Папа?!
Ольга стояла на пороге, не в силах поверить в то, что видела перед собой. Перед ней был он. Виктор. Тот, кого она не видела целую вечность. Двадцать пять лет. Четверть века. Человек, которого она столько раз представляла в своих мыслях. Человек, которого не было в её жизни, но который незримо присутствовал в каждой её ошибке, в каждом её разочаровании.
Он изменился. Сильно. Волосы поседели, лицо покрыли глубокие морщины. Но глаза… Эти глаза она узнала бы где угодно. Те же серые, холодные, как зимнее небо, но сейчас в них было что-то ещё. Что-то незнакомое. Вина? Ожидание? Надежда? Она не знала. И не хотела знать.
— Доченька… — его голос дрогнул, и он шагнул к ней. — Я вернулся. Возьми меня к себе.
Она отпрянула, будто от удара. Словно он хотел не обнять её, а ударить. Ноги внезапно стали тяжёлыми, как будто её вросли в землю.
— Ты… Что тебе нужно? — Ольга старалась, чтобы голос звучал твёрдо, но голос предательски дрожал.
Виктор опустил глаза, неловко переступил с ноги на ногу, потёр руками лицо. Выглядел он, если честно, жалко. Сгорбленный, в старом пальто, которое казалось на два размера больше. Обветренное лицо, небритые щёки, руки в красных трещинах — будто бродяжка какого-то. Но это был её отец. Отец, который ушёл, бросив их с матерью, когда ей было всего десять.
— Оль, доченька… Я… Я всё объясню. Только… можно я зайду? Холодно.
Холодно? Он говорит ей, что ему холодно? Двадцать пять лет его не было в её жизни. Двадцать пять лет. А он вдруг появился на пороге и жалуется на холод?
— Холодно, говоришь? — она едва сдержала смех. Горький, злой смех, который так и рвался наружу. — А знаешь, каково было мне? Каково было маме?! Ты хоть раз об этом думал?!
Виктор вздрогнул. Губы дрогнули, как у маленького мальчика, который не знает, как оправдаться.
— Я думал… Я знал, что тебе будет трудно. Но я…
— Ты знал?! — Ольга сделала шаг вперёд, сжала кулаки. — Ты ЗНАЛ?! Ты ушёл, бросил нас, даже не объяснив почему, и ЗНАЛ, что нам будет трудно?! И это всё, что ты хочешь сказать?
Она ожидала, что он начнёт оправдываться, искать отговорки. Может, соврёт, что пытался вернуться. Или что-то случилось. Но он просто стоял, опустив голову, как виноватый школьник. Молчал.
— Я… — он тяжело вздохнул, поднял глаза. В них стояла боль. — Я знал, что сделал больно вам. Я понимал это. И мне было страшно… Возвращаться.
— Страшно? — её голос сорвался. — Тебе было страшно?! А мне? А маме? Ты хоть представляешь, что мы пережили? Как я ждала тебя каждый день?! Как верила, что ты придёшь? А потом… потом ненавидела тебя. Всем сердцем.
— Я заслужил это, — Виктор кивнул, как будто соглашался с обвинением. — Я заслужил. Оля, я не прошу прощения. Я знаю, что не заслуживаю его. Я только… Я хочу объяснить.
— Объяснить? — её захлестнула ярость. Она чувствовала, как внутри всё кипит. — Объяснить?! Что тут объяснять? Ты бросил нас! Бросил меня! Единственного ребёнка! Я столько лет пыталась понять, почему!
Она замолчала, стараясь успокоить дыхание. Слёзы предательски жгли глаза, но она не позволит им пролиться. Не перед ним.
— Доченька… Оля…
— Не называй меня так! — она резко отступила назад. — Ты не имеешь права так меня называть. Уходи. Я не хочу тебя видеть.
— Пожалуйста… Я знаю, что не заслуживаю… Но дай мне шанс объяснить. Я… Я не могу уйти. Больше не могу. Я слишком долго бежал.
