— А я говорила, — взвизгнула свекровь, — ты, сынок, из-за женушки своей заболел. Из-а нее здоровье потерял!
— Да чего вы прицепились ко мне с этими тряпками? — разозлилась Полина, — Анна Ивановна, я не хочу ребенка своего одевать в тряпье, из которого выросли ваши внуки. Они грязные, ясно?! Не лезьте в нашу семью, я и без вас разберусь, где одежду для сына покупать!
***
У Анны Ивановны было трое детей: две дочери, Ольга и Светлана, и сын, Андрон. Дочери жили неподалеку, в том же городке, и часто навещали мать, привозя с собой внуков. А вот сын, Андрон, уехал в Москву на заработки и, как это часто бывает, задержался там надолго — обзавелся семьей и работой.
Анна Ивановна гордилась своими детьми. Ольга работала бухгалтером в местной больнице, Светлана — учительницей в школе, а Андрон занимал высокую должность в крупной строительной компании. Все трое были успешными, трудолюбивыми и заботливыми. Дочери давно уже были замужем и воспитывали по двое детей, радуя бабушку общением с внуками. У Андрона же семья появилась относительно недавно — он женился всего два года назад на милой девушке по имени Полина.
Жизнь ее сложилась вроде бы неплохо, но все же иногда на сердце скребли кошки. Больше всего пенсионерку расстраивала отдаленность сына Андрона. Москва — город большой, возможностей много, но как же тяжело, когда родной человек так далеко. Виделись они нечасто, хорошо если раз в несколько месяцев. А хотелось бы чаще, особенно сейчас, когда у Андрона родился сын — ее пятый внук.
— Эх, Андроша, Андроша, — думала Анна Ивановна, — как же ты там? Все ли у тебя хорошо?
Она старалась не показывать своей грусти дочерям, но они-то все видели и понимали. Ольга и Светлана, как могли, старались ее поддержать, приезжали почаще, привозили внуков. Но ничто не могло заменить ей присутствие сына.
С невесткой, Полиной, Анна Ивановна старалась поддерживать ровные отношения. Звонила ей регулярно, поздравляла с праздниками, интересовалась, как дела у Андрона и внука. Но общение было в основном по телефону — виделись они всего четыре раза за все время. Анна Ивановна чувствовала, что Полина — девушка хорошая, заботливая, но какой-то душевной близости между ними не возникало. Возможно, из-за расстояния, возможно, из-за разных поколений.
Со сватами Анна Ивановна виделась всего один раз — на свадьбе Андрона и Полины. Впечатление они произвели приятное — интеллигентные, воспитанные люди. Но после свадьбы их пути практически не пересекались. Иногда перезванивались, поздравляли друг друга с праздниками, но на этом все и заканчивалось.
Как-то во время очередного телефонного разговора с Полиной, Анна Ивановна робко поинтересовалась:
— Полечка, а как там Андрошенька? Все у него получается? Тяжело, наверное, в Москве—то?
— Да, Анна Ивановна, Андрон старается, — ответила Полина, — работа у него ответственная, много времени отнимает. Но он не жалуется. Скучает, конечно, по дому, по вам.
— Я тоже очень скучаю, — вздохнула Анна Ивановна, — хотелось бы внука потискать, да и Андрошу повидать.
— Приезжайте к нам в гости, Анна Ивановна, — неожиданно предложила Полина, — мы будем очень рады.
Анна Ивановна немного растерялась от такого предложения. Она давно хотела навестить сына, но все как-то не решалась напроситься. Боялась быть навязчивой, боялась, что помешает им. Но предложение Полины придало ей смелости.
— Спасибо, Поленька, — ответила Анна Ивановна, — я подумаю.
После разговора с Полиной Анна Ивановна долго размышляла. Ехать или не ехать? С одной стороны, ей очень хотелось увидеть сына и внука. С другой стороны, она боялась нарушить их устоявшийся ритм жизни, боялась быть лишней.
Поделилась она своими сомнениями с дочками. Ольга и Светлана, как всегда, поддержали мать.
