Едва Софья Марковна проснулась, она сразу же почувствовала какую-то странную тревогу. А когда она не обнаружила в постели рядом с собой мужа, то тревога её усилилась в несколько раз. И ещё — по всей квартире витал очень подозрительный аромат.
— Лëва! — воскликнула женщина почти в панике. — Ты где?!
— Здесь я, Софочка! — тут же раздался откуда-то довольный голос мужа.
— Где — здесь?
— Здесь, на кухне.
— И что ты там делаешь?
— Пью кофе.
— Что?! — завопила женщина. — Тебе это нельзя! Немедленно вылей кофе в раковину!
— Софочка, ты опять начинаешь?- недовольно воскликнул в ответ муж. — Почему мне нельзя кофе?
— Потому что тебе уже шестьдесят пять лет! Ты забыл?
— Софья, прекрати! Я всё помню!
— Ничего ты не помнишь! В этом возрасте пить кофе мужчинам – категорически вредно для сердца!
— Не говори глупостей! У меня здоровое сердце!
— Нет! — Софья Марковна торопливо начала подниматься с постели. — У тебя больное сердце!
— С чего ты взяла?
— С того, что в младенчестве у тебя был порок сердца. Про это мне рассказывала твоя мама.
— А мне ещё в детстве сделали операцию, и от порока сердца давно ничего не осталось!
— Мне лучше знать, что у тебя осталось, а что нет! — Софья Марковна уже была на кухне. Увидев в руках мужа пустую чашку, она схватилась за сердце. — Что?! Ты его всё-таки выпил? О бессердечный! Запомни, Лева, если я умру от переживаний, в этом будешь виноват только ты!
— Софочка, с чего ты взяла, что ты должна умереть обязательно от переживаний?
— Потому что если ты умрешь, что мне останется делать? Все женщины после смерти мужей, хоть немножко, но переживают. Так устроен наш женский организм.
— Но я-то с чего должен умирать? — вытаращил глаза Лев.
— Ещё раз говорю, — с того, что у тебя больное сердце. А ты пьешь кофе. Ты разве забыл, что у тёти Мони муж умер ровно в шестьдесят пять, и только оттого, что пил кофе.
— Нет! Он умер потому, что тётя Моня запилила своего мужа до смерти!
— Почему это она его запилила?
— А потому что она – тётя Моня! Она запрещала дяде Самуилу всё подряд — много есть, много пить, смотреть на молоденьких женщин. Вот он и умер. От истощения.
— Самуил умер от своего бессердечного сердца! Тётя Моня запрещала ему вредное, потому что берегла его здоровье, а он, назло ей, пил это проклятое кофе! Вот и поплатился.
— Но кофе полезно для организма! Это, между прочим, говорят теперь сами врачи!
— Врачи могут говорить что угодно, потому что у них есть нужные таблетки. Кстати… – Софочка опять начала сверлить мужа своими острыми черными глазами. – А ты пил сегодня таблетки от сердца?
— Какие ещё таблетки? Зачем мне таблетки?
— Ты опять начинаешь, Лева?
— Но мне никто не выписывал никаких таблеток!
— Тебе их выписала я! Так ты пил?
— Прекрати, Софочка. – Лев уже почти скрипел зубами. — Ты не врач, и даже не фельдшер.
— Но я — бывшая медсестра.
— Ты работала медсестрой всего полгода.
— Мне хватило и этого. Поэтому немедленно выпей таблетку от сердца. Иначе, тебе станет плохо.
— Софья, отстань! Мне от нашего разговора уже становиться дурно!
— Вот! Я же говорила! – радостно вскричала Софья Марковна. – Все признаки скорой смерти на лицо. А потому что, сначала — кофе, потом — отказ от таблеток… Нет, так ты точно доведешь до смерти себя, а потом и меня. Немедленно выпей таблетку, или я вызываю неотложку.
— Вызывай. К нам всё равно никто не приедет.
— Почему это?
— Потому что, все бригады скорой в городе знают, что ты опять вызываешь их к здоровому мужу.
— А я скажу, что сердце болит у меня.
— Тогда они тем более – обрадуются, и не приедут.
— Что? – Лицо Софьи Марковны изменилось, и стало трагичным. – Значит, ты поэтому пьешь кофе?
— Что? При чём здесь кофе?
— Как при чём? Ты его пьешь специально, чтобы мне от переживаний за тебя стало плохо! Так, да? Потому что, ты знаешь, что врачи ко мне точно не приедут…
— Ну, всё, всё… — застонал, сдаваясь, Лев. — Хорошо, Софья, я выпью эти ненужные мне таблетки… Выпью, только для того, чтобы ты от меня, наконец-то, отстала…
— А разве ты их выпьешь не потому, чтоб любишь меня, и боишься потерять жену?
— Ах, да… Я забыл… — Муж скорее кивнул. — Конечно же, я пью их только из-за этого.
— Тогда — пей. И на моих глазах.
Лев обречённо полез рукой в один из шкафчиков, достал оттуда огромную коробку с лекарствами, взял одну таблетку, бросил её в рот, и запил водой из стакана.
— А вода в стакане была кипяченая? – тут же строго спросила Софья Марковна. Случайно — не сырая? Не из-под крана?
Чтобы не начинать скандал заново, и не пить таблетку от живота, Лев немедленно соврал:
— Конечно, кипяченая, Софочка. Как же ещё может быть по-другому? Только так, и никак иначе.