— Бежал? От кого? От нас? От меня?
— От себя… — прошептал он. — Я всё расскажу, клянусь. Только… можно я войду? Пять минут. Только пять минут, и я уйду, если ты этого хочешь.
Ольга сжала зубы, чувствуя, как внутри всё дрожит. Она хотела выгнать его. Захлопнуть дверь и забыть, что он вообще появился. Но что-то в его голосе… В этих поседевших волосах и усталых глазах…
— Пять минут, — холодно сказала она. — И ни секундой больше.
Она развернулась и пошла в гостиную, не оборачиваясь. Виктор остался стоять на пороге ещё секунду, словно не веря, что она впустила его. Потом осторожно зашёл, закрывая дверь.
Ольга прошла в комнату и села на диван, скрестив руки на груди. Она наблюдала, как он неловко, словно чужак, переступал порог её дома, оглядываясь по сторонам. Он замер у двери, словно боялся сделать лишний шаг.
— Садись, — бросила она сухо. — Ты хотел объяснений. Я жду.
Виктор подошёл к креслу и опустился в него, тяжело вздохнув. Он посмотрел на неё, и в его глазах было столько боли, что она невольно отвернулась. Она не хотела видеть эту боль. Не хотела жалеть его.
— Я… Я не знаю, с чего начать, — прошептал он.
— Начни с того, почему ты бросил нас, — её голос был ледяным. — Почему ты ушёл, даже не попрощавшись.
Виктор закрыл глаза и опустил голову.
— Потому что я был трусом.
Эти слова прозвучали неожиданно. Просто. Без оправданий. Он не пытался обвинить кого-то или найти отговорку. Он просто сказал правду.
Ольга смотрела на него, стараясь понять, шутит ли он. Но в его глазах не было насмешки. Только боль. И что-то ещё…
Она хотела закричать. Хотела выбросить его из дома. Но что-то внутри остановило её. Она осталась сидеть, глядя на этого чужого человека, который когда-то был её отцом.
— Я слушаю, — тихо сказала она. — У тебя осталось четыре минуты.
Виктор кивнул и начал говорить.
— Я был трусом… — Виктор замолчал, будто подбирал слова. — Когда я ушёл… я думал, что так будет лучше.
Ольга фыркнула:
— Лучше для кого? Для тебя?
Виктор вздрогнул, но не поднял глаза.
— Я думал, что защищаю вас. Тебя и маму. Я… я вляпался в большие неприятности. Долги. Угрозы. Люди, с которыми лучше не связываться. Я тогда взял деньги… думал, раскручу бизнес. Всё получится, верну с процентами… А вышло… как вышло. Они пришли ко мне, потребовали вернуть долг. С процентами. Такими, что я не мог выплатить и за год.
— И ты решил просто сбежать? — Ольга скрестила руки на груди, пристально глядя на отца. — Бросить нас и исчезнуть?
— Я решил уберечь вас, — Виктор поднял глаза, и Ольга заметила в них искреннюю боль. — Эти люди… Они угрожали вам. Сказали, что если я не верну деньги, они придут к вам. К Елене. К тебе.
— И ты испугался.
— Да. Испугался. Я понял, что не смогу защитить вас. Что если я останусь, вам грозит опасность. Я был никем. Банкротом. Должником. Слабаком.
Ольга молчала. Она не ожидала такого объяснения. Она думала, он будет оправдываться. Врать, как это делают все трусы. Но он просто признавался в своём страхе.
— Я ушёл, чтобы они оставили вас в покое, — продолжал Виктор. — Я исчез, чтобы они не нашли меня и не тронули вас.
— Ты даже не попрощался… — прошептала Ольга. — Я ждала тебя. Ждала каждый день. Думала, ты вот-вот вернёшься. Придумаешь объяснение. Я придумала их тысячу за тебя. Ты попал в больницу. Потерял память. Уехал в командировку. Что угодно… Но ты просто ушёл.
