— Знаешь, мам, я тут подумала… — Юля мельком взглянула на мать, — Я не смогу взять Аню. У нас и так 2 детей, а квартира двухкомнатная. Как мы все в ней ютиться будем?! Да и отвыкла я уже от маленьких детей: сыновья-то у меня уже практически взрослые, самостоятельные…
— Как это «не смогу»?! — Галина Степановна ошарашено взглянула на дочь, — А кто сможет?! Мне же Анечку просто не отдадут…
— Почему не отдадут?! Ты — её родная бабушка! Пробуй, может, и оформишь опеку над внучкой! — опустила глаза Юля, — Я не буду её забирать! Я всё решила. В конце концов, это моя жизнь и я ничего не хочу в ней менять! А ребёнок — это не игрушка. Если я её возьму, то изменится всё… Мне это просто не надо! Я имею право подумать о себе, правда?!
— Юль, но ты ведь сама прекрасно знаешь: у меня сахарный диабет, я на лекарствах постоянно. Тем более, после смерти Леночки… Да и возраст уже не тот, чтобы нянчиться с младенцами… И доходы у меня у одной маленькие: пенсии явно не хватит, чтобы коляску купить и детское питание… Кто мне Анечку отдаст?! — всхлипывала Галина Степановна.
— Значит, найдут для Ани другую семью. Она маленькая, привыкнет ещё. Младенцев, да ещё и здоровых, быстро забирают… Я не буду оформлять опеку! — повторила Юлия.
— Но как так-то?! Аня — твоя родная племянница, единственная дочь твоей сестры! Неужели у тебя совести хватит отправить её в детский дом?! Девчонка и так мать потеряла! Неужели тебе её совсем не жалко?!
— Жалко. Но что я могу поделать?! Я не виновата в том, что сейчас происходит! — нахмурилась Юлия, — Я с самого начала говорила, что это плохая идея — рожать без мужа! Да ещё и Ленке: она же всю жизнь болела! Нельзя было ей рожать! И ты об этом прекрасно знаешь, и она знала… Я её проблемы расхлёбывать не собираюсь! Она, значит, родила, головой не думая, а мне воспитывать?! У меня свои дети растут, своя семья! Сыновья уже практически взрослые, внимания им много не надо: можно и свою жизнь строить. Карьерой заняться, например. Меня на работе повысили, перспективы появились, зарплата выросла… А ты хочешь, чтобы я опять дома села: пелёнки, памперсы, детские болезни… И ради чего?! Нет, я на это не подписывалась! Я не буду забирать Аню! И решение своё я не изменю!
— Но Анечка — твоя родная племянница! Как так можно-то?! — пыталась достучаться до дочери мать, — Тебе её не жалко?! Неужели ты сможешь оставить беззащитного ребёнка, который и так пережил столько горя?!
— Это не мои проблемы! — повторила Юлия, — Я всё для себя решила! Это матери её нужно было думать, кому она дочь рожает! Мне Аню бесконечно жаль, я тебе уже об этом говорила, но себя мне жаль ещё больше! Я не собираюсь жертвовать собственной жизнью и комфортом ради племянницы! О её благополучии должна была думать её мать! А по поводу пережитого горя… Аня — младенец! Она и помнить не будет того, что сейчас с ней происходит! Она будет любить того, кто её воспитает!
— Не думала, что ты такая… — вздохнула Галина Степановна, — Равнодушная и безжалостная…
— Какая есть! — развела руками Юлия, — Ты сама меня такой воспитала…
— Я старалась воспитать тебя другой, — вздохнула Галина Степановна, — жаль, что ничего не вышло…
— Очень жаль! — хмыкнула Юля, — Но поделать я ничего с этим не могу…
… Юля была старшей дочерью в семье Галины и Василия. Младшая, Лена, родилась, когда Юле было уже 15 лет… Естественно, сёстры выросли практически чужими людьми. Юля, вообще, не понимала, зачем мать родила сестру. Она изначально была категорически против пополнения семейства:
— Мам, тебе почти 40 лет! Как ты рожать собираешься?! — возмущалась девушка, — Зачем это тебе?! Сделай аборт и не позорься! Не нужен нам этот ребёнок!
— Юленька, доченька, не говори так! — краснела и бледнела Галина Степановна, — Мы с твоим отцом давно хотели второго ребёночка родить, но всё как-то не получалось… Я и не надеялась уже… А тут такое счастье…
— Счастье?! Ты в своём уме?! — хмыкнула Юлия, — А кто этого ребёнка поднимать будет?! Или ты думаешь, что до ста лет проживёшь?! Вы ведь старые уже!
— Юль, мне всего 40! — нахмурилась женщина, — Я и сама прекрасно успею поднять этого ребёнка! На тебе его появление никак не скажется! Твоя жизнь останется прежней, так что не волнуйся!
— Да меня одноклассники засмеют! — вспыхнула Юля, — Это же надо: тряхнули стариной! А на помощь с моей стороны можешь даже не рассчитывать: я и пальцем не пошевелю, чтобы помочь тебе с этим ребёнком! Я не собираюсь становиться нянькой! Мне это не надо!
