— Валя, ты чего молчишь? — Сергей Николаевич отложил телефон и посмотрел на жену внимательно. — Спрашиваю же, как прошёл день?
Валентина стояла у плиты, помешивая суп, и думала о том, как странно устроена жизнь. Ещё утром она была обычной школьной учительницей с обычными семейными заботами. А теперь держала в кармане халата листок с адресом и временем встречи. «Нотариальная контора на Садовой, 15:00, вторник».
— День как день, — ответила она, не оборачиваясь. — Родительское собрание, проверка тетрадей. Обычное.
— А я вот думаю съездить завтра в областной центр, — Сергей встал, подошёл к окну. — По работе. Проект один интересный появился.
Валентина молча разлила суп по тарелкам. Проект. Как же. Она знала теперь, что за проект у него появился. Алла Сергеевна Комарова, тридцать один год, экономист, разведена, есть дочь восьми лет. Всю информацию о любовнице мужа Валентина собрала за два дня. Интернет, социальные сети, общие знакомые — оказалось, совсем несложно, если знать, что искать.
— Надолго? — спросила она, садясь за стол.
— На выходные, наверное. Может, и на неделю затянется.
На неделю. Значит, всё серьёзно. Валентина представила себе, как они вместе выбирают мебель для новой квартиры, как планируют совместное будущее. Как Сергей рассказывает Алле о своей жене — наверняка что-то вроде «мы уже давно чужие люди, просто по привычке живём вместе».
— Сереж, а если бы мы развелись, — сказала она вдруг, — ты бы обеспечил меня материально? Первое время, пока я на ноги не встану?
Ложка застыла в его руке на полпути ко рту.
— Ты что это? Откуда такие мысли?
— Просто интересно. Теоретически.
Он поставил ложку, внимательно посмотрел на неё. В глазах промелькнуло что-то похожее на облегчение, но тут же сменилось опаской.
— Валя, у нас же всё нормально. Зачем такие разговоры?
— У нас нормально? — она наклонила голову. — Когда ты последний раз говорил мне, что любишь?
— Да мы же не восемнадцатилетние…
— Когда последний раз мы занимались любовью?
Сергей покраснел, отвёл взгляд.
— Валя, ну что ты…
— Три месяца назад. В моё день рождения. По обязанности.
Повисла тишина. Валентина доедала суп, удивляясь собственному спокойствию. Ещё вчера она рыдала в подушку, узнав правду. А сегодня вдруг поняла: если их брак держится только на привычке, то какой смысл его сохранять?
— Ладно, — сказала она, вставая из-за стола. — Поедешь завтра в областной. А я подумаю над нашим разговором.
— Валя, ты меня пугаешь.
— Напрасно. Я просто выросла.
Сергей хотел что-то добавить, но она уже ушла в спальню. Там, сидя на кровати, достала телефон и перечитала сообщения в семейном чате. Сестра Ксения писала о своём новом отпуске в Турции. Племянница Дарья хвасталась поступлением в университет. Все живут, радуются, планируют будущее. А она двадцать лет просто существовала.
На следующий день, проводив мужа, Валентина села за кухонный стол с чашкой кофе и блокнотом. Написала заголовок: «План действий». Потом зачеркнула. Написала: «Новая жизнь». Тоже зачеркнула. В итоге оставила просто: «После».
Пункт первый: Квартира. Их двушка в спальном районе стоила примерно четыре миллиона. Половина — два миллиона. На эти деньги можно снять хорошую однушку в центре на год вперёд и ещё останется на первоначальные расходы.
Пункт второй: Работа. Зарплата учителя — смешные деньги, но зато стабильность. Плюс репетиторство, которое она забросила после замужества. Плюс можно подработать переводами — английский у неё приличный.
Пункт третий: Документы. Развод через суд займёт месяца три-четыре. Раздел имущества — ещё столько же. Но если договориться мирно…
В дверь позвонили. Валентина посмотрела в глазок — Ксения.
— Сестрёнка! — Ксения ворвалась в квартиру с пакетом продуктов. — Решила тебя навестить, пока зять в командировке.
— Проходи, — Валентина убрала блокнот. — Кофе будешь?
— Буду. И расскажи, что у вас с Серёжкой? Дарька говорит, ты какая-то странная стала.
Валентина разлила кофе по чашкам. Ксения знала её лучше всех. Скрывать что-то смысла не было.
— Сергей изменяет, — сказала она просто.
Ксения поперхнулась кофе.
— Что? Откуда ты знаешь?
— Случайно узнала. Видели их вместе у нотариуса.
— И что ты собираешься делать?
— Развестись.
— Валя! — Ксения схватила её за руку. — Ты уверена? Может, это просто кризис? Вы же столько лет вместе!
— Именно поэтому. Столько лет я жила его интересами, его планами. Может, пора узнать, что я сама хочу?
— Но где ты будешь жить? На что? Учительская пенсия — это же копейки!
Валентина усмехнулась. Вот оно — главное женское заблуждение. Держаться за мужчину не из любви, а из страха остаться без материальной поддержки.
