Встретила старого знакомого. Когда-то работали вместе, много общались, даже дружили семьями.
Правда Игорь дружил как-то свысока.
Если Лена, его жена, которая была из обыкновенной семьи, ничего особенного из себя не строила, то он, сын известного в городе человека, вел себя иначе.
Говорил чересчур уверенно, считал свое мнение единственно верным, поступал «исключительно правильно».
Деньги одалживал легко и непринужденно, словно конфетой угощал.
Многие пользовались его показной щедростью, хотя и недолюбливали. Чувствовали в нем какую-то фальшь. Не доверяли. Считали неприятным типом.
Я относилась к нему ровно. Нет, не равнодушно, а именно ровно. Какое мне дело до чужих тараканов?
Он, видимо чувствуя, что негатива к нему я не испытываю, легко пошел на контакт. Через какое-то время познакомил с женой.
Сначала мы с Леной общались, когда случайно встречались в городе, потом стали перезваниваться, и, наконец, подружились.
От нее я узнала, что их семейная жизнь не такая радужная, как Игорь старательно всем демонстрировал.
Оказалось, что родителям Игоря Лена категорически не нравилась. Свекровь считала ее деревенщиной, стеснялась показывать знакомым.
Внушала Игорю, что и его сын вырастет таким же, что яблоко от яблони далеко не падает, и что рано или поздно Лена ему просто опостылеет.
А поэтому, самое правильное – жену заменить. Вовремя. Жениться на девушке из достойной, богатой семьи (у нее уже была такая на примете), подарить родителям «нормальных» внуков и состояться, наконец как мужчина.
Первое время Игорь слушал мать вполуха. Потом стал прислушиваться. Ну, а потом согласился: да, Лена ему не подходит. Она слишком простая, слишком доверчивая, слишком обыкновенная.
Все четыре года, что Игорь и Лена прожили вместе, их по большому счету содержали его родители.
Лена это понимала.
Игорь – тоже.
Его зарплата была каплей в море тех денег, которые они тратили. Он и работал-то только для того, чтобы развлечься.
Он работал, а Лена сидела дома. Занималась сыном и хозяйством.
И все у нее так ловко получалось! Квартира сияла чистотой, согревала уютом. В холодильнике – полный аншлаг и всегда много вкусной, разнообразной домашней еды.
Игорь и сын Егор – досмотрены, одеты с иголочки. Она и вязала, и шила, и, что немаловажно, наслаждалась ролью домохозяйки. Простушка, одним словом.
И нет бы мужу и его маме радоваться, ан нет. Именно это больше всего раздражало свекровь.
– Клуша домашняя, – каждый раз говорила она сыну, – рядом с ней ты деградируешь…
В конце концов она добилась своего: Игорь подал на развод.
Бедная Лена, которая любила его больше жизни, едва пережила эту новость.
Просила, на коленях умоляла не бросать ее с сыном на произвол судьбы, обещала сделать все, что только Игорь пожелает.
Но он был неумолим. А, глядя на то, как Лена унижается, даже стал испытывать к ней отвращение.
Свекровь не могла нарадоваться. Сама приехала к Лене и подвела итог:
– Даже не надейся: уговорить Игоря у тебя не получится. Он, наконец, понял, что ты ему не пара. Так что пойдешь ты, девонька, восвояси. И пойдешь, в чем пришла. Делить имущество, купленное на наши деньги, я не позволю. У меня на каждую вещь чек имеется.
– В чем стояла, говорите? – тихо спросила Лена, – вы уверены?
– А как ты хотела? Скажи спасибо, что пожила по-человечески. Или ты в благодарность судиться собираешься? С кем? С нами? Давай. У нас будут лучшие адвокаты. А что будет у тебя? С чем ты останешься?
– У меня останется сын. Ваш внук, если вы не забыли.
– У меня будут еще внуки. Так что отсутствие твоего отпрыска меня мало заботит.
– Как вы можете? – едва не расплакалась Лена.
– Запросто. И все-таки я не могу выбросить тебя просто так, на улицу. Поэтому похлопотала и выбила тебе комнату в общежитии. Вот ключ. Можешь перебираться. Да! И подумай, где работать будешь. Ничего, кроме алиментов с работы Игоря ты не получишь.
– Уходите, – это все, что смогла сказать Лена в тот момент.
Когда она рассказывала об этом потом, много позже, она всегда плакала.
