Почти десять лет Ирина и Олег мечтали о сыне. Очень старались, но никак не получалось.
Когда долгожданный Никита появился на свет, родители дали себе слово, что вырастят сына достойным человеком. Не инфантильным маменькиным сыночком, а настоящим мужчиной. Самостоятельным, трудолюбивым, добрым.
И им это удалось.
Никита рос послушным, не по годам рассудительным. С раннего детства помогал по дому: пылесосил, выносил мусор, протирал пыль, следил за порядком в своей комнате. Посуду за собой мыл без напоминания.
Родители никогда его не подгоняли. Воспитывали собственным примером.
В семье было заведено: каждый убирает за собой и неукоснительно выполняет свои обязанности. Без лишних разговоров.
Подростковый возраст Никиты тоже прошел без проблем. Учился хорошо. Никаких истерик, типа «не хочу, не буду» отец с матерью от сына никогда не слышали.
Когда Никита поступил в университет, родители, наконец, осуществили давнюю мечту – купили дом. Просторный, с двумя входами и уютной мансардой.
– Надеюсь, когда Никита женится, то будет жить с нами, – вслух мечтал отец.
Ирина тихо улыбалась, слушая слова мужа. В доме еще не выветрился запах краски, повсюду стояли коробки с вещами, но среди всего этого хаоса, она уже представляла, как по дому бегают внуки, как она вместе с ними лепит пирожки, как невестка сидит с ней на кухне, учится кулинарным премудростям. А как иначе? Ведь у Ирины с будущей невесткой все будет очень хорошо. Совсем не так, как у других…
***
В доме быстро навели порядок. Каждый вечер собирались у камина. Семейные чаепития рядом с живым огнем создавали необыкновенную атмосферу.
Бывало, сидели по несколько часов. Рассказывали друг другу как идут дела, обсуждали какие-то события. Бывало – сидели молча, каждый думая о своем.
Ирину очень интересовала личная жизнь сына, но она никогда его ни о чем не спрашивала.
Сам Никита о девушках не говорил, ни разу не упомянул ни одного женского имени.
Но однажды…
– Мам, пап, знакомьтесь. Это Лена. Мы решили пожениться.
Ирина запомнила тот день до мелочей. Как Лена зашла в дом: уверенная, сдержанная, в светлом пальто. Как вежливо поздоровалась, без страха и суеты. Как села за стол, аккуратно положила салфетку на колени. Все было чинно, благородно и правильно. Слишком правильно…
– Красивая, – сказал Олег, когда они с Ириной проводили молодых. – Умная, сразу видно. Но какая-то… холодная.
Ирина ничего не ответила. И совсем не удивилась, что муж заметил то же, что и она…
Супруги переглянулись, но развивать тему не стали. Зачем? Они не собирались вмешиваться.
Считали, что Никита достаточно взрослый. Имеет полное право самостоятельно принимать серьезные решения.
Кроме того, они ведь могли ошибиться.
Могли. Но Ирина кожей чувствовала: что-то с этой Леной не так. Переживала очень, но все равно: ни одного плохого слова сыну про его избранницу не сказала. Уважала его выбор…
***
Очень скоро Никита объявил, что заявление в ЗАГС подано и пришло время познакомиться с родителями Лены.
Ирина очень волновалась. Понимала: от этой встречи многое зависит. Необходимо найти с будущими сватами общий язык, заложить основу добрых отношений. Ведь речь идет о семейном счастье ее сына!
В назначенный день купили торт, самые красивые фрукты, коробку конфет и, конечно, цветы – для матери Лены.
Ирина надела элегантное платье, нанесла легкий макияж.
Олег с утра побрился, надушился, оделся в парадный костюм, начистил туфли.
– Они же будут нас рассматривать, оценивать. – он подмигнул жене, – но мы же не боимся? Сумеем произвести впечатление?
– Конечно, сумеем! – уверенно бросила в ответ Ирина, а про себя подумала: «Хорошо бы…»
***
Квартира родителей Лены находилась в старом доме, в тихом районе. Подъезд грязный, обшарпанный. Обычное дело…
Но Ира подумала: «Если бы я ждала гостей, то уж точно вымела бы хотя бы свой этаж».
Дверь открыла мать Лены. Женщина лет пятидесяти, в небрежно наброшенной на плечи, растянутой кофте, мягких, видавших виды, тапках непонятного цвета. Взгляд уставший, но доброжелательный.
– Проходите, гости дорогие, разуваться не обязательно, полы нестерильные, зато теплые, – скороговоркой проговорила она, широко открывая дверь.
Ирина улыбнулась и шагнула в квартиру. Олег – за ней.
Уже через секунду обоим захотелось выйти…
В прихожей пахло чем-то кислым, затхлым, как будто квартиру никогда не проветривали.
