Сегодня батон с вареньем. Колбасы не было. Варенье вкусное, яблочное. – Таня достала из портфеля три ломтика батона, завёрнутого в носовой платочек, маленькую баночку варенья и ложку.
— Спасибо. Не стоило, но большое спасибо. – Улыбнулся Михаил, открывая баночку и вдыхая душистый аромат.
— Ты любил варенье? – Таня с любопытством посмотрела на сидящего рядом мужчину.
— Наверное. Варенье все любят. – Грустно улыбнулся он и задумался, а Таня принялась рассказывать свои новости: про Муську, которая с утра перевернула горшок с геранью, пытаясь поймать птицу за окном, и Тане пришлось всё убирать. И что стихотворение, которое задавали выучить, такое сложное, что Таня никак не может рассказать без запинок, а сегодня её как назло обязательно спросят, это точно, уже три урока не спрашивали.
— Расскажи мне, наверняка у тебя получится без запинок. – Попросил Михаил, маленькими кусочками откусывая батон с вареньем.
Таня выпрямила спину, будто стояла у доски, а не сидела на скамейке в парке, и начала рассказывать. Михаил слушал, опустив руку с бутербродом на колено. Таня читала с чувством, выразительно. «Славная девчушка» — думал Михаил. А ещё думал, что, может быть, у него тоже есть сын или дочка, жена и место, где его ждут. Как жаль, что он никак не мог этого вспомнить.
— Вот видишь, получилось. Отлично получилось. Главное не волнуйся. – Похвалил Михаил.
— Ну, мне пора. – Улыбнулась Таня, глянув на маленькие наручные часы. – До вечера! – Попрощалась она.
— До вечера. И ещё раз спасибо. – Улыбнулся в ответ Михаил.
Эта необычная дружба началась чуть больше месяца назад. Таня шла из школы, думая о том, что нужно сейчас сварить макароны или картошку, её мама Аня, Анна Сергеевна, сегодня во вторую смену, вернётся поздно, уставшая. Таня тоже во вторую смену в этом году, это даже лучше, чем в первую, можно поспать подольше. Утром очень уж хорошо спится, наверное, потому, что вечером Таня долго не спит, читает. Мама устало журит её, но разрешает всё же читать, даже если сама уже ложиться. Мама, вообще, часто уставшая, она много работает. Папы у Тани нет, а времена сейчас, как говорит соседка тётя Тома, для всех тяжёлые. Таня уже большая, ей одиннадцать, она старается маме помочь: прибирать, постирать свою одежду или что-нибудь приготовить. Мама всегда потом гладит Таню по голове, целует в макушку и говорит:
— Помощница ты моя, спасибо.
Учится Таня тоже старательно, чтоб мама могла ей гордиться, а не чтоб её вызывали без конца к директору, как маму хулигана и двоечника Белкина.
Учиться со второй смены только в одном плохо, после школы не погуляешь, некогда. Но ничего, Таня ходит через сквер, а потом ещё два дома. Через сквер Таня идёт медленно, разглядывая всё вокруг, вот и прогулка. В этот раз, задумавшись, она сперва не заметила, как с другого конца сквера к ней ринулись три огромных собаки. Приблизившись, собаки злобно зарычали, кружа вокруг Тани и скаля зубы. А в сквере не было ни одного человека.
— Ой, мамочка! – Пискнула Таня, и тут одна из собак бросилась на неё. Таня закричала, пытаясь ударить собаку портфелем.
— Прочь, проклятые! – Услышала Таня громкий мужской голос. Одна из собак уже отскочила, поскуливая, в неё прилетел камень, две другие настороженно затоптались на месте, а мужчина, с куском доски в руках, был уже совсем рядом. Собаки разбежались. – Цела? – Взволнованно спросил мужчина, осматривая Таню. Таня кивнула. – Испугалась? – Мужчина успокоился и жалостливо погладил Таню по плечам.
