— А тебе их не жалко? Все-таки, мама с бабушкой! – сказала подруга.
— Жалко у пчелки знаешь, где? – возразила Наташа.
Где жалко у пчелки, знают все.
— Пожилые же люди – войди в положение! – не отставала Яна.
— Сейчас – уже разбежалась! – и Наташа отключилась.
Не войдет она в их положение! Да и мама с бабушкой не всегда были пожилыми!
Это сейчас они – две убеленные сединами благообразные пожилые женщины, одна из которых гораздо старше. А старость нужно уважать.
Хотя, любое уважение нужно заслужить! И с этим согласятся многие.
А уважать человека только за то, что он симпатичная седая с…, никто не будет.
Да, с… : именно так думала о своих самых близких родных девушка.
Да разве так можно? Мама и бабушка – и вдруг такое? Разве можно быть такой неблагодарной к тем, кто подарил тебе жизнь?
И где же то самое сострадание, которое проявляют даже по отношению к преступникам?
А тут пожилая мама и состарившаяся бабуля?
Эх, Наташа, Наташа…
Но девушка совершенно не обращала внимания на эту говорильню, возникающую вокруг нее в последнее время: из отношений с родными она тайны не делала.
— Ты бы заехала как-нибудь, доченька! – в трубке послышался просящий голос мамы.
— Зачем?
— Ну, как – повидаться!
— Зачем? Мы же почти каждый день с тобой разговариваем по телефону! И раньше тебе хватало разговора один раз в неделю!
Это было совершенной правдой: раньше ни мать, ни бабка разговорами по телефону девушку не баловали.
И сворачивали беседу при первой же возможности: у них были дела поважнее – обе хронически устраивали свою жизнь.
Так получилось, что обе женщины остались без мужей: дед ум ер, а Наташин папа ушел от них, когда девочке было два года.
И бабушка с мамой очень хотели повторно выйти замуж. Ну, что – они на это имели полное право.
Но личные интересы для них всегда были на первом месте, а маленькая Таточка – на втором: этот «прицеп» обеим только мешал.
И попыток было много, но, почему-то, они ничем не оканчивались. Почему, сказать трудно.
С возрастом это стало делать все тяжелее: число претендентов на руку и сердце с годами резко уменьшилось, а требования к кавалерам увеличились.
К тому же, навалились болячки. А муж любит жену здоровую. Поэтому, сейчас обе женщины уже прекратили тщетные попытки и стали просто жить.
Но оказалось, что неплохо бы получать не только советы по телефону от родни, но и вступать в то, что называется личным контактом.
Но, почему-то, единственная дочь и внучка – самый родной человек — контактировать отказалась.
— Но это совсем не то – говорить по телефону! – настаивала мама.
— Да неужели? Почему? Ты же всегда сама говорила, что хватит и телефонного трепа! И видеться часто не обязательно! – отвечала Наташа.
Разве она так говорила? Когда? – задумалась Марья Сергеевна. — Да, наверное, говорила!
Господи, сколько же она тогда наговорила ненужного, не думая, что потом все обернется против нее!
Это, наверное, было, когда она встречалась с Сергеем. Или с Дмитрием? Ну, точно, с Дмитрием!
Он уже тогда собирался сделать ей предложение, но что-то пошло не так. Но, интересно, что?
Ах, да: Димка увидел ее с Володей – тот пытался ее поцеловать, проводив до подъезда. И не только пытался: да, и что?
А этот великовозрастный д… высматривал ее в окно: они уже жили вместе. И углядел то, что не предназначалось для его глаз. Ну, и сразу отвалил!
А как все хорошо начиналось! Уже и Наташку удалось выпереть на съемную квартиру, хотя она и не хотела: что я там буду делать там одна в восемнадцать лет?
Вот ду…да-то! Что можно делать в восемнадцать лет? Да все!
Другая бы радовалась, а эта обиделась:
— Вы меня никогда не любили! Думаете с бабкой только о себе!
Ну, да, о себе: обе были еще не старыми! А бабий век – короткий. Вот и спешили успеть, хотя бы, в последний вагон.
Но не получилось! А, ведь, кавалеров было предостаточно! Мама уже была на пенсии, когда ей Леонид Петрович сделал предложение.
Ну, и что, что у него были грязно под ногтями? Он же работал слесарем в автомастерской – всегда бы был кусок хлеба! И даже с маслом!
Так, нет:
— Фу, я так не могу!
Ну, и сиди теперь со своей пенсией. А ногти всегда можно было привести в порядок.
Или этот, как его, Аркадий: профессор, вдовец, роскошная квартира в центре. И уж как любил Наташину бабку, как любил!
А она – опять фу: у него оказалось слишком много внуков! И что? Тебе бы все равно, что-нибудь перепало, … твоя башка!