Обувь валялась под ногами вперемешку: домашние тапки, сапоги, кроссовки, какие-то шлепанцы.
Плащи висели рядом с куртками и шубами на одной вешалке, хотя на дворе стояло лето.
На спинках старых стульев, лежали какие-то вещи. Похоже – грязные.
Заметив, как гости невольно изменились в лице, хозяйка недовольно бросила:
– У нас тут не музей. Работаем день и ночь, дома убирать совершенно некогда.
Они прошли на кухню. Там ничего катастрофического не было, но чувствовалась хроническая запущенность.
Стол накрыт наспех, крошки не убраны, салфетницы нет, ложки лежат прямо на клеенке. На полке – открытые банки с приправами, старые, замызганные кружки.
На плите кастрюли. Ну, на них было просто больно смотреть.
***
Лена не проявляла ни тени смущения. Наоборот: привычно помогала матери, легко о чем-то болтала, как будто не замечала ни неубранных углов, ни неловкости гостей.
За стол она села первой. Обратилась к матери:
– Мам, наливай чай, – потом повернулась к будущим свекру и свекрови, – а вы не стесняйтесь, у нас все по-простому.
Ирина села, но ни к пирогу, ни к варенью не притронулась. Сидела, наблюдала.
И чувствовала: ее дом и этот – из разных миров. И дело даже не в мебели или в вещах. А в четком ощущении: здесь не принято заботиться о чистоте и комфорте. О гостях…
***
Домой ехали молча.
– Ну, как тебе? – наконец, спросила Ирина.
– Не мое, – отозвался Олег. – Хорошо, что нам с ними не жить.
– Да, но нам придется жить с Леной…
Муж пожал плечами:
– Никита взрослый. Разберется. А ты ее всему научишь.
Ирина, поняла: Олег выдает желаемое за действительное. И еще поняла, вернее, почувствовала: ее мечте о доме, где будет любовь, взаимопонимание, порядок, уют и смех внуков, похоже, не суждено сбыться…
***
От свадьбы молодые отказались. Расписались и все. В этот же день Никита перевез Лену в дом родителей.
Пришли с букетом и тортом, поставили чемоданы в прихожей и сказали:
– Ну вот мы и дома.
– Пойдемте, покажу ваше гнездышко, – улыбнулась Ирина, – мы с отцом все подготовили.
– Я думал, что мы будем жить в моей комнате, – удивился Никита.
– Твоя слишком маленькая для двоих. Пойдем, – Ирина взяла сына и невестку за руки, – это наш подарок.
Оказалось, что родители выделили молодой семье вторую половину дома. Ту, в которой до этого момента никто не жил.
Сейчас там стояла новая мебель, уютная кухня, в шкафу лежало свежее белье. Все, что нужно…
Ирина собирала уголок для сына и невестки с любовью. Выбирала посуду, гладила шторы, стирала покрывало с мягким запахом лаванды…
Особого восторга в глазах Лены она не увидела, а вот Никита – обрадовался. Это Ирина поняла сразу.
Обычно немногословный и сдержанный, он подошел к матери, обнял и произнес:
– Спасибо, мамочка. Ты у меня самая лучшая!
– А я? – в комнату заглянул Олег.
– И ты, пап, самый-самый…, – Никита хотел обнять и отца, но тот протянул ему руку. И, как бы извиняясь, сказал:
– Кухня пока будет общей, а потом мы что-нибудь придумаем. Да, сын?
Никита кивнул в ответ…
***
Первые дни прошли спокойно. Молодые занимались собой, работой, бытовыми мелочами.
На кухне появлялись редко, больше уединялись.
Ирина не навязывалась. Говорила себе:
– У них теперь своя семья. Пусть все идет, как идет.
Но через неделю она начала замечать то, чего не замечать уже не могла.
Сначала это были мелочи. Остатки еды в раковине. Кружки с недопитым чаем на столе. Грязная губка для посуды.
Дальше – больше. Сковорода с жиром, оставленная на плите. Липкие ручки на холодильнике. Крошки, прилипшие к стулу.
Однажды утром Ирина пошла на кухню сварить себе кофе и замерла у двери. На столе стояли две тарелки с недоеденной яичницей, чашки, ложки, салфетки, открытая банка майонеза, нож в сливочном масле. И никакого намека на то, что кто-то вернется и все это уберет.
Странно, что Никита себе такое позволил. Раньше такого за ним не водилось. Видимо на Лену понадеялся. Жена все-таки…
Ирина вернулась к себе. Молча. И весь день думала, что делать: сказать или не сказать?
Вечером все же сказала. Аккуратно, без упреков:
– Леночка, если вы спешите по утрам, просто оставляйте грязную посуду в раковине. Я помою, мне несложно.