Виктор закрыл глаза, словно эти слова причиняли ему физическую боль.
— Я знаю… Я каждый день ненавидел себя за это. Но я боялся. Я понимал, что если появлюсь, они снова найдут меня. А значит, найдут и вас. Я должен был исчезнуть. Полностью. Без следа.
— Почему ты не рассказал нам правду? Мы бы поняли…
— Я не мог. Я думал… Думал, что если они узнают, что вы в курсе, могут прийти к вам. Требовать долг с вас. Шантажировать. Я хотел защитить вас, но выбрал самый подлый способ.
Ольга отвернулась, смотря в окно. Она пыталась справиться с тем ураганом эмоций, который разрывал её на части. Боль, гнев, разочарование, жалость. Всё смешалось в клубок, который душил её изнутри.
— Ты хоть представляешь, что я пережила? — её голос сорвался, она еле сдерживалась, чтобы не закричать. — Я думала, что ты умер! Что ты больше никогда не вернёшься! Я винила себя, что не попрощалась с тобой в тот день. Я столько лет жила с этим!
Виктор обхватил голову руками, пальцы дрожали.
— Прости… Я знаю, что слова ничего не изменят… Но я правда хотел уберечь тебя.
— А как же мама? Она знала? Она знала, что ты ушёл добровольно? Что нас никто не бросал, что ты просто решил сбежать?
— Я… — Виктор замялся, опустив взгляд. — Я не знаю. Я не попрощался ни с кем. Ни с тобой, ни с ней. Я думал… Если я исчезну внезапно, будет легче. Я был идиотом…
— Она ведь всегда защищала тебя, — Ольга сжала кулаки. — Говорила, что ты хороший человек, что ты не мог нас бросить. А я… Я не верила ей. Я думала, она просто не хочет признавать правду.
— Она действительно всегда верила в меня… Даже когда я сам перестал верить.
— Ты разрушил нас. Ты разрушил нашу семью. Ты бросил меня и маму ради чего? Ради того, чтобы уберечь себя?
— Я хотел уберечь вас…
— Нет! — Ольга вскочила, не выдержав. — Ты хотел уберечь себя от ответственности! Ты не подумал о нас! Ты думал только о себе!
Виктор ничего не ответил. Он сидел, опустив голову, как будто эти слова били его по лицу.
— Двадцать пять лет… — Ольга покачала головой. — Двадцать пять лет я жила, думая, что меня никто не любит. Что я не нужна даже родному отцу. Ты хоть представляешь, каково это?
— Я знаю… Я понимаю, что разрушил твою жизнь…
— Ничего ты не понимаешь! Ты не был рядом, когда я пошла в первый класс! Когда все смеялись, что у меня нет отца! Ты не видел, как мама плакала ночами, когда не могла заплатить за квартиру! Ты ничего не знаешь о нас!
Она замолчала, запыхавшись от крика. Виктор по-прежнему молчал, не поднимая глаз.
— Почему сейчас? — наконец спросила Ольга, стараясь говорить ровно. — Почему ты вернулся именно сейчас? Что изменилось?
— Я устал… Устал бежать. Прятаться. Жить с чувством вины. Я решил, что либо исправлю всё, либо умру, пытаясь.
— Исправишь? Как? Ты думаешь, что я смогу забыть всё это? Что я смогу простить тебя?
— Я не прошу прощения. Я знаю, что не заслуживаю его. Я просто хочу быть рядом… Хочу помочь тебе, если ты позволишь.
— Помочь? Чем? Ты же ничего не знаешь обо мне. Ты для меня никто. Ты чужой человек, который вдруг появился и требует места в моей жизни.
— Я понимаю… И если ты скажешь уйти — я уйду. Больше не появлюсь. Но если хоть малейший шанс… Если ты сможешь дать мне этот шанс… Я готов сделать всё, чтобы заслужить его.
