Блистеры и коробочки с таблетками посыпались у Алёны из рук, глаза её заблестели, готовые увлажниться.
Глеб одной рукой держался за ручку входной двери, а второй крепко сжимал ручку дорожной сумки. С этой сумкой три года назад он пришёл к Алёне жить, с ней же и уходил.
— Мне не нужны таблетки. С Катей у меня ничего не болит.
И Глеб ушёл, даже не закрыв за собой дверь, она так и осталась приоткрыта. Собирать свою сумку он начал три недели назад. Значит, три недели назад уже решил, но всё медлил.
Катя не заботилась о правильном питании Глеба, она, вообще, ни о чём не заботилась. Он встретил её два месяца назад у какого-то бара и не смог оторвать глаз. Слишком вызывающе одета, слишком вызывающе смотрела, подошла первая, заметив его заинтересованный взгляд. С ней каждый день, вечер или даже час становился для Глеба праздником. Хотя внешне ничего примечательного в Катерине не было: чёрные короткие волосы, короткая кожаная юбка и облегающий топ. Но это не паровые котлеты и спаржа на ужин. Это фейерверк эмоций и взрыв чувств. А с Алёной всё было пресно. Да. Пресно, как её правильное питание, правильное поведение. С Катей у Глеба ничего не болело, и необходимости в таблетках не было. Было море выпивки, бесконечные клубы и бары, а потом они оказывались у кого-нибудь на квартире и закрывались в ванной комнате или где-нибудь ещё. Глеб даже удивился, когда заметил, что на встречи с Катериной у него уходило совсем немного денег, не то, что на жизнь с Алёной. Как только у Глеба обнаружились три года назад проблемы со здоровьем, она, как наседка, взяла его под своё крыло, и он быстро перебрался к ней жить. Тут же Алёна принялась его водить по врачам, платным процедурам, выясняя источник болезни, купила пароварку и стала заказывать дорогие продукты. Алёне Глеб врал, что ночует у друзей, задерживается на работе. И она верила и готовила грудку на пару.
Алёна села на пол и стала собирать в подол халата таблетки. Она всё вслушивалась в шорохи и звуки, ожидая, что Глеб вернётся, одумается. Три года не такой уж и маленький срок.
«Эти от боли в животе, это от изжоги, а эти Глеб пил, чтобы разжижать кровь… «, — Алёна перебирала тонкими, длинными пальцами блестящие конвалюты, словно собирала разлетевшиеся воспоминания, те редкие моменты её радости. Ей казалось, что всё шло к предложению руки и сердца, а никак не к разрыву.
Когда, где она упустила тот самый момент? И что теперь сказать родителям? Все эти три года они радовались, что их двадцатисемилетняя дочь в отношениях.
Телефон несколько раз призывно пиликнул и затих. Алёна почему-то подумала, что Глеб всё же вернётся, даже если не к ней, то за таблетками. Но это было сообщение от курьера. Она только вспомнила, что сделала заказ ещё утром на доставку продуктов, но теперь это не имело значения. Теперь некому было готовить отварную грудку, собирать на белоснежной тарелке хрустящий салат и заваривать зелёный чай. Теперь всё казалось не нужным и не важным. Ушла любовь…
Алёна взяла телефон в руки и стала набирать номер Глеба.
«Он не мог, какая другая, и главное зачем?»
— Доставка! — женский голос из-за приоткрытой двери заставил Алёну обернутся.
— Мне уже не нужен заказ.
— Простите…
— Не нужен.
— Сначала заказали, я всё собрала, принесла на своих плечах, а теперь не нужно? Да вы знаете, что мне не заплатят за доставку и возврат вашего заказа?
— Девушка, не возмущайтесь, что вы?
— Это вы что?! — почти кричала курьер. — Я за копейки таскаю им огромные сумки, а они «уже не нужно».
Девушка хлопнула дверью с такой силой, что она вновь не закрылась.
Алёна безразлично посмотрела на дверь и встала, собрав, наконец, все таблетки, чтобы положить их обратно в большой пластиковый контейнер с ярко-красным крестом на крышке, стоящий на кухонном столе.
— Эй, вы там? — дверь вновь приоткрылась, и голова девушки просунулась внутрь квартиры.
— Да, — равнодушно ответила Алёна.
— Таблетки отдайте.
— Что?
— Я видела, что вы сидели с таблетками на полу, отдайте мне их. У вас что-то случилось?
От удивления Алёна даже повернулась.
— Это не мои таблетки.
— Тем более, отдайте мне их, — девушка уверенно прошла на кухню и протянула руку.
— Нет, не отдам, это таблетки Глеба.
— Что-то я не вижу тут никакого Глеба, даже ботинок при входе нет, а вас с коробкой таблеток вижу. Была тут у меня на доставке бабуля — божий одуванчик. Доставку на двести рублей заказала и дверь приоткрытой оставила, потому что страшно ей стало — давление прихватило. Скорая едет час, а я за тридцать минут добралась. Вот и сидела с ней до приезда медиков.
— Ничего я не собираюсь с собой делать. Я вас не задерживаю.
— Как же, как же. А товар не оплатили, не взяли.
— Ах, да. Давайте.
— Отлично, — курьер сняла с плеч огромную сумку и поставила в коридоре, расстёгивая молнию. — Держите.
