— Володя, ты что, совсем очумел?! — Галина Петровна швырнула банковскую выписку . — Двадцать семь тысяч рублей! Куда ты спустил двадцать семь тысяч?!
Владимир замер, держа в руках недопитый чай. Лицо у него стало серым, словно пепел.
— Галь, подожди, я объясню…
— Объяснишь?! — Она схватила выписку и потрясла перед его носом. — Вот здесь написано: «Перевод физическому лицу». А здесь — ещё пятнадцать тысяч! И здесь десять! Итак, мне объясни, на какую… на какую особу ты тратишь наши деньги!
Галина Петровна редко материлась, но сейчас еле сдерживалась. Тридцать два года брака, и вот — такой подарочек на старости лет.
— Это не то, что ты думаешь, — пробормотал Володя, опуская глаза.
— А что я думаю?! — Голос у неё дрожал от ярости. — Я думаю, что мой муж, с которым мы копили каждую копейку на внуков, спонсирует какую-то… особу! Совесть есть вообще?
Володя поставил чашку на стол, руки у него тряслись. За окном шёл мелкий октябрьский дождь, капли стекали по стеклу, как слёзы.
— Гал, это Лида, — тихо сказал он.
— Какая ещё Лида?! — взвилась Галина Петровна. — Ты что, думаешь, я дура? У тебя там любовница завелась?
— Не любовница! — вскочил он со стула. — Лида больна. Очень больна. У неё рак, последняя стадия.
Галина Петровна ошарашенно посмотрела на мужа. В голове у неё всё перемешалось.
— И что, нам-то какое дело? Так нельзя с людьми! — Она снова схватила выписку. — Ты вообще понимаешь, что делаешь? Мы планировали Маринке на свадьбу дать! Денис хочет машину купить в кредит, мы должны были первоначальный взнос помочь собрать!
— Галь, она умирает, — Володя сел обратно, лицо у него осунулось. — Денег на лечение не хватает. Детей у неё нет, живёт одна.
— А мне какое дело?! — закричала Галина Петровна. — Я всю жизнь честно работала! Мыла полы в больнице, стирала чужое бельё, чтобы детей поднять! А ты… ты тратишь наши сбережения на какую-то посторонюю тётку!
Володя смотрел в окно, сжав губы. Дождь усиливался.
— Она не посторонняя, — еле слышно сказал он.
— Как это не посторонняя?! — Галина Петровна почувствовала, как земля уходит у неё из-под ног. — Володя, ты мне всё скажешь! Сейчас же! Кто такая эта Лида?
Он медленно повернулся к жене. В глазах у него стояли слёзы.
— Лида… мы с ней встречались. До тебя. Мне было двадцать два, ей девятнадцать. Мы собирались пожениться.
Галина Петровна опустилась на стул, словно подкошенная.
— Господи боже мой, — прошептала она. — Первая любовь? В твоём возрасте ты о первой любви вспомнил?
— Галь, она писала мне. Месяца три назад. Нашла через одноклассников. Сказала, что очень плохо дела. Химиотерапия дорогая, а пенсия маленькая…
— И ты решил стать её спонсором?! — Галина Петровна вскочила. — Без моего ведома? Володя, да как ты мог?!
— Я не мог ей отказать, — он утёр глаза рукавом. — Понимаешь, если бы тогда всё по-другому сложилось…
— Если бы! — перебила его жена. — Если бы у бабушки росли… А если бы ты на мне не женился, то что? Сидел бы сейчас у её постели, держал за ручку?
Володя молчал. А Галина Петровна чувствовала, как внутри у неё всё переворачивается. Тридцать два года. Двое детей. Четверо внуков. И вот — на тебе!
— Сколько ещё ты ей послал? — спросила она, стараясь говорить спокойно.
— Около ста тысяч, — прошептал Володя.
Галина Петровна схватилась за сердце.
— Сто тысяч рублей! — Галина Петровна медленно произнесла каждую цифру. — Володя, да ты понимаешь, что это треть наших сбережений?
Она прошлась по кухне, остановилась у окна. Дождь барабанил по подоконнику, словно отсчитывая секунды до взрыва.
— Расскажи мне про неё, — тихо сказала она, не оборачиваясь. — Всё. С самого начала.
Володя тяжело вздохнул.
— Мы познакомились в техникуме. Она училась на бухгалтера, я — на слесаря. Лида была… была красивая очень. Все парни за ней ухаживали.
— А она выбрала тебя, — Галина Петровна обернулась. В голосе не было злости, только усталость.
— Выбрала. Два года встречались. Планировали после техникума расписаться. Её родители были не против, мои тоже.
— И что случилось?
Володя потёр лоб.
— Её отца перевели в другой город. Работа хорошая была, от неё отказываться глупо. Лида уехала с родителями. Обещала вернуться через год.