Я не могу: они на меня нехорошо смотрят! А как они должны смотреть на чужую бабку, которая хочет захапать сталинскую трешку, дачу, авто и кое-что по мелочи?
Можно было свернуть эту самую гордость и спрятать – да, туда: ничего бы не случилось!
А на дачу к профессору можно было бы хотя ездить и жить там бесплатно в сезон. Но, нет – опять какой-то гонор: не хочу-не буду, не буду-не хочу!
Ладно, не хоти! Но зачем было отказывать Михаилу Борисовичу? Только потому, что он, по твоему уразумению нехорошо посмотрел на подругу?
Как посмотрел – масляными глазами? Мама, тебе уже за шестьдесят! А ему еще больше! У него просто такие глаза – дальнозоркость, катаракта и всякое такое!
Да, конечно, во всей этой любовной чехарде внимания Наташке уделялось мало, честно говоря.
И она, Марья, тоже хороша: часто спихивала дочку на бабку – ведь у Марьи Сергеевны были свои кавалеры.
А присутствие маленькой дочери вызывало некоторый дискомфорт, что ли: умненькая Тата молча смотрела на потенциальных «пап», которые периодически появлялись в доме.
И не только пап: иногда это были и «дедушки»: бабуля в этом не отставала от дочери.
Кто-то скажет, что это – аморально. Да, аморально! Но это – если без любви! А если везде присутствует любовь, то этому можно придумать другое, более приличествующее случаю, название!
А во всех этих отношениях любовь у дам, несомненно, была.
Поэтому, все происходящее можно было назвать поисками другой половинки или идеального кавалера, например.
И все тогда заиграет совершенно другими красками! И слова на определенную букву алфавита будут здесь совершенно не уместными! А соседи, вообще, все врут!
Но теперь-то все уже закончилось: бабуле перевалило за семьдесят, Марье Сергеевне за пятьдесят – пора подумать и о душе.
Нет, в пороховницах еще был порох, но его хватало только на походы в собес, поиски дешевой еды по акциям и скидкам, и отгадывание сканвордов: кавалеров в списке этих нужных дел уже не было.
И тут все вспомнили о Наташе! Как же – как же! Девочка наша! Голубка сизокрылая! Как ты там живешь?
Но девушка, которую в восемнадцать лет буквально выперли из дома, затаила обиду на мать и бабку: вы давно уже сделали свой выбор, поэтому, живите без меня!
У нее уже давно была своя семья и счастливая жизнь. А у мамы и бабушки были внуки и правнуки, с которыми они общаться не рвались: нам некогда!
И теперь вдруг – привези к нам Сашу с Алешей!
— Зачем?
— Но мы же, вроде, бабушка с прабабушкой!
— Но вы бабушка с прабабушкой уже десять лет! И что? Дети вас не помнят! Вы когда их последний раз видели?
Когда? А черт его знает, когда! Наверное, тогда, когда Марья Сергеевна находилась в депрессии после разрыва с Никитой. Да, точно!
Тогда они заехали все в гости, но ей было не до того! Какие внуки, я вас умоляю, если женщина переживает?
Ну, и после получаса скомканного разговора и полного отсутствия интереса со стороны обеих бабушек, «дорогие гости» убыли восвояси.
И с тех пор Наташа свела все контакты к минимуму: звонки раз в неделю с дежурными фразами и все.
Но, оказывается, в старости все становится совершенно другим. И не только лицо и одежда. Но и душа, и мысли.
А еще активизируется так называемая долговременная память – очень неприятная штука, которая подкидывает тебе не совсем хорошие моменты из твоего давнего и забытого прошлого.
Да, преимущественно то, что бы ты навсегда хотел похоронить.
И то, что в молодости считалось пустяком и оставалось практически без внимания – перешагнул и дальше! — теперь приобретает совершенно другую окраску.
И даже появляется желание кое в каких случаях попросить прощения за содеянное.
— Я не сержусь, честное слово! – устало произнесла Наташа. – Конечно, простила. Да, и бабушку!
А заехать не смогу – очень много работы! А деньги я вам перевела.
Работы было, действительно, много. Но любящая дочь всегда смогла бы выкроить время, чтобы повидаться.
Другое дело, если не хочется это делать – а девушке этого совершенно не хотелось.
Да, это – очень жестоко: лишать пожилых людей внимания! Но не нужно было приучать, в свое время, к этой самой жестокости – а Наташа оказалась очень способной ученицей.
Как там говорится-то: любой твой поступок – бумеранг: что запустишь, то и вернется!
Но следует помнить, что часто сила возврата гораздо больше силы запуска…
Но я не сержусь, мамочка… Честное слово…
