Поникшая женщина брела по больничному коридору, разглядывая кафель под своими ногами. В больнице недавно был сделан современный ремонт, и светло-серый кафель блестел чистотой, новизной, вызывая дисбаланс в душе женщины.
Душе наполненной темнотой. Женщина только что вышла из палаты своей матери. Вышла, испытывая чувство безысходности и морального опустошения. Бедная мама плакала, сидя на больничной кровати и уже не прикрывала, как раньше, свежие синяки на лице. У нее было сотрясение мозга и гематомы по всему телу.
С таким диагнозом в больнице долго держать не будут, а Клавдия Михайловна жутко боялась возвращаться домой. Только здесь, в светлой палате, она могла выдохнуть и спокойно засыпать ночами. Пожилая женщина не винила свою дочь Лизу в том, что самый близкий для них человек вырос монстром. Нет, не винила, только плакала и умоляюще заглядывала у глаза.
-Лиза, ну как же так? Почему его опять не наказали? Как мне домой возвращаться?
Лиза отводила взгляд, стыдясь смотреть в лицо матери. Стыдясь смотреть в ее глаза, один из которых заплыл свежим синяком. Мама спрашивала, как ей возвращаться домой, но почему Арсений стал таким, уже давно не спрашивала.
Этот вопрос так и повис без ответа, где-то года три тому назад. Именно тогда сын Лизы и внук Клавдии Михайловны начал проявлять садистские наклонности.
-Я схожу в полицию, мам, — ответила Лиза и начала разбирать пакет, что принесла с собой.
Поставила на тумбочку контейнер с супом, открыла дверцу и положила внутрь апельсины, бананы, выпечку. Хоть здесь мама поест нормально. Дома Арсений не даст ей этого сделать. Самое вкусное он всегда забирает себе. Арсений так привык с детства. Лакомый кусочек ему, любая денежка ему. Баловала бабушка мальчика, считая полусиротой. Вот и добаловалась!
Лиза тряхнула головой, отгоняя от себя навязчивые мысли. Вот еще, чего не хватало, маму винить в том, что Арсений стал таким! Ту самую маму, которая всю жизнь делала все, чтобы и Лизе, и внуку было хорошо.
В палате, где лежала Клавдия Михайловна, было еще три кровати. Лежавшие на них женщины смотрели на Лизу осуждающе. Но не их взгляды преследовали женщину, когда она вышла, а только взгляд мамы, просительно-умоляющий.
Мама так больше не выдержит. А что делать, Лиза ума не могла приложить. Вот и брела она по коридору, опустив голову. Женщина, которой не было еще и пятидесяти, но на лице которой имелись глубокие морщины от частых переживаний и душевных страданий.
Больница большая, современная. Раньше здесь было всё не так. Вот он, тот самый коридор, который ведёт в родильное отделение. Именно из этого отделения двадцать пять лет тому назад растерянная Лиза вынесла розовый комочек, завёрнутый в белое одеяло и перевязанный голубой лентой. Комочек был плаксивый. Он часто плакал, морщил свой маленький носик и требовал к себе внимания.
Лизе тогда было чуть за двадцать. Не так уж и молода, но глупа, это очевидно.
Иначе, зачем бы ей было связываться с тридцатилетним женатым мужчиной, имевшим за плечами две судимости. Мужчина был жесток. С Лизой он только развлекался, а узнав о ее беременности, коротко обрубил:
-Аборт и точка! Мне твои проблемы не нужны.
С тех пор Лиза его не видела. А мама ее тогда поддержала.
-Ничего, Лиз. Твоего папы не стало, когда тебе десять лет было, я же вырастила тебя. И твоего ребенка вырастим, тем более нас теперь двое.
Вышла Елизавета из роддома, растерянная, державшая в руках маленького Арсения, а встречала ее только мама.
Мама добрая, она на Лизу никогда даже голос не повысила. И внука также воспитывала — в любви и достатке. Не сказать, что Клавдия Михайловна хорошо зарабатывала. Она просто экономила на себе. Экономила на всём, чтобы у Арсения было всё самое лучшее. И Лизу так приучала.
-Он же ребёнок, дочка. Ему хочется быть не хуже других.
Арсений рос мальчиком красивым, но очень стеснительным. Дома он был «царь и Бог», любил домашними помыкать. А на людях всегда стоял, потупив глазки в пол и вызывал у окружающих только умиление.
Когда сыну исполнилось восемь лет, Лиза встретила мужчину, который позвал её вместе жить. Клавдия Михайловна тогда пришла в ужас. Не от того, что дочка хочет с кем-то сойтись, а от того, что она собирается забрать внука.
