В морозной дымке всё вокруг казалось застывшим, ни одна ветка не шелохнётся, ни одна птица не пролетит. Андрей бодро подхватил большую дорожную сумку, оглянулся, будто говоря поселку: «Ну пока, до встречи» и пошел, ступая уверенно и слушая скрип снега.
— Саныч, домой?
— Домой, Андрюха, давай там… женись что ли.
— А зачем?
— А чтобы домой тянуло.
Гвоздев рассмеялся. – Мне и так хорошо.
Гвоздев возвращался домой. К матери возвращался. Его пустая однокомнатная квартира еще была не обставлена, да он и не торопился, чего в ней одному делать.
За два года привык к Якутии, к её жутким морозам. Ну это мать так считала, что жуткие, потому как от цифры «минус сорок» ее уже бросало в дрожь. А про – 50 и ниже он вообще молчал.
Он терпеливо ехал в Якутск, потом в аэропорт, иногда дремал, прислонившись к стеклу в автобусе, потому что шапка меховая теплая. И будто по будильнику проснулся, когда приехали. Также терпеливо ждал рейс, и даже если задерживали, шел в кафе и сидел за чашкой горячего кофе.
До Нижнего Новгорода добирался с пересадкой. И оказавшись в родном городе, чувствовал невероятную перемену в климате. Хотелось сразу снять верхнюю одежду, так тепло казалось даже зимой.
— Андрюша, сын мой, приехал! — Лидия Леонидовна ждала, знала, что должен быть буквально в ближайшие часы, поэтому в доме пахнет котлетами, борщом, пирогом с яблоками… да и вообще, дома пахнет домом.
— Ну ма, встречай, отдых у меня законный! – Он целовал мать, сбрасывал с себя всё зимнее, шел в ванную, потом за стол, потом разговоры.
— Ты сейчас ложись, отсыпайся, отдыхай, а завтра…
— А что там у нас завтра? — доедая второй кусок пирога, решил уточнить Андрей…
— А завтра у нас гости… я позвала к нам свою знакомую… ну считай, что соседку, она живет в пятом подъезде.
— С каких это пор соседей так торжественно в гости приглашаем?
— Ну почему торжественно? По-соседски.
— Ну вот по-соседски и посидите… без меня.
— Андрей, — разочарованно скала Лидия Леонидовна, — побудь ты дома, поддержи за компанию.
— Ну что мне ваши разговоры, это вам интересно…
— Ты думаешь, Лена моя ровесница? Лена как раз твоя ровесница…
— Ну все, не успел приехать, ты опять за своё… ну вот зачем?
— Ты просто побудь, просто поздоровайся, ну прошу тебя. – Лидия стала поправлять волосы, а это верный знак того, что она волнуется или чем-то расстроена. А расстраивать мать Андрею не хотелось.
— Да, ладно, пусть приходит, посидим, кофе выпьем.
— Ну вот и славно.
— Только, мать, смотри, никаких разговоров про мою холостяцкую жизнь.
— Поняла, молчок.
Гвоздева это всё немного раздражало, но одновременно было смешно. Снова мать пытается его женить, пристроить, так сказать. А Андрей знал, что не надо ему это, он привык жить, как одинокий волк.
Подошел к зеркалу, провел рукой по щеке, подумал, надо побриться. Привыкаешь на вахте к холоду, и к тяжёлой работе, и подстраиваешься под вахтовый ритм и вкалываешь как на автомате, уже не чествуя усталости.
Он побрился, лег спать, хотя еще было рано, но там, в Якутии, уже ночь, вот по тем часам и ориентировался.
***
Разговор в прихожей послышался, видно кто-то пришел. Андрей услышав незнакомый женский голос, вспомнил, что мать говорила про некую Лену. «Ах, да, подумал он, стол ведь накрыла… наверное для нее, можно подумать высокопоставленный гость придет». — Он переоделся, решив отбывать «повинность» до конца, чтобы не обидеть мать.