— Но не вернулась?
— Вернулась. Через полтора года. А я к тому времени уже… уже с тобой встречался.
Галина Петровна села за стол, сложила руки.
— Понятно. И как она это восприняла?
— Тяжело. Очень тяжело. Говорила, что ждала меня, что думала, я тоже жду. А я… — Володя замолчал.
— А ты влюбился в меня, — закончила Галина Петровна. — И женился через полгода.
— Да.
— И она уехала навсегда?
— Да. Слышал потом, что она замуж вышла. В том городе. Детей, правда, не было. Муж умер лет десять назад.
Галина Петровна барабанила пальцами по столу. В голове роились мысли.
— Володя, а ты её любил? Больше, чем меня?
Вопрос повис в воздухе. Володя долго молчал.
— Галь, это было давно. Другая жизнь.
— Это не ответ. Ты её любил больше?
— Не знаю, — честно сказал он. — По-другому любил. Мы были молодые, всё казалось… ярче что ли.
Галина Петровна кивнула. Она понимала. У неё тоже была первая любовь — Серёжка из соседнего подъезда. Но он ушёл в армию и не вернулся.
— А сейчас она тебе написала?
— Месяца три назад. Через соцсети. Сказала, что нашла мой профиль случайно. Фотографии наших внуков увидела, обрадовалась, что у меня всё хорошо.
— И сразу про болезнь рассказала?
— Не сразу. Сначала просто переписывались. Она рассказывала, как живёт, я — про семью. А потом… потом призналась, что плохо дела. Диагноз поставили полгода назад.
— И ты решил помочь деньгами, — Галина Петровна посмотрела мужу в глаза. — Не спросив меня.
— Боялся, что ты не поймёшь.
— Ну да, конечно! Жена не поймёт, что муж спонсирует бывшую любовницу! — сорвалась она. — Володя, да что в твоей голове происходит?!
— В моей голове происходит то, что я не могу спокойно спать, зная, что человек умирает, — сказал Володя. — А ты… ты бы поняла. Ты же добрая.
— Добрая! — фыркнула Галина Петровна. — Я добрая, когда речь идёт о наших детях, внуках, соседях в конце концов! А не о твоих бывших пассиях!
Она резко встала, открыла холодильник, достала бутылку воды. Руки дрожали.
— А она знает, что ты женат? Что у тебя семья?
— Знает. Я ей рассказывал про тебя, про детей.
— Ах, рассказывал! — Галина Петровна захлопнула холодильник. — И как она отреагировала? Небось сказала: «Какой ты молодец, Володенька, что такую хорошую жену нашёл»?
— Галь, не ёрничай. Ей сейчас не до этого.
— А мне, значит, до этого?! — взорвалась она. — Мне приятно узнавать, что мой муж тайком переписывается с первой любовью и отсылает ей наши деньги?!
Володя поднялся, подошёл к жене.
— Галюша, пойми, я не мог по-другому. Она написала, что лежит в больнице одна. Некому даже передачку принести. Я представил, как бы мне было страшно…
— А я тебе что, чужая?! — оттолкнула его Галина Петровна. — Ты мог со мной поговорить! Мы бы вместе решили, помочь или нет!
— Боялся, что ты запретишь.
— Конечно, запрещу! — Она стукнула кулаком по столу. — Это наши деньги! Наши! Мы их на пенсию откладывали, на внуков, на старость нашу!
Володя опустил голову.
— Галь, а если бы это был твой бывший? Тот же Серёжка из соседнего подъезда? Ты бы помогла?
Галина Петровна замерла. Серёжка… Она о нём не думала лет двадцать.
— При чём тут Серёжка?
— При том, что у каждого есть прошлое. И когда человек из этого прошлого просит о помощи…
— Володя, ты меня за дуру держишь? — перебила его жена. — Серёжка погиб в Афганистане! А твоя Лидочка жива-здорова и деньги с тебя качает!
— Она не качает! Она болеет!
— А откуда ты знаешь? — Галина Петровна внимательно посмотрела на мужа. — Ты её видел? Справки медицинские проверял?
Володя растерялся.
— Ну… нет. Но зачем ей врать?
— Володя! — Галина Петровна схватилась за голову. — Да ты совсем разум потерял? Незнакомая женщина пишет тебе через интернет, рассказывает про болезнь, и ты сразу деньги шлёшь?
— Она не незнакомая!
— Тридцать лет не виделись! Она незнакомая! — Галина Петровна достала телефон. — Всё, показывай мне эту переписку. Сейчас же!
— Зачем?
— Хочу своими глазами посмотреть, как твоя первая любовь из тебя деньги вытягивает!
Володя неохотно достал телефон, зашёл в соцсети.
