Когда после звонка Степан открыл входную дверь, он чуть в обморок не упал, — за порогом стояла Инна Леонидовна — мать бывшей девушки Любы, с которой он женихался четыре года назад. Молодая жена Степана в данный момент была в отъезде, и только поэтому мужчина сразу не захлопнул дверь перед носом этой гостьи.
Да, Степан до сих пор ненавидел Инну Леонидовну. Это она отговорила Любу выходить за него замуж, хотя девушка была готова идти с ним в загс, и подавать заявление на роспись. Но мама провела с дочкой воспитательную работу, и та на последнем свидании призналась, что мамочка сказала ей так: «Твой Степан — жених не перспективный. С ним жить — только людей смешить». Люба с ней согласна, поэтому им лучше расстаться
Степан, конечно же, страшно обиделся, психанул, через день уволился с работы, и уехал жить в столицу. Чтобы сразу разрубить все узлы, и сжечь всё мосты — раз и навсегда.
И вдруг теперь эта Инна Леонидова объявилась на его пороге — собственной персоной.
— Вам чего надо? — спросил он грубо, после того как она с ним, как ни в чем не бывало, поздоровалась.
— У меня к тебе, Степа, серьёзный разговор, — чересчур вежливо сказала она. — Ты женат, или как?
— А вам какое дело?
— Ты что, Степа, до сих пор на меня в обиде? – спросила она, делая вид, что удивлена.
— А вы как думали? Или вы надеялись, что я к вам сейчас на шею брошусь? От радости.
— Нет, так я не думала. Но предполагала, что ты спросишь, как дела у твоей Любочки.
— Во-первых, она теперь не моя! А во-вторых, слушать про неё мне не интересно, потому как я теперь сам женатый.
— Всё-таки, женатый? — Инна Леонидовна тут же изменилась в лице. — И когда успел? – спросила она недовольно.
— Ну, вообще-то, мы с вами четыре года уже не виделись. Кстати, а как вы меня нашли? Где адрес раздобыли?
— У твоей матери.
— Чего? — Теперь уже Степан изменился в лице. — А вы какого лешего к ней обратились?
— А что ты испугался? – Женщина сделала подозрительное лицо. — Или грешок, всё-таки, за собой чувствуешь?
— Какой грешок? Вы чего? – Степану страшно захотелось выругаться, но он сдержался. — Вы опять чего-то придумали?
— Я не придумала. Я пока ещё только сомневаюсь. Но веду расследование. Твоя дома, что ли? – мотнула она головой в сторону прихожей.
— Вы про кого? – не понял Степан.
— Про жену твою, по кого ещё. Дома она?
— Нет ее!
— Вот и хорошо. Пойдём-ка на твою кухню, разговор у меня к тебе есть. — Женщина это сказала таким тоном, что Степан насторожился.
— На кухню я вас не пущу! – отрезал он. — А в прихожую проходите. Только сразу предупреждаю, Инна Леонидовна, через десять минут вы уйдёте. Мне с вами говорить не о чем.
— Да? – Она опять с подозрением посмотрела на него. — А вот мы поглядим. Может и есть, о чём.
Она переступила через порог, и сразу стала озираться, разглядывая оценивающе обстановку.
— Я вас слушаю, Инна Леонидовна, — грозно произнёс Степан. — Что вы хотели мне сказать? Только говорите без лишней воды. Зачем вы нашли меня?
— А затем, чтобы спросить, ты знаешь, что у Любы дитё есть?
— Ну, знаю. Давно уже. Три года как.
— А откуда ты знаешь? — Инна Леонидовна опять состряпала подозрительную мину.
— Мне моя мама про это рассказала.
— А она откуда узнала?
— Откуда я знаю, откуда она узнала!
— А ей случайно не сама Люба сообщила?
— А вы у дочери своей спросите. И вообще, какое это имеет значение? Ко мне это как относится?
— Как это — как? Сдаётся мне Стёпа, что Любкин мальчик — твой сынок!
