги, которые они копили нам на квартиру, теперь пойдут на лечение, — продолжила Анжела. — Поэтому пока мы не уверены, будем ли в ближайшее время покупать жильё. Лучше подождать, вдруг им понадобится помощь. Да и в одиночку теперь будет сложнее.
Мать кивнула, взяла в руки чашку, сделала неспешный глоток. Кажется, её это совсем не обеспокоило. Напротив, она будто выдохнула с облегчением.
— Ну… — протянула она, не поднимая глаз. — Если сваты вам помогать не будут, то и я не буду.
Анжела потерянно моргнула, пытаясь осознать смысл сказанного.
— Что?
— А что такого? — пожала плечами мать. — Получается, мой вклад в ваши отношения будет больше, а это несправедливо. Не должна же я отдуваться одна за всех.
В голове Анжелы всё перевернулось. Она только что рассказала о тяжёлой болезни свёкра, о том, как семья бросила все силы на его спасение, а мать просто прикинула, кто кому сколько должен. Никакого сочувствия, никаких предложений помочь. Только холодный расчёт и эгоизм.
— Мам, ты сейчас серьёзно? — голос дочери дрогнул.
— Конечно, серьёзно, — спокойно ответила мать. — Если бы они дали деньги, я бы тоже дала. А так… Зачем? Я же поставлю этим их в неудобное положение. Люди будут судачить о том, что они не помогли, вложилась я одна.
Анжела уставилась на неё в полном недоумении. Дочь начала догадываться об истинной мотивации матери. Девушка и раньше терзалась подозрениями, но не думала, что всё настолько плохо.
— Подожди… То есть ты хотела сделать это не для нас, а просто чтобы не выглядеть хуже?
Мать устало вздохнула, словно ей было лень объяснять очевидное.
— Конечно. А ты думала, я прямо горю желанием раздавать деньги просто так?
— Теперь всё ясно, — тихо сказала дочь.
Мать лишь кивнула и отвернулась, посмотрев на окно. По её лицу было видно, что для неё в этой ситуации нет ничего странного. Анжела же ощутила, как в их отношениях сломалось что-то, что уже не починить.
Дочь не плакала, не злилась, не пыталась что-то доказать. После разговора с матерью внутри неё будто щёлкнул выключатель, оставивший только холодное равнодушие. Анжела никогда не рассчитывала на чужие деньги. Однако теперь она понимала, что и на саму мать полагаться тоже не стоит. Всё, что та делала, всегда было не ради близких, а ради того, чтобы выглядеть хорошо в глазах окружающих.
В отличие от неё, свекровь отказалась от своих планов и обещаний ради близкого человека, ради жизни мужа. Это был выбор, который никто не мог осуждать.
Анжела и Егор купили квартиру меньшей площади, чем планировали, но это не стало катастрофой. Они понимали: всё, чего они добьются, будет результатом только их собственных усилий. И это даже лучше. Никаких чужих денег, никаких скрытых мотивов, никаких ожиданий пожизненной благодарности за навязанную помощь.
Полагаться можно только на себя. Так будет спокойнее.
Мать продолжала жить так, как привыкла. Хвасталась соседям своей «мудростью», сетовала на сложные времена, откладывала деньги, которые никогда и никому не собиралась давать. Она осталась при своих убеждениях, при своей железной логике и в своей зоне комфорта.
Вот только Анжела больше не оправдывала и не пыталась понять её. Ей это стало совершенно не нужно.