— Вот, — протянул он жене.
Галина Петровна надела очки, стала читать. Лицо у неё мрачнело с каждой строчкой.
— «Володенька, ты такой добрый, спасибо тебе за помощь», — читала она вслух. — «Без тебя я бы не выжила». «Ты единственный, кто меня не забыл». Володя, да она тебя обрабатывает!
— Что значит «обрабатывает»?
— Льстит, манипулирует! — Галина Петровна пролистала дальше. — А вот это что: «Дорогой мой, если бы жизнь сложилась по-другому, мы были бы сейчас вместе»?
Володя покраснел.
— Это… она просто ностальгирует.
— Ностальгирует! — Галина Петровна отшвырнула телефон. — Она тебя на крючок сажает! А ты, дурак старый, клюёшь!
— Галь, она правда больна. Вот, смотри, — он показал фотографию худой женщины в больничной палате. — Разве это похоже на обман?
Галина Петровна посмотрела на снимок. Женщина действительно выглядела измождённой.
— А может, это чужая фотография, — буркнула она, но голос стал менее уверенным.
— Володя, — Галина Петровна медленно положила телефон на стол. — Я хочу к ней поехать.
— Куда поехать? — не понял муж.
— К твоей Лиде. Хочу своими глазами посмотреть на неё.
Володя побледнел.
— Зачем? Галь, не надо…
— Почему не надо? — Она встала, подошла к мужу вплотную. — Боишься, что я правду узнаю? Или боишься, что она правду узнает?
— Какую правду?
— А то, что ты ей не говорил, как сильно меня любишь! — голос у Галины Петровны дрожал. — То, что когда ты ей пишешь про нашу семью, то рассказываешь как про обузу!
— Я так не говорил!
— А как говорил? — Она снова схватила телефон, стала читать. — «Жена, конечно, не поймёт, она у меня практичная». «Дети выросли, разъехались, теперь мы с Галей живём как соседи». Это что, не про обузу?
Володя сжал губы. Эти фразы действительно были в переписке.
— Галь, я не это имел в виду…
— А что ты имел в виду?! — закричала она. — Что я тебе мешаю жить? Что лучше бы ты на ней женился?
— Нет! Боже, нет! — Володя схватил жену за руки. — Галюша, ты самое дорогое, что у меня есть!
— Тогда зачем ты ей пишешь, что мы живём как соседи?!
— Потому что… — Володя замолчал.
— Потому что что?! Говори!
— Потому что иногда мне кажется, что мы действительно стали чужими, — тихо сказал он. — Ты работаешь, я работаю. Дома молчим. Телевизор смотрим. О чём нам говорить? Дети взрослые, внуки приезжают по выходным. А так… тишина.
Галина Петровна отдёрнула руки.
— Значит, тебе скучно со мной?
— Не скучно. Но… пустота какая-то.
— И ты решил эту пустоту первой любовью заполнить?!
— Нет! — Володя потёр лицо руками. — Галь, когда она написала, я вдруг вспомнил, каким был в двадцать. Какие у меня были планы, мечты. Как я горел от жизни!
— И что, со мной ты не горел?
— Горел. Но по-другому. С ней было… как будто всё впереди. А с тобой… с тобой жизнь случилась. Настоящая. С трудностями, болезнями детей, нехваткой денег…
— С настоящей любовью! — перебила его Галина Петровна. — Володя, мы с тобой столько прошли! Помнишь, когда Денис в больнице лежал с аппендицитом, мы не спали трое суток? Помнишь, как квартиру копейка за копейкой покупали?
— Помню.
— А когда твоя мать болела, кто за ней ухаживал? Кто памперсы меняла, лекарства покупала?
— Ты, — прошептал Володя.
— Я! — стукнула кулаком по столу Галина Петровна. — А твоя Лидочка где была? Романтику с другими крутила!
— Галь, не надо так…
— Надо! — Она прошлась по кухне. — Знаешь, что меня больше всего бесит? Не то, что ты ей деньги послал. А то, что ты мне не доверился! Тридцать два года вместе, а ты мне не доверился!
Володя опустился на стул.
— Боялся.
— Чего боялся?
— Что ты мне скажешь: выбирай — я или она.
Галина Петровна замерла.
— А ты как бы выбрал?
Пауза затянулась. За окном дождь стихал, только редкие капли стучали по стеклу.
— Не знаю, — честно ответил Володя. — И это меня пугает.
Галина Петровна медленно села напротив мужа.
— Володя, ты меня любишь? Сейчас, в наших пятьдесят пять лет, ты меня любишь?
— Люблю.
— Как? Как сестру? Как привычку? Или как женщину?
Володя долго молчал.
— Как женщину, с которой прожил полжизни. Как мать моих детей. Как…
— Как обязанность, — закончила за него Галина Петровна.