— Я даже не думала об этом! — вздыхала женщина, — Мы же для себя рожаем, осознанно…
Галине Степановне было очень обидно из-за такой реакции Юлии. Она не знала, как повлиять на дочь… Единственное, на что она надеялась, это то, что с рождением малыша Юлино отношение к нему изменится… Однако и эти надежды оказались напрасными. Юля, казалось, возненавидела мать и, соответственно, ещё не рождённого ребёнка. Девушка старалась как можно больнее её задеть, совершенно не слушалась, хамила и делала всё на зло. Галина Степановна терпела и надеялась на чудо… Чуда не произошло…
Лена родилась слабенькой, недоношенной. Первые недели своей жизни она провела в кювесе. Галина Степановна ходила смотреть на дочь, молилась и плакала от бессилия. Юля здоровьем сестрёнки ни разу даже не поинтересовалась. Оказалось, помимо всего прочего у Леночки ещё и порок сердца.
— Зачем вы, вообще, её рожали?! — фыркнула Юля, услышав о диагнозе, — От неё одни проблемы! Ещё и больная!
— Юль, это твоя сестра! Родная кровь! Нас не станет — ты уже не одна останешься! — пыталась образумить дочь Галина Степановна.
— А я просила вас об этом?! Мне это зачем?! Я инвалида досматривать не собираюсь! — возмущалась Юля, — Меня всё в моей жизни устраивало! Сестра мне не нужна! Мне совершенно всё равно, что там случилось с вашей ненаглядной Леночкой!
Мать с младшей дочерью большую часть времени теперь проводила в больницах, старшую это ужасно раздражало и нервировало.
— А ты говорила, что ничего не изменится! — укоряла она мать, — Всё внимание теперь этой Леночке, всё своё свободное время ей уделяешь! Я тебя не вижу практически! А мне тоже, между прочим, нужна мать! Ты же моей жизнью практически не интересуешься! У тебя все мысли и все разговоры о Леночке!
— Юлечка, дочка, но потерпи чуть-чуть! — уговаривала Лену мать, — Всё наладится! Просто сейчас такой период… Вот Лене сделают операцию…
— Мне уже надоело это терпеть! — фыркала девушка, — Носитесь с вашей Леночкой как с хрустальной вазой! Я тоже ещё здесь живу! – хлопала девушка дверью…
…- Галь, а что ты всё сама?! — спрашивала соседка у Галины Степановны, — Васька на работе целыми днями, а ты и в магазин, и в больницу, и с малышкой погулять… Старшую могла бы привлекать понемножку! Всё равно ничего не делает: шляется всё лето напролёт! То, смотрю, на речку с друзьями идёт, то на лавочке до полуночи сидят песни под гитару горланят, то с подругами лясы точат во дворе в беседке… Хоть бы с коляской гулять её отправляла: у тебя бы больше времени свободного было! Дома бы пока убралась или сама отдохнула бы… На тебе же лица нет!
— А это, Валентина Андреевна, не Ваше дело! — вскинула голову Галина, — Я младшую дочь не для того рожала, чтобы старшая её нянчила! У Юлечки своя жизнь: она уже взрослая. Рожала я для себя, вот и нянчится мне!
— Ну, привлекай её к уборке да готовке! Я же вижу, что даже половики вы с Васькой вытряхиваете! В магазин ты с коляской бегаешь! А Юлька-то что?! Какие у неё обязанности?!
— Её обязанность — хорошо учиться! Всё остальное — это обязанность родителей! — нахмурилась Галина Степановна.
— Как же мы раньше не понимали этого! И дети как-то выросли, образование получили… И готовили, и убирались, и младших нянчили — мы-то на работе были круглыми сутками! А теперь, вот, нельзя, оказывается… — хмыкнула Валентина Андреевна.
Галина Степановна вздохнула.
— Нынче другие дети! — ответила она.
— Дети такие же. Проблема в родителях! — пожала плечами пожилая соседка, — Не пожалей потом…
… Когда Лене исполнилось 2 года, умер Василий Петрович — отец девочек. Умер скоропостижно: инсульт.
— Это из-за тебя папа умер! — рыдала Юля, — Из-за тебя и твоей Леночки! Не выдержал её постоянных болезней! Сердце-то не каменное! Вы из него все силы высосали: папа ведь работал без выходных, чтобы денег заработать. Ты же свою Леночку всё по больницам таскаешь, а на это стоит немало! Загнали вы его в могилу!
— Юль, зачем ты так?! — смахивала слёзы мать, — Вы же родные люди… Лена — твоя единокровная сестра… А папу мы все любили…
— Нет у меня сестры! — кричала Юля, — Видеть её не могу! Это она в смерти папы виновата! Из-за неё ты работу бросила, и денег у нас практически нет! Из-за неё папа умер! Из-за неё я, вместо того, чтобы в институт поступать, как все мои нормальные одноклассники, как мои подруги, в техникум вынуждена идти! Ненавижу!
— Но ты же сама виновата в том, что отвратительно сдала экзамены! Ты сама себе аттестат испортила: учиться нужно было! Училась бы хорошо — поступала бы в институт… — протянула женщина, — А ты виноватых ищешь… Нужно было над учебниками сидеть, а не шляться по ночам…
— Я, значит, виновата… — протянула Юля, — Да все мои одноклассники к репетиторам ходили! Все! И только я вынуждена была заниматься сама: ваши деньги уходили исключительно на Леночку! Естественно, я подготовилась хуже! Это вы виноваты! Вы и ваша Леночка! А где и с кем я гуляю — это не твоё дело! Леночку свою воспитывай!