— Мама, ну чего ты переживаешь? — сказала Ольга, — конечно, езжай! Андрону будет очень приятно, Полине тоже. Нечего сидеть тут одной.
— Да, мам, — поддержала Светлана, — они же сами тебя приглашают. Да и внука пора уже увидеть своими глазами, а не только по фотографии.
Дочери уговорили Анну Ивановну. Она решила, что все же поедет в Москву навестить сына. Начала готовиться к поездке — собрала гостинцы, связала внуку теплые носочки, купила подарки. С каждым днем ее волнение нарастало. Она представляла себе встречу с сыном, знакомство с внуком, общение с Полиной.
Наконец, настал день отъезда. Ольга и Светлана проводили мать на вокзал, помогли погрузить чемоданы в поезд. Анна Ивановна села у окна и смотрела на проплывающие мимо пейзажи. В сердце ее жила надежда на теплую встречу с сыном и его семьей. Ей хотелось узнать их лучше, понять их жизнь в большом городе.
***
Поезд мерно покачивался, унося Анну Ивановну все дальше от родного городка и все ближе к Москве. Времени было много, поэтому Анна Ивановна развлекала саму себя, вспоминая былую жизнь: вот она с маленьким Андрюшей на руках, вот он бежит по двору, смеясь во весь голос, вот он стоит на пороге, прощаясь перед отъездом в Москву…
Анна Ивановна вздохнула. Конечно, ей хотелось быть ближе к сыну и его семье. Особенно сейчас, когда появился внук. Она так мечтала нянчить малыша, помогать Полине по хозяйству. Ведь опыт у нее огромный, дочерям всегда помогала, когда они были молодыми мамами. Но Полина вежливо отказалась от ее предложения приехать после роддома.
Анна Ивановна не обиделась, хотя в душе немного и загрустила. Понимала, что молодые хотят жить самостоятельно, без лишней опеки. Да и вторая бабушка, мать Полины, жила неподалеку и, наверняка, предлагала свою помощь. Что ж, это их право, их жизнь.
— Главное, чтобы им было хорошо, — думала Анна Ивановна, — главное, чтобы Андрон был счастлив.
Ей вспомнился один из телефонных разговоров с Полиной. Она робко предложила:
— Полечка, если тебе будет нужна помощь с малышом, ты только скажи. Я на пенсии, мне не в тягость. Я бы с удовольствием приехала, посидела с внуком.
Ответ Полины прозвучал очень вежливо, но твердо:
— Спасибо, Анна Ивановна, за ваше предложение. Но мы пока справляемся сами. У нас все хорошо. Если что, мы обязательно обратимся.
Тогда Анна Ивановна поняла, что навязываться не стоит. Нужно уважать выбор молодых и не лезть в их жизнь без приглашения.
— Может быть, я старомодна, — думала она, — может быть, сейчас другие времена? Мне всегда казалось, что бабушки должны помогать своим детям, особенно когда рождаются внуки.
Она помнила, как ее мама помогала ей с Ольгой, Светланой и Андрошей. Без ее помощи она бы просто не справилась. Но времена меняются. Сейчас у молодых другие взгляды, другие приоритеты.
Погрузившись в свои мысли, Анна Ивановна не заметила, как поезд подъехал к Москве. Выйдя на перрон, она сразу увидела Андрона — он стоял, улыбаясь, с букетом цветов в руках.
— Мама! — воскликнул он, обнимая ее, — как я рад тебя видеть!
Анна Ивановна почувствовала, как слезы подступают к горлу. Она обняла сына в ответ, прижавшись к нему изо всех сил.
— Я тоже очень рада, Андроша, — прошептала она.
По дороге домой Андрон рассказывал о своей работе, о Москве и о жизни в целом. Анна Ивановна слушала его, стараясь запомнить каждую деталь. Невестка тоже встретила ее приветливо — сразу протянула ей малыша, одетого в смешной костюмчик.
— Знакомьтесь, это наш Максим, — сказала Полина.
