Верни мне всё, что было подарено. Гена стоял на пороге их бывшего совместного дома, набычившись.
— До последнего кольца. Я так решил.
— Сбрендил, что ли? — Ася не могла поверить в происходящее. — Мы что, вот так расстаёмся?
— Верни по-хорошему, — угрожающе придвинулся он. — Я не шучу. Марина сказала, чтобы забирал всё. И ты мне это отдашь. Или будет очень серьёзная борьба в суде за сына.
— Да тебе же плевать на Макса, — с болью ответила она. — Марина важнее, я это поняла. Ген, вообще, давай не сейчас. У меня весь дом в коробках. Вещи пока ещё только складываю.
— Ты не поняла. Я сказал: сейчас.
Муж пошевелился, и за его спиной показалась ещё одна знакомая фигура.
— Это наши семейные реликвии. Кольцо. Бабушкина брошь. Часы, что тебе моя мать дарила. Ты больше не часть этой истории. Так что возвращай.
«Вот крохобор», — подумала Ася. Она стояла бледная, пошатываясь. «Господи».
— Из-за этого человека я вышла замуж. Не нужно упорствовать, — голос свекрови прорезал тишину, словно нож масло.
— Гена прав. Ты не можешь просто так оставить ценные вещи себе. Это наши фамильные реликвии. И вам добрый вечер.
Асю затошнило от отвращения.
— Как же здорово, да, когда в семье царит единодушие.
— Не нужно иронизировать, — чуть мягче сказала Маргарита Сергеевна и прошла в дом. — Ты и так получаешь достаточно.
Ася стояла и смотрела, как муж и свекровь лавируют между коробок. Там были сложены остатки их некогда счастливой жизни. Асе же предстояло не просто собрать себя по осколкам. После предательства Генки, который три месяца назад ушёл к любовнице, теперь она ещё должна была унизительно возвращать то, что когда-то ей с таким пафосом дарила эта семья. Но что делать? Она же бесприданница, простая учительница с однокомнатной квартирой, полученной после выхода из детского дома. А вот у Вавиловых всегда жили богато. Гена был типичным мальчиком-мажором, который вдруг почему-то пришёл на дискотеку в их педагогический университет. Это учебное заведение в городе негласно именовали «Фабрикой невест». Красавица Ася была одной из самых привлекательных его студенток. И настойчивый парень, изучавший экономику в своём университете, был не единственным её поклонником. Но Генка оказался самым ярким из них. Хотя бабушка Аси ещё в детстве говорила, что нельзя судить птицу по оперению. Бабуля, которой не стало, когда внучке было десять, оказалась права. При близком знакомстве Генка напоминал напыщенного павлина, а после десяти лет брака и вовсе, как какая-то кукушка, улетевшая из гнезда. В общем, оказался птицей не Асиного полёта.
— Так где всё? — Гена смотрел холодно. — Некогда мне. Давай скорее.
— Сейчас, — вздохнула Ася. — Дай хоть дух перевести. Всё в комоде, как обычно, ты же знаешь.
Ничего не поменялось. Гена обвёл взглядом дом.
— Ты когда съезжаешь?
— Ну, скоро. Почти всё собрала, видишь? — сказала Ася.
— Марина планирует ремонт, так что поторопись, — потребовал муж. — Кстати, мне нужен ключ от вашей квартиры с Максом, чтобы навещать сына. Но не стану же я звонить каждый раз и унижаться.
— Он у тебя на связке, — вздохнула Ася ещё горше. — Я же дубликат давала, забыл?
— А, да, — кивнул Гена. — Ладно, пошевеливайся.
Ася подошла к вещам, которые у неё пока никто не забирал. Это был старый комод, массивный, из ценных пород дерева. Ещё одна реликвия семьи, которой больше нет. Она медленно потянула на себя ящик. Комод угрожающе скрипнул. Старое дерево рассохлось и нуждалось в реставрации. Ася потянула ещё сильнее. Ящик практически выскочил ей в руки. Свекровь где-то сзади тихо ахнула и почти рухнула на стул. Ася смотрела на неё изумлённо. Обычно Маргарита Сергеевна к театральным жестам была не склонна, но Ася не стала оборачиваться. Боялась разреветься от боли и обиды. Глядя на с трудом сдерживающую слёзы невестку, Маргарита Сергеевна ощущала неловкость. Она вообще не догадывалась, зачем сын сюда заехал. Думала, вещи забрать. Осталась в машине, чтобы не смущать никого. Но Генин телефон зазвонил. Пришлось идти выяснять, в чём дело, а заодно отдать ему трубку. Сын же сунул её в карман, словно ненужную вещь. И вот теперь Маргарита Сергеевна, не отрываясь, смотрела на то, что невестка в упор не замечала. Задняя планка вытащенного ящика отошла. Из неё торчал край старой потрёпанной записной книжки в кожаном переплёте. Вещь эта была ей слишком хорошо знакома. Маргарита Сергеевна с ужасом смотрела на записную книжку и сама не заметила, как издала то ли вздох, то ли стон облегчения.
— Мам, ты в порядке? Случилось что? — переполошился Ген. — Может, врача вызвать или воды?
— Ась, ну что ты стоишь столбом? Видишь, матери плохо!
— Нет-нет, ничего не надо. Всё в порядке, — Маргарита Сергеевна расстегнула ворот своей безупречной блузки. — Просто стало немного нехорошо.
— Ой, ты всегда так говоришь. А потом оказывается, что случился инфаркт, как в прошлый раз, — Гена сам побелел, как полотно. — Не надо было вообще тебя сюда тащить.
Вот знал же, сколько всего связано с этим домом. Ася выскочила на кухню за водой. Гена принялся открывать окна. Воспользовавшись общим замешательством, Маргарита Сергеевна встала и сделала пару шагов. Затем ловко схватила записную книжку и сунула её в карман своего дорогого пальто. И только после этого царственно опустилась в кресло, пояснив, что ей тут удобнее. Вернувшаяся Ася отдала стакан с водой. Маргарита Сергеевна жадно пила мелкими глотками. На её аристократическое бледное лицо возвращался румянец. Ася со вздохом погладила бок резной шкатулки. Потом протянула её Гене. Тот взял её нерешительно, словно сомневаясь. Затем отвернулся и пошёл к двери. Его мать поспешила следом. Ася же опустилась в кресло без сил и закрыла лицо руками. Смотреть на опустевший ящик комода, сиротливо стоявший на столе, было невыносимо. И дело было даже не в украшениях, неизменно приводивших её в трепет. Просто Гена продолжал растаптывать её жизнь, даже не понимая, как больно его бывшей жене. Ну, точнее, пока ещё настоящей, но развод-то был делом времени.