Юля, действительно, к малышке относилась отвратительно: никогда не обнимет, не пожалеет, не поздоровается даже. В лучшем случае Юля младшую сестру игнорировала, а в худшем — обижала и высмеивала… Малышка же не понимала, почему сестра так к ней относится. Она с детской наивностью тянула к ней свои ручонки, пытаясь обнять, ходила за ней хвостиком, что-то лепетала… Юля только брезгливо морщилась, закрывая перед малышкой дверь в свою комнату…
…Поступив в техникум, Юля с головой окунулась в городскую жизнь. Домой девушка приезжала раз в 2 недели. Да и то исключительно за продуктами и деньгами. Галина Степановна крутилась, как могла, чтобы дочь ни в чём не нуждалась. Она подрабатывала сиделкой, колола на дому уколы и ставила капельницы. Лену она брала с собой: детский сад девочке был противопоказан… Однако Юле мать угодить так и не смогла. Той всё равно было мало внимания, мало денег, мало любви…
Замуж Юля вышла в 19 лет за парня, с которым была знакома ещё со школы. Олег был старше Юлии на 3 года. Были они из одного посёлка. В техникум ездили вместе, на одной электричке, там они и познакомились поближе… Юля вышла замуж прежде всего для того, чтобы жить отдельно от матери. Она так и не смогла найти с ней общий язык и простить. Тем более, что у Олега была собственная квартира, которая досталась ему в наследство от бабушки. Галину Степановну, естественно, не обрадовала такая новость. Она считала, что это необдуманный шаг, ведь молодые люди встречались всего несколько месяцев. Однако спорить с Юлей было бессмысленно: девушка мать просто не слышала. А если и слышала, то делала всё с точностью наоборот…
— Юль, давай съездим к твоим! — предложил однажды Олег, — У твоей сестры, я так понимаю, завтра День рождения…
— Откуда ты знаешь?! — нахмурилась Юлия.
— Социальные сети! — хмыкнул парень, — Я не пойму: вы, вообще, не общаетесь?! Почему ты к нам свою семью не зовёшь?! Они же твоя родня! Я совсем не против!
— Не хочу — и не зову! — вскинула голову Юля, — Мне и без них хорошо! Я же тебе рассказывала, как мне жилось. Неужели ты думаешь, что я должна всё это забыть?!
— Юль, я так и не понял, что такого плохого сделала твоя мать! Ну, родила она ребёнка. Ты-то тут причём?! Тем более, что тебя, я так понимаю, нянчить Лену не заставляли! Ты выросла, замуж вышла… Пора простить и понять! Сама скоро матерью станешь! — обнял жену Олег.
— Я не могу её простить! Не могу и не хочу! — фыркнула Юля, — А Ленка мне, вообще, чужая!
— Глупая ты, — вздохнул Олег, — не понимаешь, какое это счастье — живая мать… Моей мамы не стало, когда мне всего 9 лет было…
— Мне очень жаль, правда! — пожала плечами Юля, — Но я останусь при своём мнении!
Со временем Юля всё-таки стала больше общаться с матерью. Та помогала ей с детьми: Юля родила 2-х сыновей-погодок, выручала, когда молодой женщине нужна была помощь. Однако Лена так и осталась для неё практически чужой. У сестёр не было общих интересов, не было сестринской привязанности. Они редко пересекались: на семейных праздниках несколько раз в год. Да и то, на этом настаивал Олег. Мужу Юля отказать не могла…
…Как это ни странно, Олег оказался прекрасным мужем. Своенравная и капризная Юля жила с ним вот уже 20 лет именно благодаря его терпению и умению сглаживать острые углы. Олег любил Юлю. А ещё он был совершенно не конфликтным. Ему проще было промолчать, чем доказывать свою правоту. Всё равно жена, остыв, понимала, что он был прав. Именно он был своеобразным «буфером» между Юлей и её семьёй…
…- Олег, ты не представляешь себе, что они придумали! — Юля ходила по комнате взад-вперёд, — Ты представить себе такого не можешь!
— В чём дело?! Ты о ком, вообще, говоришь?! — заинтересовался Олег.
— О матери, конечно, и о Ленке! Ты же помнишь, что у неё ВПС… — протянула Юля.
— Помню, конечно! Как тут не помнить! — вздохнул мужчина, — Такой диагноз — это на всю жизнь…
— Вот-вот, — хмыкнула Юля, — её мать всю жизнь опекает: на танцы ей нельзя, спортом заниматься нельзя, болеть инфекционными болезнями нельзя, даже от физкультуры Ленка была освобождена всю жизнь…
— Да… Она всю жизнь как тепличная роза… Бедная девочка… — протянул Олег.
— Бедная девочка! — фыркнула Юля, — Эта бедная девочка, как ты говоришь, ребёнка нагуляла не пойми от кого и рожать собирается! Ты только представь! Тихушница!