Она вошла. Будто какое-то легкое светлое облако, какая-то воздушная. Светлые, немного вьющиеся волосы, касались плеч, светлая кожа лица, глаза… Гвоздев не разглядел, — просто она вся показалась чем-то светлым, в этой легкой блузке, то ли с воланами, то ли с рюшами – будто с какой-то старинной картины.
— Андрей, встречай гостью, — позвала Лидия.
Познакомились запросто, Гвоздев из этого проблему не делал, он человек общительный.
Сели за стол. Гостья, явно смущается. Хоть и была предупреждена, что сын у Лидии Леонидовны приехал, а все равно смущается. Ну понятно, дама давно на выданье, знала, с какой целью пригласили… и ведь пошла. Примерно такие мысли посетили Андрея, и он равнодушно стал накладывать ей салат.
Ухаживать за дамой – всё это он умеет, но сейчас желания не испытывает.
У Лидии Леонидовны есть еще дочь, на десять лет старше Андрея. Там все по-семейному крепко. Давно замужем, дети растут. А вот сын… не хочет Лидия этой вахты, не хочет, чтобы один как волк жил. Ну да, сейчас не один, с мамой, так проще, всегда на стол есть, кому поставить. Но ведь мама не вечная. Вот и набралась смелости, пригласила Лену в гости.
Раньше только намеки были с ее стороны, а теперь взяла всю ситуацию в свои руки, напористо так внушает сыну, что жениться надо.
— Холодно, наверное, там? – осторожно спрашивает Лена. Так и держит вилку в руке, не притронувшись к салату.
— Холодно, холодно, — соглашается Андрей, — зимой техника не выдерживает, вот и помогаем ей – технике.
— Согреться хочется, правда? – спрашивает гостья.
— О-оо, еще как… так бы и жахнул…
— Андрей, ну ты что, зачем такие слова, ты же не пьешь…
— Мам, ну чай, кофе, я пью…
— Ну это да, а то я подумала, напугаешь гостью.
— Я поняла, — сказала Лена, — вы не думайте, я хоть и не была в Сибири, но понимаю, что там холодно.
— Ага, зимой морозище… вам, теплолюбивой, никак туда нельзя, — ляпнул Андрей.
— А я и не стремлюсь, каждому свое, — согласилась она.
Гвоздев стал откровенно разглядывать ее лицо, она опустила глаза. «Сколько ей лет», — подумал он, — наверное тридцатник есть… однозначно есть… ну и способ нашла – знакомиться через маму потенциального жениха».
Хотя женихом он себя и не представлял, и даже не думал об этом.
— Андрей, проводи Лену.
— Спасибо, еще не поздно, я сама… — она поспешила к двери. Гвоздев, продолжая сохранять галантность, подал ей пальто, помог одеться. Сам накинул теперь уже легкую куртку, и они вместе вышли.
Лифт был занят, и решили спуститься пешком с четвертого этажа.
— Вы извините, что время у вас отняла, вам, наверное, отдыхать надо.
— Отдохну еще, времени вагон.
— А сколько времени?
— Месяц.
— Так мало…
— Мне хватает.
— А потом снова уедете?
— Снова.
Они вышли из подъезда, Гвоздев придержал ее за локоть на скользком месте, и они молча пошли. Хотя идти совсем недалеко. Еще два подъезда и остановились.
– Ну вот, здесь я живу, седьмой этаж… вы можете подняться, я одна…
Гвоздеву, честно сказать, не хотелось, потому что он знал, продолжения не будет. Эта милая, взрослая барышня, такая теплолюбивая, такая хрупкая… явно не для него. Наверное, у нее дома всё по полочкам разложено и везде накрахмаленные салфетки… ну вот не надо ему такого уюта. И вот она смотрит на него и зовет к себе. Гвоздев кашлянул.
— Ладно, зайду… кофе есть?
— Конечно. А еще у меня есть зеленый и черный чай…
— Это хорошо.
Он вошёл в ее однокомнатную квартиру и сразу понял, что не ошибся: было чисто, всё аккуратно разложено, хоть и не замечено накрахмаленных салфеток.
Она стала накрывать стол на кухне.