— Немного. – Соврала Таня. – Раньше их тут не было. Я каждый день тут хожу. – Сказала она.
— Да, раньше их тут не было. – Подтвердил мужчина.
— Вы тоже здесь часто ходите? – Спросила Таня. Вообще, она знала, что с незнакомыми людьми на улице нельзя разговаривать, но сейчас ей было очень страшно снова остаться одной.
— Да. – Кивнул мужчина и, будто, прочитав мысли девочки, предложил. – Ты иди, не бойся, а я пойду чуть позади, буду тебя охранять. – Он постарался улыбнуться. Таня кивнула и пошла. Иногда она оборачивалась и видела, как мужчина идёт шагах в десяти от неё. Собак больше не было видно. «А вдруг, они будут здесь и завтра?» — пришла в голову Тани пугающая мысль, когда она дошла уже почти до конца сквера, и она остановилась.
— Что-то случилось? Где-то болит? – Спросил мужчина, подходя ближе.
— А вдруг, завтра снова собаки? Мама работает, она не сможет провожать меня в школу. – Таня посмотрела на него, в уголках глаз блеснули слёзы. Мужчина задумался.
— Я встречу тебя завтра на этом месте и снова провожу. – Сказал он.
— Вы не работаете? – Удивилась Таня. Мужчина замялся.
— Нет. Я тут живу. – Сказал он. Таня нахмурилась, где можно жить в старом сквере. Мужчина опять словно прочитал её мысли и, указал рукой на старый, давно заброшенный клуб в дальней стороне сквера. – Вон там.
Таня с полминуты разглядывала своего спасителя: ветровка и штаны ему явно велики, у правого ботинка отходит подошва, борода, шапка, хотя кто в такую погоду ходит в шапке.
— Вы бездомный? – Догадалась она.
— Да. – Мужчина вздохнул и отвернулся. Таня вспомнила, как тётя Тома отчитывала соседа с первого этажа Василия Петровича, говоря ему: «Посмотри на себя, хуже бродяги бездомного!». Василий Петрович тогда был совсем пьяным, уснул на лавочке у подъезда и во сне скатился с неё, прям в непросохшую лужу. Потом он сидел рядом с лавочкой, держался за косматую седую голову, раскачиваясь из стороны в сторону, вся одежда его была в грязи, и от него ужасно пахло перегаром, а тётя Тома стояла над ним, как огромная, отчитывающая его говорящая гора. Тётя Тома была тучной, громкоголосой и ей всегда до всего и до всех было дело. А Василий Петрович не всегда был такой пьяный, хотя всегда был выпивши. Мама говорила, что у него золотые руки, поэтому его ещё не уволили. А Тане казалось, что не только руки, но и сердце. Он всегда помогал всем соседям, а ребятишкам покупал конфеты или пряники. Добрый он был. Таня снова посмотрела на своего нового знакомого, хоть его одежда и была странной, но вполне чистой, и перегаром от него не пахло.
— Пьёте? – Спросила она.
— Нет. – Мужчина даже усмехнулся от Таниной серьёзности.
— Почему же тогда вы живёте на улице? – Не отставала Таня.
— Это долгая история. – Мужчина снова вздохнул. – А тебе уже давно пора домой, улыбнулся он.
Таня спохватилась, и точно, скоро придёт мама. Но детское любопытство было сильнее.
— Завтра расскажите? Меня Таня зовут. – Попросила она уже на ходу, махая бродяге рукой.