— Лена ведь ещё учится, да? — спросил Олег удивлённо.
— Да, второй курс. Сказала, что аборт делать не будет. А кто отец ребёнка — не говорит! — возмущённо рассказывала Юля, — А ей нельзя рожать, понимаешь?! С её порок — никак нельзя! Мать уже вторую неделю как на иголках! А Ленка ведёт себя так, будто ничего не происходит…
— Ну, её можно понять: она устала жить по правилам, устала быть тепличной розой… Ей жить хочется, как все нормальные люди! Ребёночка хочется… Это ведь нормальное желание для женщины! — пожал плечами мужчина.
— Ты, вообще, меня не слышишь?! — нахмурилась Юля, — Ей нельзя рожать! Вообще нельзя! Она не сможет выносить ребёнка, не сможет родить! Это для неё смертельно опасно с её диагнозом!
— Значит, она готова рискнуть, — тихо проговорил мужчина, — это её выбор.
— Её выбор?! — Юля почти кричала, — А ты о матери подумал?! Для неё же Лена — свет в окошке! Что с ней будет, если эта дурра в родах умрёт?! Мать же всю жизнь Ленке посвятила, всю себя!
— Это её выбор, — повторил Олег, — не думаю, что вы вправе решать за неё…
— А ребёнок?! Кому он останется, если с ней что-то случится?! Матери?! Она уже не в том возрасте, чтобы поднимать младенца… Да и зачем он Ленке?! Одна, без мужа… К чему?! Жила бы себе и дальше спокойно, под присмотром матери, училась бы, на работу бы вышла… А так всего этого у неё может не быть…
… Юлия проснулась ночью. Ей было плохо и как-то душно. Женщина вышла на кухню, открыла окно. В комнате запахло ранней весной, оживающей землёй и новыми надеждами… Вспомнился последний разговор с сестрой. Лена находилась в больнице, она недавно родила. Роды прошли тяжело. Надежда на то, что Лена после этого поправится, была ничтожна… Вообще, сёстры никогда до этого не разговаривали по душам: слишком разными они были. Чужими…
— Мне так страшно, — Лена смотрела на сестру огромными карими глазами. Казалось, только они и остались живыми на её бледном, измождённом лице, — Я боюсь. Боюсь умирать…
— А мы тебе говорили! — нахмурилась Юлия, — И доктора говорили, что надежды на благополучный исход практически нет! Теперь и сама ты мучишься, и других мучаешь… Жила бы как раньше: спокойно и тихо…
— Как раньше… — протянула Лена, — А я раньше жила?! Скорее, существовала! Этого нельзя, того не делай… Я же в детстве с детьми на площадке никогда не гуляла: мама всегда переживала, что меня кто-то толкнёт или я буду играть в подвижные игры… Нельзя ведь! Училась дома, ко мне учителя ходили: в школе много инфекций и вирусов. Нельзя! Ни с кем не дружила, не общалась… Одна… Всегда одна…
— Поэтому и в институт поступила на дневной, а не на заочное отделение, как мама хотела, чтобы быть среди людей?! — тихо спросила Юля.
— Поэтому… — протянула Лена, — И чтобы уехать, наконец, подальше от материнской опеки. Хоть чуть-чуть почувствовать себя человеком, такой, как все!
— А рожать-то зачем?! — вздохнула Юля, — Ты этого можешь не пережить, понимаешь?!
— Главное, что дочь моя это пережила! — вскинула голову Лена, — Она будет здоровенькой, я знаю. Она проживёт за меня мою жизнь… Я видела её. Она самая красивая, самая лучшая. Оно того стоило, Юль! Теперь мне и умирать не страшно!..
…- Что, Юль?! — следом за женой вышел Олег, — Что-то случилось?! Тебе не спится?! На тебе лица нет…
— Я же ей завидовала, понимаешь?! Завидовала! — рыдала Юля, уткнувшись в грудь мужу, — Как же я могла?!
— Кому завидовала, Юль?! Ты о чём?! — никак не мог понять суть проблемы Олег.
— Ленке завидовала. Думала, что ей достаётся больше материнской любви, больше внимания… А она была такой одинокой, такой несчастной! У неё же никого не было! Мать всё время переживала о её здоровье, бегала по больницам, пыталась Лену спасти… Спасала путём ограничений. Возможно, это был единственный выход… А Лена… Лена просто хотела быть такой, как все… Мы могли бы быть подругами: у неё ведь никогда не было подруг! Она больше всего на свете хотела просто иметь возможность жить обычной жизнью! Жаль, что я это поняла так поздно… Слишком поздно… — плакала Юля.
— Знаешь, никогда не бывает поздно! — Олег покрепче обнял жену, — Значит, что-то ещё можно исправить! Я так рад, что ты это поняла! Так рад, что ты простила сестру!
