Алевтина Тимофеевна прислушивалась, голоса явно раздавались из соседнего сарая.
-Мой, что ли? От, чертяка, ну точно, мой! Ну, погоди, зараза, это так у тебя радикулит болит? Это так ты с дивана сползти не можешь? А, как подумал, что меня нет, так и побёг до Степана, ну Митька, чёрт, погоди у меня.
Алевтина Тимофеевна заоглядывалась, в поисках того, чем бы наказать своего благоверного, черенком от лопаты? Так больно будет поди, ломик не…не подойдёт, кочерга…
Да не, в прошлый раз кочергой -то ударила, месяц рука не поднималась, у неё…отсушила руку, а ему хоть бы что…
Ладно, так, затрещинами домой погонит, ну варнак такой, ну берегись…
Уже перелезла через завалившийся плетень, уже плюнула на руку, чтобы получше прилипало, взялась за скобу на двери сарая, но…прислушалась.
-Ууу, так у тебя он чёй-то, махонький какой-то…Чего с него толку -то, с такого махонького, ни себе поглядеть ни людям показать. С такого и удовольствия -то никакого не получишь…Он у тебе поди и не работает, как следоват?
-Ик, -икнула Алевтина Тимофеена, — ик. Это что ет там, а? Ет о чём они?
-И ничё не махонький, гляди зато, чего могёт, — закряхтел, запыхтел Степан, — о, видал, не, ты видал? Ходить, туды — сюды, пыхтит, как по маслу, о как…А ты—махонький, да махонький. Даром, что у тебя большой, а толку -то…у тебя -то поди у самого, не работает уже ничего.
Скока ты им уже не пользоваешься.
А я вот своим ишшо ого-го…
-Чего это не работает-то, — взвился Митька Алевтины Тимофеевны, — ишшо , как работает, вот недавно проверял, ууух, как работает. Моя -то, как увидит, так и кричит…опеть, мол, за старое, старый варнак, а я что?
Я вроде и спряталси, в старый омшаник , чего туды её черти потащили, услыхала что ле, что я пыхчу там, но…а я тоооока настроился, потом, язви тя, дым, как пошёл…
-А у тебя что, дымит?
-Ну, а как без этого -то..я ишшо вот тут пособлю руками-то…у тебя ишь висит энта штуковина, а у меня всё на месте, как и должно быть. А что ты, даже не поставил ничё?
-Ой , а у тебя стоит, можно подумать…
-Стоит, как есть стоит…фляга, о.
У меня же намного больше чем у тебя…У меня же ишшо дедовский аппарат -то, а у тебя новодел…
-Ну да, у меня новодел, а у тебя…ой Алевтина, а ты какими судьбами, соседка…
-Алюшка, ты чего золотко моё? Случилось чего?
-Я те щас случусь, старый ты п е р д у н, а ну…чем тут занимаетесь?
-Да мы это…Степан аппарат новый вот смастерил, а я смотреть пришёл. Попросил меня, Степан -то, разобраться в нём, ну…Посмотреть, сравнить, так сказать,с моим-то..ну я и…спину отпустило, как раз малёхо…
А ты чего, Аля? Чего ты…
-Ничего, пошли домой…долго ты ещё тут? Аппаратами меряться собираешься?
-Дык вот, всё…
Идут перепираются.
А чего это у тебя стоит там?
-Чего стоит, Алечка?
-Ну не знаю, ты Степану говорил, мол, стоит…
— Ааа, так бражечки немножечко поставил, Алечка…так, чтобы не забыть так сказать, как это делается…Сам -то я ни-ни, ребята вот приедут весной, огород -то садить, ну…А мы со своим-то…Ага, а зачем нам покупное, казённое-то…
-Ну, гляди мне…А что? Мить? У тебя -то и правда больше чем у Степана?
-Больше, Алечка, больше, от настока больше. Идём покажу…Степанов ты видела, идём свой покажу…Поди забыла, стока лет не заглядывала.
-Куда идти-то, Мить?
-Так в омшаник, идём, идём, я тебе свой -то аппарат покажу, а то поди уже забыла, как выглядит…От, как раз, независимым взглядом и посмотришь, у кого больше аппарат, у меня или Степана.
Идут Алевтина с Митей в омшаник, а в это время, соседка с другой стороны ошалев от услышанного и не поняв в чём дело, крадётся вдоль забора… что бы что?
