— Я знаю, что это твоя новая девушка подпалила мой дом!
— Ты ничего не докажешь, — он ухмылялся. Как ухмылялся всегда, когда чувствовал себя победителем, — Не до-ка-жешь, — отрывисто и зло произнес Витя, — Я тут не причем. И сожалею насчет дома, и насчет того, что магазин тоже попал под раздачу, но это не мы с Дариной бросили спичку.
Двуличный Витя бросил соломинку, которую подобрал на обочине и грыз, и поковылял в сторону своего нового дома — к Дарине. Он никогда не приводит никого к себе, потому что ему некуда. Живет у женщин.
Как Соня не разглядела эту двуличность в нем?
С одной стороны монетки он жизнерадостный рубаха-парень, бесхитростный, но это только фасад, потому что с другой стороны — пронырливый жук, который своего не упустит.
— Я подвела вас, — Соня подошла к родителям, стоявшим на пепелище. Их дом был пристроен к их же магазину, в котором они торговали всем: от пряников до канцелярских товаров. Для поселка, граничащего с крупным городом, самое оно: есть где развернуться. А за чем-то редким и крупногабаритным все ездили в пригороды побольше. У многих своих легковушки с большими багажниками, они могут не только кого-то из соседей прихватить, но и затариться, чем угодно.
— Кто подвел? Ты? — подкосившиеся ноги папы его не держали, — Ты не дочь, а мечта. На кому тут все и держалось? Я — за товаром, мама — за бабушками присматривать, а весь магазин только на тебе и держался. Даже с выгрузкой ты мне помогала, когда были силы.
— Витю-то я притащила… Нам на беду.
— Кто мог предугадать? Я считал себя проницательным человеком, который уже накопил какой-никакой жизненный опыт, но подлеца в нем не увидел.
— Двуличный.
— Очень.
Обманывать себя, думая, что это совершила его Дарина без его ведома — несусветная глупость. Поквитаться с Соней она мечтала. Это бесспорно. Витя, когда выпивал, не контролировал свои слова, и там пару раз проскочило, что Соня навсегда останется единственной женщиной в его жизни. Дарина все вымещала на Соне, назначив ее крайней. Но пойти на поджог, не посоветовавшись с Витей, она не могла, потому что труслива. За это и срок могут дать. И Витя, вдруг проснутся старые чувства, снова уйдет к Соне. То есть, поджигали они, как пишут в газетах, группой лиц.
— Но Витя ничего от нас не требовал, — процедила мама.
Сейчас пожарные уедут.
— От вас — нет. Мне он еще в браке сказал, что либо он на 50% владелец магазина, либо на 0% муж.
— Сонь, почему ты отмалчивалась? Мы передали бы вам бизнес, — сказал папа, — Не вечные все-таки… Кто-то должен принять эстафету. Одной тебе было бы невыносимо, а с Витей…
— Что с Витей? Пап, неужели можно иметь дела с человеком, который топнул ножкой, затребовав чужое, а потом сам, весь огорченный, ушел. И сразу — к Дарине. По-моему, остатки нашего магазина прекрасно говорят о том, что с Витей работать — это добровольно залезть нескончаемые проблемы.
Без пожарных сирен, без фонарей, без галдящей толпы… все усугубилось. Соня и ее родители оглядели пепелище и с безысходностью пошли смотреть жилое крыло дома, которое, вроде, уцелело.
— По крайней мере, мы не на улице, — Соня слабо утешила родителей, но… как получилось.
В страховую завтра поедет папа. За магазин что-нибудь да возместят. Но на нормальную реконструкцию этого мало. И кто оплатит простой, который будет длиться от месяца до полугода? Когда выплата? Сегодня им сказали, что это поджог. Что-то выплатят за поджог, если не разыщут преступников?
— Страховая ничего не выплатит, — на завтра папа прибыл из страховой, закрылся в гараже на час и потом огорошил жену и дочь, — Кого привлекут к уголовной ответственности, тот и выплатит.
— Но это расследование, и суд, и… возмещать будут неизвестно сколько, — Соня накапала маме успокоительного.
— Что им до наших бед?
— Допустим, что Витю и Дарину посадят. Что не факт, — приступила к рассуждениям Соня, — Через сколько мы получим от них выплаты?
— В следующем веке, — буркнул отец.
— Допустим, что Витю и Дарину посадят. Что не факт, — приступила к рассуждениям Соня, — Через сколько мы получим от них выплаты?