Ольга молчала. Она не знала, что сказать. Слова застряли в горле. Она смотрела на этого незнакомого человека, который был её отцом, и не знала, что делать. Она чувствовала себя маленькой девочкой, которая вновь ждёт у двери, когда папа вернётся домой.
— Я не знаю… — прошептала она, глядя в окно. — Я не знаю, смогу ли я когда-нибудь простить тебя.
— Я понимаю… Но я готов ждать. Сколько нужно.
В комнате повисла тишина. Она чувствовала, как холодно стало внутри. Как будто время остановилось, и она застряла в этом моменте. В этой боли.
Она встала, избегая смотреть на него.
— Уходи. Мне нужно подумать.
Виктор молча поднялся, подошёл к двери. Остановился, оглянулся.
— Спасибо… за то, что выслушала.
Она не ответила. Только смотрела в окно, стараясь не заплакать. Она услышала, как дверь закрылась.
Он ушёл.
А она осталась одна с болью, которая вновь ожила спустя двадцать пять лет.
Дверь захлопнулась, а с ней будто исчез воздух. Ольга стояла посреди комнаты, глядя в окно. Она пыталась успокоиться, но руки дрожали, а сердце колотилось так, что, казалось, его стук раздаётся на весь дом.
Он вернулся.
После двадцати пяти лет. После того, как она похоронила его в своих мыслях тысячу раз. После того, как научилась жить с пустотой внутри. Он просто появился и сказал: «Я вернулся».
— Оля? — голос матери вывел её из оцепенения. — Ты с кем говорила? Я слышала голоса…
Ольга повернулась и увидела Елену в дверях. Мать выглядела встревоженной, в глазах — тревога. Она стояла, сцепив пальцы, как всегда делала, когда волновалась.
— Мам… — Ольга открыла рот, но слова не шли. Как рассказать ей? Как сказать, что человек, которого она считала умершим, только что стоял здесь, в этой комнате?
— Что случилось? — Елена подошла ближе, вглядываясь в лицо дочери. — Ты такая бледная…
Ольга отступила на шаг, будто боялась, что если мать прикоснётся к ней, всё исчезнет. Она покачала головой, собираясь с мыслями.
— Мам… — она вздохнула, стараясь говорить ровно. — Он вернулся.
— Кто? — Елена нахмурилась.
— Папа.
В глазах матери мелькнуло что-то странное. Она замерла, как будто время остановилось. Потом губы задрожали, и Елена пошатнулась, хватаясь за дверной косяк.
— Что… Что ты сказала?
— Папа… Он… Он был здесь. Только что.
— Этого не может быть… — Елена покачала головой, словно пыталась отогнать дурной сон. — Нет… Это невозможно…
— Я сама видела. Я разговаривала с ним! Он сказал… Сказал, что ушёл, чтобы защитить нас. От каких-то людей.
— Оль, перестань… — Елена закрыла лицо руками. — Это невозможно… Он… Он не мог…
— Ты знала? — Ольга шагнула к матери, глядя ей прямо в глаза. — Ты знала, что он жив?
— Нет… Я… — Елена осела на стул, лицо стало белым, как мел. Она обхватила голову руками, словно старалась спрятаться от реальности. — Я думала, что он… Я думала, что его больше нет…
— Он сказал, что ушёл из-за долгов. Что испугался. И что ты ничего не знала. Это правда?
— Долги… — мать прошептала это слово, словно пробуя его на вкус. Потом подняла глаза, в которых была боль и растерянность. — Я знала, что у него были проблемы. Он не рассказывал мне всего, но я чувствовала. Он стал каким-то чужим в последние месяцы… Молчаливым, нервным. Я пыталась узнать, что происходит, но он отмахивался. Говорил, что всё под контролем. А потом… Потом он просто исчез.