— Ксюш, а ты любишь Олега?
— Какой странный вопрос! Конечно, люблю.
— А если бы завтра узнала, что он тебя обманывает, что бы сделала?
Ксения задумалась.
— Наверное… Попыталась бы сохранить семью. Ради детей, ради всего, что мы построили.
— Даже если бы он при этом не любил тебя?
— Но как можно жить с человеком, который не любит?
— Вот именно, — Валентина допила кофе. — Я больше не могу.
Вечером, когда Сергей вернулся, Валентина ждала его в гостиной. На столе лежали документы на квартиру, их свидетельство о браке и листок с её условиями.
— Присядь, — сказала она. — Нам действительно нужно поговорить.
Сергей сел осторожно, как будто боялся, что стул взорвётся.
— Я знаю про Аллу, — начала Валентина без предисловий. — Знаю про квартиру, которую вы покупаете. И про ваши планы.
Лицо его стало серым.
— Валя, это не то, что ты думаешь…
— Это именно то, что я думаю. И знаешь что? Я не буду устраивать сцен. Не буду бороться за тебя. Потому что понимаю: если человек хочет уйти, удержать его невозможно.
— Но Валя…
— Я согласна на развод, — продолжила она. — При одном условии. Ты выплачиваешь мне компенсацию в размере половины стоимости квартиры. Два миллиона. И я снимаю претензии на всё остальное.
Сергей молчал, переваривая услышанное.
— А если я откажусь?
— Тогда пойдём через суд. Будет дольше, дороже и неприятнее. Но результат тот же — ты получишь свободу, а я — деньги на новую жизнь.
— Откуда у меня два миллиона?
— Кредит. Ипотека. Твоя Алла работает экономистом, вместе справитесь.
Сергей встал, прошёлся по комнате.
— Валя, а может, мы попробуем ещё раз? Я понимаю, что натворил, но…
— Серёж, — она посмотрела на него с грустной улыбкой. — Ты же не любишь меня. Зачем притворяться?
— Я люблю! По-своему, но люблю.
— По-своему — это как «немножко беременная». Либо любишь, либо нет.
Он сел обратно, опустил голову.
— Хорошо. Согласен на твои условия.
Через три месяца развод был оформлен. Валентина сняла однокомнатную квартиру в старом доме недалеко от школы и впервые за двадцать лет почувствовала себя свободной. Могла есть когда хочется, смотреть что нравится, приглашать в гости кого захочется.
Записалась на курсы английского, начала ходить в театр, купила абонемент в спортзал. Деньги таяли быстрее, чем планировала, но она не жалела. Впервые тратила на себя.
В школе сначала сплетничали, потом привыкли. Коллеги даже завидовали её лёгкости, независимости. Особенно Михаил Семёнович, учитель истории, разведённый три года назад. Он стал часто заходить в учительскую именно тогда, когда там была Валентина, предлагал подвезти домой, приглашал в кино.
— Валентина Геннадьевна, — сказал он однажды после уроков, — а не составите мне компанию на премьере в драмтеатре? Билеты уже купил, а идти одному не хочется.
Она посмотрела на него — высокий, седоватый, с умными глазами. Приятный мужчина. Интеллигентный.
— Почему бы и нет, — ответила она.
После спектакля они пили кофе в маленьком кафе возле театра и говорили о пьесе, о работе, о жизни. Михаил был внимательным собеседником, не пытался произвести впечатление, просто слушал и понимал.
— А вы не жалеете? — спросил он вдруг. — О разводе, я имею в виду.
— Знаете, а ведь нет, — удивилась она собственному ответу. — Сначала было страшно, а теперь… Хорошо как-то.
— Понимаю. У меня тоже так было.
Домой Валентина вернулась поздно и счастливая. Давно не чувствовала себя женщиной, интересной мужчине. В зеркале прихожей увидела раскрасневшееся лицо, блестящие глаза. Неужели это она?
Телефон зазвонил, когда она уже легла спать. Сергей.
— Валя, можно к тебе завтра зайти? Поговорить нужно.
— О чём?
— При встрече скажу. Это важно.
Она согласилась, хотя с трудом представляла, о чём они могут говорить. Развод оформлен, имущество разделено, претензий друг к другу нет.
Сергей пришёл на следующий день после уроков. Выглядел плохо — осунувшийся, с тёмными кругами под глазами.
— Проходи, — Валентина налила чай. — Что случилось?
— Алла беременна, — выпалил он без предисловий.
Валентина чуть не выронила чашку. Беременна. В сорок пять лет он станет отцом. То, чего у них с ней никогда не было.
— Поздравляю, — сказала она машинально.
— Да какие поздравления… — Сергей провёл рукой по лицу. — Я не готов. Понимаешь? Мне сорок пять, я думал, что этот поезд уже ушёл. А тут…
— А что Алла?
— Хочет рожать. Говорит, в её возрасте это последний шанс.
— И что ты хочешь от меня?
Сергей долго молчал, глядя в чашку.
— Хочу вернуться, — произнёс он наконец. — К тебе. К нам.