Ася не знала, сколько вот так просидела. И лишь когда в комнату вошёл Максим, убрала руки от лица. Сын подошёл, обнял её. Он всегда был ближе к маме, чем к отцу. И даже внешне ничего не перенял от Гены. Так что неудивительно, что муж к ребёнку относился с прохладцей.
— Мам, а в комоде давно потайной ящик? — поинтересовался Максим. — Там что-то было. Бабушка достала и убрала это в карман.
— Ой, да не выдумывай! — отшутилась Ася, испытывая при этом нешуточное волнение.
— Мам, правда. Ну, посмотри, там планка отходит, — заявил Макс и пошёл показывать тайник. — Ну вот, здесь. И там было что-то похожее на книжечку. Ну, как твой любимый ежедневник. А тут сейчас ничего нет.
Ася просунула внутрь ладонь.
— Интересно, мы столько лет жили и ничего не знали об этом. Бабушка, кажется, тоже удивилась.
— Тихо, — сказал сын. — Я же на лестнице сидел и всё видел, а вы меня не заметили. У неё были такие большие глаза.
— Да уж, странновато, — сказала Ася. — Но вообще, это ведь комод твоего дедушки, ну, точнее, его семьи. А вдруг тут и другие тайники имеются?
— А давай поищем, — предложил Макс. — Может, тоже что-нибудь найдём? Так интересно?
— Да, вряд ли, наверное.
Ася же машинально прощупывала планки, перевернув ящик вверх дном. И вдруг одна из них, щёлкнув, отъехала вбок. Внутри обнаружился ещё один тайник, куда более сложно устроенный. Максим ахнул от восхищения, заинтересованно посмотрев на маму. Ася вынула всё содержимое. Ещё один блокнот, исписанный убористым почерком свёкра. Имена, фамилии, даты и суммы. Ничего интересного. Больше похоже на бухгалтерскую сводку. И зачем это нужно было прятать в комоде? С трудом успокоив сына, принявшего всякие теории, Ася убрала блокнот подальше. А ночью села его читать, отложив проверку тетрадей.
По мере изучения стало ясно: блокнот — список должников, которым свёкр ссужал немалые суммы под процент. И многие из них долги так и не вернули. Ася сидела и вспоминала. А что она знала о свёкре? Они были почти незнакомы. Владимир Викторович всегда был слишком занят своими делами. Она лишь знала, что мужчина довольно богат, но не предполагала, что настолько. Суммы, записанные в книжечке, исчислялись миллионами. Очевидно, что ростовщичеством Вавилов-старший занимался профессионально, но при этом тайно. А официально владел строительной фирмой, которую после смерти отца возглавил Геннадий. Владимир Викторович погиб ещё до рождения внука, девять лет назад, когда Ася была беременна. Не справился с управлением, уснул за рулём и тому подобное. Версий о причинах той аварии было много, но факты говорили только об одном: свёкр погиб на трассе в собственной машине. А судя по списку должников и суммам, это вполне могло быть и подстроено. Некоторые фамилии были ей знакомы, как, впрочем, и всем в этом городе. Хвалик — бывший глава местного ЖКХ, был в тюрьме за растрату. Изосимов бежал от огромных долгов за границу. Ася смотрела на книжечку со священным ужасом. В её руках оказалось что-то очень важное. Так что неудивительно, что свекровь при виде тайника чуть не умерла от страха. Впрочем, делиться с ней новой находкой Ася не собиралась.
Тем временем Гена сидел в квартире любовницы. Марина равнодушно перебирала украшения, стараясь не слишком откровенно демонстрировать алчный блеск в глазах. Она знала их истинную ценность, но сейчас просто проверяла своего мужчину. Ставки были слишком высоки. Она целый год окучивала идиота Генку, изображая дочь богача, живущего за границей. И вот теперь могла, наконец, получить с этого хоть какие-то выгоды.
— Ты правда поговоришь с отцом? — нерешительно спросил её любовник. — Понимаешь, в строительном бизнесе сейчас реальный кризис. Я такого и не припомню. И связи моего отца мне уже не помогают. Это когда-то он был всесильный Вавилов, а теперь просто покойник, которого никто не боится.
— Но я же сказала, будут тебе инвестиции, — отмахнулась Марина. — Папа как раз хотел строить здесь. Вот и станет твоим партнёром. Но спешка тут ни к чему. Или ты мне не доверяешь?
— Ну что ты, я ведь всё сделал, — заюлил Гена. — Просил забрать подарки. Вот.
— Хм, кстати, видела бы ты лицо Аськи, когда я у неё всё потребовал обратно.
— Да уж, хотелось бы посмотреть, — усмехнулась любовница. — Знаешь, это даже забавно.
— Я доказал свою преданность, — юлил Гена. — Так что теперь дело за тобой. Украшения нужно продать, — веско заявила Марина, наслаждаясь видом его вытянувшегося лица. — Ты же в курсе? В большом бизнесе обеспечение сделки — процесс двусторонний. Отец не станет вкладываться, если партнёр ничего не принесёт.
— Да это же фамильные реликвии, — побледнел Гена. — Как я матери скажу, что продал бабушкину брошь?
— А ты просто промолчи, — предложила Марина. — И потом, знаешь же, всегда можно выкупить украшения обратно. Ну или изготовить хорошие копии, чтобы твоя мать не слишком волновалась.
Гена кивнул, но почувствовал себя скверно из-за необходимости жертвовать семейными ценностями. Но и признаться в том, что почти обанкротил фирму отца, тоже не мог. Мать бы такого никогда не простила. Он покраснел, побледнел. Марина же с интересом наблюдала за этими метаморфозами, словно энтомолог за новым видом насекомого. А потом широко улыбнулась. Денег, вырученных с продажи украшений, ей хватит надолго.
