— Руки ваши, к сожалению, уже не спасти, — покачал головой врач, — вы почему так поздно к нам обратились? Сейчас уже медикаментозное лечение не поможет… Вы на операцию-то согласны?
***
Павел проснулся от резкого звонка будильника. Снова утро, снова на работу. Он лениво потянулся, сбросил одеяло и сел на краешек кровати. В голове еще витали обрывки сна: яхта, солнце, белоснежная улыбка какой-то красотки, соблазнительные изгибы…
— Эх, размечтался, — подумал он, почесывая затылок.
В маленькой кухоньке его ждал вчерашний чай и бутерброд с колбасой. Не царский завтрак, конечно, но лучше, чем ничего. Быстро проглотив еду, Павел накинул старую куртку и вышел на улицу. На улице его ждал верный конь — старенькая шестерка. Машина, конечно, не яхта, но возит исправно. Павел запрыгнул в салон, повернул ключ. Двигатель заворчал, и шестерка тронулась с места.
Гараж, где работал Павел, от его дома располагался довольно далеко. Громкий стук молотков, запах масла и бензина — все это было для него родным.
— Здорово, Паша! — крикнул ему Валера, его напарник.
Валера был толстяком с вечной улыбкой на лице, и Паше он не особо нравился.
— Привет, Валер! Чего сегодня в ремонте? — ответил Павел, переодеваясь в рабочий комбинезон.
— Да тут девятка одна приехала. Сказали, что-то с коробкой. Посмотришь?
— Без проблем. Давай ключи.
Павел принялся за работу — он любил копаться в машинах. Час за часом он разбирал коробку, менял детали, собирал все обратно. В обед они с Валерой пошли в местную столовую. Там, как всегда, было шумно и многолюдно.
— Слышь, Паш, — начал Валера, ковыряясь вилкой в котлете, — а ты чего все один? Может, пора уже кого-нибудь найти?
Павел вздохнул.
— Да ну, Валер. Где я кого найду? На меня кто посмотрит?
— Ну чего ты так? Ты мужик хоть куда! И руки золотые. Просто надо поискать.
— Легко сказать, — отмахнулся Павел, — мне бы хоть раз в отпуск нормальный съездить, а то все работа да работа.
— Вот, кстати, про отпуск, — Валера хитро улыбнулся, — наш начальник говорил, что в следующем месяце можно будет взять. Ты думал куда-нибудь поехать?
Павел задумался. Куда он мог поехать? Денег особо нет, да и один он никуда не поедет.
— Не знаю, Валер. Наверное, на дачу к тетке съезжу. Там хоть свежий воздух.
— Эх, Паша, Паша! Надо жить полноценной жизнью! А то так и просидишь всю жизнь в гараже, — Валера покачал головой.
После обеда работа продолжалась. К вечеру Павел закончил с девяткой — хозяин машины остался доволен.
— Спасибо, мужик! Реально выручил! Сколько с меня? — спросил он, доставая кошелек.
Павел назвал цену, хозяин расплатился и уехал.
— Ну что, Паш, домой? — спросил Валера, выключая свет в гараже.
— Да, пора. Что-то сегодня устал, — ответил Павел, зевая.
Он снова залез в свою шестерку и поехал домой. В голове крутились слова Валеры про отпуск и про личную жизнь. И от них почему-то становилось горько. Приехав домой, Павел включил телевизор — показывали какой-то фильм про богатых и знаменитых. Он усмехнулся.
— Вот же жизнь у людей, — подумал он, переключая канал, — а у меня что? Отпуск еще какой-то выдумал… Куда мне…
С этими грустными мыслями Паша и уснул.
***
Павел покосился на часы — еще пять минут можно поваляться. Но совесть грызла — мама уже наверняка хлопочет на кухне. Он вздохнул и сел на кровати. Ненавистный серый рассвет просачивался сквозь щели в старых шторах. Он нехотя натянул джинсы и футболку. Взгляд упал на треснувшее зеркало в коридоре.
— Ну что, красавец? Опять в гараж? — пробормотал Павел, криво усмехнувшись своему отражению.
Квартирка была маленькая, но уютная. Мама старалась держать ее в чистоте, но возраст брал свое: обои давно выцвели, паркет скрипел под ногами, а из дивана торчали пружины. Павел мечтал сделать ремонт, но денег катастрофически не хватало — они уходили на самое необходимое. На кухне пахло жареной картошкой, мама, как всегда, уже стояла у плиты.