-Лиза, ты этого человека ещё плохо знаешь. Вам надо притереться, ужиться. А ребёнок будет вам пока только мешать. Опять же, Арсюше будет неуютно в новом месте. Оставь его со мной и иди с Богом. Будешь приходить к нам. Мне кажется, мальчику так будет лучше.
Может быть, Лиза и не считала, что Арсению так будет лучше, но уж ей точно. Молодой мужчина, с кем она собиралась строить отношения, от ребенка в восторг не пришел. А узнав, что предлагает потенциальная теща обрадовался.
Он с таким жаром уговаривал Лизу принять это предложение, что она сдалась.
Арсений воспринял уход мамы ровно, без эмоций. Он вообще был эмоционально очень стабилен, по крайней мере, так казалось. Мальчик видел, что мама его не забывает, приходит часто, задаривает подарками. Ребенок не мог знать, что Лиза этим искупает свою вину. Поначалу она очень остро ее чувствовала. Потом немного расслабилась, видя, что все довольны. Мама с удовольствием возится с Арсением и ребенок спокоен.
А вот в ее новой семье было совсем не спокойно. Новый избранник Лизы был ее ровесником и материально был не обеспечен. Они снимали квартиру. Денег постоянно не хватало. Сожитель Лизы злился и психовал.
-Так жить нельзя! Ты абсолютно не вкладываешься в семейный бюджет, — кричал он на Лизу. — Большую часть своей зарплаты ты таскаешь своему пацану.
-Это неправда, — парировала Лиза. — Я плачу за квартиру, оплачиваю коммуналку. Опять же продукты покупаю.
-Этого мало. Слышишь, мало! Если бы ты не давала деньги своему сыну, у нас получилось бы откладывать. А так мы никогда ни на что не накопим. Пацану что плохо живется? Там бабка его хорошо обеспечивает. Мне кажется, вы его балуете, чрезмерно балуете. Вам это еще аукнется, попомни мои слова!
Лиза часто вспоминала эти слова сожителя. Его уже не вспоминала, так как они давно расстались, а вот слова вспоминала. Говорил он так, конечно, из алчности, но оказался прав целиком и полностью.
Арсений привык, что всё лучшее должно доставаться ему. Став взрослым, он от этой привычки отказываться не собирался. Наоборот, требовал всё больше и больше. Не получилось тогда у Лизы построить семью. Вернулась она к маме, вызвав этим жуткое недовольство сына. Да-да, именно Арсений был зол, когда Лиза вернулась домой. Он уже привык жить один в комнате, а теперь ему пришлось эту комнату делить с мамой.
-Вот почему ты тут собралась спать, — возмущался подросток. — Иди в комнату к бабушке.
-Ну, во-первых, бабушке требуется личное пространство. Она пожилой человек. А во-вторых, комната бабушки совсем крошечная. Две кровати там не поместятся.
-Мне плевать, — заявил тогда Арсений. — Вы женщины, вот и живите вместе. А мне нужна отдельная комната.
Лиза и Клавдия Михайловны отмахнулись тогда от требований подростка, а он дулся на них очень долго. Это был самый первый раз, когда что-то произошло не по его воле.
Шло время, и Лиза встретила Виктора. Виктор был на десять лет ее старше. Серьезный человек, преподаватель в университете. Он не предлагал Лизе просто переехать в его квартиру, хотя она была. Он сразу позвал замуж. Это уже был другой разговор, другой уровень. Арсений, заканчивающий к тому времени школу, очень обрадовался.
-Мама, выходи за него. Чего тут думать? У него хата своя. Не будем, хотя бы, ютиться с тобой в одной комнате, как бомжи.
О том, что Арсений пойдет жить с ней, уже речи не велось. Парень был достаточно взрослый и из квартиры, которую он давно считал своей, переезжать не собирался.
Лиза вышла замуж. С мужем она жила до сих пор. Человек он был серьезный, стабильный. Виктор по работе имел дело с молодежью и сразу заметил, что с пасынком что-то не то. Он пытался донести это до Лизы, но она только огрызнулась. С тех пор муж Лизы советов относительно ее сына не давал и вообще в их дела старался не лезть.
А тем временем в квартире Клавдии Михайловны начали происходить страшные вещи. Арсений стал выпивать и временами «слетал с катушек». Выражалось это в том, что парень начал кричать на бабушку, требовать у нее деньги. Руку на Клавдию Михайловну впервые он поднял, когда заканчивал училище.