— Почему ты мне не сказала? Почему не рассказала, что что-то случилось?
— Я не хотела пугать тебя, — Елена опустила голову. — Ты была маленькой… Я надеялась, что он вернётся. Я ждала его каждый день… Каждый чёртов день, Оля. Я смотрела в окно, прислушивалась к шагам в подъезде… А потом… Потом поняла, что он не вернётся. И решила, что лучше оставить это в прошлом.
— И сказала мне, что он бросил нас. Что он предатель.
— Я никогда так не говорила! — в глазах Елены вспыхнули слёзы. — Я говорила, что он уехал и не вернулся. Я… Я не знала, как объяснить тебе. Я сама не понимала… Я чувствовала себя обманутой, покинутой. Но я никогда не винила его. Я знала, что что-то случилось. Я верила…
— Верила? В кого? В человека, который бросил тебя с маленьким ребёнком на руках? Который даже не попрощался?
— Он был хорошим человеком… Я любила его. Он любил тебя. Я видела, как он смотрел на тебя, когда ты родилась. Я не верила, что он мог просто уйти. Но… Он ушёл. И я осталась одна.
— Одна… — Ольга отвернулась, сжав губы. — А я? Я тоже осталась одна, мам. Ты хоть раз подумала обо мне? О том, как я чувствовала себя все эти годы? Как винила себя в том, что он ушёл? Я думала, что сделала что-то не так. Что он не любил меня.
Елена вскрикнула, подбежала к дочери и схватила её за руки.
— Нет, Оля! Нет! Он любил тебя! Он обожал тебя! Ты была его маленькой принцессой! Я никогда не хотела, чтобы ты думала иначе!
— Но я думала… И продолжаю думать. — Ольга вырвала руки и отошла к окну. — Он вернулся. Говорит, что хочет быть рядом. Но я не знаю, смогу ли простить его.
— Ты видела его? — голос Елены дрожал. — Он… Как он выглядит?
— Старый… Уставший. Сломленный. Он говорил, что бежал все эти годы. Скрывался от кого-то. А теперь решил вернуться.
— Вернуться… — Елена покачала головой. — После всего, что мы пережили? После того, как он бросил нас?
— Он сказал, что хотел защитить нас. Что боялся навредить нам.
— И ты веришь ему?
Ольга посмотрела на мать. В глазах Елены были боль и обида, смешанные с надеждой. Она ждала, что Ольга скажет «нет». Ждала, что они будут вместе ненавидеть Виктора.
Но Ольга не могла ответить. Она не знала, что чувствовать. Гнев и боль не ушли, но внутри поселилось сомнение. Что, если он действительно пытался защитить их? Что, если всё было не так просто?
— Я не знаю… — наконец произнесла она. — Я не знаю, чему верить.
Елена подошла к дочери и обняла её, крепко прижав к себе. Ольга уткнулась в плечо матери, ощущая её тепло и дрожь в её теле.
— Мы разберёмся… Вместе, — прошептала Елена. — Мы пройдём через это.
Ольга закрыла глаза, чувствуя, как слёзы подступают к горлу. Она обняла мать в ответ, цепляясь за неё, как за якорь.
Но в её мыслях по-прежнему звучал голос отца: «Я хотел защитить вас».
Прошла неделя.
Ольга жила словно на автопилоте. Она ходила на работу, общалась с коллегами, отвечала на звонки, но всё это происходило как-то мимо неё. Мысли крутились только вокруг Виктора. Он не появлялся. Не звонил. Будто испарился.
— Может, так и лучше, — шептала она себе по ночам, когда тишина становилась невыносимой. — Так легче…
Но легче не становилось.
Елена, казалось, тоже потеряла покой. Она всё чаще замолкала посреди разговора, будто прислушивалась к чему-то. Вечерами сидела у окна, как когда-то давно, когда ждала возвращения мужа.
— Мам, ты опять ждёшь его? — однажды не выдержала Ольга.
