Есть случайно брошенные фразы, которые не забываются годами. «Почему отец с матерью любили друг друга, а жили плохо? А сейчас мама с дядей Колей не любят друг друга, а живут хорошо. Почему так?» спросила Ксения, когда нам было лет по восемнадцать.
На этот вопрос я не могла ответить, скорей всего, этот вопрос был адресован и не мне, а к жизни вообще. Ксеня смотрела на меня и готова была расплакаться. Накануне отчим отругал ее за то, что в субботу не успела помыть полы, и он заставил ее сделать это в воскресенье. Матери не было дома, и она беспрекословно взяла ведро и тряпку и принялась за уборку.
— Ты знаешь, — призналась она мне, — я мыла пол и плакала. Он даже не кричал, но так разговаривал со мной, что мне было больно, я ощущала себя чужой и ненужной, хотя мы живем под одной крышей уже пять лет.
— А что мама?
— Мама меня любит и переживает за меня, и я ее люблю. Но я знаю, что она ценит дядю Колю как хозяина и что ей легче с ним, чем одной.
Ксеня жила в частном доме. Когда в их семью пришел дядя Коля, сделал пристройку к дому, благоустроил его, появилась горячая вода и ванная. Он, конечно, хозяйственный мужик, старался, чтобы дома был порядок. Не пил, не задерживался по вечерам, можно сказать, идеальный вариант для жизни. Но Ксеня всегда чувствовала, что он абсолютно чужой человек.
Про своего родного отца Ксеня говорила с какой-то светлой грустью: — Папа пил, часто пил, но работу не бросал. И каждый месяц в получку и аванс приходил домой с шоколадкой для меня. Я помню его серый пиджак и в кармане маленькую шоколадку. Мне тогда шесть лет было. Он приседал на корточки передо мной, улыбался, обнимал меня, а потом говорил: — Глянь, чего я тебе принес. А я и так уже знала, что в кармане «подарок от зайчика».
Ксенин папа умер молодым, подорвал здоровье питьем, и не смог выкарабкаться. А через несколько лет Ксенина мама вышла замуж за разведенного, непьющего, работящего Николая.
— Знаешь,- говорила мне Ксеня, — я терпеть не могу, когда приходят его внуки (им пять и шесть лет). Ничего не могу с собой поделать: меня раздражает, как они носятся по дому, как прыгают на постель, как сминают дорожки… и я ничего не могу сказать, а только мечтаю, чтобы скорей они ушли. Я понимаю, что, помогая маме, он хочет видеться и со своими взрослыми детьми и внуками, что они имеют право к нам приходить. Но родственных чувств у меня к ним нет. И вообще никакой симпатии, для меня они чужие.
Нет, Ксеня не злая, я это точно знала, но внуков отчима она, и в самом деле, терпеть не могла. Понятно, что дети не виноваты, но она ничего с собой не могла поделать.
Прошло много лет. У Ксении давно своя семья и дети. Но когда мы изредка встречаемся, то извечный вопрос, «почему они любили друг друга, но жили плохо», встает вновь; и уже не конкретно о матери Ксении и ее отце и отчиме, а в общем, — можно сказать это уже философский вопрос. И точного ответа так и не нашли, почему не любят, а живут хорошо.
Мне нравятся легкие истории, для настроения, но сегодня почему-то взгрустнулось. Может от того, что с утра был дождик, а может потому, что вспомнила про шоколадки, которые Ксенин папа дарил ей в детстве. Ох, уж эти подарки от «белочки или от зайчика» — как же вы западаете в душу! Так врезаетесь в детскую память, остаетесь на всю жизнь светлым пятном. И потом эти островки радости, не взирая на многочисленные неурядицы в семье, дети, уже взрослые дети, вспоминают всю жизнь с какой-то светлой грустью, с сожалением чего-то несбывшегося.
Несмотря ни на что, счастья и радости всем!