Анна Ивановна взяла малыша на руки и чуть не расплакалась.
— Здравствуй, мой хороший, — прошептала она, глядя на внука, — бабушка приехала.
Вечером, когда Максим уснул, Анна Ивановна сидела на кухне с Андроном и Полиной. Они пили чай и разговаривали.
— Мам, ты не обижайся, что мы не стали тебя звать сразу после роддома, — сказал Андрон, — просто мы хотели попробовать сами, без посторонней помощи.
— Я понимаю, Андроша, — ответила Анна Ивановна, — я не обижаюсь.
Ложилась спать Анна Ивановна в прекрасном настроении. И чего она себе напридумывала? Все ведь хорошо у них. И невестка у нее отличная, и сын прекрасный. И ей очень рады. Что еще нужно?
***
Анна Ивановна проснулась раньше обычного — сегодня она собиралась пойти погулять с внуком в парке. Договорились об этом заранее — Полина собиралась на встречу с подругами, и Анна Ивановна с радостью предложила посидеть с Максимом.
Она одела внука в теплый комбинезончик, взяла коляску и отправилась в парк. На улице было солнечно и прохладно, воздух был свежим и чистым. Максим сладко посапывал в коляске, а Анна Ивановна шла рядом, любуясь на окружающую природу. В парке было много мамочек с детьми. Анна Ивановна присела на скамейку и стала наблюдать за ними. Вспомнились времена, когда ее собственные дети были маленькими. Как же быстро летит время!
Совсем не кстати ей вспомнилась одна недавняя ситуация, которая немного омрачила ее визит. Как-то раз, во время телефонного разговора с Ольгой, она вскользь упомянула:
— Оль, ты помнишь, я всегда говорила вам с Светой, чтобы вы сохраняли одежду и игрушки своих детей в хорошем состоянии? Собери лишнее, я с собой возьму. Может, Полине и Андроше пригодится.
В ответ Ольга промолчала.
— Что такое, дочка? — спросила Анна Ивановна, — что-то не так?
— Понимаешь…, — протянула Ольга, — мы со Светой уже давно раздали все вещи наших детей. Какие отдали, какие — продали, какие-то просто выбросили.
— Как выбросили?! — воскликнула Анна Ивановна, — зачем же выбрасывать? А Андроша теперь как?
— Мам, ну, во-первых, это было давно, — ответила Ольга, — а во—вторых, мы не думали, что у Андрона когда-нибудь будут дети. Где все это хранить, мама? Почему я барахло собирать должна?!
Анна Ивановна была немного расстроена. Она всегда считала, что это правильно и нормально — передавать вещи от старших детей к младшим, особенно среди родных людей. Это и экономия, и забота друг о друге. Но, видимо, ее дочь думала иначе. А вот у Светы одежка нашлась — целых два пакета. Их-то Анна Ивановна и привезла с собой и торжественно вручила их невестке.
Мысль о переданных Полине вещах согревала Анну Ивановну. Она потратила немало времени и сил, чтобы перебрать, перестирать и аккуратно упаковать каждый предмет одежды. Все вещи были отобраны с особой тщательностью — теплые зимние комбинезоны, демисезонные курточки, шарфы и шапки, штанишки и кофточки. И, конечно, огромное количество мелочевки — бодики, ползунки, распашонки, колготки и носочки. Многие свитера и шапочки Анна Ивановна вязала сама для старших внуков, вкладывая в каждую петельку свою любовь и заботу. Все было в отличном состоянии, чистое и выглаженное.
Анне Ивановне казалось, что она облегчила жизнь Полине, собрав полный гардероб для малыша на первые три года жизни. Ведь сколько денег и времени нужно потратить, чтобы купить все это новое! А тут все уже готово, с любовью отобрано и передано.
Через несколько дней после приезда Анна Ивановна не удержалась и спросила у невестки:
— Полечка, ну как вам вещички? Понравились? Что-нибудь подошло Максиму?
Полина немного замялась, прежде чем ответить:
— Да, Анна Ивановна, спасибо большое. Вещи очень хорошие.
