Галина рано осталась без мужа. Фёдор погиб в автомобильной аварии, когда дочке Алёне было всего семь лет. Галя так переживала, что стала в храм ходить, и решила всю свою жизнь посвятить дочери.
Как ни уговаривали её знакомые и соседки найти себе пару, Галя только недоумевала:
— Кому нужна моя дочь? К тому же она слабенькая, вон как часто болеет. Кто нас содержать будет? Я то и дело с ней на больничном…Нет, пока не поставлю дочь на ноги, о себе и думать не буду.
Она так старалась дать дочери всё, что работала без выходных, беря смены в больнице, подрабатывая как можно больше.
— На зарплату медсестры не разбежишься жировать, — объясняла она соседкам и приятельницам, а Алёнке пальто новое нужно, девочка растёт. И сапожки уже необходимо покупать.
Алёнка взяла характер от отца: прямолинейная, резкая, обидчивая и вспыльчивая. Галя поздно поняла, что избаловала дочку. И дома ничего не давала ей делать, и с учёбой — не настаивала на хороших оценках. Поэтому, когда Алёна закончила девять классов, о дальнейшей учёбе и речи не могло быть.
— Зря ты так дочку балуешь, — укоряла Галину её сестра Лида, жившая в пригородном посёлке, — работаешь на износ, дома не бываешь. Ты бы лучше ей больше времени уделяла. Был бы толк.
— Что меня теперь упрекать? Не на что мне было ей учителей нанимать, хоть кормила и одевала, и на том спасибо, что смогла – то сделала, — сердилась на сестру Галя.
Лида молчала, вздыхала. Жалела она сестру. Но сама не могла помочь, своих у неё трое дочерей было. Они с мужем в колхозе много не зарабатывали, держали скот, большой огород, тем и были сыты.
А Галя всё думала, что вот вырастет Алёнушка, пойдёт работать, и станет им полегче. Но Алёнка не спешила работать, а выскочила замуж, едва исполнилось ей восемнадцать лет. Небольшие накопления Гали пошли на свадьбу. Кроме того, она отдала дочери и часть своей домашней обстановки, чтобы помочь молодым начать семейную жизнь, пока те ютились в общежитии завода, где работал муж Алёнки Юра.
Казалось бы, ну вот, дочка выдана замуж. Но Гале не становилось легче. Алёна просила у матери денег, как привыкла уже это делать раньше. Не могла отказать Галя любимой единственной дочери и постоянно давала ей деньги на опкупки.
Через год Алёнка родила девочку к радости всех родных. Однако жизнь у молодой пары не клеилась. Юра настаивал на том, чтобы жена тоже начала искать работу. Ведь надо было и о постоянном своём жилье думать. Но Алёна ссорилась, сопротивлялась, и наконец, семья распалась, когда малышке Анечке исполнилось всего три года.
Алёна вернулась к матери теперь вместе с внучкой. Снова начались у Гали подработки, ночные смены в больнице, и она уставала ещё больше, чем ранее. Ей было бесконечно жаль внучку, а дочь меняла работу, не держалась на одном месте. То ли не привыкла рано вставать и трудиться, а ещё и характер был у неё взрывной, неуживчивый.
Галя уже стала ругаться с ней. Мать и дочь не находили общего языка, ссорились. И в конце концов Алёна нашла сожителя и уехала с ним на заработки в столицу вахтовым методом, оставив Анечку матери.
Галя водила внучку в садик, работала. И казалось, что началось её более спокойное время. Однако внучка росла, редко видя мать и отца, и начинала понимать, что она не такая как все- сирота.
И снова начала Галина покупать ей кучу игрушек, одевать как куклу, отдавая всё, что с таким трудом удавалось заработать.
Приехала как-то раз к ней сестра Лида и стала серьёзно уговаривать переехать к ним в посёлок.
— Послушай, сестрёнка. Я всё понимаю, но тут тебе трудно. Помощи ни от отца, ни от твоей любимой дочери практически нет. Бросили они на тебя Анечку и живут своей жизнью, а ещё Алёна до сих пор то и дело у тебя денег перехватывает. Без отдачи. Ну, и как это понимать?
— Не могу я ей отказать, хотя и даю не много. Нет у меня денег… — заплакала Галя, — а боюсь я, что заберёт она от меня Аннушку, мне не пережить этого. И что с девочкой будет? Она уже с каким-то другим кавалером живёт… Беда, да и только.
— А ты подумай, всё таки, чтобы переехать к нам. Квартиру сдашь, а жить будешь в отдельной комнате. Туда Алёнка часто не поедет. И в обиду я тебя ей и её сожителям не дам. И Анечку мы воспитаем как следует. А то история опять повторится. Из тебя воспитатель никакой, ты своей добротой только портишь человечка. А строгость ещё никому не помешала. И приучать к труду уже надо сейчас.
Галя наотрез отказалась ехать в посёлок, но для вида сказала сестре, что подумает.
Аннушка любила бабушку, слушалась. И вскоре пошла в школу. Матери она тоже радовалась, и когда та появлялась, то девочка торопилась рассказать ей новые стихотворения, которые они выучили в школе, и даже пыталась петь и танцевать, чтобы понравится маме.