Алёна взяла пакет и даже попыталась улыбнуться девушке в смешной вязаной шапочке в стиле макраме.
Через час в квартиру позвонили. Алёна бросилась и распахнула дверь, всё ещё ожидая увидеть на пороге Глеба.
— Здравствуйте. Живы. Это отлично. А я с приюта вот иду, покормила своих подопечных и вас решила проведать, — девушка-курьер стояла перед дверью всё с той же сумкой.
Алёна скрестила руки на груди и посмотрела на невысокого роста худенькую девушку с явным раздражением.
— Вот подопечной меня ещё ни разу не обзывали.
— Никто вас не обзывал, я просто пришла посмотреть, всё ли у вас в порядке. У меня тут пицца и морс.
Алёна захлопала ресницами.
— Предлагаю посмотреть кино, у меня тут список есть, вчера накидала себе вариантов на вечер. Я Таня.
Алёна вновь непонимающе посмотрела на гостью, но решила, что это даже лучше, чем сидеть одной всю ночь и ждать непонятно чего.
Из предложенных Татьяной фильмов Алёна не смотрела ни один, поэтому просто пожала плечами. Комедия была весёлой, а пицца вкусной и ещё даже горячей.
— Я попросила вкусный сырный бортик и больше начинки положить, у меня на всех точках связи! — гордо заявила Таня и взяла второй кусок.
Алёна опять пожала плечами. С Глебом она не позволяла последние три года себе «вредную еду». Чтобы у молодого человека не было соблазнов, она просто не баловала себя даже вне дома. Вроде как, из чувства солидарности.
— Ешь, худая такая. Сегодня можно, ты что модель?
— Нет, я экономист.
— А-а-а-а, — протянула Таня, — а не ешь ничего словно модель. — Жизнь одна, и пока можешь, получай от неё всё. Вот сегодня — это что было?
Алёна вздохнула и почему-то всё рассказала своей новой знакомой.
Таня на предложении «А с Катей у меня ничего не болит» рассмеялась.
— Так и сказал?
— Да, — утвердительно закивала головой Алёна.
— Не смей принять его обратно, когда вернётся, а он, поверь мне, вернётся. И таблетки его я заберу, когда пойду домой, чтобы у тебя не было ни капли сомнения. Так и скажешь: «Какие таблетки? У меня ни аптека и я не врач, и иди-ка ты туда, где ничего не болит». Запомнила? Повтори.
Алёна вновь улыбнулась.
— Во-о-от. А то… Ладно. Я домой, завтра надо на учёбу и опять на работу. Подопечные каждый день хотят есть.
-Что за подопечные? — не удержалась Алёна.
— Кошечки, собачки, на Лермонтова приют, знаешь?
— Нет, я как-то никогда не интересовалась этим.
— Давай в следующую пятницу тогда сходим вместе, если хочешь?
Вечер быстро опустился на город, заметно похолодало. Алёна стояла на перекрёстке и ждала Таню.
— Привет, — замахала та ещё издалека. — Прости, опоздала немного, корм покупала и попала в пробку на кассе.
При виде животных в клетках, Алёна немного поёжилась.
— Неприятное ощущение, правда? Я в первый раз тоже на них так смотрела, а теперь привыкла и стараюсь каждый месяц хотя бы одному животному найти нового хозяина. Представляешь, в прошлом месяце овчарку в Анапу отправляли, вот это было сложно.
— А в этом месяце выполнила уже план? — спросила Алёна.
— В этом нет. Хочешь помочь?
— Не думала об этом. Но на корм скинусь, — улыбнулась Алёна.
В этот вечер она вернулась домой в приподнятом настроении. Всё стало налаживаться и воспоминания о Глебе почти не беспокоили её.
В воскресенье поздно вечером раздался звонок в дверь. Алёна открыла и неожиданно замерла. Она была уверена, что это заглянула Таня, та частенько приходила после работы к ней, проверить, как она. Но сейчас на пороге стоял Глеб.
Он выглядел измученно. Одной рукой держался за живот, а во второй сжимал ручку сумки. Взъерошенный, помятый, словно его отжимали на высоких оборотах в стиральной машине.
— Привет, Алён, там мои таблетки…
— Какие таблетки? У меня ни аптека, я не врач, и иди-ка ты туда где ничего не болит, — быстро протараторила заученную фразу Алёна и хлопнула дверью.
Сердце бешено колотилось и было готово выпрыгнуть.
Через минут пять вновь раздался звонок. Алёна, так и стоявшая у стены в коридоре, с силой дёрнула ручку, чтобы ответить Глебу ещё что-нибудь, но перед ней возникла фигурка Тани.
— А, это ты, привет. А я уже готова была опять послать… в аптеку…
— Что? Глеб приходил?
— Да, только что. Так и сказала, чтобы шёл туда, где ничего не болит.
— Молодец! Кремень. Ну что, подумала о домашнем питомце?
— Наверное, ни в этом месяце, Тань. Я не готова брать на себя такую ответственность.
— А придётся, — и Таня достала из своего короба небольшую коробочку. Это Соня, назвала так, потому что она спит много, — и девушка протянула Алёне черепаху. Только на месяц, а потом видно будет.
— На месяц согласна, — рассмеялась Алёна.