Валентина поставила чашку, откинулась на спинку стула. Вот оно. Момент, который она даже не предполагала.
— Серёж, а как же твоя любовь? Искра, новизна, всё такое?
— Это было… увлечение. Кризис среднего возраста, если хочешь.
— А ребёнок?
— Алла справится. Она сильная женщина.
Валентина смотрела на мужа и видела незнакомого человека. Того, кто готов бросить беременную женщину ради собственного комфорта. Того, кто считает, что можно просто вернуться к прежней жизни, как будто ничего не было.
— Нет, — сказала она тихо.
— Что нет?
— Я не хочу, чтобы ты возвращался.
— Почему? — в его голосе звучало искреннее недоумение. — Валя, мы же можем всё исправить, начать заново…
— Серёж, ты бросаешь беременную женщину. У которой уже есть один ребёнок. И предлагаешь мне принять тебя обратно.
— Но мы же были счастливы!
— Ты был счастлив. А я просто выполняла роль жены.
— И что теперь? Ты меня не простишь?
Валентина встала, подошла к окну. Во дворе играли дети — шумно, радостно, беззаботно. У Аллы скоро родится малыш. А отец этого малыша сидит здесь и просит вернуть ему старую, удобную жизнь.
— Прощение тут ни при чём, — сказала она, не оборачиваясь. — Просто я больше не хочу быть удобной. Понимаешь?
— Но Валя…
— Мне сорок девять лет, Серёж. Если я сейчас не начну жить для себя, то уже никогда не начну.
Сергей ушёл, хлопнув дверью. Валентина осталась одна со своими мыслями и чашкой остывшего чая.
Вечером позвонил Михаил Семёнович.
— Валентина Геннадьевна, как дела? Не грустите?
— Почему я должна грустить?
— Дарья Константиновна рассказала про бывшего мужа. Что он приходил.
Валентина усмехнулась. В школе новости распространялись быстрее интернета.
— Приходил. И ушёл.
— И как вы?
— Хорошо, — удивилась она. — Честно говоря, даже очень хорошо.
— Тогда, может, сходим в выходные в музей? Там выставка импрессионистов открылась.
— С удовольствием.
После разговора Валентина села к компьютеру и открыла социальную сеть. Нашла страницу Аллы. Фотографии с Сергеем исчезли. Зато появилось фото УЗИ с подписью: «Мой маленький чемпион растёт!»
Валентина закрыла страницу и задумалась. Что она чувствует? Жалость? Злорадство? Облегчение?
Нет. Она чувствовала… пустоту. Не грустную, не радостную. Просто пустоту там, где раньше была привязанность к человеку, который оказался способен на такое.
Через полгода на школьной линейке в честь последнего звонка Валентина стояла рядом с Михаилом Семёновичем и думала о том, как изменилась её жизнь. У них начинались тёплые, неторопливые отношения. Он не предлагал съехаться, не строил глобальных планов, просто был рядом, когда ей этого хотелось.
— Валентина Геннадьевна, — подошла к ней завуч Марина Фёдоровна, — там к вам в учительскую кто-то пришёл.
В учительской Валентина увидела Сергея. Он сидел на стуле для посетителей и выглядел ужасно — похудевший, с воспалёнными глазами.
— Что тебе нужно? — спросила она, закрывая дверь.
— Алла родила, — сказал он хрипло. — Мальчик. Здоровый.
— Поздравляю.
— Валя, я не могу. Понимаешь? Не могу быть отцом. Не в мои-то годы. Ночные кормления, памперсы, крики…
— И что?
— Она выгнала меня. Говорит, если я не готов быть отцом, то незачем мне рядом быть.
Валентина села за свой стол, сложила руки.
— И ты пришёл ко мне.
— Валя, я понял, что натворил. Я потерял всё. И тебя, и её, и…
— Серёж, — перебила она, — ты потерял не всё. Ты потерял возможность быть порядочным человеком. Это совсем другое.
— Но мы же можем попробовать…
— Мы ничего не можем. У меня новая жизнь. И, кстати, есть человек, который меня ценит.
Сергей смотрел на неё с недоумением, как будто не мог поверить, что его бывшая жена способна на такие слова.
— Значит, всё? Окончательно?
— Окончательно.
Он встал, дошёл до двери, обернулся.
— А ты не боишься остаться одна?
— Серёж, — Валентина улыбнулась, — я уже двадцать лет была одна. Просто не понимала этого.
После его ухода она ещё долго сидела в опустевшей учительской. За окном наступал летний вечер, и где-то в городе начинали новую жизнь её бывший муж и его бывшая любовница. Каждый в одиночестве, с грузом принятых решений.
А у неё завтра первое свидание с Михаилом Семёновичем. Настоящее свидание, не дружеская встреча. И впереди — целое лето, которое она впервые за много лет проведёт так, как захочет сама.
Валентина выключила свет и пошла домой. Домой, в свою маленькую квартиру, к своей новой жизни, которая оказалась гораздо интереснее старой. Даже если не знала, что её ждёт дальше.