— Нет! Как… как часть себя.
— А её ты как любишь? Ту, Лиду?
— Её я любил как мечту. Как… как то, что могло бы быть.
Галина Петровна кивнула.
— Понятно. Значит, всё-таки выбираешь. Каждый раз, когда ей пишешь, каждый раз, когда деньги переводишь — выбираешь мечту вместо реальности.
— Галь…
— Не «Галь»! — встала она. — Я устала быть на втором месте! Устала конкурировать с призраками! Если тебе мечты дороже, то езжай к ней! Ухаживай, денежки носи! А я… я найду себе того, кому буду не обязанностью, а радостью!
— Ты что, угрожаешь разводом? — испугался Володя.
— Не угрожаю. Констатирую факт. Если ты не можешь выбрать между прошлым и настоящим, то я выберу сама. За себя.
Она направилась к двери.
— Куда ты?
— Думать. А ты тоже думай. Но учти — думать будешь недолго. До завтра утра.
Утром Галина Петровна проснулась раньше будильника. Володя уже сидел на кухне с чашкой кофе, смотрел в окно. На столе лежал его телефон.
— Решил? — спросила она, не здороваясь.
— Решил, — кивнул он. — Написал ей.
Галина Петровна взяла телефон, прочитала сообщение: «Лида, больше помогать не смогу. Жена узнала. Прости. Выздоравливай.»
— Коротко и ясно, — сказала она, откладывая телефон. — А деньги?
— Какие деньги?
— Те, что ты ей уже послал. Попросишь вернуть?
Володя покачал головой.
— Не попрошу. Если она действительно больна, пусть лечится.
Галина Петровна налила себе кофе, села напротив мужа.
— А если здорова?
— Тогда пусть это будет урок. Мне.
— Дорогой урок. Сто тысяч.
— Дорогой, — согласился Володя. — Но не самый дорогой. Самый дорогой — это если бы я тебя потерял.
Галина Петровна помолчала, попивая кофе.
— Володя, я не святая. У меня тоже есть прошлое. Серёжка из соседнего подъезда — не единственный. Был ещё Витька с работы, когда я в декрете с Мариной сидела. Симпатичный такой инженер.
Володя вздрогнул.
— И что?
— Ничего. Флиртовали немного. Он предлагал встретиться. Я отказалась. Знаешь почему?
— Почему?
— Потому что у меня была семья. Настоящая. А не воспоминания о том, что могло бы быть.
Володя опустил голову.
— Галь, прости меня. Я дурак.
— Дурак, — согласилась она. — Но мой дурак. Только запомни раз и навсегда: никаких тайн. Хочешь кому-то помочь — обсуждаем вместе. Хочешь с кем-то переписываться — я должна знать.
— Обещаю.
— И ещё, — Галина Петровна строго посмотрела на мужа. — Если тебе со мной скучно, говори прямо. Придумаем, чем заняться. Может, на дачу съездим на выходных? Или в театр сходим?
— В театр? — удивился Володя. — Мы лет десять в театре не были.
— Вот и сходим. Посмотрим, может, нам есть о чём поговорить, кроме погоды и цен на продукты.
Володя протянул руку через стол, накрыл ладонь жены своей.
— Галюша, спасибо, что не ушла.
— Куда я от тебя денусь, — усмехнулась она. — Тридцать два года прожили, что, теперь всё на ветер пускать из-за твоих мечт о юности?
В этот момент зазвонил его телефон. На экране высветилось: «Лида».
Галина Петровна посмотрела на мужа.
— Отвечай.
Володя нажал на зелёную кнопку.
— Алло?
— Володенька, почему ты так жестоко? — раздался плаксивый голос. — Я думала, ты меня понимаешь…
Володя взглянул на жену, перевёл телефон на громкую связь.
— Лида, я всё объяснил в сообщении.
— Но я же болею! Мне нужны деньги на лечение!
— Лида, — вмешалась Галина Петровна, — это жена Володи. Скажите, в какой больнице вы лечитесь? Мы можем перевести деньги напрямую врачам.
В трубке повисла тишина.
— Алло? — позвала Галина Петровна.
Гудки. Лида отключилась.
Володя посмотрел на жену с восхищением.
— Галь, ты гений.
— Нет, — сказала она, выключая телефон. — Я просто женщина, которая умеет отличать правду от вранья. В отличие от некоторых романтиков.
Володя засмеялся. Галина Петровна тоже улыбнулась.
— Ладно, — сказала она, вставая из-за стола. — Завтрак готовить будешь ты. А я пойду в интернете билеты в театр смотреть.
— А на что посмотрим?
— На драму, — ухмыльнулась Галина Петровна. — Про любовь, измены и семейные тайны. Может, поучимся чему-нибудь.