— А меня дядя Миша. Расскажу. – Пообещал он, неуверенно поднял руку, чтоб помахать в ответ, но не решился. Девочка скрылась за домом, Михаил ещё немного постоял, задумавшись, и пошёл в сторону заброшенного клуба. Как его жизнь в одночасье стало такой? Какой она была раньше? Его ведь даже зовут не Михаил, наверняка. Это имя ему дали в больнице. Весной его, еле живого, нашли обходчики путей. По состоянию организма, врачи предположили, что пролежал он так больше суток. Придя в себя, он ничего не мог вспомнить, ни своего имени, ни куда и откуда он ехал, ни, что с ним случилось. Поездов за сутки могло пройти много, следователи отправили несколько запросов в разные города, нигде не числился без вести пропавшим мужчина, похожий на Михаила. В больнице его выходили, но память к нему так и не вернулась. Держать его там больше не могли, а следователи, так и не найдя никаких концов, развели руками. Кому охота было ввозиться… Так Михаил оказался на улице. Иногда он подрабатывал грузчиком в магазине, неофициально, конечно. Заведующая Ольга Юрьевна жалела бедолагу, за работу его подкармливали и давали возможность помыться под краном в служебном туалете. А продавщицы принесли кое-какие вещи, своих мужей. Для ночлега нашёлся вот этот старый, клуб, с выбитыми окнами и осыпающейся краской и штукатуркой, подобранный где-то прогоревший матрас и старое одеяло, которое Ольга Юрьевна привезла с дачи. Можно было развести небольшой костёр и принести из маленького прудика на другом конце сквера воды. Михаил жил так почти два месяца. Ночи становились всё холодней, он с трудом представлял, как переживёт зиму. Он с трудом представлял, как будет жить вот так всю оставшуюся жизнь. Лишь надежда, что память вернётся, и он найдёт близких, придавала ему сил жить.
Вернувшись домой, Таня решила ничего не рассказывать про собак и своего спасителя маме. Мама начнёт волноваться, а провожать её в школу у неё всё равно нет возможности, поэтому лишние волнения маме не к чему. Тем более, что дядя Миша обещал её провожать через сквер. Жалко его, он смелый и добрый, но печальный. А кто бы не был печальным, если б пришлось жить на улице. Размышляла Таня, чистя картошку. Тут ей пришла в голову ещё одна мысль: дядя Миша горячей картошки, наверняка, не ест, что он, вообще, ест? И на следующий день, собираясь в школу, Таня завернула в чистый носовой платочек пару бутербродов с колбасой.
— Спасибо, но не стоило. – Растерялся Михаил, принимая угощение.
— Колбасу достать легче, чем много другое. Зарплату задерживают часто, а колбасу в заводском магазине и под зарплату дают. – Объяснила Таня. Такие разговоры она слышала от мамы и тёти Томы. – Михаил в очередной раз удивился Таниной рассудительности. И пока они шли через парк, рассказал девочке свою историю.
— Это очень грустно не знать о себе ничего. Не знать ничего о своей семье. – Согласилась Таня и добавила. – Я своего папу тоже не знаю, и мама ничего о нём не рассказывает. Иногда мне тоже бывает грустно от этого. И тогда я читаю. Читать я люблю. А ты, дядя Миша, любишь читать или ты и этого не помнишь? – Спросила она.
— Читать, наверное, все любят. – Пожал плечами Михаил.
— Я принесу завтра Дюма. Три мушкетёра. Я уже прочла. Это были дедушкины книги, теперь они мои. Дедушка давно умер. – Пообещала Таня и напомнила. – Не забудь встретить меня вечером.
— Не забуду. – Пообещал Михаил и усмехнулся, глядя вслед Тане. Какая всё-таки славная девчушка.
Так они и подружились, каждый день Михаил встречал Таню и провожал через сквер. Собаки больше не появлялись, но они про них уже и не вспоминали. Михаилу не хватало тепла, общения, ощущения, что он не один, Таня, серьёзная и одновременно с этим по-детски непосредственная, ему нравилось. Таня, росшая без отца, рано потерявшая любимого деда, тоже тянулась к доброму и несчастному дяде Мише. Каждый день, она рассказывала ему свои нехитрые новости, а он внимательно слушал и давал советы. И хотя их ежедневная прогулка составляла всего 30 минут: 15 утром и 15 вечером, они оба уже ждали их с нетерпением.