— Ты серьёзно так думаешь?! — Юля вытерла слёзы, — А мы справимся?! Наши мальчишки ведь уже такие большие…
— Но ты ведь когда-то хотела дочку! — улыбнулся Олег, — Теперь она у нас есть…
— Я справлюсь, — вскинула голову Юля, — я буду любить её и за себя, и за её мать! Буду любить так, как должна была любить Ленку… Анечка будет мне больше, чем дочь!- Знаешь, мам, я тут подумала… — Юля мельком взглянула на мать, — Я не смогу взять Аню. У нас и так 2 детей, а квартира двухкомнатная. Как мы все в ней ютиться будем?! Да и отвыкла я уже от маленьких детей: сыновья-то у меня уже практически взрослые, самостоятельные…
— Как это «не смогу»?! — Галина Степановна ошарашено взглянула на дочь, — А кто сможет?! Мне же Анечку просто не отдадут…
— Почему не отдадут?! Ты — её родная бабушка! Пробуй, может, и оформишь опеку над внучкой! — опустила глаза Юля, — Я не буду её забирать! Я всё решила. В конце концов, это моя жизнь и я ничего не хочу в ней менять! А ребёнок — это не игрушка. Если я её возьму, то изменится всё… Мне это просто не надо! Я имею право подумать о себе, правда?!
— Юль, но ты ведь сама прекрасно знаешь: у меня сахарный диабет, я на лекарствах постоянно. Тем более, после смерти Леночки… Да и возраст уже не тот, чтобы нянчиться с младенцами… И доходы у меня у одной маленькие: пенсии явно не хватит, чтобы коляску купить и детское питание… Кто мне Анечку отдаст?! — всхлипывала Галина Степановна.
— Значит, найдут для Ани другую семью. Она маленькая, привыкнет ещё. Младенцев, да ещё и здоровых, быстро забирают… Я не буду оформлять опеку! — повторила Юлия.
— Но как так-то?! Аня — твоя родная племянница, единственная дочь твоей сестры! Неужели у тебя совести хватит отправить её в детский дом?! Девчонка и так мать потеряла! Неужели тебе её совсем не жалко?!
— Жалко. Но что я могу поделать?! Я не виновата в том, что сейчас происходит! — нахмурилась Юлия, — Я с самого начала говорила, что это плохая идея — рожать без мужа! Да ещё и Ленке: она же всю жизнь болела! Нельзя было ей рожать! И ты об этом прекрасно знаешь, и она знала… Я её проблемы расхлёбывать не собираюсь! Она, значит, родила, головой не думая, а мне воспитывать?! У меня свои дети растут, своя семья! Сыновья уже практически взрослые, внимания им много не надо: можно и свою жизнь строить. Карьерой заняться, например. Меня на работе повысили, перспективы появились, зарплата выросла… А ты хочешь, чтобы я опять дома села: пелёнки, памперсы, детские болезни… И ради чего?! Нет, я на это не подписывалась! Я не буду забирать Аню! И решение своё я не изменю!
— Но Анечка — твоя родная племянница! Как так можно-то?! — пыталась достучаться до дочери мать, — Тебе её не жалко?! Неужели ты сможешь оставить беззащитного ребёнка, который и так пережил столько горя?!
— Это не мои проблемы! — повторила Юлия, — Я всё для себя решила! Это матери её нужно было думать, кому она дочь рожает! Мне Аню бесконечно жаль, я тебе уже об этом говорила, но себя мне жаль ещё больше! Я не собираюсь жертвовать собственной жизнью и комфортом ради племянницы! О её благополучии должна была думать её мать! А по поводу пережитого горя… Аня — младенец! Она и помнить не будет того, что сейчас с ней происходит! Она будет любить того, кто её воспитает!
— Не думала, что ты такая… — вздохнула Галина Степановна, — Равнодушная и безжалостная…
— Какая есть! — развела руками Юлия, — Ты сама меня такой воспитала…
— Я старалась воспитать тебя другой, — вздохнула Галина Степановна, — жаль, что ничего не вышло…
— Очень жаль! — хмыкнула Юля, — Но поделать я ничего с этим не могу…
… Юля была старшей дочерью в семье Галины и Василия. Младшая, Лена, родилась, когда Юле было уже 15 лет… Естественно, сёстры выросли практически чужими людьми. Юля, вообще, не понимала, зачем мать родила сестру. Она изначально была категорически против пополнения семейства:
— Мам, тебе почти 40 лет! Как ты рожать собираешься?! — возмущалась девушка, — Зачем это тебе?! Сделай аборт и не позорься! Не нужен нам этот ребёнок!
— Юленька, доченька, не говори так! — краснела и бледнела Галина Степановна, — Мы с твоим отцом давно хотели второго ребёночка родить, но всё как-то не получалось… Я и не надеялась уже… А тут такое счастье…
— Счастье?! Ты в своём уме?! — хмыкнула Юлия, — А кто этого ребёнка поднимать будет?! Или ты думаешь, что до ста лет проживёшь?! Вы ведь старые уже!
— Юль, мне всего 40! — нахмурилась женщина, — Я и сама прекрасно успею поднять этого ребёнка! На тебе его появление никак не скажется! Твоя жизнь останется прежней, так что не волнуйся!
— Да меня одноклассники засмеют! — вспыхнула Юля, — Это же надо: тряхнули стариной! А на помощь с моей стороны можешь даже не рассчитывать: я и пальцем не пошевелю, чтобы помочь тебе с этим ребёнком! Я не собираюсь становиться нянькой! Мне это не надо!
