Вера устроилась на своем обычном месте, разложив баночки с солеными груздями на прилавке. Вот уже много лет она собирает и солит грибы не только для себя, родных и знакомых, но и на продажу. Так что в сезон грибов рынок становился ее привычным местом обитания. Чтобы не скучать в ожидании покупателей, Вера прихватила с собой любовный роман и сидела, уткнувшись взглядом в страницы страстной истории.
— Почем грибочки? – снизошел на нее мужской солидный голос откуда-то сверху.
Она подняла глаза и увидела над прилавком мужчину лет пятидесяти пяти, в костюме и галстуке. У Веры внутри, словно молния сверкнула. Перед ней стоял ее бывший муж, с которым прожила семнадцать лет, и который бросил ее пятнадцать лет назад. Ушел к молодой.
И эта молодая стояла рядом с ним. Она была безупречно ухожена, и казалось, что минуту назад вышла из дорогого салона красоты. Длинноногая блондинка с распушенными волосами, с огромными, как крылья бабочки, ресницами, пухлыми напомаженными губками, в платье с глубоким декольте рассматривала ее баночки с грибами. Протянув руку с тонкими пальцами и модным маникюром на ногтях, она стала крутить в руках прозрачную банку, пытаясь разглядеть все, что в нее положено.
Впервые за пятнадцать лет Вера видела перед собой человека, который оставил ее ради молодой. Он, конечно, изменился: поседел, располнел, но узнать его можно. И Веру он тоже узнал, как только она подняла на него взгляд.
Вообще Вера продавала по шестьсот рублей литровую банку, трехлитровую — за полторы тысячи. Но появление бывшего мужика, да еще с разлучницей, настолько выбило женщину из колеи, что она брякнула первое попавшееся:
— Три тысячи литровая банка.
Парочка переглянулась. Девица не знала в лицо Веру, поэтому была невозмутима и приняла Верины слова за чистую монету.
— Ну а что, — обратилась она к мужу, — надо брать. У нас завтра гости. Ретинские любят грибные деликатесы, вот и удивим. – Они у вас хоть вкусные? – обратилась блондинка к Вере.
— Брать, так брать, — сухо ответил бывший муж Веры, — чего спрашивать? И, достав из кармана пиджака бумажник, отсчитал ровно три тысячи. Положив их на прилавок, взял банку с грибами и отправился восвояси со своей длинноногой пассией.
Вера дома
Соседка кое-как достучалась до Веры и ахнула, когда увидела ее зареванное лицо с растекшейся тушью. На кухонном столе — немытая посуда, пустые банки, графин и закуска.
Вообще-то Вера не злоупотребляла, но нынешняя встреча выбила почву из-под ног. Соседка Лена помнила историю пятнадцатилетней давности, когда Вера разводилась с мужем, поэтому новость ей была не в диковинку.
— Ну, а что ты хочешь?! Должны же вы были когда-то встретиться! – Стала успокаивать Лена. – Ты же знаешь, бизнес у твоего Василия в нашем городе, и квартира тут куплена для нечастых наездов.
— Разве такой я представляла себе нашу встречу?! – вытирая глаза и еще больше размазывая тушь по лицу, причитала плачущая женщина. – Ты же помнишь, как я говорила, что не быть ему счастливым на моем несчастье. А он мне высказал: «как была простушкой деревенской, так и останешься ею, повариха».
— И вот сегодня я с этими банками, на рынке, а он в костюме, дорогим парфюмом пахнет, да еще с этой своей – куклой глянцевой. Счастливы-ыыый…
Вера закрыла лицо руками, не в силах сдержать рыданий.
— Да он меня сегодня по бетонному полу морально размазал. И почему я банкой в него не запустила?!
— Да ты что?! Опомнись! – стала трясти за плечи подругу Лена. – Еще не хватало скандал в общественном месте устроить. Где потом грибы продавать будешь?
— А ну их к лешему эти грибы! – махнула рукой Вера. Не пойду я на рынок, и в лес не поеду больше, — всхлипывала она. – Ты представляешь, я же ему литровую банку груздей за три тыщи продала. Не знаю, кто меня за язык дернул в пять раз цену загнуть. А он деньги выложил, банку схватил и со своей… — Вера попыталась найти подходящее слово для жены бывшего мужика, — … со своей дылдой скорей убежал. А я сижу, не накрашенная, в футболке, в бриджах трикотажных и ветровке. Ни тебе прически, ни макияжа… Я ведь как хотела, — приложив руку к груди, словно говоря о чем-то сокровенном, продолжала свою исповедь Вера, — я все эти годы мечтала встретить его при полном параде. В красивом платье, с прической, где-нибудь в торговом центре, в парке. Но не на рынке за прилавком… Скажи, что я дура! Дура – да?!