В выходные выпал первый снег. В понедельник Таня заметила, что дядя Миша кашляет, втягивая голову в широкий воротник кофты. А во вторник, подойдя к скверу, Таня не увидела его на обычном месте. Странно, ведь раньше он уже всегда стоял тут, поджидая её. Может быть, какие-то срочные дела его задержали, решила Таня и тоже постояла в ожидании минут десять. Дядя Миша не появился. Таня пошла в школу, первым уроком стоял диктант, опоздать нельзя, оборачиваясь, время от времени, но так и не увидела знакомый силуэт. Вечером Таню тоже никто не встретил. «Вдруг, что-то случилось?» — подумала Таня и покосилась на заброшенный клуб, темневший поодаль. Постояв немного, Таня решительно зашагала в сторону строения. Внутри было сумрачно, уже начинало рано темнеть. Таня снова постояла, чтоб глаза привыкли к темноте.
— Дядя Миша. – Негромко позвала она. Никто не откликнулся. – Дядя Миша. – Громче позвала она, аккуратно ступая, пробираясь внутрь, ответа не было. Таня делала несколько шагов, потом останавливалась, прислушивалась, ей было страшно от шорохов, которые наполняли пустые помещения, благодаря ей же самой. В один из таких моментов, она услышала посторонний шорох, за дверью какой-то комнаты, мимо которой она проходила. Мурашки побежали по всему телу, Таня чуть не вскрикнула от испуга, но преодолев себя, тихонько заглянула внутрь. На полу светилось что-то красное и пахло дымом, догорающий костёр – поняла Таня.
— Дядя Миша. – Шёпотом позвала она.
— Таня? – Хрипло, еле слышно отозвался он из угла. – Что ты тут делаешь? Прости, я не смог прийти сегодня. – Виновато добавил он.
Страх полностью отпустил.
— Дядя Миша, что с тобой? – Таня торопливо зашагала в сторону тлеющих углей. Михаил лежал на старом матрасе, укутавшись единственным одеялом.
— Заболел я сильно. – Прохрипел Михаил. Таня, вспомнила, как мама трогала ей лоб ладонью, когда она болела. Лоб дяди Миши был горячим, а самого его бил озноб.
— В больницу надо. – Вздохнула Таня, понимая, что это плохой признак.
— Не надо, отлежусь. – Михаил переживал, что его попросту не примут в больнице. – Может, ты сможешь принести каких-то лекарств из дома? – Попросил он.
— Да, да. Я принесу. – С готовностью отозвалась она. – Я скоро. – Пообещала она и побежала по темноте, уже не обращая на неё внимания. Главное побыстрее принести лекарства, дядя Миша совсем плох, вдруг он умрёт.
Уже подбегая к дому, Таня поняла, что она не знает, какие нужны лекарства. Окна их квартиры светились, мама уже дома, придётся ей всё рассказать.
— Танюш, ты чего сегодня так долго? – Удивилась Анна, работавшая сегодня в первую смену, выходя из ванны, где она стирала бельё.
— Мама, там дядя Миша, он может умереть! – Задыхаясь и чуть не плача, выпалила Таня.
— Что? Кто? Не понимаю. – Анна взволнованно посмотрела на дочь. Таня сбивчиво рассказала всё с самого начала: про собак, про доброго дядю Мишу, который спас её, но который совсем ничего не помнит, про бутерброды и стихи. Анна слушала, прижимая руку то к сердцу, то ко рту.
— Ты понимаешь, что с тобой могло случиться что-нибудь ужасное? – Не выдержала Анна.
— Со мной не случилось, а вот с дядей Мишей… Нужны лекарства. Мама, он добрый и совсем не пьёт. – Оправдывала Таня своего друга. Анна знала, что её дочка очень самостоятельная, но эта история просто не укладывалась у неё в голове. С другой стороны человек не обидел дочку, а даже спас её от собак. Анна была в замешательстве. – Мама, пойдём же скорее. – Торопила Таня, она была так взволнованна и искренне, что это волнение каким-то образом перешло на Анну.