Тем временем Маргарита Сергеевна у себя дома потрошила блокнот, вытащенный из тайника. Она точно знала, насколько ценную информацию хранила маленькая книжечка. Володя долгие годы вёл нелегальный бизнес, ссужая деньги в городе. Начинал ещё в студенчестве, когда богатых людей вокруг почти не было. Нет, её муж вовсе не был благородным рыцарем. В этом Маргарита Сергеевна себе отчёт вполне отдавала. Он с лёгкостью принимал в счёт оплаты долга машины и квартиры, невзирая на последующее бедственное положение своих заёмщиков. При необходимости использовал и силовые методы. Благо, скучающих спортсменов в окружении мужа было предостаточно, и они всегда были не прочь заработать лишнюю копейку. Когда мужа не стало, Маргарита Сергеевна даже испытала некоторое облегчение. Больше никаких бессонных ночей и постоянного страха за их жизни. Ведь случалось всякое. Строительный бизнес был лишь ширмой, а ведь по сути её муж был обыкновенным бандитом, казначеем очень богатых людей. Так что случалось всякое. Его должники даже пару раз врывались к ним в дом, угрожали. И вот всё закончилось. Но появление маленькой книжечки, кажется, меняло всё. Маргарита Сергеевна вовсе не была наивной. У неё остались свои капиталы. Ну, а сын после смерти мужа получил только бизнес и дом, где сейчас жила Ася с сыном. Причём Владимир Викторович удивил всех. Он успел составить завещание. И дом получили пополам невестка и сын, с припиской, что Асина доля — это вклад в будущее внука или внучки. Завещание было написано за три дня до его кончины. То ли предчувствовал, то ли правда опасался за свою жизнь.
Маргарита Сергеевна знала и про проблемы Гены в бизнесе. Сын оказался вовсе не так удачлив, как его отец. Да ещё и проявлял склонность к транжирству. В общем, чудес она не ждала. А с появлением любовницы понимала, что Гена скоро начнёт испытывать реальные финансовые проблемы. А тут блокнот покойного мужа, который вполне мог бы помочь их решить. Вот только эта записная книжка оказалась фальшивкой. Это Маргарита Сергеевна поняла довольно быстро. Поначалу думала, что записи просто зашифрованы, но перепробовала все коды, что использовал Володя, и поняла: записи просто для отвода глаз. Это совершенно точно был не тот блокнот. Маргарита Сергеевна вскочила и забегала по комнате. Ей срочно нужно было снова вернуться туда.
Ася же, не подозревавшая об этих метаниях, следующим утром отправилась на работу. Там царила привычная суета. В школе вообще некогда было скучать. То контрольные, то проверка тетрадей. И Анастасия Юрьевна, так её звали здесь, преподавала английский язык. А в этом году только старшеклассникам и в средней школе. Она сознательно не брала начальные классы. Ведь её сын и так постоянно привлекал к себе внимание. В свои девять лет Макс был звездой школы. Перепрыгнул через класс и уже учился в четвёртом. Легко побеждал на олимпиадах. Сам занимался программированием и даже ходил в кружок естественных наук, планируя изучать химию или биологию после школы. Он даже язык по настоянию мамы учил французский, чтобы никто не говорил, что Анастасия Юрьевна своему ребёнку благоволит больше, чем остальным. Впрочем, и лингвистика давалась Максиму без труда. Педагоги талантливого ученика хвалили. Краснеть за его поведение тоже не приходилось.
Вот и сегодня сын умчался на занятия, а Ася отправилась учить девятиклассников. Своё полное имя она не любила с детства. В обычной жизни обходилась короткой его формой. Хотя из-за этого и возникала путаница. А от обращения по имени-отчеству иногда даже вздрагивала. Настолько оно казалось чужеродным.
— Анастасия Юрьевна, зайдите в перерыв к директору, — крикнули ей из учительской.
— А что случилось? — Ася просунула голову в дверь.
— Романова в декрет ушла, — сообщила ей Инна, местная сплетница, учитель технологии. — Так что придётся брать её класс.
— Я не могу, — Ася позеленела от ужаса.
— А больше некому, — вздохнула Инна. — У всех нагрузка повышенная. Изофон вообще два класса тянет.
— А ты не одного!
Ася вздохнула. Сумка с тетрадями показалась чугунной гирей, тянувшей её к земле. Она всеми силами избегала классного руководства. Да ещё и у Романовой были пятиклашки, самые сложные и проблемные в их школе. И теперь их собирались передать Асе, у которой вообще не было подобного опыта. В своё окно между уроками она постучала в кабинет директора. Тот приветствовал её радостно.
— А, Вавилова, проходите, я уж заждался.
— Михаил Николаевич, я не могу взять класс, — покаянно произнесла Ася.
— Ну что за капризы? — поинтересовался он. — Вы же опытный педагог, а ведёте себя как какая-то ломающаяся школьница. Я, честно говоря, разочарован. Но в любом случае приказ уже подписан. Вы разводитесь, и деньги вам явно лишними не будут. Ведь за классное руководство идёт доплата.
Ася выскочила из кабинета в бешенстве. Ей просто не оставили выбора. Теперь нагрузка возрастёт, ведь добавятся дополнительные классные часы. А сын и так растёт практически брошенный. На помощь Гены рассчитывать уже не приходилось. Да ещё и переезд на днях. А её квартира была значительно дальше от школы. Так что от безысходности хотелось просто выть.
Вечером, пробежавшись с сыном по его урокам, Ася села за проверку тетрадей. И в этот момент в замке завозился ключ. Она вздрогнула. Неужели бывший снова явился требовать что-то ещё? Однако на пороге обнаружилась свекровь.
— Асенька, а я вот Максимку заехала проведать, — смущённо произнесла Маргарита Сергеевна. — Соскучилась по внучку. Да и расстались мы вчера как-то некрасиво.
— Да уж, Гена совсем уже перешёл черту, — кивнула Ася.
— Тут я с тобой полностью согласна, — горячо заверила свекровь. — А ты вещь-то уже упаковала? Мебель забирать, кстати, будешь или тут оставишь?
— Маргарита Сергеевна, я еду в квартиру, больше похожую на конуру. Ну, как думаете, это туда влезет?
— Вот об этом я и хотела поговорить, — свекровь оживилась, напрочь забыв о притворной цели своего визита. — Видишь ли, милая, тот комод, где ты держала шкатулку, я ведь когда-то его тебе подарила, а забирать презенты назад некрасиво. Ну вот, если он тебе не нужен, отдай мне. Генке-то всё равно, плевать на эту рухлядь.
— Ну нет, комод мне точно не нужен, — скрывая волнение, ответила Ася. — А вам он зачем? В ваш интерьер явно не впишется.
