— Я к ней больше не пойду, — сказал Сашка, уронив рюкзак у порога и присев там же рядом прямо на пол. Большие ботинки с яркими шнурками (когда, когда он успел отрастить сорок второй размер?!) торчали в разные стороны.
Лена подумала — и присела рядом.
— Не пойдешь к бабушке… А почему?
Санька скривился. Некоторое время Лена думала, что он вообще не ответит.
Она, конечно, много чего о детях читала — когда свой растет, невольно приходится вникать в тему, чтобы понять, что творится в его головушке. Всякими активными занятиями и мужскими разговорами с Сашкой занимался Никита, а вот тонкие ситуации, где требовалась деликатность, доставались Лене. И сейчас, она чувствовала, дело именно тонкое, как Восток. Потому что, во-первых, настроение, а во-вторых, бабушка.
Сашке почти четырнадцать. В прошлом году он как-то резко пошел в рост, вытянулся, теперь на голову выше нее; ну, и гормональная перестройка началась жесткая. Перепады настроения — это еще цветочки; Сашке то хотелось с хохотом носиться с друзьями по футбольному полю, пиная мячик, то закрыться, залезть под одеяло и просто лежать, глядя в стенку.
В последний месяц начались проблемы с памятью. “Мам, я сам в шоке, — говорил Сашка, — нам учитель что-то рассказывает, и пока он договаривает фразу, я успеваю забыть, о чем он вообще!” А дело непростое — седьмой класс, лафа закончилась, как говорит Никита. Объем изучаемого материала резко возрос.
Особенно с математикой было сложно. Именно поэтому Сашка ходил к бабушке.
Ирина Васильевна сорок лет оттрубила учителем математики, потом вышла на пенсию, но деятельность свою не прекратила: стала репетитором. И репетитором отличным — к ней везли “проблемных” мальчиков и девочек со всего города. С внука она, разумеется, денег не брала, занималась с ним на добровольных началах три раза в неделю. Лена заметила, что в последнее время Сашка приходил от бабушки грустный, но не могла понять, почему. А тут он, наконец, объяснил:
— Понимаешь, мам… Она вроде нормальная. И я ее люблю. Когда у меня что-то получается, она меня хвалит. Немного, но хвалит. А если не получается, говорит: “Ты что, дурак?” И все время рассказывает, как я дворником буду работать, если не сдам экзамены в девятом классе. А! Еще сравнивает с другими своими учениками. Типа вот Петя пришел, дуб дубом, а теперь чуть ли не эти решает… интегралы… вот. А Аня была как я, но взялась за ум и теперь отличница. А у меня тут же не получается ничего. И она злится, говорит, что знает как лучше. Я устал. Не могу больше.
— Понятно. — Лена обняла сына. — Хорошо, с бабушкой я поговорю. Давай на неделю прервем занятия, понадеемся, что она меня услышит.
Со свекровью у Лены были странные отношения. Вроде хорошие, но… Скорее, такой настороженный нейтралитет. В начале Лениных отношений с Никитой свекровь попробовала было заикнуться, что именно будущая невестка делает не так, однако Никита быстро и четко поставил маму на место.
— Лена сама решает, как выглядит наша квартира, когда убираться и что готовить, — сказал он Ирине Васильевне. — Ты в своей квартире живешь, мы к тебе не лезем.
Свекровь тогда надулась и не разговаривала с ними три недели, но потом обида исчезла.
Лене нравилось в Ирине Васильевне целеустремленность, профессионализм, понимание того, чего хочет от жизни, — и абсолютно не нравился негативный взгляд на мир. Для Ирины Васильевны существовало лишь черное и белое, никаких полутонов. Лена же всю жизнь жила с осознанием, что в серой зоне человек пребывает намного чаще. И Сашке об этом говорила.
— Я от тебя не требую быть отличником, — объясняла она сыну. — Мне хочется, чтобы ты был счастлив и нашел свое дело.
Сашка пока увлекался компьютерными игрушками и футболом, но Никита утверждал, что все еще впереди. Он сам лишь в десятом классе понял, на кого хотел бы учиться.
Свекрови Лена позвонила тем же вечером.
— Ирина Васильевна, здравствуйте… Саша к вам в ближайшую неделю ходить не будет.
— Привет, Лен. Это почему же?
— Ему сейчас сложно, гормональная перестройка… — начала Лена, однако свекровь ее прервала:
— Да лень это обычная, вот и все! Он просто не старается! Разбираем пример, который был на прошлой неделе, самый простой, в шестом классе такие решают — а он ничего не помнит! Ужас!
“Ужас” — это было любимое слово Ирины Васильевны.
— Не лень, — твердо сказала Лена. За своего ребенка она погрызет кого угодно. — Саша сам переживает, что у него не получается. Поэтому давайте на следующей неделе мы занятия отменим, пусть он соберется с силами.
— Сил на компьютерные игрушки у него хватает!
— А потом, — продолжила Лена, — мы вернем занятия, но одно в неделю. Оценки у него неплохие, поэтому не стоит загонять ребенка туда, куда загнать его невозможно.
— Ну-ну, — хмыкнула свекровь. — Вы с Никитой его лени просто потворствуете!
— Не всем быть сверхлюдьми, — начиная закипать, произнесла Лена.
— Вот в наше время… — завела свекровь.
Ссориться с ней окончательно и бесповоротно Лена не хотела. Поэтому довольно быстро свернула разговор — с ощущением, что все остались при своем.
Вечером, когда пришел Никита, Лена ему, конечно же, все рассказала.
— Мама в своем репертуаре, — вздохнул муж. — Давай сделаем так. Чтобы ее сильно не обижать, пусть остается то самое одно занятие в неделю. А Сашке мы еще дополнительно наймем репетитора, но маме об этом рассказывать не будем, оскорбится смертельно! Но, я думаю, через некоторое время ему станет полегче, тогда уже и репетитор не будет нужен. Помню себя в его возрасте…
— Как ты вообще выжил? — задумчиво поинтересовалась Лена.
— Ну, с мамой всегда непросто было, но меня отец защищал. Тоже ее осаживал, когда она меня хотела кормить знаниями с утра до ночи. Так что ничего, Лен, справимся. Некоторые люди не меняются, но мы можем изменить обстоятельства.
Никита с Леной сделали, как и планировали. Нашли для сына репетитора по математике, с которым мальчик теперь занимался раз в неделю и так же раз в неделю ходит на занятия к бабушке. С посторонним человеком заниматься оказалось куда приятней, чем с родной бабулей. Репетитор не позволял себе повышать на Сашу голос, оскорблять его и высмеивать, если тот понимал задание не с первого раза. Не испытывая на занятиях постоянный стресс, Сашка стал лучше запоминать материал и делать меньше ошибок.
Ирина Васильевна, естественно, считала это своей маленькой победой.
— А я говорила, что с ним просто надо построже! – говорила женщина.
Никто её не переубеждал, репетитор, у которого три месяца отзанимался Сашка, так и остался маленьким секретом их семьи. С бабушкой мальчик продолжил заниматься, правда, ей больше не позволяли оскорблять внука и наседать на него.
— Не всем быть гениями, — напоминала Лена свекрови, та вздыхала и соглашалась. В семье воцарился мир!