Анна Ивановна насторожилась. Ей показалось, что в голосе Полины прозвучала какая-то неискренность.
— Ну а что-нибудь подошло? — повторила она свой вопрос.
— Ну, кое-что подошло, — обтекаемо ответила Полина, — но, понимаете, сейчас столько всего нового продается, такого красивого и модного…
— Ну и что? — удивилась Анна Ивановна, — главное, чтобы было тепло и удобно. И потом, эти вещи носили твои племянники!
— Я понимаю, Анна Ивановна, — сказала Полина, — но и вы меня поймите. Сейчас другие времена, у нас есть возможность покупать новые вещи, и мы хотим, чтобы у нашего ребенка все было самое лучшее. Новое, в первую очередь.
Анна Ивановна почувствовала, как в ней поднимается волна обиды. Она потратила столько времени и сил, чтобы помочь Полине, а та, получается, не оценила ее стараний?
— То есть, ты хочешь сказать, что тебе эти вещи не нужны?
— Ну, не совсем так, — ответила Полина, — кое-что мы, конечно, будем носить. Но в основном будем покупать новое.
— Поля, так нельзя! Я не пойду, почему ты пытаешься меня унизить? Я старалась, каждую распашоночку вот этими вот руками выстирала и выгладила. Отличные вещи, их еще носить и носить.
Полина сохранила лицо:
— Извините, Анна Ивановна, — спокойно ответила она, — но я сама решу, во что одевать моего сына. Я предпочитаю покупать для ребенка качественные и новые вещи.
Анна Ивановна молча отвернулась. Ей было обидно. Хотя бы ради приличия могла сказать, что все ей пригодилось! Ишь, фифа московская, нос она воротит!
***
Анна Ивановна, вернувшись домой и пару дней помаявшись, не выдержала и решила нажаловаться сыну. Общались как раз по видеозвонку, Полина с Максимом ушли на прогулку, и Анна Ивановна спросила у сына:
— Андроша, скажи мне честно, что с той одеждой, которую я передала для Максима? Вы хоть что-нибудь носите? Я не вижу, чтобы Поля Максюшу одевала в то, что я привезла.
Андрон немного замялся, прежде чем ответить:
— Мам, ну ты же знаешь Полю. Она у меня женщина современная, хочет, чтобы у ребенка все было самое лучшее. Покупает ему только новое. И ее можно понять.
— Я это вижу, — сказала Анна Ивановна, — а что с той одеждой? Она что, совсем не нужна?
— Ну, не совсем так, — ответил Андрон, — кое-что Поля отложила для дачи, чтобы там в песочнице не жалко было испачкать.
Анна Ивановна почувствовала, как у нее сжимается сердце. Неужели ее старания были напрасны? Неужели вся эта одежда, с любовью отобранная и переданная, теперь будет использоваться только для игр в песочнице? Да в них можно в люди смело выходить!
— А почему бы не носить ее дома? — спросила Анна Ивановна, — или на прогулку, когда не нужно наряжаться?
— Мам, ну ты же понимаешь, — ответил Андрон, — то, что ты передала, — это вещи, конечно, хорошие, но… старые.
— Старые? Да этим вещам всего несколько лет! И их носили твои племянники! Они все были в отличном состоянии!
— Мам, ну не обижайся, — сказал Андрон, — я понимаю, что ты хотела как лучше. Но сейчас другие времена. У нас есть возможность покупать новые вещи, и мы хотим этим пользоваться.
— А обо мне вы подумали? — спросила Анна Ивановна. — О моих чувствах? Я потратила столько времени и сил, чтобы помочь вам, а вы просто выбросили мои старания в мусорную корзину!
— Мам, ну кто же выбрасывает? — воскликнул Андрон, — я же сказал, кое-что мы используем на даче. А остальное… ну, может быть, отдадим кому-нибудь, кто нуждается.
Анна Ивановна понимала, что Андрон просто пытается ее успокоить. Она чувствовала, что эти слова — не его, а Полины.
