— Сама купила билет на верхнюю полку — сама и карабкайся! Я тут не грузчик! — огрызнулся мужчина, даже не подняв головы от телефона.
Антонина Фёдоровна замерла в дверях купе с тяжёлой дорожной сумкой в руках. Артритные пальцы побелели от напряжения, когда она сильнее сжала ручки багажа.
— Извините, просто сумка тяжёлая… — попробовала ещё раз тихо.
— Да плевать мне на твои проблемы! — Игорь Викторович Крутов наконец оторвался от экрана и окинул её презрительным взглядом. — Каждый сам за себя! Денег на нижнюю полку не хватило — терпи!
Женщина на соседней полке, Зинаида Ивановна, поспешно отвернулась к окну, делая вид, что разглядывает станционную суету. Проводник Василий Петрович прошёл мимо купе, заметив конфликт, но лишь поторопил шаг — не хотелось вмешиваться в пассажирские дрязги.
Антонина Фёдоровна медленно подняла сумку на край верхней полки, стиснув зубы от боли в плечах. Каждое движение отдавалось острой болью в суставах, но она молчала.
— Ну наконец-то! — проворчал Крутов. — А то я думал, тут цирк устроишь.
Устроившись на своём месте, Антонина Фёдоровна достала из сумочки пузырёк с таблетками от давления. В голове крутилась вчерашняя сцена в магазине игрушек: выбирать между удобным местом в поезде и дорогой куклой для внучки Машеньки. Разумеется, выбрала куклу.
Крутов между тем разговаривал по телефону, не снижая голоса:
— Да насрать мне на ваши проблемы! Делайте, как сказано, или увольняйтесь! — Он говорил с подчинёнными так же, как только что с ней.
— Что значит поставки задерживаются? Ты там совсем охренел? — продолжал он, агрессивно жестикулируя. — Я вас всех уволю к чертям собачьим!
Зинаида Ивановна покосилась на соседа и покачала головой, но промолчала. Всю жизнь на почте проработала, всякого насмотрелась, но такой наглости не встречала.
Антонина Фёдоровна вспомнила, как в её молодости в поездах люди помогали друг другу, уступали места, заботились о старших. А сейчас… Она посмотрела на потолок вагона и тихо вздохнула.
Ночью в купе воцарилась тишина, нарушаемая лишь стуком колёс и храпом Крутова. Антонина Фёдоровна ворочалась на узкой полке, не находя удобного положения. Сердце билось тревожно, в висках пульсировала боль.
К трём часам ночи ей стало совсем плохо. Головокружение накатывало волнами, дышать становилось трудно.
— Помогите мне, пожалуйста, спуститься… — прошептала она. — Мне нехорошо…
— Тише! Люди спят! — зашипел Крутов и демонстративно натянул одеяло на голову. — Надо было думать раньше!
Зинаида приоткрыла глаза, но, увидев, что Крутов не реагирует, снова притворилась спящей.
Антонина Фёдоровна так и провела остаток ночи, цепляясь за поручень и борясь с приступами дурноты.
Утром телефон Крутова зазвонил особенно настойчиво. Мужчина вскочил и нервно схватил трубку:
— Алло! Что ещё стряслось?
— Что значит обыск?! — голос его дрогнул. — Какие ещё налоги?! Я всё плачу!
— Не может быть! Откуда у них документы? — Крутов побледнел и заходил по купе. — Слушай, это какая-то ошибка!
Но звонивший уже отключился.
Утром Антонина Фёдоровна медленно спускалась с верхней полки, держась за каждый поручень. Лицо её было бледным, руки дрожали от усталости.
— Ну что, бабуля, доползла? — усмехнулся Крутов, наблюдая за её мучениями. — Надо было думать, когда билет покупала! Могла бы и в самолёте лететь, раз такая принцесса!
— Да, действительно надо было думать, — тихо ответила Антонина Фёдоровна, аккуратно складывая свои нехитрые пожитки в сумку. — Особенно тем, кто считает себя выше других людей.
— Что ты там бормочешь? — огрызнулся он. — Нашла кого учить жизни!
— Я никого не учу, — спокойно произнесла она. — Жизнь сама всех научит.
Крутов фыркнул и снова уткнулся в телефон, но руки его заметно дрожали. Звонки поступали один за другим, и все — с плохими новостями.
Зинаида наконец не выдержала:
— Мужчина, как вам не стыдно! Пожилого человека довели до такого состояния!
— А ты не лезь не в своё дело! — рявкнул Крутов. — Тут каждый сам за себя!
— Видимо, так, — тихо согласилась Антонина Фёдоровна. — Каждый действительно получает то, что заслуживает.
Поезд плавно затормозил на станции. Антонина Фёдоровна собрала сумку и направилась к выходу, когда к вагону подошли трое мужчин в тёмных костюмах.
— Игорь Викторович Крутов? — обратился один из них к побледневшему пассажиру.
— Да… А в чём дело? — голос его дрогнул.
— Налоговая полиция. Проходите с нами. У нас к вам серьёзные вопросы по уклонению от налогов.
— Это какая-то ошибка! — заявился Крутов. — Я ничего не нарушал!
— Ошибка была в том, — спокойно произнесла Антонина Фёдоровна, поправляя сумочку на плече, — что вы думали, будто можете унижать людей безнаказанно.
Крутов оторопело уставился на неё.
— Кстати, — добавила она уже в дверях вагона, — мой сын Алексей, прокурор области, очень интересуется подобными делами. Он как раз вчера рассказывал за ужином про одного нахального бизнесмена…
Зинаида широко раскрыла глаза, а проводник Василий Петрович, наблюдавший сцену, только покачал головой.
— Действительно надо было думать, — повторила Антонина Фёдоровна, ступая на перрон, — особенно тем, кто нарушает не только правила приличия, но и закон.
