— Надо же, младшая внучка замуж выходит, — глядя на приглашение подслеповатыми глазами, — сказал Иван Степанович, — вот времечко бежит, столько, как я, не живут.
— Хватит бренчать, старый, — оборвала его на полуслове жена Мария Васильевна, — прибедняется, годами, видишь ли, прибавился. — Сказала она в шутку.
— Ты, мать, помолдче будешь-то, — продолжал дед Иван, сняв очки, — на два года помолодче.
— Ох, и нашел разницу – два года.
Может быть этот стариковский спор, почти что ни о чем, так и продолжался, если бы дочка не позвонила. Мария Васильевна, поправив очки, трясущимся пальцем постаралась нажать на нужную кнопочку маленького телефона. К мобильному пожилые супруги привыкали с трудом, и пересилив себя, привыкли, наконец, к этой штуковине ради того, что с детьми можно поговорить.
Дочка сообщила, что Арина завтра с женихом к ним приедет, то есть, к деду с бабушкой.
Звонок наделал настоящий переполох. И дед Иван, и баба Маша озаботились, чем угостить молодежь — городские ведь, надо на новый манер, варениками не отделаешься.
На другой день всё приготовленное дожидалось в холодильнике, даже тортик купили в своем сельском магазине, чем очень гордились.
Арина с женихом Максимом заявились к обеду. Веселые… правда, жених немного смущенный. Скорей всего смущался, что на шее у него болталась связка баранок. Так сейчас уже и не продают, в основном в пакетах, да в коробках, видно сами нанизали баранки на тесьму.
Были у молодых и другие гостинцы, которые тут же выложили на деревенский стол.
— Вот же здорово мы подгадали, — весело защебетала Арина, — скоро у нас свадьба, а накануне у вас с дедом годовщина.
Иван и Мария заморгали от удивления глазами, про свою годовщину регистрации они забыли, да и значения особого не придавали. Свадьбы тогда не было, просто вечер.
— А это вам подарки, — сказал Максим, подав две коробки с бантами, — и вот еще, — он снял с шеи связку баранок, — в память о вашем знакомстве.
И тут Иван Степанович часто-часто заморгал глазами и прослезился. В самое яблочко парень попал! Мария Васильевна тоже покачала головой: такого приятного сюрприза от внучки не ожидала.
— Было, было, — рассказывала она за столом, — за баранки же я его полюбила, да за силушку его.
Иван Степанович в двадцать лет уже прослыл на деревне силачом. Крепкий, как гриб-боровик, он поднимал любые тяжести, был незаменимым помощником для родителей. Но девушки у него не было. Странный какой-то, смотрели девчонки вслед, кусая губы, — ни на кого не глядит.
Соседи часто приглашали помочь что-нибудь физически: — Подмогни, Ваня, — и Ваня шел, в шутку говоря: — Ну, если только за баранки.
Денег он не брал, а от связки баранок не отказывался — любил баранки с чаем.
Так же однажды и родители Марии позвали его, когда крышу латали. Маше тогда восемнадцать было, молоденькая совсем. Иван доски таскает, а она в окно на него засмотрелась… так в окне он ее и увидел. Девчонка домашняя, в клуб не ходила, он ее и не знал раньше.
— Ну, Иван, отобедай с нами, предложили хозяева.
— Да некогда, тороплюсь я, — ответил парень, поглядывая на окно. А на самом деле, застеснялся.
— Ну, тогда, держи, — Машин отец протянул связку баранок, — и вот еще деньги, не гнушайся, помог ведь.
От денег Иван отказался, свои все-таки, сельчане ведь. А баранки взял. И после этого дня старался с Машей увидеться.
Уже потом, после свадьбы, она смеялась и говорила ему: — За баранки тебя полюбила.
Но Иван-то знал, что не в баранках дело, он еще тогда заметил, как она на него в окно смотрела.
Иван Степанович затуманенным взглядом посмотрел на баранки, лежавшие в глубокой тарелке, хотел что-то сказать, но слов не подобрал, так было тепло на душе. И всем понятно стало, что это те минуты, когда и без слов хорошо.
Ну вот так коротко сегодня, просто для души.