— Значит, это Полина так решила? — спросила Анна Ивановна.
Андрон вздохнул и признался:
— Ну да, мам. Поля считает, что у ребенка все должно быть новое. И потом, она боится, что от старых вещей может Максимке передаться какая-нибудь… зараза.
Вот этого Анна Ивановна уже терпеть не стала. Это же надо такое выдумать!
— Хорошо, Андроша, — сказала Анна Ивановна, — я поняла. Больше не буду вам ничего передавать. Покупайте все новое, если вам так хочется.
Вопросы, терзавшие Анну Ивановну, роились в голове, не давая покоя. Капризы ли это? Брезгливость? Или что-то еще, скрытое от ее понимания? Она перебирала в памяти все возможные объяснения, но ни одно из них не казалось ей достаточно убедительным.
— Неужели они не понимают, как это неразумно — тратить деньги на новое, когда есть столько хороших, практически новых вещей? — думала она с горечью, — ведь у них сейчас столько расходов: ипотека, декрет, да и жизнь в Москве недешевая. Неужели нельзя немного сэкономить, хотя бы на одежде для ребенка, который так быстро растет?
Ей казалось, что невестка просто хочет покрасоваться перед своими подружками на детской площадке, показать, что у ее ребенка все самое лучшее, самое модное. Но зачем? Разве это так важно? Разве это делает ребенка счастливее?
Анна Ивановна вспомнила свое детство, когда она и ее сестры носили одежду друг за другом, перешивали старые вещи, чтобы они выглядели как новые. И они не чувствовали себя обделенными, наоборот, они были счастливы, что у них есть семья, которая заботится о них.
— Может быть, дело в том, что Полина не знает, что такое настоящая нужда? — размышляла Анна Ивановна, — может быть, она никогда не сталкивалась с трудностями, поэтому не понимает ценности денег?
Наверное, так и есть. Анне Ивановне вспомнилась одна просьба невестки — Полина жаловалась на то, что ей не хватает денег на новую сумку и попросила в долг у свекрови. Она позвонила Анне Ивановне и спросила:
— Можно у вас перехватить тысяч тридцать до зарплаты Андрона?
Анна Ивановна забеспокоилась:
— Полечка, что случилось? У вас какие-то финансовые проблемы?
— Да нет, не то, что бы… Просто на сумочку новую мне не хватает. Бренд, скидка почти пятьдесят процентов! А у меня не хватает…
Анна Ивановна разозлилась. Совсем из ума выжила, что ли? Какие сумки за такие бешеные тысячи? Пенсионерка попыталась объяснить, что жить нужно по средствам.
— Полечка, ты должна понимать, что деньги нужно тратить с умом. Сейчас у вас ребенок, ипотека. Сумка — это не самое необходимое. У меня есть деньги, но на ерунду я тебе их не дам. Уж извини.
Полина тогда обиделась и сказала, что она тоже имеет право на маленькие радости. Анна Ивановна не стала спорить, но в душе ей было неприятно.
***
Анна Ивановна не могла отделаться от чувства, что что—то глубоко не так. Дело было не просто в неиспользованной одежде, а в каком-то более серьезном разрыве между ее жизненными ценностями и ценностями невестки. Андрон трудился, не покладая рук, каждый день по двенадцать часов, чтобы обеспечить семью, а Полина, казалось, не ценила его усилий, бездумно растрачивая деньги на вещи, без которых вполне можно было обойтись.
Ночи стали бессонными. Анна Ивановна ворочалась в постели, перебирая в голове все варианты развития событий. Она вспоминала, каким Андрон всегда был трудолюбивым и ответственным. С юных лет он понимал цену деньгам и старался помогать семье. И вот теперь, когда у него появилась собственная семья, он продолжал работать, не жалея себя, чтобы обеспечить жене и ребенку достойную жизнь. А невестка что для благополучия делает?!
— Неужели Полина не видит, как он устает? Неужели она не понимает, что каждый сэкономленный рубль — это возможность для Андрона немного отдохнуть, провести больше времени с семьей? — думала Анна Ивановна с горечью.
