Маленький Федор улыбался, с интересом рассматривал погремушку, а его мать, сдерживая слёзы, шептала его отцу:
-Сказал, чтобы ещё рожали. Плох наш Феденька. Не доживёт и до школы.
-Да, брось ты! Раскудахталась! Смотри какой он у нас! Орёл! Подумаешь, покапризничал немного…ни хрена твой врач не понимает!
Тем не менее, спустя полтора года, в их семье появилась дочь — Даша. Ни дать, ни взять — гадкий утёнок. Волосёнки реденькие, беленькие. Лицом вышла — вылитый отец, которого никак нельзя было назвать Аполлоном: нос уточкой, губы тонкие, глаза маленькие.
Когда Даша выросла и поступила в институт, она сделала короткую стрижку, выщипала брови по моде, и сказала миру: » Я красавица. А кто так не думает, пусть идёт в . опу». И мир поверил ей.
У неё образовалось множество поклонников, но она выбрала самого невзрачного на вид, но cамого остроумного и юморного из них — капитана команды КВН — Семёна.
Сёма жил со своей еврейской мамой, Ираидой Георгиевной. Когда он представил ей Дашу, мама конечно, не подала вида, что Даша ей не понравилась. Смеялась её шуткам, подливала чаю. Но после, она высказала сыну всё, что думает о его невесте:
-Ох, Сёмочка, не будет у тебя с ней счастья! Будешь за ней всегда голодный и холодный! Она же только себя любит!
-Мам! Это же не ты на ней женишься, а я! — морщился Сёма. — А потом, ты видела, какая она красавица?
-Сыночек, ты что, ослеп? У тёти Веры из Житомира коза — и та краше! Кошка облезлая твоя Даша, вот кто.
-Эт ты, мам, со злости говоришь. Не ревнуй. Тебя я тоже очень люблю! — он хотел обнять мать, но та высвободилась, и закрывшись у себя в комнате, принялась писать своей сестре Вере, в Житомир, о своей беде.
Прошло полтора года. У молодых родилась дочка. Назвали Лизой. «Хочу, чтобы у дочери было королевское имя!» сказала Даша.
Когда малышке исполнилось пять лет, Семёну предложили поехать заграницу — инженером на строящуюся энергетическую станцию. Они с Дашей уехали, оставив дочку Ираиде Георгиевне. Та, вздыхая, пыталась завязать внучке бантик — но на белых жиденьких волосёнках он никак не хотел держаться.
Семён стал зарабатывать приличные деньги и часть отправлял матери, чтобы у дочки было всё необходимое. Он и подумать не мог, что у Ираиды началось нервное заболевание. Все деньги она складывала в кубышку, кормила внучку только кашами, и штопала ей колготки, вместо того, чтобы купить новые.
Когда Сёма с Дашей вернулись из командировки, их дочь напоминала колобка. Даша недовольно сморщилась:
-Что это вы, Ираида Георгиевна, так ребёнка раскормили? Над ней же смеяться будут! — она и не заметила, как девочка при этих словах отложила подаренную куклу, вжала голову в плечи, и незаметно выскользнула из комнаты.
-Вот, привезли и вам подарочек! — Даша достала и подала свекрови шаль, тонкую, с кистями. Ираида Георгиевна сдержанно приняла подарок, и положила в комод, где уже лежали прежние подарки невестки — тоже шали, но без кистей.
-Спасибо.
-Семён, ну наверное, пора собираться? А где Лизка? Пора прощаться! — посмотрела Даша на часы.
…Через три месяца они снова поехали заграницу, их не остановил даже нервный срыв, случившийся от этой новости у их дочери.
Муж работал, Даша жила в своё удовольствие, каждый день меняя наряды и украшения. Это было единственным развлечением у жён наших специалистов.
Наконец, станция была построена, контракт Семёна закончен. Они с Дашей вернулись в Россию.
Лизе было уже десять лет, она училась в 4 классе, а Ираиде стало совсем плохо: всё забывала. Поставит на плиту бульон, и забудет. Девочке приходилось готовить, стирать и убирать. Родители решили забрать дочь, а к бабушке наведываться через день. Но, после очередного потопа, Семён определил мать в престижный пансионат для пожилых людей.
Лиза, несмотря ни на что, любила родителей, и была рада тому, что наконец-то она будет жить вместе с ними. Особенно она любила отца. Он, когда не был занят, смешил её всякими историями. А мать… она была для Лизы самой красивой, самой остроумной. Однако, чем старше становилась Лиза, тем злее становились материны шутки в её сторону.