— Ой, да чтоб ты понимала, — всплеснула руками Маргарита Сергеевна. — Это же память об отце. Знаешь, он был человеком простым, но с золотыми руками. Работал на оборонном заводе мастером, а в свободное время в гараже делал мебель. Когда-то мечтал стать краснодеревщиком. Но, сама понимаешь, эта профессия тогда вряд ли приносила бы деньги. А отец кормил семью. В общем, этот комод он сделал для моей мамы. И я подумала, справедливо будет оставить его себе. Так что подарила тебе. Но сейчас понимаю, что поспешила.
— Да уж, похоже, идёте по стопам своего сына, — вздохнула Ася.
— Нет, ну ты чего? — насупилась свекровь. — Милая, ну как ты могла такое подумать? Кстати, а что там у вас с разводом?
— Я не знаю. Но Максима точно стану воспитывать сама, — ответила Ася. — Гене с его Мариной явно не до ребёнка.
— Согласна. Послушай, а дом ведь у вас в совместной собственности? — начала осторожно подводить разговор к нужной теме Маргарита Сергеевна. — Если не станешь упираться, то я смогу убедить сына подарить его долю Максу. И по сути это будет справедливо.
— Серьёзно? Вы правда готовы это сделать? — изумилась Ася.
— Ну почему? Ради справедливости, — загадочно ответила свекровь. — Ну, неужели тебе дом лишний? И взамен…
— Вы хотите этот комод? — Асе было почти смешно. — Да забирайте, мне он точно не нужен!
— Вот видишь, как всё прекрасно решилось! — заулыбалась нежданная гостья. — Сейчас вызову грузчиков. Моя машина его точно не потянет!
Она просидела в прихожей до появления рабочих. Затем командовала транспортировкой комода. Ася же с удивлением смотрела на свекровь, при этом отлично понимая, зачем ей нужна эта мебель. Вот только Маргариту Сергеевну ждало большое разочарование. Отдавать блокнот добровольно Ася не собиралась. Она и так прекрасно понимала, что муж и свекровь её попросту обобрали. Каждый в этой семье действовал только в своих интересах. И особенно обидным было то, что свой визит Маргарита Сергеевна прикрыла интересом к внуку, хотя вообще не поинтересовалась у Макса его делами. Ася решила, что не станет помогать. Пусть сами крутятся, как хотят. Она посмотрит, какую выгоду можно извлечь из этой неприметной книжечки. Впереди же был развод, и муж мог устроить любую подлость. А так у неё появился пусть призрачный, но шанс побороться за свои интересы.
Дома Маргарита Сергеевна разобрала комод буквально на щепки. Немолодая уже женщина крушила его в поисках тайника, но обнаружила только пустоту в одном из ящиков. Она поняла: записи мужа пропали, но пока не была уверена, в чьих они руках, так что решила действовать хитростью.
На следующий день у Аси на работе объявили внеплановый педсовет. Перераспределяли нагрузку с учётом ушедших в декрет коллег. Максим шёл домой один и очень удивился, увидев возле школы бабушку.
— Внучок! — голос Маргариты Сергеевны был слаще мёда. — Как твои дела? Ой, я вчера так замоталась и не успела ничего спросить.
— Нормально, — буркнул мальчик. — Бабуль, а ты что тут делаешь?
— Да вот, решила сводить тебя в торговый центр, — заискивающе сказала пожилая женщина. — Кстати, как вы с мамой поживаете? Денег хватает? У тебя всё есть?
— Нормально, — снова буркнул Макс, не привыкший к такому вниманию. — Мне вообще-то на кружок надо.
— А я тебя подвезу, — предложила Маргарита Сергеевна. — Кстати, а вы с мамой в моём старом комоде ничего не находили?
— Нет, — покачал головой мальчишка, понимая, что дело не чисто. — Так мама же всё папе отдала. Ну, украшения.
— Это да, он забирал, — рассеянно кивнула Маргарита Сергеевна. — Но вот, знаешь, ты не видел у мамы старый блокнот? Коричневый такой, в кожаной обложке.
— Да, у неё куча блокнотов. Мама же любит всякие ежедневники, — улыбнулся мальчик.
— Не знал, что ты тоже. Максимушка, послушай, — сказала Маргарита Сергеевна. — Если ты найдёшь и принесёшь мне этот блокнот, получишь новую приставку или компьютер.
— А что, он какой-то важный? — поинтересовался внук, хитро глядя на неё.
— Да, это же память о дедушке, — сказала Маргарита Сергеевна, смахнув притворно слезу. — Твоя мама всё равно не поймёт ценности этой вещи, а для нас это целая семейная реликвия, понимаешь?
— Ну не знаю, — пожал плечами мальчик. — Если так важно, посмотрю. Ну, не знаю, вдруг и не найду.
— А ты постарайся, — заулыбалась Маргарита Сергеевна.
— Ну, старого блокнота у неё точно нет, — вздохнул Максим.
Ну не нравилось ему врать. И я не могу понять, что важного в скучных цифрах. И внук, сам того не желая, подтвердил её догадки. Фраза про цифры решила дело. Маргарита Сергеевна ликовала. Оригинальный блокнот существовал. Оставалось только подобраться к нему. Если внук не захочет помогать, Маргарита Сергеевна знала, кому можно с этим обратиться. Но демонстрировать невестке интерес к этой вещице она пока не собиралась.
Вечером Максим всё рассказал маме. Он был честным ребёнком и не хотел больше врать. Ася сына похвалила, но почему-то стала тревожной. Эта находка казалась чем-то слишком важным. Так что следующим утром она сунула блокнот в свой рабочий портфель. Оставлять его дома не хотелось. До вечера они с Максом пробыли в школе. Там проходили праздничные мероприятия. Так что Максим старался в них помогать. А потом просто сидел и читал, пока мама заканчивала свои дела.
Вечером они вернулись домой и сразу поняли, что что-то не так. Ключ в замке проворачивался плохо. Закрыта дверь была на один оборот. А когда они вошли в прихожую, стало ясно, что в доме кто-то побывал. Ася, схватив сына за руку, поспешила к соседям и уже от них вызвала полицию. К сожалению, ни Борис Ефимович, ни Аделаида Павловна ничего не видели и не слышали, а приехавшие полицейские обследовали дом, но не нашли злоумышленников.
— Да уж, уборка вам теперь предстоит серьёзная, — вздохнул капитан. — Может, детишки баловались?
— А с чего бы это? — поинтересовалась Ася. — И двери взломать дети вряд ли бы стали.