— Да вообще-то я сыт.
— Я тоже, но ведь надо для приличия угостить чем-то.
— Да мне кофе и всё, а то спать снова захотелось.
— Ой, простите, вы же только вчера приехали, да и разница во времени.
— Это ерунда, давай кофе, — он легко перешел на «ты». Она поддержала и тоже стала обращаться на «ты».
— И что, вот так одна и живешь?
— Так и живу.
— А замуж?
— Не была.
Они молчали минуты две, за окном уже совсем стемнело. А потом она заговорила, будто хотела выговориться. Рассказывала ему о своей жизни, о работе в лаборатории, где проверяли пищевые продукты. Откровенно призналась, что любит уют, но для кого он этот уют… если ты один. И еще сказала, что все понимает, что ей пора найти вторую половинку, родить ребёнка, но хочется чтобы человек нравился. – Вот как ты, например, — вдруг сказала она, — ты мне понравился сразу.
Андрей поперхнулся, таким неожиданным стало ее признание. Вот тебе и «нежное облачко», вся такая воздушная, а призналась сразу в лоб.
— Ну, знаешь ли, я не для семейной жизни. Нравится мне так, устраивают меня спартанские условия на вахте, так что ме все эти «уютные узелки» по барабану. Ну вот честно говорю, как есть. А мать понять можно, она старается, думает, так лучше.
— Да что вы, я и не собиралась вас вести в ЗАГС, просто не хотелось отказывать Лидии Леонидовне, она очень славный челок. Единственное, подумала, что такая свекровь просто клад, повезет же кому-то. И ты мне понравился. Но я же понимаю, что это невозможно. – Она замолчала на несколько секунд. – Ну вот, мы все условия знакомства выполнили, теперь можно расходиться… или может еще кофе? Или чай заварить?
— Да я как-то чай не очень…
— А зря… я по утрам люблю зеленый…
— Зеленый?
— Да, именно зеленый…
Гвоздев усмехнулся. – Даже не пробовал.
В глазах у нее появилось сожаление. – Очень жаль. А по утрам мы будем пить с тобой зеленый чай, — почти нараспев сказала она.
Он засмеялся. – Как-то поэтично у тебя получилось.
— Это просто так, это строчка, как будто начало стихотворения, которое я еще не придумала. – Она поднялась первой. – Ну вот и всё.
Перед уходом он спросил (скорей из вежливости): — Может надо куда-нибудь съездить, обращайся, я завтра машину из гаража выгоню.
— Да вроде никуда не нужно.
И они расстались.
Лидия Леонидовна многозначительно молчала, ждала, когда Андрей сам что-нибудь скажет. А он тоже молчал, будто ничего и не произошло.
— Вы хоть бы в кино сходили, — сказала, наконец, Лидия.
— А надо? – спросил он.
— Расстраиваешь ты меня, Андрюша.
Отдых пролетел быстро. Встретился с друзьями, съездили на турбазу, пару раз сходили в сауну. Дома проверил все шкафчики, посмотрел, что прикрутить, в гараже навел очередной порядок, проверил машину, все с ней нормально. Можно обратно ехать.
Мать наготовила домашней еды, совать некуда, в сумку не входит.
— Ну, мам, куда столько? Там же кормят.
— Так как дома, тебя никто не накормит, ешь, пока мама живая.
— Ну что за разговор? Ты молодая еще.
— Ну вот пока еще хожу, хотелось бы и твою жизнь устроить.
— Она устроена.
— Разве тебе Лена совсем не понравилась?
— Симпатичная. Вся такая домашняя, так и вижу ее как чай подает… зеленый…
— Всё шутишь?
— Мам, пока, я поехал.
Якутия. Утром на термометре – 37.
Гвоздев работает на пару с Сан Санычем. Санычу далеко за полтинник, но он все еще вахтовик. Детям помог, теперь все вместе внукам помогают, да и привык он.
Не вся техника выдерживает, иногда приходится утеплять. А вот человек должен выдержать.