Ну, чтобы наверное тоже, что-то увидеть или услышать…
-Ууу ,точно Мить, твой -то в разы больше, да ты смотри…красивый какой-то…Я уж и правда и забыла, как он выглядит…Я ж думала, ты выкинул его, али отдал кому, считай сколько лет не пользовался.
Нее, наш однозначно лучше, чем у Степана. Ты гляди, а чё это он тёпленький…А? Работал, никак?
-А то…
-И, как, работает, Мить?
-Работает конечно…А, что, Алечка…Можа вспомним молодость, а? Помнишь, как в овраге от тёщи прятались…А тесть на шухере стоял, знал, старый и ему перепадёт…
-Да, Митя…а теперь сами в их возрасте. А что, можно и вспомнить…Схожу огурчиков хоть, да сальца нарежу, а может в дом пойдём? Чего тут…От кого нам прятаться?
-Нее, давай тут, атмосфЭра…
Идёт Алевтина в дом улыбается. Забыла даже, что драться с Митей хотела, нет, хороший всё — таки мужик у неё, золото.
-О, здорово, Шура, а ты чего здесь?- видит соседку, застрявшую в снегу.
-Дык, Аля…курица моя несушка пёстрая такая, не заходила к вам?
-Нееет, не заходила…
-Куды ж она девалась?
-А, что они у тебя Шура…по снегу гуляют, никак?
-Да дверь открыла, она и шмыганула, а ты чего…никак пчёл смотрела?
-Да не…мы с Митей, в старом омшанике…Ай, — махнула рукой и побежала в дом, весёлая.
У тебя говорит Митя больше и лучше, чем у Степана, — рассказывает Шура Степановой жене Авдотье, бабе смешливой и весёлой, прямо там же, вогороде у Алевтины и Мити…- пойдём говорит в омшанник, будем испробовать о, как…
Откудава она знаеть, как там у твово Степана, что устроено…
-А вот мы сейчас и поглядим, — смеётся Авдотья, нас -то они тоже позвали, в омшанник…вон, капусточки да сальца прихватила…Степан мой уже там, настраивают аппарат, значит…Он у Мити и правда большой…Главное столько лет прошло, а работает ещё…
Мы сейчас пробу снимать будем…
Села Шура в снег, даже дышать забыла…
-Тьфу бесстыжие…
-Шуур, ты чего тут расселась, — бежит весёлая и радостная Алевтина из дома, ажно глаза горят у неё, бесстыжая.- А то может с нами? Чего одной-то куковать…
-Нннет, спасибо…
-Да идём, чего ты…молодость вспомним…Как от мамки прятались воон там, в овраге, она дюже не любила, когда выпивали…столько у папки аппаратов тех поломала…А мы там спрячемся с Митей и делаем дела помаленьку…
— Каких аппаратов?
-Так, самогонных, Шура…Ты чего…
-А вы там, что делать -то собрались?
-Так выгнать немного…попробовать…Идём…
-А чего не дома -то?
-Митя сказал, там атмосфЭра, ну ты идёшь или сидеть здесь будешь?
-Да иду…чё я буду -то сидеть…Посмотрю на ваш аппарат, хоть…
Рванув на себе телогрейку, выскочил Игнат из-за угла бани, схватил Акулину за пышные места и хотел поволочь её на сеновал, чтобы значить, страсть свою показать…
Акулина тоже была натура страстная, схватила Игната поперёк, да и бросила со всей силы о землю, пообещала в следующий раз руку ему поломать, ежели ишшо кинется на неё со своей страстью…
А в это время бабка Акулинина, вывешивала исподнее на верёвку, увидав ползущего по ограде Игната, она подумала, что он, как змей- искуситель, ползёт к ней, чтобы залезть под юбки бабкины и там чего — нибудь такого увидать…
С криками: «П а с к у д н и к, я те щас покажу, как к честным деушкам лезть под юбки», — забыв, что девушкой она была пятеро детей, двенадцать внуков и три правнука назад, бабка принялась дубасить Игната по чём зря, своими мокрыми панталонами с начёсом…
Увидав такое, упал с коня сват Елизар, который ехал за чекушкой к Акулининой же бабке…
Решив, что в долг ему, скорее всего, не даут, один видимо, вон, попросил, Елизар, кое- как забравшись в телегу, рванул до дома, где благополучно лёг спать…
Видя во сне, как спелая Акулина, пахнущая сеном и потом, подаёт ему холодную, со слезой чекушечку, тянет свои пышные губы к Елизару…Елизар вытянул губы трубочкой, чтобы смачно поцеловать девушку, но получил от жены своей Лукерьи по мордасам…