— Ну, недооцениваете вы современную молодёжь, — ухмыльнулся капитан. — Сами же говорите, ничего не пропало. В общем, смените замки и живите себе спокойно.
Ася вздохнула, а ночь провела в страхе за себя и за сына. На следующий день взяла на работе отгул, к большому неудовольствию директора. Затем вызвала слесаря, чтобы поменял замки. Но всё равно находиться в доме было страшновато. Так что Ася приняла решение переехать в свою квартиру. Там была всего одна комната, но зато там она чувствовала себя в безопасности.
На следующий день в своём классе, доставшемся от беременной коллеги, Ася увидела двух новых учениц. Это были близняшки Маша и Даша. Светленькие, слегка испуганные и, как оказалось, сильно отставшие от школьной программы. Весь день бедно одетых новеньких задирали одноклассники. Ася же проводила все перемены вместе с пятиклашками. Так что потихоньку удалось уладить конфликты в коллективе. Но Ася не обольщалась. Новеньких в школе часто проверяли на прочность.
— Мам, давай я с ними буду везде ходить, — предложил Макс, глядя, как она выбивается из сил. — Всё равно на уроках скучно, я уже всё знаю.
— Ладно, сынок, — вздохнула она, — только поосторожней. Сам видишь, как им сложно.
— Я не дам их в обиду, — уверенно сказал Максим.
Ася с гордостью посмотрела на него. Сын рос настоящим мужчиной. Таким, каким и хотелось видеть своего мальчика. А ведь перед его глазами не было хорошего примера. Родители Аси умерли довольно рано и в целом не были благополучными людьми. Отец выпивал, мать тоже пристрастилась к бутылке. Они погибли в пожаре в чужом доме. Асю забрала к себе бабушка, но и она прожила недолго. Так что у Максима никогда не было дедушек, на которых можно было бы положиться. Да и отец уделял мало внимания.
Макс в тот день проводил близняшек до дома. А вечером взахлёб рассказывал маме то, что ей не потрудилось сообщить школьная администрация. Маша и Даша были в сложной жизненной ситуации. Их отец, талантливый врач, был прикован к инвалидной коляске после аварии. Он был родом из этих мест, но до этого жил в Москве. Переезд дался непросто.
На следующий день Ася решила сама навестить мужчину вместе с Максимом и девочками. Те были только рады гостям. Они все никак не могли привыкнуть к новым жизненным обстоятельствам. В доме их встретил сероглазый мужчина с густой шапкой светлых непокорных волос. Его звали Эдуардом.
— Надо же, гости! Девчонки, сбегайте, купите что-нибудь к чаю, а мы с Анастасией Юрьевной пока поговорим, — скомандовал отец и протянул близняшкам банковскую карту.
— Да ничего страшного, — отмахнулась гостья. — Я уже пообедала.
— Ну что вы, нам только в радость, — улыбнулся Эдуард.
Ну а когда девчонки ушли, сказал:
— Спасибо вам. Маша и Даша рассказали, как вы их защищали. Знаете, так было глупо возвращаться сюда. Но московскую ипотеку я больше не тяну. Да и работать возможно только удалённо. Консультирую коллег и пациентов по старой памяти.
— Понимаю, — кивнула Ася. — Наверное, вам очень сложно.
— Ещё как. Для дочек вообще стресс. Их ведь мать бросила, — вздохнул Эдуард. — Присылает нам щедрую тысячу рублей алиментов. Пока я был здоров и хорошо зарабатывал, консультировал в трёх клиниках сразу. Но после аварии она меня бросила прямо в больничной палате. Как только стало известно, что не буду ходить, дети Анжелики тоже оказались в тягость. Нас развели, девчонки остались со мной. А пока я был на лечении, их забирали в приют.
— Какой ужас! — Ася смотрела на этого сильного мужчину с восхищением. — Вы настоящий борец.
— Да ладно. Вот теперь приехал в родительский дом. А тут оказалось всё в запустении. Да ещё и кучу административных дел пришлось решать. Хорошо, друзья остались, не бросили.
— И как же вы один-то справляетесь? — спросила она. — Кстати, вашим дочкам нужно нагонять программу. Сильно отстают.
— Да, понимаю, — вздохнул Эдуард. — Мы постараемся наверстать, честное слово. Но, мне кажется, это будет небыстро.
— А хотите, я помогу? — предложила Ася. — Как классный руководитель, да и вообще. Девочкам вашим, кстати, положены бесплатные обеды и завтраки в такой ситуации. Всё экономия бюджета.
Эдуард поблагодарил её. И вообще показался Асе человеком очень достойным. Она сочувствовала несчастному отцу, не смирившемуся с обстоятельствами. Дом действительно выглядел удручающе. Хотя окна и полы в нём были чисто вымыты, еда для детей готова. В общем, Эдуард старался не унывать. Ася же очень хотела помочь близняшкам быстрее адаптироваться. Так что довольно скоро Маша и Даша действительно начали нагонять программу. С ними занимался и Максим. Ася же посвящала время после уроков. Глядя на их общие усилия, класс потихоньку начал сочувствовать новеньким. А когда главный школьный хулиган, восьмиклассник Сидоров, принялся обзывать сестёр, за них вступились даже те, кто до этого не относился к девочкам слишком тепло.
Впрочем, проблем хватало и без этого. Ася совершенно забыла про ограбление дома и была удивлена, когда спустя какое-то время ей позвонил бывший муж. Его она считала одним из вероятных организаторов взлома. Так что теперь, после допросов полиции, Геннадий был просто взбешён.
— Ты чё там выдумала? — орал он. — Решила меня в тюрьму засадить?
— Гена, не ори, а? — попросила она. — Я просто перечислила всех, кто бывал в доме.
— А предупредить, что могут вызвать, не собиралась? — возмущался он. — Пришли, прервали важные переговоры, чуть ли не в наручниках увели. Опозорила меня перед инвесторами. Контракт сорвался.
— А то, что мы с Максом до смерти перепугались, тебя не интересует? — разозлилась Ася. — Между прочим, дом действительно кто-то взломал, и вещи там до сих пор разбросаны. Мне страшно идти их собирать.
— Чё ты панику развела? — презрительно поинтересовался Гена. — Кому нужны твои старые тряпки? Наверняка дети хулиганили.
— Ну конечно. У полиции, кстати, такая же версия, — обиделась Ася. — Но если бы ты общался с сыном, всё бы уже знал.