— Чего? — Степан сначала оторопел, затем чуть не засмеялся. — Вы чего, на вокзале для храбрости сто граммов махнули? – воскликнул возмущённо он. — Что это у вас за фантазии, Инна Леонидовна?
— Это не фантазии, Степа. – Она сверлила его наглыми глазами. — Это логическое умозаключение. Любка мне упрямо не желает говорить, кто отец моего внука. А так, как про других её ухажёров я ничего не знаю, выходит, Ванечкин папаша — только ты.
— Ага! — усмехнулся он. — Я, да? А ничего, что ваш внук родился только через год после моего отъезда из города?
— А ты откуда знаешь точную дату его рождения? — опять спросила Инна Леонидовна.
— Вы меня не пытайтесь поймать на вашей глупости! – Степан чуть не заскрипел зубами от злости. — Мне про эту дату не только мамка сказала! У нас с вашей дочкой общих знакомых очень много. Так что, по срокам у вас ничего не выходит. И обвинить меня вы ни в чём не сможете!
— Так, может, ты тайно в наш город возвращался, и однажды, всё-таки, дело своё мужское сделал! – продолжала стоять на своём женщина. — Любовь-то ваша чай, не сразу угасла?
— А вот, и ошибаетесь! Как только вы помолвку нашу расстроили, я про вашу Любу сразу постарался забыть. Потому что мужчина я очень обидчивый. Понятно вам?
— Ах, ты обидчивый? А то, что Ванька наш – безотцовщина, ты не подумал? Мальчик три года без отца родного живёт! Тебя, разве, это не касается?
— Инна Леонидовна, вы что, сумасшедшая? – завопил на неё Степан. — Вы что, скажете теперь, раз я за вашей дочкой ухаживал, значит, и всех её детей считать своими должен?
— Не всех. Но хотя бы, Ваньку. Ведь жалко такого хорошего пацана. Тебе разве — не жалко?
— Честно? Очень жалко, — признался Степан. — Только вы, случайно, не спрашивали дочь, зачем она родила сына? Если замуж так ни за кого и не вышла?
— Она говорит, что сделала это назло мне.
— Назло вам?
— Ага. – Инна Леонидовна вдруг поникла взглядом и тяжело вздохнула. — Я ведь сама Любу так же рожала. Назло моей мамке. Та мне, тоже, запретила замуж за одного человека выходить. А теперь и Любка мне такое же устроила.
— Кошмар какой… — пробормотал Степан. — Это, значит, у вас семейное… Хорошо, что Люба не дочку родила.
— Это почему это? — насторожилась женщина.
— А потому что, и ваша внучка бы ваш характер унаследовала.
— Но ведь у Ваньки же отец где-то есть! — воскликнула вдруг в отчаянии женщина. — Этот же непорядок, чтобы такой красивенький мальчик — и был безотцовщина. Девчонке-то, ладно, ей и матери хватит. А мальчику отец позарез нужен! Хочешь, я тебе его фотографию покажу? — вдруг предложила она Степану.
— Зачем?
— А вдруг он тебе понравится?
— Инна Леонидовна! Вы думаете, о чём вы говорите? Я же уже женатый!
— А если бы не был женатым?
— Так, всё, Инна Леонидовна! Я вашими намеками сыт по горло. Прошу вас на выход. – Степан указал ей на дверь.
— Вон ты как с гостями-то поступаешь?.. Нехорошо… — Она, всё-таки, пошла к двери, но опять остановилась. — Любе привет от тебя передавать?
— Нет! — воскликнул он. — Не надо!
— Значит, прошла твоя любовь?
— Инна Леонидовна! — почти зарычал Степан. — До свидания!
Когда она ушла, Степан облегчённо выдохнул, лёг на диван, и стал вспоминать, как они с Любой любили друг друга. А потом он вспомнил, как они расстались, и снова — облегчённо — вздохнул.
— Как хорошо, что всё так вышло… — Потом он опять задумался, и пробормотал: — Это же надо, назло матери родить… Но, пацана, всё-таки, действительно, жалко… Аж, до слёз…