— Я даже не думала об этом! — вздыхала женщина, — Мы же для себя рожаем, осознанно…
Галине Степановне было очень обидно из-за такой реакции Юлии. Она не знала, как повлиять на дочь… Единственное, на что она надеялась, это то, что с рождением малыша Юлино отношение к нему изменится… Однако и эти надежды оказались напрасными. Юля, казалось, возненавидела мать и, соответственно, ещё не рождённого ребёнка. Девушка старалась как можно больнее её задеть, совершенно не слушалась, хамила и делала всё на зло. Галина Степановна терпела и надеялась на чудо… Чуда не произошло…
Лена родилась слабенькой, недоношенной. Первые недели своей жизни она провела в кювесе. Галина Степановна ходила смотреть на дочь, молилась и плакала от бессилия. Юля здоровьем сестрёнки ни разу даже не поинтересовалась. Оказалось, помимо всего прочего у Леночки ещё и порок сердца.
— Зачем вы, вообще, её рожали?! — фыркнула Юля, услышав о диагнозе, — От неё одни проблемы! Ещё и больная!
— Юль, это твоя сестра! Родная кровь! Нас не станет — ты уже не одна останешься! — пыталась образумить дочь Галина Степановна.
— А я просила вас об этом?! Мне это зачем?! Я инвалида досматривать не собираюсь! — возмущалась Юля, — Меня всё в моей жизни устраивало! Сестра мне не нужна! Мне совершенно всё равно, что там случилось с вашей ненаглядной Леночкой!
Мать с младшей дочерью большую часть времени теперь проводила в больницах, старшую это ужасно раздражало и нервировало.
— А ты говорила, что ничего не изменится! — укоряла она мать, — Всё внимание теперь этой Леночке, всё своё свободное время ей уделяешь! Я тебя не вижу практически! А мне тоже, между прочим, нужна мать! Ты же моей жизнью практически не интересуешься! У тебя все мысли и все разговоры о Леночке!
— Юлечка, дочка, но потерпи чуть-чуть! — уговаривала Лену мать, — Всё наладится! Просто сейчас такой период… Вот Лене сделают операцию…
— Мне уже надоело это терпеть! — фыркала девушка, — Носитесь с вашей Леночкой как с хрустальной вазой! Я тоже ещё здесь живу! – хлопала девушка дверью…
…- Галь, а что ты всё сама?! — спрашивала соседка у Галины Степановны, — Васька на работе целыми днями, а ты и в магазин, и в больницу, и с малышкой погулять… Старшую могла бы привлекать понемножку! Всё равно ничего не делает: шляется всё лето напролёт! То, смотрю, на речку с друзьями идёт, то на лавочке до полуночи сидят песни под гитару горланят, то с подругами лясы точат во дворе в беседке… Хоть бы с коляской гулять её отправляла: у тебя бы больше времени свободного было! Дома бы пока убралась или сама отдохнула бы… На тебе же лица нет!
— А это, Валентина Андреевна, не Ваше дело! — вскинула голову Галина, — Я младшую дочь не для того рожала, чтобы старшая её нянчила! У Юлечки своя жизнь: она уже взрослая. Рожала я для себя, вот и нянчится мне!
— Ну, привлекай её к уборке да готовке! Я же вижу, что даже половики вы с Васькой вытряхиваете! В магазин ты с коляской бегаешь! А Юлька-то что?! Какие у неё обязанности?!
— Её обязанность — хорошо учиться! Всё остальное — это обязанность родителей! — нахмурилась Галина Степановна.
— Как же мы раньше не понимали этого! И дети как-то выросли, образование получили… И готовили, и убирались, и младших нянчили — мы-то на работе были круглыми сутками! А теперь, вот, нельзя, оказывается… — хмыкнула Валентина Андреевна.
Галина Степановна вздохнула.
— Нынче другие дети! — ответила она.
— Дети такие же. Проблема в родителях! — пожала плечами пожилая соседка, — Не пожалей потом…
… Когда Лене исполнилось 2 года, умер Василий Петрович — отец девочек. Умер скоропостижно: инсульт.
— Это из-за тебя папа умер! — рыдала Юля, — Из-за тебя и твоей Леночки! Не выдержал её постоянных болезней! Сердце-то не каменное! Вы из него все силы высосали: папа ведь работал без выходных, чтобы денег заработать. Ты же свою Леночку всё по больницам таскаешь, а на это стоит немало! Загнали вы его в могилу!
— Юль, зачем ты так?! — смахивала слёзы мать, — Вы же родные люди… Лена — твоя единокровная сестра… А папу мы все любили…
— Нет у меня сестры! — кричала Юля, — Видеть её не могу! Это она в смерти папы виновата! Из-за неё ты работу бросила, и денег у нас практически нет! Из-за неё папа умер! Из-за неё я, вместо того, чтобы в институт поступать, как все мои нормальные одноклассники, как мои подруги, в техникум вынуждена идти! Ненавижу!
— Но ты же сама виновата в том, что отвратительно сдала экзамены! Ты сама себе аттестат испортила: учиться нужно было! Училась бы хорошо — поступала бы в институт… — протянула женщина, — А ты виноватых ищешь… Нужно было над учебниками сидеть, а не шляться по ночам…
— Я, значит, виновата… — протянула Юля, — Да все мои одноклассники к репетиторам ходили! Все! И только я вынуждена была заниматься сама: ваши деньги уходили исключительно на Леночку! Естественно, я подготовилась хуже! Это вы виноваты! Вы и ваша Леночка! А где и с кем я гуляю — это не твоё дело! Леночку свою воспитывай!