— Доброе утро, Пашенька, — сказала она, поворачиваясь к нему.
— Доброе утро, мам, — ответил Павел, стараясь улыбнуться.
На столе его ждала тарелка с горкой картошки и кусочком колбасы.
— Кушай, сынок, кушай. Тебе силы нужны, кормилец ты мой,— сказала мама, присаживаясь напротив.
Павел принялся за еду. Картошка была вкусная, как всегда, но в горле стоял ком. Он смотрел на маму и чувствовал, как в груди нарастает тоска. Она заслуживала лучшей жизни, а он ей ее дать не мог.
— Мам, может, тебе новые тарелки купить? — спросил он, стараясь говорить непринужденно.
— Ой, зачем, Пашенька? Эти еще послужат, — ответила мама, отмахиваясь рукой.
Павел вздохнул. Он знал, что она никогда не согласится тратить деньги на себя.
— А утюг ты починил? — спросила мама, отвлекая его от грустных мыслей.
— Да нет еще. Все руки не доходят, — ответил Павел, понимая, что утюг, скорее всего, придется выбросить.
Он помнил этот утюг еще со школы — кажется, им гладила еще его бабушка. После завтрака Павел вышел на улицу. Дул холодный ветер, небо было серым и унылым. Он направился к автобусной остановке — верная шестерка недавно приказала долго жить. Паша, мастер на все руки, оживить ее не смог.
Начальник утреннюю «летучку» начал с плохой новости — в бизнесе проблемы, оплаты ежемесячной оплаты труда пока не будет. Павел домой отправился в отвратительном настроении. Он долго пинал носком ботинка мелкий камешек на остановке, рассеянно глядя под ноги.
— Зарплату задержали, как назло, а в холодильнике мышь повесилась. Вот как жить, а? — пробормотал он себе под нос.
Павел посмотрел на дорогу и неожиданно разозлился: все куда-то спешат, у всех какие-то дела, а у него — только долги и беспросветная тоска. Взгляд неожиданно зацепился за яркую театральную афишу — на ней была изображена девушка. Красивая, с лучезарной улыбкой, она как будто звала его в другой мир. Павел засмотрелся: какое-то знакомое лицо… Где-то он ее уже видел.
— Красивая, правда? — услышал он рядом женский голос.
Павел вздрогнул и повернулся — рядом стояла пожилая женщина с добрыми глазами.
— Да… Очень, — ответил Павел, не отрывая взгляда от афиши.
— Это актриса, из нового спектакля. Говорят, очень талантливая, — продолжала женщина.
— Может быть, — буркнул Павел, отворачиваясь.
Ему было не до театра.
— Что-то у вас лицо грустное. Не случилось чего? — спросила женщина, глядя на него с сочувствием.
— Да так… Ничего особенного, — ответил Павел, стараясь не смотреть ей в глаза.
— Знаете, молодой человек, иногда стоит отвлечься от проблем. Сходить в театр, послушать музыку… Это помогает, — посоветовала женщина.
Павел хмыкнул.
— Мне бы деньги на еду найти, а не в театр ходить.
Женщина вздохнула.
— Да, понимаю. Сейчас всем нелегко. Но не стоит отчаиваться. Все наладится.
Подошел автобус. Женщина улыбнулась Павлу и вошла внутрь. Павел остался стоять один у афиши — девушка на ней все так же лучезарно улыбалась. Он достал из кармана смятую пачку сигарет. Закурил. Дым немного успокоил нервы.
— Эх, если бы и в жизни все было так красиво, как на этой картинке, — подумал Павел, глядя на афишу.
Он затушил сигарету и пошел дальше по улице. В голове все еще крутились мысли о несправедливости этого мира. Почему одним все, а другим — ничего? Почему он должен прозябать в нищете, а кто-то купается в роскоши?
— Может, и правда сходить в театр? — вдруг подумал Павел, — хуже все равно не будет.
Он остановился и снова посмотрел еще на афишу. Девушка на ней как будто подмигнула ему.
— Ладно, была не была, — пробормотал Павел, доставая из кармана телефон, — попробую узнать, сколько стоят билеты.