– Я тогда такой несчастной себя почувствовала, беспомощной, никому не нужной, – говорила она, – оно, по сути, так и было. Эта семья меня и Егорку отвергла, а родная мать никогда особо нами не интересовалась. Так что, хочешь-не хочешь, а пришлось начинать все заново. Нужно было как-то жить, сына поднимать.
После развода с Леной, Игорь уволился с работы, и мы потерялись на долгие годы.
А вот с Леной мы пусть не часто, но общались. Я знала, что она пошла работать на завод, что долго жила в общежитии, «выбитом бывшей свекровью», что Егор оказался очень способным мальчиком. Он окончил школу с золотой медалью.
Знала и то, что замуж Лена так и не вышла. Не то, чтобы не смогла, скорее – не захотела. Слишком сильно обожглась.
Да и любовь к Игорю никак не оставляла ее.
Были времена, когда она хотела написать ему, прийти, «столкнуться случайно». Но, понимая, что все это только мечты, Лена в очередной раз брала себя в руки и шагала по жизни дальше.
Где Игорь, что с ним, как сложилась его жизнь, она не рассказывала, а я не спрашивала. Не хотелось ее тревожить.
И вот эта встреча. Через двадцать с лишним лет.
Передо мной стоял лысеющий мужчина с пивным животиком. Былая осанка и заносчивый взгляд исчезли. Глаза потухли. Добротная, но неопрятная одежда, легкая небритость кричали о том, что Игорь несчастлив. Ну, или как минимум недоволен собой.
– А ты совсем не изменилась, – неожиданно выдал он.
– О тебе такого не скажешь, – проговорила я в ответ, – сдал ты Игорек, сильно сдал.
– И чешешь правду-матку, как прежде, – продолжал он…
– Ну да, – улыбнулась я, – как сам? Семья? Дети? Как мама? Здорова ли? – я сыпала вопросами как из рога изобилия. Лишь бы не молчать. К тому же было очевидно, что человеку, стоящему напротив меня, явно нужно было поговорить. Хоть с кем-нибудь. А тут я подвернулась…
– Нормально все, – ответил Игорь, – женат.
– Мама подсуетила? Ту самую?
– Она. Давно. Сразу после развода.
– И как? Счастлив?
– Нет.
– Почему? Такая перспективная невеста. Ровня. Денег – куры не клюют. Ты же этого хотел.
– Я тогда сам не знал, чего хотел. Мать голову заду@рила. Мы даже толком знакомы не были. Теперь вот – не живем, а мучаемся.
– Понятно. Дети?
– Детей у нас нет. Она лечилась, сто раз пытались. Ничего.
– Значит, не дождалась твоя мама качественных внуков?
– Не дождалась, – не заметив подвоха, ответил Игорь. А знаешь, она ведь потом ездила к Лене.
– Неужели? Ленка ничего не говорила.
– Лет через десять. Когда поняла, что внуков у нее не будет. Вспомнила про Егора. Познакомиться хотела. Поближе.
– А он?
– А он оказался нашей породы. Такой же бестактный, резкий. Сказал, что никакой бабушки у него нет, и она ему сто лет не нужна. Мать тогда еле это пережила.
– А чего, собственно, она хотела? Парень вырос. Она ему – никто.
– Я то же самое ей сказал. Но она все равно переживала. Допереживалась до инсульта. Три года назад схоронили.
– Соболезную.
– Спасибо. Знаешь, а ведь я тоже ему – никто. После развода ни разу к ним не съездил. А сейчас поехал бы – да совесть не пускает. Мечтаю встретить Ленку где-нибудь случайно. Прощения попросить. Зря я тогда так поступил. Не виновата она была ни в чем. И сына предал. Вот бумеранг и прилетел.
– Насколько я знаю, она тебя давно простила. Ты же ее знаешь: добрее человека трудно найти. А вот Егор – весь в тебя. Этот просто так на контакт не пойдет.
– Я бы не пошел. Однозначно, – бросил Игорь, – слушай, а, может, заявиться к ним неожиданно, а там – будь что будет? Все-таки Новый год на дворе. Как думаешь?
– Не знаю, Игорь, – ответила я, – сам думай, что делать. Сумел человека обидеть, сумей и прощения попросить.
– Понимаю, – тихо проговорил он, – ладно, пора мне. Рад был повидаться…
Он медленно побрел по улице…
А я подумала: «Бедолага. Ну, скажут они, что простили тебя. Что это изменит? Слишком много времени прошло. Внутренняя боль стала для них нормой. Вряд ли можно ее вылечить навсегда. Не нужен ты, Игорек, ни Лене, ни своему сыну. Все нужно делать вовремя”.