— Да, да, пойдём. – Забормотала она, доставая аптечку и накидывая пальто.
— Кто вы? – Михаил услышал незнакомый голос, Танин он, конечно, узнал сразу.
— Это мама. Я ей всё рассказала. Я не знала, какие лекарства. – Смущённо объяснила Таня.
— Не удивительно, здесь же очень холодно. – Анна уже наклонилась над Михаилом и тоже ощупала ему лоб. – Вы сможете идти? До нашего дома совсем недалеко. Вам нельзя тут оставаться. – Затараторила она. Михаилу помогли подняться, все втроём они тихонько дошли до дома. Горячий чай с малиновым вареньем, таблетки, ванна, чистая одежда, найденная где-то в глубине шкафа, оставшаяся от Анниного отца, свежая постель, Муська, свернувшаяся на груди… Это Михаил на следующий день помнил смутно, но хорошо помнил две пары зелёных глаз, взволновано смотрящих на него, перед тем, как он уснул.
На следующий день Михаил ещё спал, когда Таня ушла в школу. Анна взяла отгул. Она сидела на кухне и тихонько перешёптывалась с тётей Томой, которая нигде не работала, решая, что теперь делать. Хотя шёпот у тёти Томы получался никудышный. Михаил заворочался, просыпаясь, старенький диван заскрипел, Анна и тётя Тома тут же оказались рядом.
— Прошу прощения, доставил вам столько хлопот. – Слабым голосом сказал Михаил и откашлялся.
— Чай. – Скомандовала тётя Тома Анне и уселась на табурет, рядом с диваном, ей не терпелось узнать всю историю Михаила от него самого. – Тамара Михайловна. – Представилась она, протягивая ему градусник.
Позже, уже после того, как Михаил поправился, и его поселили у отзывчивого Василия Петровича (который сразу сказал про временного соседа: хороший мужик, жаль, что не пьёт), именно тётя Тома, Тамара Михайловна подняла своим зычным голосом и настойчивостью на уши все органы. Да, Михаила, настоящее имя которого оказалось Михаил (вот такое случайное совпадение) долго никто нигде не искал. Весной он возвращался домой с вахты, возвращался на месяц раньше срока, поэтому никто его не ждал и не хватился, да и особо некому было ждать, так пара друзей, ни семьи, ни родителей у него не было. На работе тоже искать было некому, человек в законный отпуск ушёл, а когда не вернулся, что ж, с вахтовиками бывает, запил – частая причина. В общем, в розыск в родном городе Михаила объявили уже тогда, когда в этом о нём уже забыли. В поезде, кто-то срисовал у Михаила крупную сумму, избили, ограбили, сбросили с поезда, от вещей и документов тоже избавились. Хорошо, сам жив остался.
— Мне надо съездить, уладить всё с документами, побывать в своей квартире, ведь я и сейчас только знаю, где я жил, но не могу вспомнить. – Объяснял он, прощаясь с Анной и Таней. За время болезни и канители с установлением его личности, все трое они сблизились. Михаил даже обрадовался, что семьи у него не оказалось, ему казалось, что здесь его семья, родные люди.
— А меня ты не забудешь? – Таня еле сдерживала слёзы.
— Не забуду. – Михаил погладил её по голове.
— Обещай, что не забудешь и вернёшься. – Тихо попросила она.
— Обязательно вернусь. – Пообещал он и посмотрел на Анну.
— Мы будем ждать. – Шмыгнула носом Таня, а Анна, смутившись, кивнула головой.
— Обязательно. – Повторил Михаил…
И он вернулся. И жили они долго и счастливо. И у Тани родился брат. Но это уже совсем другая история))