Но, если смотреть в корень…
— Мы не на улице, — снова стала утешать их Соня, — Пристройку и чердак над пристройкой законсервируем. Просто не будем ими пользоваться. Магазин… тоже законсервируем.
— Я и за товар не все отдал.
Как постоянным оптовикам, им разрешали брать товар, а оплачивать его позже, и они обычно успевали распродать значительную часть к следующему месяцу, так что и своевременно платили.
— Товара нет, — заключила Соня.
— И денег за него нет.
— Час от часу не легче, — мама держалась хуже всех.
— Нужны варианты подработки. Где платят быстро и много.
— Вахта? — уточнил отец, — В принципе, можем за несколько месяцев и собрать эти деньги. Поставщики согласны подождать, если речь не про многолетний беспроцентный кредит для нас.
— Но, если мы с тобой, пап, уедем на вахту, то все заработанное надо будет отдать за товар и ремонт, и то этого точно маловато, — Соня покосилась на бледную маму, — Как мама без нас проживет?
— Я на полставки пойду работать, — сказала она, — Обо мне не переживайте.
Переживали, но деваться им некуда. Папа, вспомнив свою старую профессию и работу, уехал сварщиком на вахту. Проверенная вакансия, знакомый хвалил. У Сони навыков сварщика не было. Кроме семейного магазинчика, она никогда не работала. Был диплом по «гостиничному делу». Она и нанялась горничной в загородный отель премиум-класса. Не так далеко от их дома, чтобы, случись что, всегда могла добраться за условные 5-6 часов. Не ближний свет, но нормально.
Соня работала на совесть: если убиралась в номере, то вычищала все. Как для себя. Начальница ее подгоняла: надо работать эффективнее, что в данном случае — быстрее, а не тщательнее. Соня ускорялась, но до идеального темпа все равно не дотягивала.
Отдыхала она только по средам. У кого-то это был вторник. У других — пятница. Все не могут уйти одновременно.
Соня проветрилась — прошлась по набережной, а потом потопала в свою комнату для персонала, куда их расселили по двое, потому что денег на экскурсии и покупки у нее же нет. Весь заработок, до последней монетки, надо привезти домой. Чтобы понять, что этого недостаточно. Соня знала, сколько она увезет в конце вахты. Папа тоже назвал примерную сумму. Если это сложить, то за товар заплатят, что-то останется и на ремонт, но, наверное, надо будет ехать на заработки снова. А то и трижды. А в этом отеле ей тягостно.
Бесперспективненько.
— Простите! — Соня неожиданно налетела на парня, который выгуливал породистого щеночка, — Милашка, — она осеклась, — Это я про собачку. Извините.
— Да мне тоже было бы приятно, — парень, лет 25, как и Соне, беззаботно улыбался, — Как вас зовут?
— Соня.
— Денис.
Иногда у людей возникает необъяснимое притяжение с первой встречи. Денис здесь в отпуске с отцом и братом. Соня правильно подумала, что, если они могут оплатить 21 день пребывания тут, то семья не из простых. Денис не отрицал. Соня тоже не отрицала, что она-то в отеле работает, и далеко не управляющей.
— Хотя хотелось бы, — смеялась она.
Соня не пыталась себя возвысить. Намекнуть ему, как храбро она выстояла после спаленного дома и неожиданного отъезда за тридевять земель. Она и про странности в работе горничной тоже выдала все. На то, что Денис ею заинтересуется, не как другом, она и не рассчитывала. Просто это был удачный момент, чтобы с кем-то поболтать. Коллеги ее не признавали, а слоняться по набережной без денег уже надоело.
— Когда у тебя заканчивается вахта? — спросил Денис.
— Уже выпроваживаешь?
— Нет. Думал узнать, сколько у нас времени есть на свидания, если… ну… ты тоже «за», — чуть ли не промямлил он.
Соня не знала, как подвести диалог к тому, что у нее вообще нет средств на эти свидания. Поплавать на лодочке? Деньги. Пойти в кинотеатр? Деньги. Элементарно, посидеть где-нибудь — деньги. Сказать об этом она не решилась, что-то прошептала и подумала, что будет ходить с ним на набережную. Но Денис сам звал и сам платил. По воскресеньям они проводили вместе весь день, по будням довольствовались только вечерами, когда общались то в холле, то на пристани у отеля.
Но с тем, как росло их чувство, росло и недовольство его отца.
— Горничная! — говорил Игнат другому сыну, — Я думал, что она отдыхает в экономе, потому Денис ее от нас и оберегает, и прячет, а она горничная.
