Она была счастлива. Десятый класс позади, а Ярослав, наконец, решился пригласить её погулять.
«Он парень хороший, но скромный какой-то. Идёт и молчит, только счастливо улыбается, а так хочется чего-то необыкновенного».
— Даша, ты знаешь, что эта аллейка бесконечная?
— Так уж и бесконечная?
— Пошли проверим.
Аллейка, заросшая с обеих сторон деревьями, действительно, казалась бесконечной. А куда торопиться? Ярослав робко обнял за плечи…
И откуда взялись эти два парня, явно нетрезвые и ищущие приключений. Они перегородили дорогу.
— Красавица, какой у тебя друг робкий, — произнёс один из них оскалившись. – Пошли с нами!
— Что надо? Мы вас не трогаем…
Ярослав шагнул им на встречу, но тут же последовал удар. Попытался оказать сопротивление, но драка была явно не его стихия, и он тут же оказался на земле. Даша бросилась на выручку, но досталось и ей.
— Вы что делаете, хулиганы? — на выручку им бежали две женщины.
— Уходим! – произнёс один из парней. – А то вон тётки какие-то бегут.
— Попробуйте, только в полицию сообщить, — предупредил один из них Дашу. – Вам же хуже будет.
Зря он так сказал, Даша запомнила эту фразу.
***
— Надо в скорую помощь позвонить, — одна из женщин достала телефон.
Когда скорая помощь подъехала, Ярослав уже поднялся.
Их всё же отвезли в травмпункт. Там проведя необходимые процедуры и не найдя ничего страшного, записали фамилии и отпустили домой.
***
— Даша, у тебя губа разбита и синяк под глазом, — Ярослав стыдливо опустил голову. – Извини, не мог тебя защитить!
— Ладно тебе! – взяла его под руку. – Они ещё пожалеют об этом.
— В смысле?
— Пошли к моей бабушке в гости! Она здесь недалеко живет.
— В таком виде?
— Её подобным не удивишь. Пошли!
***
Бабушка, как-то оценивающе оглядела их и строго спросила:
— Это что такое?
— Баб, знакомься! Это мой друг Ярослав, — повернулась к своему спутнику. – Это моя бабушка Клавдия Васильевна.
— Я спрашиваю, что случилось? — повторила вопрос хозяйка квартиры.
— На нас напали какие-то хулиганы, — стала объяснять внучка. – Ярослав бросился меня защищать, но они были старше и сильнее.
— Какие хулиганы? Они тебе губу разбили и синяк под глазом. Где это случилось?
— Баб, вон на той аллейке, — Даша подошла к окну и стала всё подробно рассказывать.
Выслушав внучку, она достала телефон и, выйдя в комнату, набрала номер:
— Здравствуйте, Клавдия Васильевна! – раздался из телефона радостный голос.
— Здравствуй, Антон! Что это у тебя в городе творится.
— Клавдия Васильевна, что случилось?
— На мою внучку с её другом напали какие-то хулиганы…
— Когда это случилось? – прервал её собеседник.
— Примерно, час назад.
— Где?
— На аллейке, почти возле моего дома. У тебя там видеокамеры есть?
— Есть, конечно!
— Когда найдешь, отправь их изолятор. Пусть до утра посидят. Завтра я своим скажу. Фамилии мне только их назови.
— Хорошо, Клавдия Васильевна!
***
— Даша, а у тебя бабушка кто?
— Сейчас пенсионерка, а раньше работала начальником городского следственного отдела, — и с гордость добавила. — Она была полковником.
Из комнаты вышла бабушка:
— Даша, что стоишь? Давно бы чай приготовила.
— Сейчас, — и внучка, схватив друга за руку, потащила на кухню.
***
Чаепитие продолжалось довольно долго. Бабушка ненавязчиво расспрашивала гостя о жизни, о родителях, о планах на будущее. Ведь это будущее вполне может быть связано с её любимой внучкой.
На её телефоне заиграла музыка, она встала и вышла из кухни:
— Что, Антон?
— Взяли мы их. Только боюсь твои их не посадят.
— А кто они?
— Один из них Родион Троицкий сын Петра Троицкого нашего городского олигарха, другой – друг этого Родиона.
— Ах, вон оно что! Как же я его не посадила, пока работала, — на пару секунд задумалась. – Антон, ты ведь его можешь на сорок восемь часов задержать?
— На сорок восемь сомневаюсь, но до утра задержу.
— Отправь его в изолятор! Сама с ним разберусь.
— Хорошо! Вы там пока заявление напишите. Сейчас пришлю кого-нибудь.
— Напишем!
Клавдия Васильевна ухмыльнулась:
«От меня просто так, и пока работала никто не уходил, и сейчас не уйдёт».
Набрала другой номер.
— Клавдия Васильевна, какими судьбами? – раздался приветливый голос.
— Беда у меня, Вадим. Хулиганы внучку с её другом избили.
— Да вы что?
— Вадим, сейчас их к тебе в изолятор привезут, они у тебя, по крайней мере, до утра пробудут. Ты их там перевоспитай!
— О чём разговор? Давайте фамилии.
— Один – Троицкий Родион, другой – его друг. Их к тебе вместе привезут.
— Не сомневайтесь, Клавдия Васильева, перевоспитаем. А они по какой статье.
— Если бы я работала, то и под сто тридцать первую подвела, а так, похоже, по сто пятнадцатой.
— Всё понял.
— Только, что они живы-здоровы были.