Юля, действительно, к малышке относилась отвратительно: никогда не обнимет, не пожалеет, не поздоровается даже. В лучшем случае Юля младшую сестру игнорировала, а в худшем — обижала и высмеивала… Малышка же не понимала, почему сестра так к ней относится. Она с детской наивностью тянула к ней свои ручонки, пытаясь обнять, ходила за ней хвостиком, что-то лепетала… Юля только брезгливо морщилась, закрывая перед малышкой дверь в свою комнату…
…Поступив в техникум, Юля с головой окунулась в городскую жизнь. Домой девушка приезжала раз в 2 недели. Да и то исключительно за продуктами и деньгами. Галина Степановна крутилась, как могла, чтобы дочь ни в чём не нуждалась. Она подрабатывала сиделкой, колола на дому уколы и ставила капельницы. Лену она брала с собой: детский сад девочке был противопоказан… Однако Юле мать угодить так и не смогла. Той всё равно было мало внимания, мало денег, мало любви…
Замуж Юля вышла в 19 лет за парня, с которым была знакома ещё со школы. Олег был старше Юлии на 3 года. Были они из одного посёлка. В техникум ездили вместе, на одной электричке, там они и познакомились поближе… Юля вышла замуж прежде всего для того, чтобы жить отдельно от матери. Она так и не смогла найти с ней общий язык и простить. Тем более, что у Олега была собственная квартира, которая досталась ему в наследство от бабушки. Галину Степановну, естественно, не обрадовала такая новость. Она считала, что это необдуманный шаг, ведь молодые люди встречались всего несколько месяцев. Однако спорить с Юлей было бессмысленно: девушка мать просто не слышала. А если и слышала, то делала всё с точностью наоборот…
— Юль, давай съездим к твоим! — предложил однажды Олег, — У твоей сестры, я так понимаю, завтра День рождения…
— Откуда ты знаешь?! — нахмурилась Юлия.
— Социальные сети! — хмыкнул парень, — Я не пойму: вы, вообще, не общаетесь?! Почему ты к нам свою семью не зовёшь?! Они же твоя родня! Я совсем не против!
— Не хочу — и не зову! — вскинула голову Юля, — Мне и без них хорошо! Я же тебе рассказывала, как мне жилось. Неужели ты думаешь, что я должна всё это забыть?!
— Юль, я так и не понял, что такого плохого сделала твоя мать! Ну, родила она ребёнка. Ты-то тут причём?! Тем более, что тебя, я так понимаю, нянчить Лену не заставляли! Ты выросла, замуж вышла… Пора простить и понять! Сама скоро матерью станешь! — обнял жену Олег.
— Я не могу её простить! Не могу и не хочу! — фыркнула Юля, — А Ленка мне, вообще, чужая!
— Глупая ты, — вздохнул Олег, — не понимаешь, какое это счастье — живая мать… Моей мамы не стало, когда мне всего 9 лет было…
— Мне очень жаль, правда! — пожала плечами Юля, — Но я останусь при своём мнении!
Со временем Юля всё-таки стала больше общаться с матерью. Та помогала ей с детьми: Юля родила 2-х сыновей-погодок, выручала, когда молодой женщине нужна была помощь. Однако Лена так и осталась для неё практически чужой. У сестёр не было общих интересов, не было сестринской привязанности. Они редко пересекались: на семейных праздниках несколько раз в год. Да и то, на этом настаивал Олег. Мужу Юля отказать не могла…
…Как это ни странно, Олег оказался прекрасным мужем. Своенравная и капризная Юля жила с ним вот уже 20 лет именно благодаря его терпению и умению сглаживать острые углы. Олег любил Юлю. А ещё он был совершенно не конфликтным. Ему проще было промолчать, чем доказывать свою правоту. Всё равно жена, остыв, понимала, что он был прав. Именно он был своеобразным «буфером» между Юлей и её семьёй…
…- Олег, ты не представляешь себе, что они придумали! — Юля ходила по комнате взад-вперёд, — Ты представить себе такого не можешь!
— В чём дело?! Ты о ком, вообще, говоришь?! — заинтересовался Олег.
— О матери, конечно, и о Ленке! Ты же помнишь, что у неё ВПС… — протянула Юля.
— Помню, конечно! Как тут не помнить! — вздохнул мужчина, — Такой диагноз — это на всю жизнь…
— Вот-вот, — хмыкнула Юля, — её мать всю жизнь опекает: на танцы ей нельзя, спортом заниматься нельзя, болеть инфекционными болезнями нельзя, даже от физкультуры Ленка была освобождена всю жизнь…
— Да… Она всю жизнь как тепличная роза… Бедная девочка… — протянул Олег.
— Бедная девочка! — фыркнула Юля, — Эта бедная девочка, как ты говоришь, ребёнка нагуляла не пойми от кого и рожать собирается! Ты только представь! Тихушница!