Цена этого развлечения оказалась парню не по карману — за какой-то вшивый билетик на сомнительный спектакль хотели целых восемьсот целковых.
***
Через три дня, вечером, Павел все так же стоял на остановке, и трясся от холода. Погода была отвратительная, ветер пронизывал насквозь, а автобуса все не было.
— Ну, когда же ты приедешь? — ворчал он себе под нос.
К остановке подошла девушка. Красивая, в дорогом пальто, с модной сумочкой — видно, что не здешняя. Она испуганно озиралась по сторонам, как будто от кого-то пряталась.. Павел отвернулся — не любил он этих городских. Все на понтах, а на простых людей смотрят свысока. Вдруг он почувствовал что-то под ногой. Опустил глаза и обомлел — прямо под его ботинком лежал толстый кожаный кошелек. Такой точно стоит целое состояние.
Павел оглянулся. Никто на него не смотрел, только нищий, который обычно просил милостыню на этой остановке, как-то странно на него поглядывал. Он присел, поднял кошелек. Тяжелый. Наверняка полный денег. В голове сразу промелькнула мысль:
— Вот она, удача! Наконец-то мне повезло!
Он посмотрел на девушку. Она все так же стояла, оглядываясь по сторонам.
— Эй, девушка! — хотел было крикнуть Павел, но тут же осекся.
А зачем он вообще ее зовет? Кошелек-то у него в руках. Может, она и не заметила пропажи. А даже если и заметила, то что? Пусть докажет, что это он украл.
— Да ну ее, — подумал Павел, — у нее этих кошельков, наверное, целая куча. А мне деньги не помешают.
Он быстро сунул кошелек в карман и отвернулся. Сердце бешено колотилось, руки дрожали. Тут к нему подошел нищий.
— Дай копеечку, добрый человек, — прохрипел он.
Павел злобно посмотрел на него.
— Отвали! Не до тебя сейчас!
Нищий удивленно посмотрел на него и отошел в сторону. Подъехал автобус. Павел быстро заскочил внутрь и занял место у окна. Он достал кошелек из кармана и открыл его. Внутри лежали две тоненькие пачки купюр, кредитные карты и визитки.
— Вот это куш! — подумал Павел, — теперь я заживу!
Он спрятал кошелек обратно в карман и откинулся на спинку сиденья. Но вдруг он вспомнил про девушку. Она ведь сейчас, наверное, в панике. Что она будет делать без денег и документов?
— Да ладно, — сказал он себе, — сама виновата. Надо быть внимательнее.
Но совесть все равно грызла. Он посмотрел в окно — мимо проплывали серые дома, унылые пейзажи.
— Может, все-таки вернуть? — подумал Павел, — а вдруг у нее там все деньги? И она останется без средств к существованию?
Он достал телефон и открыл список контактов. Кому позвонить? С кем посоветоваться?
— Да ну все это! — махнул он рукой, — нашел — мое! Хватит уже жить в нищете!
Он выключил телефон и спрятал его обратно в карман. Автобус подъехал к его остановке. Павел вышел на улицу и направился домой. В кармане лежал кошелек с деньгами, а на душе — противный осадок.
***
Павел зашел в свою убогую квартирку, стараясь не смотреть на маму в глаза. Кошелек жёг карман. Он достал его и вывалил содержимое на стол. Купюры, кредитки, какие-то чеки… И тут он заметил ее — небольшую серебряную монетку. На ней были выгравированы странные символы, похожие на руны.
— Что это такое? — пробормотал Павел, разглядывая монетку.
Вдруг он вспомнил про нищего на остановке. Тот как-то странно на него смотрел, как будто что-то знал.
— Может, он что-то видел? — подумал Павел.
Он отбросил эти мысли.
— Да ну, бред какой-то. Просто совпадение.
Паша решил немедленно потратить часть денег. Нужно было хоть как-то заглушить голос совести. Выскочив из дома, Павел направился в ближайший магазин. Купил новый утюг для мамы, всяких вкусностей, которых они никогда себе не могли позволить. Вернувшись домой, он выложил все на стол. Мама ахнула.
— Пашенька, откуда все это? Ты что, ограбил кого? — испуганно спросила она.
Павел покраснел.
— Да нет, мам! Нашел кошелек на улице. А там деньги были. Документов не было, так что вернуть некому.
Мама нахмурилась.