— Не беспокойтесь, ни одной лишней царапинки не будет. У меня воспитатели хорошие.
Клавдия Васильевна пару минут сидела с ностальгической улыбкой на лице:
«Словно на работу вернулась».
Отправилась на кухню:
— Так, молодёжь. Надо заявления написать.
Написали под диктовку бабушки. Что-что, а как правильно это делать, она прекрасно знала.
Пришёл сотрудник, забрал заявления.
Когда тот ушёл, Клавдия Васильевна стала инструктировать молодёжь, как вести себя в ближайшее время.
***
Начальник городского следственного отдела Тимофей Фёдорович Гущин сидел в своём кабинете за столом и нервно барабанил пальцами по столу. И как не нервничать, когда этот мажор Троицкий, сын самого богатого бизнесмена города, избил внучку Гараниной Клавдии Васильевны, которая ещё три года назад сидела в его кресле.
— Разрешите, товарищ полковник! – в кабинет вошёл его лучший следователь.
— Заходи! – подождал пока тот усядется и кивнул на два заявления, лежащих на столе. – Уже в курсе?
— В курсе.
— Так вот, Юрий Яковлевич, забирай и заводи дело!
— Тимофей Федорович, сегодня же Троицкий прибежит к вам…
— А ты забыл, чья это внучка?
— Гараниной.
— Так вот она позвонит своему любимому ученику, а он сейчас заместитель начальника следственного управления области.
— Знаю.
— Так он даже не будет разбираться, кто такой Троицкий, зато насчёт нас с тобой выводы сделает.
Раздался звонок телефона и дежурный сообщил:
— Тимофей Федорович к вам гражданин Троицкий.
— Пропусти! — с шумом опустил трубку и приказал следователю. – Заводи дело по сто пятнадцатой, но особо не торопись!
— Понятно.
***
Пётр Степанович Троицкий был раздражён. Кто-то посмел продержать его сына всю ночь в изоляторе. Да ещё сказали, что сыну будет предъявлено обвинение.
В кабинет начальника следственно отдела он зашёл, кипев от негодования, но всё же, пытаясь сохранить спокойствие:
— Здравствуй, Тимофей Фёдорович! – произнёс он по-дружески.
— Здравствуй, Пётр Степанович!
— Не пойму, что там за недоразумения с моим сыном?
— На твоего сына и его друга заведено уголовное дело по статье сто пятнадцатой, — стал разъяснять начальник следственного отдела. — Они избили девчонку и её парня. Всё это зафиксирована и заявление потерпевшие написали.
— Тимофей Фёдорович, ну, повздорил мой сын с какой-то девчонкой…
— А почему ты не поинтересуешься с какой?
— Ну, и какой? – ухмыльнулся Троицкий.
— Внучкой Гараниной Клавдии Васильевной.
— Какой Гараниной?
— Той самой, — в голосе начальника следственного отдела звучало не только раздражение, но и злость.
— Ну, так сделай, что-нибудь! Отблагодарю. Ты же меня знаешь.
— Один из её учеников сейчас генерал, заместитель начальника областного следственного управления. И о существовании Петра Степановича Троицкий он не знает, а если и знал, то уже забыл, а то, что какой-то хулиган нанёс травмы этой внучки его разозлит.
— Так, что делать? – в голосе крутого бизнесмена уже случалась человеческая просьба.
— Договаривайся с Гараниной! Твой адвокат с ней не справится. С ней никто не справится.
— Не хотелось бы, она на меня зла, но придётся.
***
Бизнесмену Троицкому сегодня было не до работы. Сын в изоляторе, адвокат до сих пор звонит только по телефону и ничего вразумительного сказать не может.
Наконец, адвокат торопливо зашёл в его кабинет, явно в плохом настроении:
— Что? – грубо спросил хозяин.
— Вашего сына и его друга отпустили под подписку о невыезде. Они написали чистосердечное признание.
— Не понял.
— В изоляторе свободных камер не было, и их поместили в камеру с какими-то уголовниками, — стал докладывать адвокат. — Когда они утром вышли, сразу написали чистосердечное признание.
— А что с сыном?
— Физически в полном здравии, но перепуган.
— Так, что, что произошло ночью в этой камере? – спросил Троицкий старший, играя желваками.
— Ваш сын отказался заявление писать, и даже разговаривать со мной об этом отказался. Можно только догадываться.
— Ладно, я с ним сам поговорю, а ты давай улаживай это дело.
— Пётр Степанович, — адвокат тяжело вздохнул. – Ваш сын с другом нанёс травмы, хоть и лёгкие, внучке Гараниной Клавдии Васильевны. Она хоть и на пенсии…
— Знаю, я всё.
— Если её не злить, надеюсь, по сто пятнадцатой ваш сын отделается лишь штрафом.
— Сына вместе с его другом после суда надо на время отправить куда-нибудь подальше, с глаз долой, — стал давать указания Троицкий. – Да, и поговори по-хорошему с Гараниной и её внучкой.
***
Даша со своим другом возвращались после суда:
— Ярослав, а что-то мне их жалко стало.
— Им, всё равно, только штраф присудили. Для отца этого Троицкого деньги небольшие.
— А ты видел какие они были на суде? Бабушка сказала, что их уже перевоспитали. Я не поняла, что она имела ввиду, а они, действительно, какими-то другими стали.
— Хорошая у тебя бабушка. Свою внучку в обиду не даст.
— Она и своего будущего зятя в обиду не даст, — улыбнулась в ответ Даша.