Пожилая женщина тогда смолчала, никому ничего не рассказала. Слишком уж она любила внука и думала, что это временное помутнение и оно пройдет. Но это было не помутнение, это характер Арсения. В следующий раз, когда он пришел выпивший, у бабушки просто не было денег, чтобы ему дать. Он разбил ее маленький телевизор, который женщина так любила смотреть по вечерам в своей комнате.
Лиза не могла понять, что происходит, когда мама однажды позвонила ей и попросила вызвать слесаря, чтобы он вставил замок в дверь ее комнаты. Женщина не понимала, а Клавдия Михайловна не хотела объяснять.
-Лиза, просто сделай то, о чем я прошу. Хочу иногда запираться. Что в этом криминального?
Криминального в просьбе Клавдии Михайловны не было ничего. А вот в её квартире всё уже кричало о неблагополучии. Лиза пришла в ужас, когда однажды навестила маму и сына. Выбитая дверь с новым замком, разбитый телевизор, вывернутая ручка холодильника. Тогда ещё женщина поверить не могла, что всё это натворил Арсений, хотя сын особо не отрицал. Он хлопал своими большими красивыми глазами и молчал на её отповедь. Арсений был в хорошем настроении и трезв. Лиза еще не видела его поддатым.
Но увидела очень скоро. Как-то сын подкараулил маму возле подъезда, где она жила и, дыша перегаром, прижал к стене.
-Что, мамаша, совсем обо мне забыла? У бабки денег уже совсем нет, нам жрать нечего, а ты здесь со своим муженьком кайфуешь? Денег дай, у меня ноутбук сломался. Мне новый нужен.
Сказать, что Лиза была тогда в шоке, это ничего не сказать. Ее красивый, хорошо одетый сын вел себя, как последний обрыган. Она ни разу раньше не слышала от него таких слов — «мамаша, бабка, жрать». Вот значит, в каком состоянии он совершает эти безумные вещи? Рубит двери, крушит технику.
Сын тогда прижал ее к двери подъезда и склонился низко-низко. Лиза смотрела в его безумные глаза и понимала, что достучаться до Арсения сейчас не получится. Он был абсолютно невменяем. Дрожащими руками Лиза достала из сумки деньги и протянула их парню.
-Этого мало, — завопил Арсений. — Я же сказал, мне нужен новый ноутбук.
Хороший игровой. Либо отдавай деньгами, либо купишь сама.
Стыдно признаться, но Лиза купила. Купила в тот же день и отнесла его сыну. Боялась, что он снова подкараулит ее возле дома. Боялась, что муж увидит пасынка в таком состоянии.
Ноутбуком откупиться не удалось. Парень продолжал вылавливать мать на улице и требовать денег. Делал это он все жестче и жестче. Рано или поздно Лизе пришлось рассказать все мужу, попросить защиты от собственного сына.
-Я догадывался, — вздохнул тогда Виктор. — Это ведь он оставил тебе синяки на предплечье? Лиза, чем я могу тебе помочь? Я? — развел мужчина руками.
Лиза внимательно посмотрела на мужа. Интеллигентный преподаватель, щуплый, в очках. Действительно, физически против рослого Арсения он ничего сделать не сможет.
-Иди в полицию, — заключил Виктор. — Если вы с мамой сейчас этого не сделаете, дальше будет только хуже.
На этом разговор с мужем закончился. Виктор самоустранился от этой проблемы, как, впрочем, было с самого начала.
После училища Арсений пытался работать. Он устраивался то курьером, то официантом, но нигде долго не держался. Не любил вставать по утрам, не любил перетруждаться. Со временем парень пришел к мысли, что сидеть дома гораздо приятнее, чем работать. Бабушке платят пенсию, на нее можно жить.
А еще ведь есть мама, и она тоже обязана подкидывать деньжат.
Арсений любил выпить, любил хорошо закусить. Он был довольно упитанным молодым человеком. Со временем парень так «выдрессировал» бабушку, что у той в телефоне были забиты номера доставки пиццы и суши. Она в любое время, по требованию внука, это всё заказывала.
Страшно Клавдии Михайловне становилось тогда, когда у неё заканчивались деньги. Если ещё это совпадало с тем моментом, когда Арсений пил, то начинался ад. В квартире уже не осталось ничего целого, кроме ноутбука парня.
В каком бы бешенстве он не был, свою вещь не трогал.
На теле Клавдии Михайловны не заживали синяки. Как-то, в порыве отчаяния, она первый раз вызвала полицию. Удивительно было пожилой женщине, что прибывший наряд ничего не сделал. Только поулыбались и пожурили парня.