Та удивленно посмотрела:
– Мы хотели убрать вечером. После работы. Утром же некогда…
– Конечно, – кивнула Ирина. – Просто это общий стол. Хотелось бы, чтобы вы не оставляли его нам в таком виде.
Лена промолчала. Через пару дней все повторилось. Потом еще. Потом исчезли даже формальные попытки извиниться.
Никита держался ровно. Иногда помогал Лене: мыл посуду, вытирал плиту. Делал все быстро, аккуратно. Знал: матери беспорядок не нравится, но не мог ничего изменить.
***
Ирина терпела изо всех сил. Очень не хотела становиться классической свекровью.
Но чем дольше она терпела, тем сильнее ощущала: в собственном доме ей стало неуютно. На своей кухне она больше не могла спокойно приготовить обед – сначала нужно было убрать чужую грязь. Налить чай – сначала помыть чашку. Сесть за стол – сначала вытереть липкую столешницу.
А Лена… Лена жила, как жила. В своей привычной манере. Убирала по выходным – если не было других планов. Говорила:
– А зачем это делать каждый день? Это же дом, а не выставка.
Иногда добавляла:
– Я у родителей всю жизнь за всех убирала. Устала. Хочу пожить нормально.
Нормально – это как? В грязи?
Ирина не спрашивала.
Сама мыла, убирала, вытирала. Молча. А по ночам плакала. Чувствовала, что постепенно теряет уважение к себе.
Однако, ссориться с невесткой не хотелось. Тем более – скандалить. И Ирина решила поговорить с Леной. Именно поговорить, а не читать нотации или упрекать в прошлом.
– Давай устроим традицию, предложила она, – каждую субботу будем вместе делать уборку. Вдвоем веселее и чистоты в два раза больше – Ирина улыбнулась.
Лена кивнула:
– Отличная идея. Я – за.
Но в первую же субботу она уехала «по делам». Во вторую – у нее резко «разболелась голова». В третью – сказала, что сама уберет свою половину, а с кухней поможет вечером.
Но, видимо, тут же забыла свое обещание.
Словом, через месяц о совместной уборке уже никто не вспоминал.
Ира снова убирала огромный дом в одиночку.
Никита видел все это, понимал. Но не вмешивался.
Ирина несколько раз пыталась с ним поговорить, но сын смущенно отводил глаза:
– Мам, ну не начинай…
– Я и не начинаю, – парировала Ирина, – просто хочу спросить: когда ты успел к этому привыкнуть? Тебя ничто не раздражает?
– Раздражает. Но я… не знаю, что делать.
– Поговорить. Объяснить. Должна же она как-то понять, что так жить нельзя.
Никита вздохнул и… ничего не пообещал.
***
Ирина видела, что ничего не меняется и в один прекрасный день сорвалась:
– Да сколько можно?! – воскликнула она в присутствии сына и невестки, увидев привычный бардак на кухне, – это уже не дом! Это… коммуналка какая-то! Во что вы превратили нашу жизнь?! Совесть у вас есть?!
Сын промолчал. Лена вскочила, убежала в свою комнату.
Никита – за ней.
Ирина слышала, как он разговаривал с женой на повышенных тонах, но разобрать слов не смогла.
Через несколько минут хлопнула входная дверь – Никита ушел.
Разъяренная Лена влетела в кухню:
– Что?! Добились своего? Мы разводимся!
Ирина ничего не ответила. Молча развернулась и ушла к себе.
– Нам не нужно было звать их сюда, – с сочувствием сказал муж, который, конечно, все слышал, – дом – это только дом. Семья – это другое. Не обязательно жить вместе, чтобы быть ею.
– Я вовсе не хочу, чтобы они съехали, – покачала головой Ирина. – Я просто хочу, чтобы они убирали за собой и уважали мой труд.
– Так скажи им об этом.
– Говорено, и не раз, – вздохнула Ирина, – она меня не слышит, а Никита – слишком влюблен, чтобы мыслить здраво.
– Тогда пусть снимут жилье и живут отдельно, – предложил Олег, – а мы им поможем. Половину будем оплачивать. Всем сразу легче станет.
Ирина кивнула. Только внутри кольнуло:
«Легче ‒ кому? Мне?»
***
В воскресенье утром Ирина накрыла стол для чаепития, достала из духовки свежеиспеченный пирог, включила чайник и позвала всех на кухню.
Первым вошел муж, потом Лена с недовольным лицом и телефоном в руке, за ней – Никита.
– Садитесь. Поговорим, – Ирина была совершенно спокойна.
Лена скрестила руки на груди. Олег бросил на жену тревожный взгляд. Сын чуть заметно нахмурился.
– Я подумала, – начала Ирина, – и решила, что так больше не может продолжаться. Нам тяжело вместе. Всем. Я не говорю, что кто-то плохой. Просто… мы разные. И это мешает нормально жить. Заостряю ваше внимание: нам не тесно, нам – тяжело.