Но Алёна, обнимала дочь, целовала, дарила ей леденцы или пряники в подарок. А потом, получив от матери немного денег, уезжала на неопределённый срок. Бабушка Галя и Анечка смотрели на уходящую мать в окошко и долго махали ей рукой.
— Ничего, Анютка, она скоро опять приедет, — вытирала глаза Галя, — заработает денежек, и вернётся к нам… Прости ты меня, капелька моя, вот такую я тебе мамку вырастила… Но как уж могла. Прости…
Анечка обнимала бабушку и гладила её рано поседевшие волосы. А вскоре наступила беда. У Гали стали болеть ноги. Даже не могла без боли ходить. Врачи говорили о нервах, о нагрузках, и советовали больше отдыхать. Конечно, Галина лечилась, но результатов это почти не давало.
— Ну, и что ты теперь скажешь? – снова приехала за ней из посёлка Лида, — у нас ведь нормальная школа, хорошие и добрые учителя. Анечка будет учиться. А ты успокоишься, нам медработники очень нужны. Готовься переезжать. Мы Анечку твою тоже любим, и тебе уже такие нагрузки не одолеть. Ты еле ходишь…
Лида обняла старшую сестру. Они решили жить вместе.
Аня была рада их переезду. Она охотно подружилась с сельскими ребятами, ей понравилась школа, клуб, она очень любила бабу Лиду и всю её семью: дедушку Борю, тётушек и их малышей.
— Какая у нас большая семья, баба Галя! – говорила Анечка, — особенно мне нравятся сестрёнки и братишки. А ещё и соседи!
Девочку любили все. И родня, и школьные товарищи, и учителя. Теперь главной наставницей и воспитательницей её стала баба Лида. Потому что баба Галя часто ездила в город на процедуры, а чуть стало ей получше, то начала работать в небольшой сельской больнице.
Через полтора года Галя уже нормально ходила, и, как и прогнозировали врачи, её заболевание было больше связано с нервными срывами.
— Это тебе Алёнка твоя здоровье подорвала. И, конечно, твоя бесконечная работа, — говорила Лида, — давай, приходи в себя. Мы тебя ещё и замуж выдадим.
— С ума ты сошла, сестра. Мне бы хоть как-то ноги таскать, надо Анечку вырастить, выучить, воспитать… — говорила Галя.
— Знаем, знаем, это мы уже слышали! – прервала её сестра, — вот только и о себе нельзя забывать. Это ты должна бы уже понять.
Но слова Лиды оказались пророческими. Как ни странно, у Гали вскоре появился поклонник. Вдовец Григорий из соседней деревни приезжавший в больницу, так влюбился в заботливую, симпатичную и внимательную медсестру, что стал частым гостем в доме Лиды из-за Галины.
Анютка росла боевой, доброй, а главное – не избалованной, как её мать. Как только девочка закончила семь классов, Галя и её гражданский муж Григорий уехали снова в город. Аннушка поехала с ними.
— Спасибо тебе, сестрёнка. Вытащила ты меня из ямы – из болезни… — обнимала Лиду Галина, — и Аню помогла мне подрастить. Через пару лет я её в техникум определю, будет учиться на бухгалтера. Она математику любит и понимает. Умница. А вам – поклон и благодарность… Спасибо, родная…
— Вы только не забывайте к нам почаще приезжать. Мы же полюбили Анечку как свою дочку. Вот эта девчонка не даст тебя в обиду, и на жизнь, дай Бог, нацелена правильно, — прошептала Лида сестре на прощание.
В городе Аня пошла в свою школу. Теперь она часто видела мать. Алёна работала на заводе, и жила в общежитии, где когда-то начинала свою семейную жизнь.
— Прости меня, мама, — сказала она как-то Галине, — вот я и снова тут, в своём общежитии. Не сложилось у меня семьи нормальной. Может из-за характера, как ты всегда говорила, а может, судьба…
— Ничего, ты ещё молодая. Работай, будь с людьми ласкова, и всё будет у нас хорошо, — погладила дочь по голове Галя, — главное, все живы и здоровы. А кто жизнь гладко прожил, без единой ошибки? Таких людей и нету… А ты всё равно моя любимая и родная девочка.
Алёнка плакала, вздрагивая всем телом. Они сидели на кухне вечером. Григорий смотрел телевизор, а Аня ушла прогуляться с подружками.
Никто не видел слёз Алёнки, кроме матери. И на сердце у обеих было тепло и легко.
— Ты приходи почаще, — просила мать, — когда надо – приходи. Хоть днём, хоть ночью. Хочешь, живи в комнате с Аней. Места всем хватит…
— Нет уж, я там прижилась. У меня отдельная комната, все удобства, начальство хорошее, работа обычная, привыкла я уже… мама.
Галя смотрела в окно на уходящую дочь. Та, не оглядываясь, прошла по двору и исчезла в сумерках весеннего дня.
А Галя долго ещё всматривалась в дорогу, по которой спешили прохожие и молилась про себя за свою Алёнку, за Анечку, и за всю их дружную большую семью, где никому не дадут пропасть, помогут, выручат и, если трудно, подставят плечо…