— Ага, тоже мне умная нашлась.
Гена бросил трубку.
В школе у Аси дела тоже шли неблестяще. Директор начал придираться по пустякам. Классное руководство при этом отбирало уйму времени и сил. Так что она пришла к Михаилу Николаевичу, чтобы попросить о снижении нагрузки. В ответ же получила новую порцию упрёков.
— Ну конечно, Вавилова, ты же у нас особенная! — негодовал Михаил Николаевич. — Вот только другие учителя почему-то успевают гораздо больше и не жужжат. А у тебя самый проблемный класс. Вечные драки. Ещё этот кляузник с его дочками. Пишет и пишет. Как времени только не жалко, а? Но ничего, я добьюсь справедливости. Отберут у него детей, и поедут эти две нахалки в интернат учиться.
— Вы о ком? — испуганно спросила Ася.
— О ваших новых любимцах, Поповых, — рявкнул Михаил Николаевич. — Вся школа уже в курсе, что вы с их папашей себе решили личную жизнь устроить. Не стыдно? От мужа постель ещё не остыла, а вы позарились на какого-то приезжего москвича.
— Что за глупости? — пролепетала Ася. — Вы что, не понимаете? Девочкам сложно, им нужна помощь в адаптации.
— Ага, теперь это так называется, — гнусно усмехнулся директор. — Анастасия Юрьевна, давайте начистоту: если вы и дальше будете позорить высокое звание учителя, можете сразу писать заявление по собственному. Или я вас по статье уволю.
— Я ничего такого не делала, — обиделась она.
— Пока, — поднял палец вверх директор. — А нам не нужны в школе проблемные дети. Пусть ими занимаются соответствующие службы. Ну а на кляузника-папашу я тоже найду управу. Так ему и передайте.
Ася вышла из кабинета в раздумьях. У директора явно была какая-то личная неприязнь. Ну а вечером снова зашла проведать Эдуарда. Он выглядел утомлённым. Под глазами залегли чёрные тени.
— Что, плохо выгляжу? — усмехнулся он. — Бывают неудачные дни, Анастасия.
— Зовите меня Асей, — попросила она. — Кстати, хотела узнать, что у вас с нашим директором школы?
— А, старая история, — рассмеялся Эдик. — Мы когда-то ухаживали за одной и той же женщиной в юности, были соседями. Когда-то даже дружили с Мишкой Некрасовым. Но потом Анжелика выбрала меня. Он уже тогда был просто гнусным, мстительным пакостником. И ничего не изменилось.
— И что делать? Ведь он хочет ваших дочек отобрать и отправить в интернат, — всполошилась она.
— Зубы обломает, — спокойно сказал Эдуард. — Не переживайте за меня, справлюсь. Но вот вам вправду лучше меньше уделять нам внимания. Иначе действительно можете потерять работу.
— Понятно, — расстроилась Ася. — Но я всё-таки поступаю обычно по совести.
— Ну тут не могу вас не похвалить, — признался ей мужчина. — Правда, откуда в хрупкой красивой женщине столько сил?
Ася покраснела. Ей были приятны эти слова. И с того дня они с Эдуардом, обменявшись телефонами, переписывались и перезванивались. Максимка же был практически неразлучен с Машей и Дашей. Девчонки опекали его как младшего брата. Ну а он бросался на их защиту в любой ситуации.
В жизни Гены всё было как-то сложно. Он понадеялся на Марину, набрал кредитов и ещё больше залез в долги. Строительный бизнес стремительно шёл ко дну. А в один из дней, приехав к любовнице в квартиру, Геннадий застал там какую-то незнакомку. Она мыла полы и ворчала себе под нос. Гена брезгливо обогнул тётку и поинтересовался:
— А где Марина? Вы вообще кто? Новая уборщица, что ли?
— Я? Хозяйка этой квартиры, — рявкнула в ответ женщина. — А ты кто такой?
— В смысле хозяйка? Это квартира Марины. Я её почти муж, — оторопел Геннадий. — Где, кстати, мои вещи?
— Они были тут. Ничего не знаю о вещах. Жиличка съехала, сказала, платить нечем.
Тётка смотрела с подозрением.
— Слив мне засорила, обои ободрала. Кто за это платить будет? А, кстати, раз ты почти муж, давай-ка раскошеливайся.
Гена забегал по квартире. Но нигде не было следов любовницы. Пустые шкафы распахивали навстречу свои дверцы, и внутри не было ничего. Он начал набирать номер, а услышал лишь равнодушный голос автоинформатора и понял, какого дурака свалял. Ведь он не знал даже фамилии Марины, не видел её паспорта. И тут Гена вспомнил про семейные драгоценности. Он схватился за голову. Теперь его могло спасти только чудо.
В отчаянии Гена поехал каяться к матери. Маргарита Сергеевна его выслушала, а потом показала ему блокнот, сообщив и о существовании второго, настоящего списка должников. У сына загорелись глаза. Она же сказала:
— Вот только блокнотик у Аськи, а она делает вид, что ничего не знает.
— Ха-ха, я заставлю отдать ей эту книжечку, — заявил Ген. — Макс станет нашим козырем. Пусть Аська побегает. Я всё-таки пока ещё уважаемый бизнесмен, а она простая училка.
— Кстати, я ей дом пообещала, — вспомнила Маргарита Сергеевна. — Так что можешь попробовать поторговаться.
— Ну нет, у меня есть идея получше, — заявил Геннадий. — Сегодня же заберу Максима и пусть его мать только попробует возразить.
Ребёнка он забрал прямо с уроков. Написал директору заявление, что едет в отпуск. Михаил Николаевич же не упустил возможности насолить Асе. Так что бумаги с удовольствием подписал. Учебный год заканчивался, а оценки были выставлены. Максим удивился и обрадовался вниманию папы. Он даже охотно отдал ему телефон, тем более что в месте, куда они приехали, связь не ловила. Гена продумал всё. Отвёз сына на старую дачу своего приятеля. Расписывал прелести рыбалки, уверял, что мама в курсе. И оставив Максима там, уехал в город, якобы за припасами. А затем позвонил жене, которая к тому времени уже собиралась идти в полицию. Директор школы над её возмущением только посмеялся.
— Где Максим? — закричала она в трубку. — Гена, что за шутки?
— А я не шучу и не играю с тобой, — холодно ответил муж. — Ребёнок с отцом, так что всё абсолютно законно.