— А ты уверен, что правильно поступил? Может, стоит в полицию отнести?
— Да кому это надо, мам? У полиции что, больше дел нет? А нам эти деньги очень нужны, — ответил Павел, стараясь говорить убедительно.
Мама вздохнула.
— Ну, не знаю, Пашенька. Как-то не по-людски это.
— Ну что ты, мам! Зато теперь у тебя будет новый утюг! И ананас попробуешь! Ты ведь никогда его не ела, — Павел попытался перевести разговор в шутку.
Мама улыбнулась.
— Ну да, ананас я еще не ела. Ладно, сынок. Раз так получилось, значит, так и надо. Может, и правда, на нашей улице праздник настал.
Вечером они сидели за столом и пировали. Мама была счастлива, а Павел чувствовал себя ужасно. Он понимал, что обманывает ее, деньги ведь эти достались ему нечестным путем… Перед сном он достал из кармана серебряную монетку.
— Что это за штука? — подумал Павел. — Может, она приносит несчастье?
Он решил спрятать монетку подальше. Засунул ее в старую шкатулку и поставил на самую верхнюю полку.
— Все, — сказал он себе, — завтра начну новую жизнь. Постараюсь забыть про этот кошелек и про все, что с ним связано.
Но уснуть он так и не смог — всю ночь ему снились кошмары. Девушка с остановки, нищий с укоризненным взглядом, зловещие руны на серебряной монетке и… палачи.
***
Павел проснулся в холодном поту. Сердце колотилось как бешеное. Сон был таким реальным, что он еще долго не мог прийти в себя.
— Что за бред? — пробормотал он, вытирая пот со лба, — к чему бы это все?
Он посмотрел на свою правую руку. Она немного ныла.
— Наверное, отлежал, — подумал он.
Встал, поплелся на кухню. Налил себе чаю. Горячий напиток немного успокоил. В голове все еще крутились обрывки сна. Красивая девушка, танец, палачи, топор…
— Ну и фантазия у меня, — усмехнулся Павел, — насмотрелся, наверное, всякой ерунды по телевизору, вот и снится всякая ересь.
Но что-то все равно не давало ему покоя. Паша решил отвлечься — включил телевизор. Новости. Политика. Криминал — ничего интересного. Выключил телевизор и вышел на улицу. Нужно было проветриться, развеяться. Павел сел на скамейку и закрыл глаза, но все равно не мог выкинуть из головы этот дурацкий сон. И тут его осенило. Девушка из сна! Он же видел ее на афише! На той, что висела на автобусной остановке!
— Вот оно что! — воскликнул Павел, — значит, не просто так она мне приснилась.
Он вскочил со скамейки и побежал к автобусной остановке. Ему нужно было увидеть эту афишу еще раз, убедиться, что он не сошел с ума. Подбежав к остановке, он увидел афишу. Да, это была она! Та самая девушка! Паша стал внимательно ее разглядывать, и тут заметил кое-что странное — на шее у девушки висел кулон. Точно такой же, как серебряная монетка с рунами, которую он нашел в кошельке!
— Вот это да! — прошептал Павел, — что все это значит?
Вдруг он почувствовал сильную боль в руке. Глянул на нее и похолодел — кисть начала синеть на глазах. Мужчина перепугался и рванул домой.
***
Следующим утром Павел еле доковылял до кухни — рука болела так, что искры из глаз сыпались.
— Может, ананас хоть немного поднимет настроение, — подумал он.
С трудом разрезал заморский фрукт, и тут его чуть не вывернуло — внутри ананаса копошились какие-то гадкие черви. Фрукт был испорчен.
— Да что же это такое? — прошептал Павел, брезгливо выбрасывая ананас в мусорное ведро.
Он опустился на стул и вытянул вперед правую руку — она как будто позеленела, как будто усохла.
— Нужно что-то делать, — подумал Павел, — нужно идти к врачу.
Прежде чем начинать лечение, нужно было предупредить начальство об этой напасти — шеф отличался строгим нравом, за прогулы мог и уволить. Паша еле доплелся до гаража. Рука болела так, что хотелось выть.
— Здорово, Паша! — крикнул Валера, — что с тобой? Ты какой-то бледный.
Павел молча показал ему свою руку.
Валера ахнул.
— Вот это да! Что случилось-то?