— Бать, это курортное увлечение, — сказал Саша, — Всех иногда заносит. Был трудный год, ты и сейчас не отрываешься от ноутбука, Дениска тоже по ночам что-то строчит поставщикам и клиентам. Тут-то его и занесло слегка. Чтобы развеяться.
— Саша, это тебя иногда заносит, — рявкнул Игнат, — Причем заносит неплохо, что еле откупились алиментами. А у Дениса либо серьезно, либо никак. Все. Пора прикрыть этот балаган.
— Пойдешь к Денису? — улыбался Саша, — На видео запиши, что он тебе ответит. Я потом пересматривать буду. Денис — не я, им помыкать не выйдет, потому что он не нахлебник, а твой незаменимый заместитель, — Саша подмигнул, посмеялся над своей же шуткой и ушел.
***
Но Игнат надавил не на Дениса. С ним, действительно, так не выйдет. Помимо того, что он незаменимый заместитель, он еще и сынок, а Игнат своих детей любил.
Он дожидался Соню в ее комнатушке для персонала, когда у ее соседки был выходной.
— Софья.
— Здравствуйте. Я, конечно, знала, что в парах принято знакомить с родителями, но не думала, что это будет настолько… неординарно.
Соня испугалась. Но виду не подала. К уважаемым друзьям не вламываются, вызнав у кого-то номер комнаты, так что это не визит вежливости.
— Я человек прямой. И привык говорить прямо. Вы с Денисом не созданы друг для друга. Вы из разных вселенных. Ему чудится, что он влюбился, но это чувство пройдет, а взамен придет только сплошное разочарование. Курортное увлечение. Всегда одинаковое для Дениса. Восторг — совместный месяц — разочарование. Пожалей свое время и свои чувства.
— Да ну? — Соня, может, тут и простая горничная, но она достаточна умна, — Будь это ненадолго, а он — ветреным, то вы бы не пришли просить меня отказаться от отношений. Вы бы знали, что они скоро прекратятся без посторонней помощи.
— Надо же. Ты не обделена интеллектом. И наглостью. Но это неважно. Зайдем с другой стороны — ты хочешь сделать его неприкаянным мальчишкой, который был наследником огромного состояния, а будет клерком в типовом офисе, потому что все придется начинать с нуля? Если он будет с тобой, то он мне не нужен.
Соня не распознала то, что он лукавил. Кто она Денису? Девушка, которую он встретил в отпуске. Он в ней потом разочаруется.
— Нет, я этого не хочу.
— Назови цифру, — сказал Игнат, — Сколько тебе надо, чтобы заплатить за товар и чтобы ваш магазин снова заработал? Не удивляйся. Полно источников, из которых я могу узнать о тебе, что захочу. Возьми деньги и забудь моего сына.
Соня не назвала сумму.
— Наверное, я забегаю вперед, — попрощался Игнат, — Ты подыши. А потом обсудим детали.
Соне хватало ума, но у нее не нашлось расчетливости. Тогда она бы пришла к правильному выводу, что, если Игнат предлагает большие деньги, а он, как бизнесмен, конечно, ценит большие деньги, то чувства у Дениса очень серьезные. Про свои чувства она-то уже все поняла. После Вити она разуверилась в том, что можно с кем-то встречаться и полагаться на кого-то. А Денис ей дорог. Именно поэтому она сделает то, что задумала.
***
— Уезжаешь, — Денис подошел к ней, когда слушала выговор от начальницы за то, что перед отъездом забыла сдать форму. Начальница возмутилась, что их прервали, но Денис был мрачнее тучи, и даже эта несгибаемая дама отшатнулась, — Продала. Верно я понял? Продала. За сколько? Надеюсь, что дорого.
На том и разошлись.
Они с папой заплатили за товар. Мама, которая в родном поселке подрабатывала у станции, тоже внесла свою лепту. А магазинчик восстанавливали собственноручно. Соня пахала, как и папа: поднимала доски, ворочала кирпичи. Потом думали, где найти деньги на материалы, потому что те, которые у них были — это ерунда, для разгона. Семью практически содержала мама, а они пропадали на стройке. Соня намеренно взваливала на себя самую тяжелую работу. Чтобы грусть, которая никуда ее не отпускала, хоть как-то поутихла.
Когда Соня сидела на перекладине, над первым этажом, к их забору подъехала машина.
Денис, которого она и не чаяла уже увидеть, помахал ей:
— Ты отказалась от денег. Я знаю.
— Откуда?
— Папа выдал сам себя, когда понял, как мне плохо. Он обманул тебя. Чтобы ты за меня испугалась. Сонь, поговорим?
— Проходи.