Даша, чтобы не «скучать дома», устроилась на работу. И не куда нибудь, а на ТВ, в отдел рекламы. Хоть она и не светила на работе лицом, но поскольку там работали жёны очень больших начальников, все они из кожи вон лезли, чтобы выглядеть на пять с плюсом. Никаких турецких блузочек — только фирменные шмотки из Парижа и Милана. А то засмеют!
Так незаметно прошло пятнадцать лет. Семён с Дашей жили в просторной квартире, хоть и на окраине, у них была породистая собака, две машины, каждый год они дважды выезжали за границу. Достаток, одним словом. Единственное, что огорчало Дашу — дочь. Лиза сбежала к взрослому мужику, ровеснику родителей, к тому же разведённому. Лишь бы избавиться от постоянных колкостей родной матери…
Даша со времен своей юности, дружила только с полезными людьми. Вот, например, Игорь Загатин — мастер на все руки. Может и авто починить, и достать любую авто деталь. Или Инга Плавская — главврач в ГКБ.
Впрочем, была у Даши и «бесполезная» подруга Нина, бывшая жена брата Федора. С ней можно было выпить, открыть душу, побыть самой собой. Так что Нина всё же была не бесполезна. Домашний психолог.
На вид Даша была успешной красивой женщиной.
В тот февральский вечер Даша заехала к ней, с бутылкой фирменного коньяка. Но Нина пить не стала, сославшись на здоровье. Это нисколько не смутило Дашу, она потребовала бокал и лимончик. Разговор, как всегда, шёл в формате монолога. Как мужики на работе ей прохода не дают. И даже Игорь Загатин, (да-да тот самый автомеханик), делал ей недвусмысленные намёки. Но Даша — кремень. Ей доставляет удовольствие их мучить. Нина устало слушала, изредка кивая головой.
Даша вышла от подруги сильно навеселе. Остаться не захотела, хотя Нина ей предлагала. Несмотря на состояние «весёлости», Даша уверенно пошла к заказанному такси на высоких каблуках, и с гордо поднятой головой.
Через час Нине позвонил сильно взволнованный муж.
-Дашка у тебя?
— Я посадила её на такси, и номер записала! Она давно должна была доехать! — охнула Нина.
-Но ехать-то всего 15 минут!
-Семён, не знаю, что сказать. Надо ей позвонить!
-Да телефон у неё разрядился! Она только что звонила, кричала в трубку матом. И обрыв… потому и звоню тебе.
Нина знала, что в подпитии, Даша часто выгоняла Семёна из дома, но он, много лет находившийся «в завязке», всё равно мыл ей обувь от рвотных масс и бегал «за аспиринчиком». Как-то Даша откровенничая с Ниной, сказала, что её муж — самый лучший, а она …овно. Это кстати, было её любимое слово.
Семен обратился в полицию (или милиция тогда была?) сразу же после звонка Нине. Машина с записанным Ниной номером в город не въезжала. (Нина жила за МКАД).
Утром пришли дурные вести. Дашу нашли. Таксиста нашли. Он уверял, что высадил пассажирку по её просьбе, в указанном месте, на МКАД. Дальше она якобы пожелала идти сама. (Ага, на таких каблуках, по снегу). Нина говорила, что скорее всего, Даша по-своему обыкновению, стала оскорблять водителя. Он её и высадил. А потом, узнав, что вздорная пассажирка замёрзла, испугался, и сказал, что «сама попросила».
Высадить пьяную женщину на МКАД ночью в феврале — преступление. Как сейчас живёт тот таксист? Не сниться ли ему Даша ночами?
Её дом, действительно, недалеко от МКАД. Она не дошла. Её труп нашли в гаражах между МКАД и улицей, где она жила. При вскрытии врачи были поражены: эта женщина пережила несколько микро инфарктов, сердце изрубцованное, непонятно, как жила. Смерть наступила в результате переохлаждения. Т.е. случился приступ, и она замерзла, так и не дождавшись помощи.
Несмотря на возраст и алкоголический стаж, она выглядела прекрасно. В гробу лежала, как королева: с безупречными бровями и ухоженным маникюром.
«Она была…как кислород. Когда его много — тяжело, но без него невозможно жить.» — сказал безутешный вдовец.
