Без малого десять лет понадобилось Денису, чтобы построить свой дом. Деревьев он посадил много, демографическую программу выполнил, и вот теперь мог, наконец, рассылать приглашения на новоселье.
Новоселье это повод собрать друзей вокруг гостеприимного очага. Он давно мечтал об этом, всё время, пока шло строительство.
Теперь за столом сидели его друзья, которые не раз принимали его у себя, а он не мог сделать ответное приглашение, потому что они с женой жили в маленьком домишке с удобствами во дворе. Зато теперь… Двести квадратов сплошного уюта! Большой камин в гостиной, дубовый стол в столовой. Справа от хозяина сидел кум Василий с женой Людмилой, слева старый друг Сергей, с женой Ольгой. А напротив, сестра Иринка с женихом, которого все звали просто Курбатов.
Выпив и закусив, гости пошли на экскурсию по дому. Внизу, кроме гостиной, была смежная с ней кухня и столовая, большой санузел, бойлерная, небольшая спальня и маленькая комнатка, назначение которой Денис пока не придумал: то ли кладовка, то ли гардеробная. Он звал её «Тёщин угол».
— Зря ты, братан, вообще её отделил, — икнув, сказал Сергей, я видел такой проект, люди сауны делают в этом закутке!
— Не мог ты видеть такой проект,— возразил Денис,— я сам его придумал.
— Ой да ладно, — махнул рукой Сергей, — я не спорю. Просто говорю, что сауна тут обычно. Может, ты вдохновишься!
— Зачем, если у меня баня есть! Я старый дом под баню оборудовал, сейчас ещё махнём, покажу! — загорелся хозяин.
Компания снова вернулась за стол, и все подняли бокалы за жену хозяина дома Марину, которая скромно молчала весь вечер. Ей было неловко, что Сергей Дадыкин сверлит её взглядом. Когда-то давно у них была любовь. Но теперь рядом с ним была такая царица. Марина чувствовала себя неловко. Да и у неё самой муж.
Собственно, Дадыкин и предложил тост:
— За Марину, хозяйку этого дивного чертога! — и опрокинул стопку, после чего сел на место и занюхал огурцом.
— Закусывай, — толкнула его коленом жена. Сергей повиновался, и нацепив на вилку кусочек буженины и положив его в рот, зажмурился: — Оля, пиши рецепт! Очень вкусно…
Понятно, что слова были обращены к «хозяйке дивного чертога», которая тут же смутилась и ушла на кухню, проверить, не пора ли подавать горячее. Откровенно говоря, уже было поздно его подавать. Хоть холодных закусок и салатов на столе было в избытке, без горячего гости быстро захмелели.
Когда Марина и помогающая ей золовка Ирина принесли два дымящихся блюда, одно с картошкой, другое с мясом, всем уже не хотелось есть, хотелось веселья.
Чтобы не обидеть хозяйку, гости попробовали мяса и пошли танцевать. Включили радио, порезвились под «Иванушек» и Верку Сердючку. Особо старались Васька с Людкой и Денис с Иришкой. Курбатов сидел, прямой, как палка, и время от времени подкладывал себе еды. Удивительно, как в него столько всего помещалось. Но ел он, скорее от безысходности, он чувствовал себя здесь чужим, и оттого страдал. Марина тоже сидела за столом. Казалось, что она наблюдает за танцующими, но это было не так. Она смотрела на них, но не видела. Думала о своём.
Наконец, произошло то, чего она больше всего боялась: заиграла медленная песня, и тотчас перед ней вырос Дадыкин. Ни слова не говоря, он взял Марину за руку и увлёк танцевать. Танцевал он с молодости очень хорошо.
— Мариночка, я так счастлив снова видеть тебя, — шептал он, вдыхая запах её волос, — столько лет прошло, а ты всё такая же куколка. Прелесть.
— Не надо, Серёжа, — попросила она, — на нас смотрят.
— И пусть смотрят. Всё же дурак я был тогда, что разрешил тебе уйти в ночь.
— Вообще-то ты меня бросил, а не я тебя. Дело прошлое, теперь у каждого из нас своя жизнь, — отвернулась Марина.
— Но, может, как говорится, освежим чувства? Я знаю, что ты меня не забыла.
— Забыла! — она вырвалась и нашла глазами мужа. Но он танцевал с Ольгой.
Тогда она пошла за стол. Сергей сел рядом.
— Да ладно, слышь, не злись! Молодые были, глупые!