Сын открыл рот, но она подняла ладонь.
– Дай я договорю. Я не хочу скандалов. Не хочу упреков. Я хочу, чтобы каждый из нас был счастлив. Чтобы у тебя, Никита, была семья – своя, отдельная. Свой дом, свои привычки. Без мамы за спиной.
– Мам, – хрипло сказал он, – ты нас выгоняешь?
– Я… отпускаю тебя, сынок, – мягко ответила она, – в свободное плавание.
Лена ничего не сказала. Только отвела взгляд.
– Первое время мы поможем вам с арендой жилья, – продолжала Ирина, – только, пожалуйста, не откладывайте. Лучше это сделать сейчас и побыстрее, пока мы не стали врагами.
Сын молчал. Долго. Потом сказал:
– Я думал, ты будешь держаться до последнего.
– Я и держалась. До последнего…
Он встал, подошел и обнял мать:
– И все равно ты – самая лучшая.
Ирина едва сдержалась. Только когда они ушли, она позволила себе расплакаться.
От облегчения: ее сын повзрослел, а она – осталась собой.
***
Они сняли квартиру. Съехали.
Через пару месяцев сын вернулся. Один.
Жить в грязи и хроническом беспорядке Никита просто не смог. Они с Леной постоянно ругались.
И, конечно, каждый раз Лена приплетала к ссорам Ирину.
Мол, это она настраивает против нее Никиту, мечтает их развести.
В последний раз она не стеснялась в выражениях и Никита не выдержал:
– Не смей говорить такое о моей маме!
– А то – что?
– Ничего!
Никита побросал свои вещи в сумку и ушел. На прощанье бросил:
– В эту грязь я не вернусь.
***
– Ты не поторопился, Никита? – Ирина обняла сына, – она молодая, еще научится…
– Не научится, мам. Ее все устраивает. Так что: или разводится, или – самому домом заниматься.
– И что ты решил?
– Думаю, мам…
***
Долго думать не пришлось. Позвонила мать Лены и сказала:
– Что ж ты, зятек, заставляешь беременную жену так нервничать? Не ожидала от тебя. Ладно, твоя мать – она мою Ленку ненавидит, но ты! Как ты мог?!
Никита не дослушал, бросил трубку и полетел к жене.
– Ты куда? – удивилась Ирина, – так быстро все решил?
– Нечего решать, мам, Лена беременна! – ответил Никита и дверь за ним закрылась.
Ирина, конечно, обрадовалась. Наконец-то! Внук! Или внучка! Дождалась!
– Олег! – она позвала мужа, – мы станем бабушкой и дедушкой! Завтра же поедем к Лене, поздравим. Радость-то какая!
Сказано – сделано.
На следующий день, как раз выдалась суббота, купили большой букет, набрали фруктов и поехали к невестке с сыном.
***
Лена их не пустила на порог. Сказала, чтобы забыли к ним дорогу, а еще лучше: про их существование.
– Лена, что ты такое говоришь? – ахнула Ирина, – здесь живет мой сын! Скоро будет внук! Мы приехали тебя поздравить!
– Не будет у вас никаких внуков. Забудьте. – Лена говорила через дверь, – первое, что они узнают, так это то, что вы выгнали их беременную мать из дома! …
***
Родители Никиты пытались наладить отношения с Леной, звонили, приглашали к себе, делали все возможное, чтобы показать доброе отношение.
Но Лена была непреклонна:
– Ни о каком общении и речи быть не может!
Когда у них с Никитой родился сын, Лена и его втянула в семейный конфликт.
Не подпускала к нему Ирину, а Никите угрожала:
– Если ты приведешь ее сюда или понесешь к ней моего ребенка – я подам на развод!
Все поняли – лучше не настаивать, чтобы не создавать лишних проблем. Родители Никиты отступили, перестали о себе напоминать.
Лена праздновала победу.
А Никита жил между двух огней: жены, которая вела себя неадекватно и страдающими родителями.
– Я так устал, мама, – признавался он, когда тайком забегал домой, ‒ Лена стала совершенно невыносимой. Ее злоба никак не кончается. Я уже не говорю о бардаке, в котором мы живем. Сына жалко. Если бы не он…
***
Через два года Никита развелся и вернулся в родительский дом. Он исправно платит алименты и старается быть хорошим отцом, несмотря на разрыв.
Лена тоже вернулась к родителям. Те, в свою очередь, не упускают случая рассказать всем и каждому, что именно свекровь разрушила семью их дочери, осиротила внука.
А Ирина…
Она мучается от чувства вины:
– Где я ошиблась? Что сделала не так? Я ведь старалась… хотела как лучше…
