– Может, все-таки ко мне? – не терял надежды Миша. – Что ты как маленькая? Неужели мама не справится? Разве пара часов имеют значение?
– Имеют, – кивнула Ира, виновато улыбаясь.
– Не хочу тебя отпускать, – парень продолжал жаркий шепот. – Ты чудо, ты знаешь это?
Ирина не в силах была что-то ответить, млея в его объятиях и комплиментах. Потом мягко отстранилась:
– Прости.
– Ладно, – нахмурился Миша. – Пойду тогда, поздно уже.
– Подожди, – порывисто прижавшись к парню, Ира поцеловала его. – Пока, увидимся.
Миша коротко кивнул и пошел в сторону остановки.
Ира несколько секунд смотрела ему вслед, потом вошла в подъезд, поднялась на второй этаж. Там, облокотившись о стену, закрыла глаза. Нужно успокоиться, вернуться в реальность. Приятное возбуждение постепенно покидало ее. Сознание стучало: вот и сказочке конец.
Хорошо бы никого не разбудить. Ирина старалась все делать очень осторожно, но старый замок скрипел как телега. Ладно, если все уже спят, может и не заметят. Прокравшись в коридор, она тихонько сняла туфли и на цыпочках прошла в свою комнату.
«Кажется, не разбудила», – вздохнула облегченно и подошла к кроватке, где спокойно посапывал Вовка. Сердце сжалось от нежности. «Володька, чудо ты мое», – сказала она, конечно же, про себя.
– Перегаром на ребенка не дыши, – неожиданно раздался за спиной строгий голос.
Также бесшумно мать Ирины вышла из комнаты. Сразу после этого на кухне зажегся свет и раздался звук поставленного на плиту чайника. Ирина вздохнула. Что ж, лучше не откладывать разговор: к утру мать может накрутить себя до предела, потом не отпустит даже на час.
Еще раз тепло посмотрев на сына, Ира направилась слушать наставления его бабушки. Прикрыв за собой кухонную дверь, села на табуретку и приготовилась к лекции.
– Чего же до утра там не осталась? – мать старалась говорить спокойно, но было ясно, что голос она не повышает только для того, чтобы не разбудить трехлетнего внука.
– Мам, не начинай, время детское, двенадцати нет, – робко возразила Ира. – Засиделась немного.
– Она засиделась, а я Вовку спать еле уложила. Все надрывался, бедненький: «Ма-а-ма! Где ма-а-ма?» А мама шляется не пойми где и не пойми с кем, да еще и пьет!
– Мам, ну хватит, – начала закипать Ира. – Я трезвая почти, выпила пару коктейлей, да и компания приличная была.
– Конечно! А губы опухли тоже от приличной компании? Второго в подоле принесешь?
Это был удар ниже пояса.
– Хочешь, чтобы я, как ты, всю жизнь одна была с ребенком? – зло прошипела Ирина.
Щека матери дернулась, словно от боли, но она промолчала. Не замечая этого, дочь продолжала:
– Я и так как в тюрьме: работа – дом – работа. Мне же не пятьдесят, я любви хочу!
– Думаешь, в пятьдесят ее не хочется… – грустно усмехнулась мать, но потом голос изменился: – Голову надо было включать, прежде чем в койку прыгать! Или предохраняться по-человечески…
– Так что, не жить мне теперь?
– У тебя сын, и ты за него отвечаешь. О ребенке нужно думать, а не о к@ белях своих.
– Да они все для тебя к@бели! Миша любит меня!
– Любит, как же… Себя он сильно любит, Ира. А еще любит с тобой развлекаться. Ты пойми, тебе теперь на мужика внимательно смотреть надо. Если он к Вовке душой не прикипит, ничего у вас не получится.
– Значит, и Вову полюбит.
– Кто тебе такое сказал? Это вовсе необязательно. Погуляет с тобой полгодика, и другую найдет, без детей и без проблем. Если бы твой Миша семью хотел, он бы уже пришел с ребенком знакомиться.
– Скоро придет!
С этими словами Ира вышла из кухни. Всю ночь не могла заснуть. Решила поговорить с Мишей на эту тему.
– Иринка, я как-то еще не готов, если честно, – ответил тот, глядя в стол.
Молодая женщина, конечно, расстроилась. В течение нескольких месяцев она пыталась познакомить Михаила с сыном, но мужчина все время находил какие-то вежливые отговорки.
Наконец Ирина не выдержала:
– Миша, пойми, я не могу тратить свое время на отношения, которые ни к чему не ведут. Мне нужна нормальная семья. Если тебе – нет, нам лучше расстаться.
– Ладно, ладно, не горячись, – ответил тот. – Мне работу в Питере предложили. Поедешь со мной?
– Конечно!
Мама Иры, мягко говоря, такому повороту не обрадовалась:
– Конечно, поезжай за первыми штанами, бросай мать!
– А на себе я крест должна поставить?! Как ты?
– Не тебе меня учить! Между прочим, я все для тебя делала! На двух работах пахала, чтобы у тебя все было! Когда ты ребенка нагуляла, ни слова тебе не сказала.
– Спасибо большое! Зато теперь говоришь каждый вечер. А вдруг это последний шанс? Сама говоришь – никому я с ребенком не нужна.
– Делай что хочешь, твоя жизнь, – махнула рукой мать. – Только потом не жалуйся.
Через неделю Ира снова встретилась с Мишей.
– Слушай, такое дело, – парень с трудом подбирал слова. – Вовке пока лучше пожить с твоей мамой. Он ведь маленький совсем! И потом, первое время придется квартиру снимать, с ребенком тесно будет. А там устроимся и что-нибудь придумаем… через годик…
Ира понимающе улыбнулась:
– Прощай, Миша, – спокойно сказала она. – Пусть у тебя все получится.
И, развернувшись, быстро-быстро пошла, чтобы тот не видел ее слез.
– Мама! Мама! – Вовка радостно прыгал у двери. – Мама пришла!
Ира обняла сына, поцеловала его в макушку:
– Чудо ты мое, куда ж я без тебя?
Из кухни вышла мама с полотенцем в руках. Заговорила сбивчиво, виновато:
– Доченька, прости меня… Зря я на тебя накричала. Может, ты права и надо счастье свое искать? Может, зря я выбрала одиночество и тебя тиранила. Все одна и одна, вот и обозлилась. У меня вчера сердце екнуло: не хочу тебе жизнь портить, не хочу, чтобы ты была несчастной. Скажешь потом, что из-за моего эгоизма любовь свою не нашла.
– Откуда такие страхи, мамуль? – удивилась Ира и обняла мать. – Ты у меня самая лучшая и самая мудрая. А любовь… ты на Вовку посмотри – он же весь из нее состоит. И другую любовь мы с ним еще встретим, я уверена.