— Не знаю, — ответил Павел, — рука вот чернеет.
— Тебе срочно к врачу надо! Ты чего тут делаешь? — заволновался Валера.
— Денег нет. Да и в поликлинику не попадешь, — вздохнул Павел, — пойду к начальнику, попрошу выходные.
Павел направился в кабинет директора — тот сидел за столом и что-то писал.
— Здравствуйте, Иван Петрович, — сказал Павел.
Директор поднял голову.
— Чего тебе?
Павел показал ему свою руку.
— Вот, видите, что со мной случилось? Не могу работать. Может, дадите мне несколько дней выходных? — попросил он.
Директор брезгливо поморщился.
— Фу, какая гадость! Что это у тебя там? Гангрена, что ли?
— Я не знаю, — ответил Павел, — к врачу нет возможности сходить.
— Знаешь что, — сказал директор, — иди-ка ты отсюда. Мне тут калеки не нужны. Уволен!
— Как уволен? За что? — возмутился Павел, — я же у вас столько лет работаю!
— А мне плевать! У тебя рука гниет, а я должен на это смотреть? Иди лечись, а потом приходи. Если место будет, конечно, — ответил директор и отвернулся.
Павел вышел из кабинета, как оплеванный. Мало того, что рука болит, так еще и работы лишился!
— Ну что, как дела? — спросил Валера.
Павел молча покачал головой.
— Уволил, да? — догадался Валера.
Павел кивнул.
— Вот свoлoчь! — выругался Валера, — ну ничего, Паша. Мы тебе поможем. Что-нибудь придумаем.
Павел ничего не ответил. Он просто ушел.
***
Звонок телефона раздался, когда до дома оставалось всего пара остановок. Павел вздрогнул и посмотрел на экран — незнакомый номер. Он колебался, но все же ответил. В трубке раздался хриплый шепот:
— Вор…
Павел в ужасе отбросил телефон в сторону. Что это было? Кому вздумалось так шутить? Или это не шутка? В ту же секунду боль в руке стала невыносимой. Она горела огнем, как будто ее окунули в кипяток. Телефон снова зазвонил — на этот раз звонила мама. Павел с трудом поднял трубку.
— Мамочка, что случилось? — испуганно спросил он.
— Пашенька, мне плохо… Очень плохо… Скорая только что уехала… Нужно лекарства купить… Срочно… — задыхающимся голосом проговорила мама.
Павел бросил все и побежал в аптеку. Рука болела так, что он еле передвигал ноги.
В аптеке он сбивчиво назвал список лекарств, который продиктовала мама. Аптекарша долго искала их, потом назвала цену.
— У меня нет столько денег, — растерянно сказал Павел, — может, что-нибудь подешевле?
Аптекарша пожала плечами.
— Тогда идите в другую аптеку. У меня все лекарства оригинальные!
Павел выбежал из аптеки и побежал дальше по улице. Он искал аптеку подешевле, но все было тщетно — цены везде были одинаковые. На улице стемнело, люди куда-то спешили.
Он заглянул в витрину магазина, и тут его охватил ужас. В отражении стекла он увидел их — палачей из своего сна. Они стояли за его спиной и зловеще ухмылялись.
Павел резко обернулся, но за ним никого не было. Только пустая темная улица.
— Что за чертовщина происходит? — прошептал он, чувствуя, как по спине бегут мурашки.
Он снова посмотрел в витрину. Палачи исчезли.
— Кажется, я схожу с ума, — подумал Павел.
Он решил, что ему нужно срочно найти деньги на лекарства для мамы. Иначе случится непоправимое. Он вспомнил про кошелек — там еще оставались деньги, он специально оставил «заначку».
— Лишь бы мама была жива, — молил он про себя.
Павел развернулся и побежал обратно домой — время не ждало.
***
Паша вернулся домой с лекарствами — мама лежала в постели совсем обессилевшая. Она еле слышно стонала.
— Мам, я принес лекарства! Сейчас тебе станет лучше, — взволнованно сказал Павел, помогая ей сесть.
Он протянул ей таблетку и стакан воды. Мама с трудом проглотила ее.
— Спасибо, сынок, — прошептала она, — мне показалось, что на кухне что-то шумит.
— Сейчас посмотрю, — ответил Павел и пошел на кухню.