— Я не злюсь. Просто что было, то прошло, — она изобразила подобие улыбки.
— Понял, не дурак! — поднял он руки, сдаваясь.
Между тем танец кончился и все захотели смотреть баню. Марина осталась, чтобы прибраться, пока все гуляют. Когда хлопнула дверь, и гости ушли, она вышла, чтобы собрать тарелки. Увидев за столом Курбатова, удивилась. Пыталась вспомнить его имя, но поняла, что не знает его.
— А вы почему не пошли? — спросила она.
— Кому я там нужен? — произнёс Курбатов, — все вспоминают обо мне, когда нужно починить проводку или отремонтировать что-нибудь, тогда да. Я здесь, как белый ворон.
— Белая ворона, вы хотите сказать, — кивнула Марина, — очень хорошо вас понимаю, потому что чувствую тоже самое.
— Правда? — спросил он, зачем-то протягивая ей яблоко.
— Да, — она взяла яблоко и положила в карман грубого фартука, который успела надеть для мытья посуды.
— Простите, я не могу вспомнить, как вас зовут, — опустила она ресницы.
— Евгений, — он произнёс это имя словно впервые. Его давно уже так никто не называл.
— Помогите мне, Евгений, собрать посуду, — улыбнулась она.
Он не только помог ей собрать посуду, но и предложил вымыть. Он мыл, она вытирала полотенцем, и обоим казалось, что так и должно быть, что они по какой-то дурацкой случайности оказались в разных мирах. Каждый из них почувствовал это, но не стал говорить, боясь быть не понятым.
Вскоре вернулись шумные гости. Людмила уже пыталась затянуть песню про Хасбулата, но каждый раз брала слишком высоко и срывалась. Всем было весело, а Марине захотелось уйти куда-нибудь подальше.
Вечер кончился, гостей разложили по спальням, их наверху было как раз три. Марина лежала и думала о том, как бездарно прошла молодость. Она была второй женой Дениса. Детей у неё не было, мужу было достаточно двух сыновей от первого брака. Он успокаивал жену: построим дом, вот тогда… но строительство затянулось на долгих десять лет, и теперь, наверное, поздно мечтать о детях. Да и не хочет она ничего. Молодость прошла, у подружек вон, скоро внуки пойдут.
Денис храпел невыносимо, и она решила уйти в «тёщин угол», чтобы поспать. Там стоял маленький складной диван. Марина прихватила подушку и пошла. В гостиной она увидела Курбатова. Тот стоял в нерешительности, словно ждал кого-то. Было похоже, что он собрался уходить.
— Я старался не шуметь, — шёпотом произнёс он, — но не смог уйти, не простившись с вами… И вдруг вы!
— Но почему? Куда вы? Зачем? — так же шёпотом спросила она.
— Всё по той же причине. Я здесь никому не нужен. Белый ворон.
— Ворона… устойчивое выражение… она подошла к нему и положила руку ему на грудь, — так жаль…
Он взял её лицо своими грубыми, шершавыми ладонями, и осторожно поцеловал. Она ответила ему.
Сверху раздался грохот, но они ещё какое-то время продолжали целоваться не в силах оторваться друг от друга.
— Марин, где у тебя вода? — раздался хриплый голос. Щурясь от света, по лестнице спускалась Ольга Дадыкина.
— Там, на кухне, узкий кран, — сказала Марина и высвободилась из объятий Евгения.
— Ой, — удивилась Ольга, — вот те раз, Курбатов! А я думала, Дениска. Издалека похож! — она прошла на кухню, и набрав воды, стала шумно пить. Потом набрала с собой кружку и пошла наверх.
— Спокойной ночи! — сказала ей Марина.
— Спокойной ночи, — донеслось сверху.
— Ну вот. Я вас скомпрометировал, — грустно улыбнулся Евгений.
— Переживу, — сказала она, к горлу подкатил ком. Ей хотелось бросить всё и уйти с этим человеком, и он почувствовал это, но не смел предложить.
— Я когда-нибудь увижу вас снова? — спросил он, побледнев от собственной смелости.
— Думаю, что нет, — сказала она, и только Бог знает, чего ей стоили эти слова.
— Точно? — спросил он глухим голосом.
— Да.
Он повернулся и быстро, не оглядываясь, вышел. Она смотрела ему вслед из окна и надеялась, что он вернётся, вспомнив, что забыл что-то важное. Но он не вернулся.
Никогда.