— Лена ведь ещё учится, да? — спросил Олег удивлённо.
— Да, второй курс. Сказала, что аборт делать не будет. А кто отец ребёнка — не говорит! — возмущённо рассказывала Юля, — А ей нельзя рожать, понимаешь?! С её порок — никак нельзя! Мать уже вторую неделю как на иголках! А Ленка ведёт себя так, будто ничего не происходит…
— Ну, её можно понять: она устала жить по правилам, устала быть тепличной розой… Ей жить хочется, как все нормальные люди! Ребёночка хочется… Это ведь нормальное желание для женщины! — пожал плечами мужчина.
— Ты, вообще, меня не слышишь?! — нахмурилась Юля, — Ей нельзя рожать! Вообще нельзя! Она не сможет выносить ребёнка, не сможет родить! Это для неё смертельно опасно с её диагнозом!
— Значит, она готова рискнуть, — тихо проговорил мужчина, — это её выбор.
— Её выбор?! — Юля почти кричала, — А ты о матери подумал?! Для неё же Лена — свет в окошке! Что с ней будет, если эта дурра в родах умрёт?! Мать же всю жизнь Ленке посвятила, всю себя!
— Это её выбор, — повторил Олег, — не думаю, что вы вправе решать за неё…
— А ребёнок?! Кому он останется, если с ней что-то случится?! Матери?! Она уже не в том возрасте, чтобы поднимать младенца… Да и зачем он Ленке?! Одна, без мужа… К чему?! Жила бы себе и дальше спокойно, под присмотром матери, училась бы, на работу бы вышла… А так всего этого у неё может не быть…
… Юлия проснулась ночью. Ей было плохо и как-то душно. Женщина вышла на кухню, открыла окно. В комнате запахло ранней весной, оживающей землёй и новыми надеждами… Вспомнился последний разговор с сестрой. Лена находилась в больнице, она недавно родила. Роды прошли тяжело. Надежда на то, что Лена после этого поправится, была ничтожна… Вообще, сёстры никогда до этого не разговаривали по душам: слишком разными они были. Чужими…
— Мне так страшно, — Лена смотрела на сестру огромными карими глазами. Казалось, только они и остались живыми на её бледном, измождённом лице, — Я боюсь. Боюсь умирать…
— А мы тебе говорили! — нахмурилась Юлия, — И доктора говорили, что надежды на благополучный исход практически нет! Теперь и сама ты мучишься, и других мучаешь… Жила бы как раньше: спокойно и тихо…
— Как раньше… — протянула Лена, — А я раньше жила?! Скорее, существовала! Этого нельзя, того не делай… Я же в детстве с детьми на площадке никогда не гуляла: мама всегда переживала, что меня кто-то толкнёт или я буду играть в подвижные игры… Нельзя ведь! Училась дома, ко мне учителя ходили: в школе много инфекций и вирусов. Нельзя! Ни с кем не дружила, не общалась… Одна… Всегда одна…
— Поэтому и в институт поступила на дневной, а не на заочное отделение, как мама хотела, чтобы быть среди людей?! — тихо спросила Юля.
— Поэтому… — протянула Лена, — И чтобы уехать, наконец, подальше от материнской опеки. Хоть чуть-чуть почувствовать себя человеком, такой, как все!
— А рожать-то зачем?! — вздохнула Юля, — Ты этого можешь не пережить, понимаешь?!
— Главное, что дочь моя это пережила! — вскинула голову Лена, — Она будет здоровенькой, я знаю. Она проживёт за меня мою жизнь… Я видела её. Она самая красивая, самая лучшая. Оно того стоило, Юль! Теперь мне и умирать не страшно!..
…- Что, Юль?! — следом за женой вышел Олег, — Что-то случилось?! Тебе не спится?! На тебе лица нет…
— Я же ей завидовала, понимаешь?! Завидовала! — рыдала Юля, уткнувшись в грудь мужу, — Как же я могла?!
— Кому завидовала, Юль?! Ты о чём?! — никак не мог понять суть проблемы Олег.
— Ленке завидовала. Думала, что ей достаётся больше материнской любви, больше внимания… А она была такой одинокой, такой несчастной! У неё же никого не было! Мать всё время переживала о её здоровье, бегала по больницам, пыталась Лену спасти… Спасала путём ограничений. Возможно, это был единственный выход… А Лена… Лена просто хотела быть такой, как все… Мы могли бы быть подругами: у неё ведь никогда не было подруг! Она больше всего на свете хотела просто иметь возможность жить обычной жизнью! Жаль, что я это поняла так поздно… Слишком поздно… — плакала Юля.
— Знаешь, никогда не бывает поздно! — Олег покрепче обнял жену, — Значит, что-то ещё можно исправить! Я так рад, что ты это поняла! Так рад, что ты простила сестру!
— Ты серьёзно так думаешь?! — Юля вытерла слёзы, — А мы справимся?! Наши мальчишки ведь уже такие большие…
— Но ты ведь когда-то хотела дочку! — улыбнулся Олег, — Теперь она у нас есть…
— Я справлюсь, — вскинула голову Юля, — я буду любить её и за себя, и за её мать! Буду любить так, как должна была любить Ленку… Анечка будет мне больше, чем дочь!