— Зачем тебе Макс? Какой отпуск? — рыдала она, вызвав только улыбку на лице супруга.
— Да потому что у тебя кое-что, принадлежащее моей семье, — холодно ответил он. — Старый блокнот с записями. Отдай его, а потом можешь забирать Макса. Мне он действительно не нужен.
— У нас развод в пятницу, — напомнила Ася. — Ты как считаешь, он состоится при таких условиях?
— Отдай блокнот. Мне терять уже нечего, — орал Геннадий. — И так всё идёт в тартарары.
— Ты получишь свой блокнот, — устало сказала ему Ася. — Как только развод состоится и сын будет со мной, даю честное слово.
— Ладно, — буркнул Гена. — Но Макс будет со мной до этого дня. Да не переживай, ничего с ним не случится. Просто наконец-то проведёт время с папкой. Мне это тоже не нужны лишние проблемы. А вот про половину дома забудь. Выставлю его на продажу, и деньги поделим.
— Ладно, — прошептала Ася в слезах. — Но ты мне пообещай, что с Максимом всё будет хорошо.
— Хватит уже рыдать, — сказал Гена. — Я же сказал, мальчишка в безопасности. Может, даже позвонит вечером.
Но до самого развода Максим мог только писать. Гена опять поменял условия, решив контролировать их общение. Понимая, что блокнот — её единственная страховка, Ася не могла оставить его ни дома, ни на работе. Боялась взлома и очередных пакостей от бывшего. Поэтому решила попросить подержать блокнот Эдуарда. Тот согласился без лишних вопросов. Но, увидев книжечку в коричневом потрёпанном переплёте, побледнел.
— А откуда он у вас? — поинтересовался Эдуард. — Это же вещь другого человека.
— Ну, сейчас от этого блокнота зависит вся моя жизнь.
И она рассказала всю историю.
— Поэтому умоляю, подержите его у себя.
— Конечно, если это действительно поможет, — вздохнул Эдуард. — Только боюсь, там есть и моя фамилия. Выходит, Вавилов — ваш свёкр? Ох, и страшный же человек он был. Знаете, я когда-то очень хотел впечатлить будущую жену. Купить ей машину. Взял деньги как раз у Вавилова, ведь он дружил с моими родителями, но расплатиться не успел. А потом узнал о его смерти и уже не понимал, кому отдавать этот долг. Вот, смотрите, миллион пятьсот тысяч Попов. Это я.
— Понятно, — кивнула она в ответ. — Выходит, он действительно занимался ростовщичеством, а я ничего об этом не знала.
— Ну, с процентами тут, кажется, больше десяти миллионов за столько лет, — вздохнул Эдуард. — Не думайте, я отдам помаленьку.
— Не надо, — Ася взяла чёрную ручку и вычеркнула этот долг. — Пусть всё будет вот так. Ведь вскоре записи попадут в руки моего мужа. А он не самый приятный человек. Так что берегите себя и девочек.
— Спасибо, — Эдуард покраснел. — Знаете, как-то ужасно стыдно. Вы и так столько для нас сделали.
— Да всё нормально, — смутилась Ася. — Вы тоже меня сейчас очень выручаете.
Она с трудом дождалась развода. И в день суда забрала у Эдуарда записную книжку и поместила её в ячейку супермаркета возле здания суда. Заперла её и поспешила в зал заседания. Там уже ждал Гена, который сильно при этом нервничал. Но обещание своё бывший муж сдержал. Согласился на все условия, обещая не забирать сына и отказываясь от раздела имущества. Возле здания суда Геннадий открыл машину. Оттуда к матери бросился Максим. Ну а бывший муж замер в нетерпении.
— Ну где блокнот-то?
— Вон там, в ячейке супермаркета. Открывай и забирай.
Она кинула ему ключ.
— Хитро, — оценил её поступок Гена. — А я думал, ты простушка.
— Ну и где ж твоя Марина? — поинтересовалась Ася. — Праздновать пойдёте?
— Мы расстались, — буркнул Геннадий. — И вообще, это не твоё дело.
А вскоре бывший супруг появился на пороге супермаркета, сжимая в руке блокнот. Гена выглядел человеком, который только что избежал какой-то огромной катастрофы. А он весело подмигнул и, сев в машину, уехал. Ася же стояла, прижимая к себе сына, не в силах поверить, что всё закончилось.
Гена же сразу поехал к матери. Блокнот она узнала. Заметила также и свежие чернила от ручки на одной странице. Правда, промолчала при этом, чувствуя себя немного виноватой перед невесткой. Гена же ликовал и требовал от матери сведений о должниках. Так что вместе они выбрали того, кому стоило позвонить первому. Гена, воодушевлённый, набрал номер.
— Добрый день, я наследник Владимира Викторовича Вавилова, — представился он. — Это Вадим?
— Да, — голос в трубке звучал удивлённо. — В чём дело?
— У меня его записная книжка, а в ней расписка о вашем долге. Даже без процентов сумма была приличная, — вдохновлённо вещал Геннадий. — Предлагаю встретиться и обсудить.
— Ха-ха, вон оно что, — рассмеялся его собеседник. — Ну для вас может она и приличная, а для меня так копейки. Конечно, давайте встретимся. Завтра в ресторане в полдень.
— Хорошо, — сказал Гена, буквально задыхаясь от радости.
Оставалось подождать всего день, и, кажется, его проблемы будут решены. Геннадий вырядился в свой лучший костюм. Ресторан считался в городе местом престижным, чем-то вроде закрытого клуба. И Гена рассчитывал стать здесь завсегдатаем благодаря связям отца. Вадим был обаятельным мужчиной лет пятидесяти, солидным бизнесменом. Накануне Гена тщательно изучил социальные сети. Они пообедали, обговорили условия возврата денег. И Геннадий был уверен, теперь-то жизнь его полностью изменится.
Но отъехать от ресторана он не успел. К его машине на парковке подошёл полицейский. Вадим весело помахал своему спутнику и уехал, а полицейские начали обыск и через час нашли запрещённые предметы. Вместо того чтобы радоваться жизни, Гена теперь сидел на допросе и проклинал тот день, когда решил воспользоваться записной книжкой отца. Его аргументы никого не интересовали. Полицейские радовались тому, что поймали крупного дилера. И прямо из участка Гену отправили в камеру предварительного заключения.