Елена вздрогнула, словно её застали за чем-то постыдным.
— Нет… Просто… Просто задумалась.
— О нём?
Мать отвела взгляд, теребя край платка.
— А ты? Ты думаешь о нём?
Ольга сжала зубы.
— Не знаю. Я думаю о том, что нам делать дальше. Что, если он снова появится?
— Ты хочешь, чтобы он появился?
Ольга замерла. Чего она хотела на самом деле? Узнать правду? Простить? Выгнать его?
— Я не знаю… — она села рядом с матерью, прижала к себе колени. — Я столько лет жила с этой обидой… С этой пустотой. А теперь он вернулся, и… и я не знаю, что чувствовать.
— Ты имеешь право на гнев, — тихо сказала Елена. — Я сама столько лет злилась на него… Но если он вернулся, значит, что-то изменилось. Может, нам нужно услышать его?
— Ты хочешь простить его?
— Я не знаю. — Мать посмотрела на дочь. — Я просто устала от этой боли. Я хочу понять, почему он так поступил. Может, это поможет нам… Смириться.
Смириться.
Ольга вздохнула. Разве можно смириться с тем, что тебя бросили? Разве можно простить то, что твоё детство прошло без отца, что каждая школьная утренняя линейка становилась пыткой, потому что у всех был папа… А у неё — нет?
Но разве можно жить с обидой вечно?
— Я… Я не знаю, как простить его, — прошептала она. — Я не знаю, как отпустить это.
— Мы попробуем… Вместе, — Елена сжала её руку. — Если он придёт, мы выслушаем его. А потом… Решим, что делать.
Ольга кивнула. В этот момент в дверь позвонили.
Они обе вздрогнули, обменялись взглядами.
— Это он… — прошептала Елена, и в её голосе звучала странная смесь страха и надежды.
Ольга медленно поднялась. Ноги стали ватными. Она подошла к двери, остановилась, сделала глубокий вдох и повернула ручку.
— Привет…
Виктор стоял на пороге, сгорбленный, в том же старом пальто. В руках он держал пакет с продуктами — хлеб, молоко, какая-то зелень.
— Я… Я купил кое-что… Думал, может, вы… Может, вам нужно…
Ольга молча смотрела на него. Он не изменился за эту неделю, но в его глазах было ещё больше усталости.
— Заходи, — сухо бросила она и отошла в сторону.
Он нерешительно переступил порог, остановился в коридоре, не зная, куда деть пакет.
— Можно на кухню?
— Можно, — Елена вышла в коридор, глядя на него. — Виктор…
— Лена… — он произнёс её имя так тихо, будто боялся, что оно растворится в воздухе. — Я… Я не знал, вернусь ли я когда-нибудь.
— Но вернулся…
— Да…
Они смотрели друг на друга, будто видели впервые. Две параллельные жизни, которые вдруг пересеклись.
— Садитесь, — Ольга направилась на кухню, не оглядываясь. — Вы хотели поговорить. Давайте.
Они последовали за ней. Виктор осторожно поставил пакет на стол, сел на краешек стула. Елена опустилась напротив, сложив руки на коленях.
Повисло молчание.
— Я знаю, что не заслуживаю этого… — начал он. — Но я благодарен, что вы дали мне шанс.
— Мы не давали тебе шанса, — перебила его Ольга. — Мы хотим услышать правду. И только потом решим, что делать.
— Хорошо… — он сглотнул, потер виски. — Я уже говорил, что ушёл из-за долгов. Это правда. Но не вся.
Елена прищурилась:
— Что ты имеешь в виду?
— Эти люди… Они были не просто кредиторами. Я взял деньги у очень плохих людей. Надеялся, что смогу провернуть сделку, заработать… А когда провалился, они потребовали своё. С процентами. Но дело было не только в деньгах. У них были связи, возможности… Я слышал, как они угрожали другим должникам. Видел, что случалось с теми, кто не мог заплатить.