— Нет, Верочка, ты не дура. Понимаю я твои чувства, неожиданной была встреча, не кори ты себя. Чем ты плоха? Выглядишь моложе своих лет, фигурка аккуратненькая у тебя… А то, что с грибами, так это же твое хобби.
Лена, приобняла подругу за плечи.
Ну, успокойся, моя девочка, ничего страшного не произошло. А может он и сам не в шоколаде, ты же не знаешь.
— С ума сошла? — встрепенулась Вера. – Судя по виду у него все тип-топ. И дети, наверное, есть, — и Вера снова расплакалась.
Одной из причин развода Василий называл бездетность Веры, что очень больно ударило пятнадцать лет назад по ее нервам.
— Ну и ладно, — продолжала успокаивать Лена соседку, — а мы давай капелек выпьем и бай-бай.
Василий дома
Василий сидел на кухне купленной им квартиры, в которой недавно был сделан евроремонт. От его презентабельного вида, в котором он предстал на рынке перед Верой, не осталось и следа. Махровый халат на Василии был небрежно подпоясан. На столе стояла белая и открытая банка с грибами, купленными у Веры, он ими закусывал.
В кухню вошла Алина.
— Хватит жрать, — грубо сказала она мужу.
— А ты не видишь, что я отдыхаю? — лениво ответил Василий. – Могу я хотя бы один вечер не думать о работе?
— Банку оставь, для гостей куплена. – И жена протянула руку, чтобы убрать со стола грибы.
— Не трожь! – повысил голос Василий. – Не помрут с голоду твои гости, отдыхаю я сегодня, у меня может… вечер встреч.
— С ума сбрендил? Какие встречи? Сидишь, сам на сам квасишь, мужлан. – И Алина, резко развернувшись, вышла из кухни.
«Теперь мужлан, а раньше котиком был» — подумал про себя Василий.
Он давно уже был Василием Викторовичем среди партнеров по бизнесу. Вкалывал без просвета. Дом – полная чаша, жена не работает, сын учится в Англии. А дома и поговорить не о чем.
Однажды за несколько дней до дня рождения открыл Василий дверь своим ключом, Алина в зале с подружкой болтала. И донеслось до него: «Напильник ему подарить, чтобы рога легче спиливать было».
И сколько потом не допытывался до супруги, напрочь отказывалась. «Мы, — говорит, — анекдоты рассказывали». Василий и сам потом себя убедил, что не о нем речь. Так легче живется.
«Эх, Вера, права ты была» — с грустью размышлял Василий, — не стал я счастливым на твоем несчастье. А с тобой мне было хорошо-ооо…. На природу отдыхать – всегда запросто. И в палатке спали, и в машине, и на рыбалку ездили. А теперь вот подавай элитный отдых. Только заграницу признает, в лес ни ногой – там же комары. Одно хорошо – сын есть. Вот за сына Алинке спасибо. Копия – я. Только далеко. Втемяшила пацану в голову заграничное обучение, теперь видимся раз в полгода».
Василий поддел вилкой из банки груздь и с аппетитом начал жевать.
«Соленья у Верки всегда отменные были, — вернулся к воспоминаниям Василий. «И вообще готовила вкусно, друзья завидовали. Что ни блюдо — шедевр кулинарный.
А может ей денег дать на собственное кафе? – осенила Василия очередная спонсорская мысль. «Нееет, Верка – она гордая, ни за что не возьмет. Это Алина поначалу до потолка от каждого колечка подпрыгивала. А Верку не умаслишь. Да и замужем может она. Даже глазом не моргнула, когда меня увидела. А ведь узнала. Волосы у нее всегда летом немного выгорают, от чего цвет становится слегка рыжеватым, и ей идет такой оттенок. Лицо загорелое. И бюст настоящий» – вспомнил Василий, как хорошо просматривались через вырез футболки по-прежнему упругие прелести бывшей. «А у Алинки уже силиконовая, словно помешалась она на этой индустрии красоты, всё идеальные формы ищет. Лучше бы готовить научилась, надоела ресторанная еда. Эх, счас бы у Веры поужинать… Ага, размечтался, так она меня и ждет. Зачем я ей после предательства? Бродит она по своему лесу, дышит свежим воздухом, живет в свое удовольствие, а тут одна кабала».
Василий опустил голову, подперев руками. И так просидел минут десять. «Ладно, спать надо, завтра важная встреча», — подумал про себя Василий. Потом поднялся, закрыл банку с остатками груздей, поставил ее в холодильник и отправился ложиться в другую комнату.
***
А в это время Вера, проспав часа два, встала, умылась и пошла греметь посудой. Прибравшись в кухне, начала налаживать сумку на завтра. Пошла вторая волна груздей. Надо ехать.