Но то утро началось с заминки. И разнарядку поздно дали, и пошли на другой участок и вообще не вовремя начали. И пришлось пройти пешком по тайге. Они не заметили, как оказались отрезанными от внешнего мира, куда не глянь – деревья, и почти без просвета.
— Кажется, заблудились, — Гвоздев не волновался, сейчас выберутся. Но Саныч подвернул ногу, идти не может, даже опираясь на палку. — Ты иди, тут, кажется недалеко, а я подожду.
— Далеко или нет, но я тебя не оставлю. Замёрзнешь.
Вскоре поднялся ветер, завьюжило. Сделали из еловых веток укрытие.
— Всё, теперь ждем, утихнет, нас найдут, — сказал Гвоздев.
— Это я виноват, втянул тебя сюда, — признался Саныч, — чего попёрлись короткой дорогой, надо было дождаться вездеход.
— Я тоже хорош.
Прошло полчаса. Холод пробирался и сюда, и становилось невыносимо от него. Впервые Гвоздев почувствовал страх. – Саныч, ты как?
— Я нормально. Эх, Андрюша, нам ли жить в печали?
— Это что?
— Это песня такая старая есть. Андрюха, может пойдешь сам?
— Боюсь, не найду дорогу, давай ждать, когда утихнет, потом вылезем, попробуем пройти хоть немного, я тебя на себе понесу.
Гвоздев уже дрожал. Перед глазами проплывали картины с горячими блюдами, мамин борщ представил. А еще дымящаяся кружка с чем-то… — А по утрам мы будем пить зеленый чай, — пробормотал он.
— Ты чего, Андрюха? Чаю хочешь?
— Хочу. Одна девушка любит пить по утрам зеленый чай…
— Вот что, кажется тише, давай оглядимся.
Они вылезли, пытаясь определить, в какую сторону идти. И тут услышали отдаленные звуки работающей техники. – Ну, Саныч, взбирайся, потащу тебя, кажется, в ту сторону.
Они то шли, то отдыхали, а когда уже показался посёлок, увидели, что навстречу идут мужики.
— Ну вы даёте! Где были? Хорошо, что на медведя-шатуна не нарвались.
***
В этот раз Андрей возвращался домой с другими мыслями. Нет, он, конечно, доработает по договору, а потом… а потом решит, как быть дальше.
Матери позвонил и назвал день приезда. Возвращался обычным маршрутом. Город встретил необыкновенным теплом и слякотью, которая случалась здесь и зимой. Взял такси. Был субботний день, народу казалось, на улицах больше.
Он рассчитался с водителем, поставил сумку и посмотрел на свой дом. Перевел взгляд на пятый подъезд и подумал, что обязательно к ней зайдет.
В это время подъехала свадебная машина, а потом вторая. Жених, мужчина почти такого же возраста как Андрей, вышел из нее, а с ним и его друг. Присоединились еще гости, и все пошли в пятый подъезд.
— Поздно, — сказал Гвоздев, подумав, что это Лена выходит замуж. – Так быстро? Не может быть. — Он подождал еще. Вскоре вышли с невестой – это была другая девушка.
Не заходя домой, поднялся на седьмой этаж. Не зная, дома она или нет, настойчиво позвонил. Послышались шаги. Открыла.
— Здравствуй. Если не вовремя, или лишний, скажи сразу.
— Андрей, — она растерялась, — проходи… — пропустила его.
Он поставил сумку, шапку так и держал в руках. – Я ведь так и не попробовал зеленый чай… там у них был какой-то пакетах, а хочется, чтобы ты заварила, сейчас ведь как раз утро…
Она стояла, прислонившись к стене и смотрела на него.
— Ну что так смотришь? Я еще сам ничего не знаю, жалею, что не сказал тогда… ты ведь мне тоже понравилась.
— Я тоже ничего не знаю, — ответила она.
— Но попробовать можно…
— Можно. Раздевайся, ванная там, я жду тебя на кухне.
И он окунулся в этот уют, в это тихое тепло, услышал эти простые фразы без заверений и клятв… хорошо стало. А как дальше будет, они договорятся. Главное – начать.