Ольга напряглась.
— Они угрожали нам?
— Да… Я пытался договориться. Предлагал отдать всё, что у нас было. Продать квартиру, машину… Но они сказали, что им нужно больше. Сказали, что если я не заплачу, они придут за вами.
Елена сжала руки в замок.
— Почему ты не рассказал мне?
— Я боялся. Я думал, что если они узнают, что вы в курсе, это станет ещё опаснее. Я решил, что если исчезну, они оставят вас в покое.
— И что? Оставили?
Виктор кивнул:
— Я договорился с ними. Сказал, что уеду. Исчезну. И они согласились. Сначала искали меня, но потом… Я сменил имя, перебрался в другой город. Начал жизнь с нуля.
— А потом? — Ольга не могла удержаться от вопроса.
— Потом я работал. Платил долги. Скрывался. Я всегда знал, что поступил подло. Что бросил вас. Но… Я не знал, как вернуться. Не знал, простите ли вы меня.
— А теперь знаешь?
Виктор молча покачал головой.
— Я не жду прощения. Я хочу помочь вам. Исправить хоть что-то.
— Исправить? — голос Ольги дрогнул. — Ты не можешь вернуть мне детство. Не можешь вернуть матери годы, которые она ждала тебя!
Виктор закрыл глаза, как будто её слова причиняли ему боль.
— Я знаю. Но я готов сделать всё, что смогу.
Повисло молчание.
Елена взглянула на дочь. Их глаза встретились.
— Хорошо… — тихо сказала Ольга. — Мы дадим тебе шанс. Но только один.
Виктор кивнул.
Их путь только начинался.
Виктор приходил каждый день. Сначала неуверенно, будто боялся, что его прогонят. Оставлял пакеты с продуктами у двери, стучал и уходил, не дожидаясь ответа.
Потом начал задерживаться дольше — помогал Елене на кухне, чинил сломанный стул, менял лампочки. Он делал всё это молча, не навязываясь, как будто хотел заслужить право хотя бы быть рядом.
Ольга наблюдала за ним, стараясь не выдавать своих чувств. Она избегала разговаривать с ним наедине, уходила в другую комнату, когда он оставался с матерью. Но однажды, возвращаясь с работы, она услышала, как они говорили на кухне.
— Лена… Я понимаю, что слишком поздно, но… Я хочу, чтобы ты знала… Я никогда не переставал думать о тебе. О вас с Олей.
— О чём думал? — в голосе Елены слышалось напряжение. — О том, как бросил нас?
— Да… И о том, как испортил всё. Я всё разрушил. Своими руками.
Повисла пауза. Ольга замерла за дверью, затаив дыхание.
— Я винила тебя… — наконец произнесла Елена. — За то, что оставил нас. За то, что ушёл, не попрощавшись. Я столько лет не могла понять, как ты мог так поступить. Я ждала. Я надеялась… И потом разучилась верить.
— Я понимаю… Я сам разучился верить. Вообще во всё. Я был трусом. Боялся того, что могло случиться. Боялся, что не смогу защитить вас. Боялся, что эти люди доберутся до вас из-за меня.
— Ты мог рассказать мне. Мы бы справились вместе.
— Я был сломлен… Я не знал, как жить дальше. Я решил, что если исчезну, вам будет легче. Что если вы забудете обо мне, вам будет проще.
Елена горько усмехнулась:
— Забыть? Ты правда думал, что я смогу забыть? Я жила, как на войне. Каждый день ожидала худшего. Каждый звонок в дверь… Каждую ночь ждала, что придут за нами.
— Прости…
— Прости? — голос Елены задрожал. — Прости за что? За то, что я осталась одна с маленьким ребёнком? За то, что работала на трёх работах, чтобы прокормить её? За то, что врала ей, что ты хороший человек, чтобы она не росла с ненавистью?