Там его ждала жуткая картина: новый чайник, который он купил маме, обуглился и шипел. От него шел едкий запах гари. Но это было еще не самое страшное. Сквозь копоть на чайнике проступала огненная надпись: «Вор».
Павел почувствовал леденящий ужас. Что это? Кто это делает? Вдруг что-то чиркнуло его по шее, как будто кто-то провел спичкой. Павел вздрогнул и потер шею — на пальцах осталась сажа. Глаза Павла сами закрылись от ужаса. Он почувствовал, что теряет сознание.
Когда он пришел в себя, то увидел, что поперек его горла сажей кем-то была проведена полоса — как будто кто-то собирался перерезать ему горло.
***
Павел проснулся в холодном поту. Ночной кошмар снова вернулся — тот же самый сон, преследовавший его последние дни. Он сидел в роскошном зале, пил шампанское, рядом с ним была красивая девушка. Павел то и дело испуганно озирался по сторонам, высматривая палачей, но никого не видел. Облегченно вздохнув, он решил расслабиться и сделать глоток шампанского. Потянулся за бокалом, но не смог его взять. Руки не было.
Он недоуменно взглянул на обрубок, торчавший из рукава.
— Что за чертовщина? — прошептал он в ужасе.
Вдруг лицо девушки, сидящей рядом с ним, начало меняться. Прямо на глазах у Павла красотка превратилась в нищего, того самого, что клянчил деньги на остановке. Нищий злорадно хохотал, глядя ему прямо в глаза. За спиной нищего появились они — знакомые палачи. Павел заорал и глянул на левую сторону — левая рука начинала синеть, как будто ее отморозили. Боль была невыносимая. Она пронзала все тело, от кончиков пальцев до самой макушки. Павел еще раз закричал от ужаса и проснулся. Он лежал в своей кровати, весь мокрый от пота.
Он посмотрел на свои руки — они были на месте, целые и пока невредимые. Но страх никуда не делся. Он все еще чувствовал жуткую боль и ощущение приближения неминуемой расправы.
— Это всего лишь сон, — пытался успокоить себя Павел, — всего лишь сон…
Он встал с кровати и пошел на кухню. Нужно было выпить воды, чтобы хоть немного успокоиться. На кухне он увидел маму. Она сидела за столом и пила чай — лицо у нее было уставшее и бледное.
— Что случилось, сынок? Ты что, опять кошмары видел? — спросила она, глядя на Павла с тревогой.
Павел кивнул.
— Да, мам. Опять… Мне кажется, я схожу с ума.
— Не говори глупости, Пашенька. Это просто нервы. Все будет хорошо, — попыталась успокоить его мама.
Но Павел знал, что ничего хорошего не будет. Он чувствовал это каждой клеточкой своего тела. Паша подошел к окну и посмотрел на улицу — было еще темно, на улице никого не было. Он и не заметил что справа, под фонарем, стоит одинокая фигура мужчины то ли в балаклаве, то ли в капюшоне.
***
Павел терпел боль, стиснув зубы. Он не хотел кричать, чтобы не разбудить маму, но с каждой минутой боль становилась все сильнее.
Мама слабо позвала его:
— Пашенька… Сынок… Скорую…
Павел бросился к телефону, но руки его не слушались. Пальцы дрожали и не попадали по кнопкам. Он пытался снова и снова, но ничего не получалось.
— Ну что же это такое!? — прошептал он в отчаянии.
С огромным трудом, превозмогая боль, он все-таки набрал номер скорой. Голос в трубке, казалось, звучал издевательски спокойно. Наталью Евгеньевну увезли в больницу в тяжелом состоянии. Павел дрожащими руками подписывал какие-то бумаги, плохо понимая, что делает.
Врач, уставший и немногословный, объяснил:
— У вашей мамы сильная аллергическая реакция на лекарство. Если бы вы приехали позже, могло быть хуже. Сейчас состояние стабильное, но нужно наблюдение.
Павел кивнул, слушая вполуха. Его мысли были о другом — руки нестерпимо болели. Теперь он мог не сдерживаться. Слезы сами собой текли по щекам. Он показал руки врачу. Тот долго осматривал их, хмурил брови и качал головой.
— Что с ними, доктор? — тревожно спросил Павел.
Врач вздохнул:
— У вас гангрена… Тяжелый случай. С большей долей вероятности придется ампутировать обе руки.