Конечно, Анна Ивановна по-матерински пыталась как-то повлиять на ситуацию. Она обязательно должна попробовать спасти сына. Беседы по видеосвязи проводились регулярно:
— Андроша, ты совсем себя не бережешь, — говорила она, глядя на его утомленное лицо, — работаешь, как вол, совсем не отдыхаешь.
— Мам, ну что я могу сделать? — отвечал Андрон, устало улыбаясь, — надо же семью обеспечивать.
— Я понимаю, Андроша, — вздыхала Анна Ивановна, — но… Тебе нужно больше отдыхать. Ты же не железный, сына!
— Я постараюсь, мам, — обещал Андрон, — но позже. Сейчас у нас ипотека, Максим растет, расходы постоянно увеличиваются.
Как-то Анна Ивановна решилась и задала интересующий ее давно вопрос:
— Андроша, а ты разговаривал с Полиной о том, что тебе тяжело? Она вообще риски понимает? Не дай бог с тобой что случится, переутомишься, срыв какой… Как она жить-то будет?
Андрон замялся и ответил:
— Ну, я ей говорил, конечно. Но ты же знаешь Полю. Она считает, что я — мужчина, и я должен за семью ответственность нести.
Анна Ивановна снова вспомнила про одежду:
— А ты ей говорил о тех вещах, которые я передала для Максима? — спросила Анна Ивановна, — ты говорил ей, что можно благодаря моей передачке на одежде сэкономить и потратить эти деньги на что-нибудь полезное для семьи? Андроша, ну неужели ты не понимаешь, что я вам правильные вещи говорю?!
Андрон снова замялся и ответил:
— Мам, ну ты же знаешь, как Поля относится к этим вещам. Я не хочу с ней ссориться из-за такой мелочи.
Анна Ивановна не выдержала и воскликнула:
— А ты не боишься, что ты надорвешься на работе и потеряешь здоровье? Ты думаешь, Поля твоя будет за тобой ухаживать? Да она новый кошелек на ножках найдет! Сыночек, я за тебя очень переживаю. У меня так за тебя душа болит…
— Мам, ну зачем ты так говоришь!? — разозлился Андрон, — Поля меня любит. Она бы никогда не бросила меня в беде. Мам, чтоб больше я от тебя такого не слышал!
Анна Ивановна стушевалась — сын никогда раньше не позволял себе повышать на нее голос.
— Я надеюсь, Андроша, — ответила Анна Ивановна, — мне хотелось бы верить в то, что жена твоя с тобой будет и в болезни, и в беде. Полина твоя просто не понимает, как тяжело тебе приходится. Она живет в своем мире, где главное — это новые вещи и развлечения.
— Мам, ты преувеличиваешь, — ответил Андрон, — Поля не такая, как ты думаешь.
— Я надеюсь, что ты прав, Андроша, — сказала Анна Ивановна, — но я прошу тебя, поговори с Полиной. Объясни ей, как тебе тяжело. И скажи ей, что ты тоже имеешь право на отдых и заботу. Иначе я сама этим займусь.
Андрон пообещал поговорить с Полиной, но Анна Ивановна не была уверена, что это что-нибудь изменит. Ее невестка — сама себе на уме, ее не интересовало ничего, кроме собственного благополучия. Надо же, если б не та поездка, то она бы и не узнала, что из себя представляет Полина.
Анна Ивановна понимала, что ей нужно отпустить эту ситуацию, нужно перестать вмешиваться в жизнь сына и его семьи. Но ей было очень трудно это сделать. Она переживала за Андрона, боялась, что он надорвется на работе и потеряет здоровье. И была уверена, что невестка сразу же Андрошу бросит. Вот сразу же, как только узнает о несчастье.
***
Анна Ивановна сама все испортила. Как обычно, ровно в девять вечера, она набрала номер сына, но ответила ей невестка. Полина сказала, что Андрон подойти к телефону не может — спит, потому что приболел. У Анны Ивановны сердце вниз ухнуло: все, доигрался! Подорвал-таки здоровье! А все невестка виновата! Ее Андроша, ее сыночка, в этой проклятой столице, один. Без нее!