Ольга прикрыла рот рукой, чтобы не выдать себя.
— Я не знал… Я не думал…
— Вот именно! Ты никогда не думал о нас! Только о себе!
— Да… Я был трусом. Эгоистом. Но теперь я здесь. И я готов делать всё, что нужно, чтобы помочь вам. Чтобы загладить свою вину.
— Вину? — Елена горько рассмеялась. — Ты хочешь загладить двадцать пять лет вины? Как ты собираешься это сделать? Как ты вернёшь мне эти годы? Как вернёшь дочери отца?
— Я не смогу… — он говорил тихо, но в голосе звучала сталь. — Я знаю, что не смогу. Но я готов быть рядом. Помогать. Поддерживать. Если вы позволите.
— Если… — Елена вздохнула. — Я не знаю, Виктор. Я столько лет жила без тебя. Я научилась не ждать, не надеяться. Я боюсь снова поверить.
— Я не прошу верить… Я прошу только о шансе.
Повисла тишина. Ольга не видела их лиц, но по звуку шагов поняла, что Елена встала и подошла к окну.
— Я не знаю… Я просто устала.
— Я буду ждать. Сколько нужно.
— Хорошо… Я подумаю.
Ольга тихо отошла от двери и прошла в свою комнату. Сердце колотилось, в голове роились мысли. Она услышала всё, что боялась узнать. Всё, что не решалась спросить.
Он правда боялся за них. Правда ушёл, чтобы защитить. Но почему тогда всё равно было так больно?
В ту ночь она не смогла заснуть. Перед глазами стоял образ маленькой девочки, которая ждала у окна, вглядываясь в темноту, надеясь увидеть знакомую фигуру. Девочки, которой не объяснили, что такое страх. Которой не рассказали правду.
Почему мама выбрала ложь? Почему не объяснила тогда, что отец ушёл не потому, что разлюбил, а потому, что боялся?
На следующее утро она нашла Елену на кухне. Мать сидела за столом, обхватив кружку руками, не отрывая глаз от окна.
— Мам…
— Ты всё слышала, да? — тихо спросила Елена, не оборачиваясь.
— Да…
Повисло молчание.
— Почему ты не сказала мне правду? — Ольга присела рядом, заглядывая матери в лицо.
— Я хотела уберечь тебя, — прошептала та. — Я думала… Думала, что если ты узнаешь, что он ушёл из-за страха, будешь считать его трусом. Я хотела, чтобы у тебя осталась хотя бы иллюзия хорошего отца.
— Но ведь у меня не осталось ничего. Я думала, что он бросил нас, потому что я была ему не нужна.
— Я не хотела, чтобы ты думала так… — Елена прикрыла глаза. — Я пыталась защитить тебя от боли. Но, похоже, только причинила её больше.
Ольга вздохнула, чувствуя, как её собственная обида отступает. Она вспомнила все те дни, когда мать работала, не покладая рук, когда сидела с ней над уроками, когда утешала, не давая заплакать. Елена всегда была рядом. Всегда защищала её. И Ольга внезапно поняла, что мать была так же одинока, как и она сама.
— Я не виню тебя… Я просто хочу понять.
— Я сама не всё понимаю, Оля. Но… Если ты готова попробовать, я думаю, нам стоит выслушать его.
Ольга кивнула.
— Я не обещаю, что смогу простить. Но я готова попытаться.
Елена смахнула слезу, улыбнувшись сквозь боль.
— Тогда, может быть, у нас есть шанс.
Они обнялись, крепко прижимаясь друг к другу. Ольга чувствовала тепло матери, её дрожь, её страх. Но также — её силу.
Теперь они будут бороться за свою семью вместе.
А Виктору придётся заслужить их доверие. Шаг за шагом.
Ольга не знала, получится ли у них построить всё заново. Но она была готова попробовать.
Ведь прошлое не изменить. Зато можно изменить будущее.