Со стороны полицейских все выглядело совсем по-другому. Открывший им дверь Арсений абсолютно не тянул на дебошира. Он был симпатичным, пухлым парнем, с большими голубыми глазами. Жутко стеснялся и даже говорил дрожащим голосом. Разве может такой серьезно причинит вред? Бабка явно преувеличивает. Ну, психанул как-то по пьяни, порубил двери. Бытовуха… Бывает…
И вот Арсению двадцать пять. Он избил бабушку до сотрясения мозга. Клавдия Михайловна плачет в больнице, не желая возвращаться домой. Лиза идет по коридору и тоже не знает, что делать. А что тут сделать? В полиции она уже была. Там сказали, что Арсению выпишут штраф — пять тысяч рублей. Он понесет административную ответственность. И всё!
А как дальше жить, когда и сама Лиза, и её мама до дрожи боятся родного человека? Хотя, какой он родной? Родные так не делают! Лиза уже давно готова была признаться самой себе, что очень жалеет, что когда-то не сделала аборт.
Она вышла из больницы и накинула на голову тонкий шарфик, обнаружив, что пока была в помещении, пошёл холодный мелкий дождь. Этот дождь соответствовал её мрачному настроению. А делать что-то было нужно. Она же пообещала маме. Всё так же понуро она шла по улице, пытаясь что-то придумать. И тут вспомнила о своём однокласснике Диме. Дима работал на местном телевидении и был гордостью школы. Недавно они пообщались на встрече одноклассников, обменялись телефонами. Лиза лихорадочно схватила сумку, нервными движениями нашла в ней свой телефон.
-Дима, привет, это Лиза. Мы могли бы с тобой встретиться?
На следующее утро в квартире Арсения открылась входная дверь. Парень, ещё спавший, радостно вскочил, подумав, что вернулась с больницы бабушка. Наконец-то! Купит пожрать, а то он совсем оголодал, пока она там отлёживается. Однако, в комнату влетела молоденькая девушка с микрофоном. За её спиной шёл оператор и тыкал камерой Арсению прямо в лицо.
-Расскажите, почему вы довели свою бабушку до больницы? Это же вы ее избили? — верещала красивая журналистка.
Она не переставая задавала вопросы, на которые Арсений боялся отвечать, а еще все время повторяла оператору:
-Сними вот эту разрубленную дверь. А вот холодильник. Телевизор разбитый снимай. Всё снимай.
Сглотнув образовавшись в горле комок Арсений испуганно смотрел в коридор. Там стояла его мама вместе с незнакомым мужчиной. Парень не знал, что ответить, и у него затрясся подбородок.
-Мама, что это? Зачем это все? — дрожащим голосом спрашивал он.
По натуре Арсений был трусом и происходящее пугало его до жути. Его пугали и полицейские, но парень уже понял, что они не собираются ничего ему делать. Но это же телевидение, это серьезно!
Журналистка заставила таки Арсения подать голос.
-Я не специально. Я выпивший был, — тоненьким голосом говорил он.
Глядя на этого большого, симпатичного и абсолютно потерянного парня с трясущимся подбородком, журналистка и сама не верила, что весь разгром в квартире мог натворить он. Что он реально поднял руку на свою бабушку, на маму. Встретишь такого на улице и никогда не подумаешь, что он способен «муху обидеть».
Пока журналистка снимала репортаж, одноклассник Лизы тихо говорил ей:
-Сейчас мы вместе с оператором пойдем в полицию и на камеру спросим, почему они бездействуют. На какое-то время мы заставим их пошевелиться.
Все равно, ничего серьезного они твоему сыну предъявить не могут. Закроют его максимум на пятнадцать суток. Этого мы можем добиться. Вернется он еще более злой. Лиз, мой тебе совет. Экстренно продавайте эту квартиру, пока он будет сидеть. Пусть твоя мама переедет. Переедет и спрячется от него. Это единственный выход. Я всю жизнь работаю журналистом и знаю, чем заканчиваются такие истории.
-А когда он выйдет, куда пойдет? — неуверенно спрашивала Лиза.
-А тебе не все ли равно? — жестко отвечал Дмитрий. — Вот теперь выбирай, кто для тебя важнее, мама или он — человек способный сотворить такое! — мужчина обвел руками полуразрушенную квартиру. — Никогда твой сын не исправится. Поверь мне на слово. Если сейчас в полиции у нас все получится, подавай объявление о срочной продаже. Иначе, скоро будешь хоронить маму.
Лиза кивала со слезами на глазах.
Она воспользовалась советом Дмитрия. Подала объявление, заранее заручившись согласием мамы. Проплакала потом целый вечер, искренне не понимая, как в любящей атмосфере мог вырасти такой монстр, как Арсений? Всю жизнь они его баловали, любили. И вот результат! Как такое могло выйти?