Павел опешил.
— Чего? Как это… ампутировать?
— К сожалению, это единственный способ спасти вам жизнь. Если мы не сделаем операцию, инфекция распространится, и вы погибнете, — твердо сказал врач.
Павел почувствовал, как земля уходит из-под ног. Ампутация… Он без рук… Никогда больше не сможет помочь маме, не сможет ничего делать сам.
— А другого выхода нет? Может, есть какое-то лечение? — с надеждой спросил он.
Врач снова покачал головой:
— К сожалению, нет. Время упущено.
Павел стоял, как пыльным мешком огретый.
— Я… я должен подумать, — пробормотал он и вышел из кабинета, оставив врача в недоумении.
Павел несся по улице, как ошпаренный. Гангрена, ампутация… Он не мог поверить, что это происходит с ним. Страх и отчаяние гнали его вперед. Он не знал, куда идет, что делает — он просто бежал от этого кошмара.
Спиной он почувствовал чей-то взгляд. Он обернулся и увидел его — палача из своего сна. Тот стоял, злобно ухмыляясь, и смотрел прямо на Павла. Паша замер, зажмурился, ожидая удара, но ничего не произошло. Палач просто стоял и смотрел. Внезапно видение исчезло. Павел моргнул и увидел перед собой уже хорошо знакомого нищего. А Палач словно испарился в воздухе.
Паша рванул дальше. Сам не понимая, как, он оказался на той самой автобусной остановке, где когда-то украл кошелек. Он вспомнил ту девушку, ее растерянное лицо, ее беззащитность.
— А вдруг она снова будет здесь? — подумал Павел.
И, словно по волшебству, он увидел ее — девушка стояла на остановке и ждала автобус. Павел почувствовал прилив надежды. Может быть, он еще может все исправить? Не раздумывая ни секунды, он бросился к ней.
— Подождите! — крикнул он, задыхаясь от волнения, — мне нужно с вами поговорить!
Девушка, увидев Павла, сначала испугалась. Но потом вроде успокоилась:
— Вы… вы нашли мой кошелек? — с надеждой спросила она.
— Да! Вот, держите, — Павел протянул ей кошелек, — только деньги… Но я верну, я вам клянусь! Все, до копеечки! Простите, Христа ради, бес попутал…
Девушка бережно взяла кошелек в руки и открыла — ее глаза заблестели.
— Я так рада! Знаете, деньги меня не так сильно волновали. Но в кошельке была старинная монетка — наш семейный талисман. Она передается из поколения в поколение, — объяснила она, — вот без нее мне пришлось бы туго! Эта монетка мне дороже всех денег мира!
В благодарность девушка вытащила из кармана две тысячные купюры и протянула их Павлу:
— Возьмите! Это вам за честность, — сказала она.
Павел колебался.
— Нет, не стоит. Это ваши деньги.
— Возьмите, пожалуйста! Теперь это чистые деньги. Я хочу, чтобы они принесли вам удачу, — настаивала девушка.
Павел, немного смущаясь, взял деньги. Стало неожиданно легко.
***
У самой автобусной остановки снова сидел тот самый нищий — он все так же протягивал руку, прося милостыню. Павел остановился. На секунду он задумался, а потом достал из кармана тысячу и положил ее в ладонь нищего. Попрошайка хитро улыбнулся и удовлетворенно кивнул, словно говоря:
— Правильный выбор, Павел. Ты все понял.
Через несколько дней Павел забрал маму из больницы. Ей действительно стало лучше. Лекарства подействовали, и она пошла на поправку. Наталья Евгеньевна была рада вернуться домой. Ей надоели больничные стены и унылые лица врачей. Павлу было чем порадовать мать. Он не только забрал ее из больницы, но и нашел новую работу. Руки больше не болели, ни о какой гангрене и речи не шло. Теперь у них точно будут деньги. Он впервые за много лет купил ей букет ее любимых ромашек. Наталья Евгеньевна расцвела от счастья.
— Спасибо, Пашенька! Ты у меня самый лучший, — сказала она, обнимая сына.
В тот вечер Павел почувствовал себя по-настоящему счастливым. Судьба дала ему второй шанс. И, скорее всего, он больше никогда не позарится на чужое. Он усвоил урок, и теперь его жизнь пойдет по другому пути.