Через сутки Анна Ивановна уже была в столице. С вокзала добралась сама — не стала тревожить сына. Дверь ей открыла Полина. Анне Ивановне показалось, что невестка ее не рада видеть.
— Анна Ивановна! А вы чего приехали? И не предупредили…
Анна Ивановна отпихнула Полину и ворвалась в квартиру. Андрон лежал на диване в гостиной, бледный и осунувшийся.
— Андроша! — воскликнула Анна Ивановна, бросаясь к сыну, — что с тобой? Ты почему мне ничего не сказал?!
— Мама? Ты как тут? Мам, это ерунда, просто простуда, — прохрипел Андрон, пытаясь приподняться.
— Какая же ерунда! Вижу, как ты себя чувствуешь! А она, — Анна Ивановна кивнула в сторону Полины, — сидит сложа руки! Скорую вызывали? Лекарство принимаешь? Так, сейчас чаю тебе с вареньицем малиновым принесу. Горчичники еще поставить нужно! Есть в аптечке? Ну конечно! У вас и аптечки-то нет, все деньги на одежку Максиму да на сумки для его мамы уходят.
Сорвалась Анна Ивановна впервые. Она и сама не понимала, что с ней тогда произошло. Полина молчать не стала.
— Анна Ивановна, ну что вы начинаете? Андрону нужен покой и лекарства. Все это у него есть.
— Покой ему нужен? Это ты ему покой устроила! Сидишь в декрете, на шее у него! Ни копейки не зарабатываешь, только деньги тратишь! А он, бедный, надрывается, чтобы вас прокормить!
— Мам, ну прекрати, — вмешался Андрон, кашляя, — Полина тут ни при чем.
— Как ни при чем?! Это из-за нее ты здоровье потерял! Из-за ее безалаберности! А я вот приехала помогать! Хоть покормлю вас нормально, чтобы все, как у людей, было! Вещи где, которые я Максимке привезла? Полина, я требую, чтобы ты прекратила ребенка одевать в магазине! Носи то, что дочка моя передала. Я сама буду учить тебя экономить.
— Мама, пожалуйста, — взмолился Андрон, — у меня голова раскалывается.
— Да, конечно, раскалывается! Тут от одной ее рожи голова расколется! — взвилась Анна Ивановна, — невестка у меня — хамка бессовестная! Я ей добра желаю, а она…
— Да что вы все причитаете? — не выдержала Полина, — я вас сюда не звала! Андрону нужен покой, а не ваши скандалы! И вещи ваши мне не нужны! Они все в пятнах, которые не отстирываются! Мне что, делать больше нечего, как в вашем барахле копаться?!
— Ах ты, гадина такая! — Анна Ивановна широко раскрыла рот, — да как ты…
— Все, Анна Ивановна, хватит! — Полина решительно взяла свекровь за руку и потянула к двери, — уходите!
— Что значит — уходите?! Это дом моего сына! Я имею право здесь быть!
— Нет, не имеете! — Полина повысила голос, — вы только все портите! Андрон болен, ему нужен покой, а не ваши истерики!
Она открыла дверь и вытолкнула Анну Ивановну на лестничную клетку.
— И больше не приезжайте! — крикнула она вслед, — я сама справлюсь!
Дверь с грохотом захлопнулась.
Анна Ивановна стояла, ошеломленно глядя на закрытую дверь. В глазах стояли слезы обиды и злости. Как они посмели? Как они могли так с ней поступить? Она ведь хотела как лучше…
***
Андрон как-то резко перестал брать трубку — на звонки мамы он больше не отвечал. анна Ивановна извелась, пытаясь с сыночком связаться. Конечно, за тот скандал она чувствовала свою вину и корила себя за неосторожно сказанное. Но разве ее нельзя понять? Она же переживает. Она же мать. А матери можно простить абсолютно все.