Ася об этом ничего не знала. Как не знала и о том, что Вадим, бизнесмен, которого затеял шантажировать бывший муж, приходился родным братом Михаилу Николаевичу Некрасову, директору школы. Зато тот был в курсе всех событий. Так что решил заодно избавиться и от неудобной учительницы. Ну а девочек-близняшек перевезти куда-нибудь в другое место как не тянущих программу. Жалобы в опеку, к его сожалению, ни к чему не привели. Там сочли, что отец, несмотря на инвалидность, очень даже неплохо справляется со своими обязанностями. Так что теперь все свои планы мести Михаил Николаевич направил на учительницу.
А узнав об истории с её бывшим мужем, директор придумал схожий план. Так что в день важного экзамена, когда ничего не подозревающая Ася встречала детей на входе, к ней подошли двое мужчин в форме. Сумку, лежавшую в отдельном кабинете, обыскали. И обнаружили там пачку купюр.
— Взятки берёте? — усмехнулся Михаил Николаевич. — Хотели за сдачу экзамена денег хапнуть? А вот и пришёл конец вашему бизнесу. Так что теперь будете доказывать свою невиновность в другом месте.
— Но это не моё! — побледнела Ася. — Зачем мне брать взятки? Это же экзамен по математике. Да я даже в аудитории не сижу, ни на что не влияю.
Но купюры из сумочки тут же просветили специальным сканером. И на них крупно светилась надпись «Взятка». Ася рыдала. Коллеги её успокаивали, испуганно косясь на директора. В отчаянии она бросилась к свекрови. Нужно было договориться о будущем Максима. И там Ася узнала, что Гена в изоляторе и на него заведено уголовное дело. Она похолодела, узнав имя и отчество того, с кем встречался муж. Выходило, что директор и бизнесмен были связаны.
Эдуарда своими проблемами обременять не хотелось, ведь у несчастного отца-одиночки и без того были сложности. Но неожиданно решение предложила свекровь.
— Давай попробуем сами вывести этих братьев на чистую воду. Я спасу сына, ну а ты себя, — предложила Маргарита Сергеевна. — Что мы теряем? Да, блокнот в полиции. Но у меня есть второй. Там, конечно, полная белиберда, но они-то об этом не знают. Кстати, долг брата можно потребовать у директора школы. Заодно и хорошенько его пошантажировать. А поможет нам мой старый знакомый. Кстати, бывший полицейский.
— Это что, он влез в дом, когда вы искали блокнот? — догадалась Ася. — Вы ведь могли и сами прийти, когда нас с Максимом нет дома. У вас же были ключи. Зачем такой беспорядок устраивать?
— А я потом уже об этом подумала, — вздохнула свекровь. — Тогда же совсем разум потеряла от ужаса.
— И что предлагаете делать? — поинтересовалась Ася.
— Добьёмся признания и снимем эти ложные подозрения, — уверенно заявила свекровь.
Ася лишь вздохнула. Она не верила в успех. Но и просто сидеть сложа руки тоже не могла. Неожиданно эту идею горячо одобрил Эдуард. А ещё поделился радостью: знакомые смогли устроить ему операцию. Так что у ограниченного в своих действиях мужчины появился шанс начать снова ходить. Ася же пообещала побыть с его девочками.
Вскоре их план увенчался успехом. Вадим, уверенный в том, что знакомые полицейские вновь помогут ему выкрутиться, приехал на встречу в отличном настроении. Но вот директор школы вовсе не выглядел счастливым. Он боялся, что махинации брата повлияют на его карьеру. В итоге Михаил Николаевич трясся как осиновый лист. Так что в конце концов его нервы не выдержали. Он напал на Асю, обвиняя её в своих проблемах.
— Это ты во всём виновата, Вавилова! — Михаил Николаевич схватил её за руку. — Испортила мне жизнь. Нужно было просто согласиться на перевод этих Поповых, и всё было бы нормально.
— Так вы из-за этого взятку мне подсунули? — она боролась, уворачиваясь.
— А ты что думала? Со мной шутки можно шутить, — расхохотался директор. — Да ты же никто. Мужа посадили, и сама к нему отправишься. А ребёнок в приют, тю-тю. И всё потому, что у родителей мозгов нет.
— Вы что, и Гену подставили? — Ася помнила, что им нужно разговорить своих оппонентов. Так что старалась изо всех сил.
— А то. Твой муж вообще как глупый щеночек побежал на призыв моего брата. Ну а дальше дело техники, — ухмылялся Михаил Николаевич. — Так что пока Вадик развлекал этого идиота, ему в машину подбросили то, что потом нашли. Охрана заведения постаралась. Оно же брату принадлежит.
— Прекрасно, — широко улыбнулась Ася. — Большое вам спасибо. Иначе мы бы и не узнали правды. Ну а теперь всё записано на видео, так что остаётся только оформить.
Из-за угла показались полицейские. Директор школы упал на колени и начал нести какую-то чушь про свою карьеру и про репутацию. Ася же его не слушала. Ей было горько и страшно. Ведь этот человек, обладая властью, много лет руководил учебным заведением. И кому ещё, кроме неё, он успел сломать жизнь?
Впрочем, на раздумья времени особо не было. Через два дня Эдуард лёг в больницу. Так что Ася с девочками переехала в дом, который теперь принадлежал ей с сыном. Учеба закончилась, так что дети целыми днями пропадали на улице. Но она всё ещё была отстранена от работы в школе. Расследование-то ещё шло. Так что ей просто не хотелось осложнять себе жизнь.
Утром Ася поспешила на рынок. Хотела купить свежего творога и сметаны детям. А вернувшись домой, застала у двери Марину, ковырявшую замок.
— Я его сменила, ключ не подойдёт, — Ася начала открывать дверь. — Тебе что здесь надо?
— Вы же богатенькие, да? — прошипела Марина. — И ты знала, что все эти фамильные ценности — стекляшки. А я вот теперь уверена, оригиналы явно где-то в доме.
И с этими словами она шагнула за Асей и огрела её по голове тяжёлой бронзовой статуэткой, которая стояла у входа. Ася упала как подкошенная, а Марина, перешагнув через неё, принялась обыскивать первый этаж. Там-то её и застали дети, спустившиеся на завтрак. Они закричали, спугнув злоумышленницу. А Максим, обнаружив маму на полу без сознания, вызвал скорую. Потом позвонил бабушке и разрыдался.
Марина сбежала. Но у полиции нашлось сразу три свидетеля, чтобы её описать. Асю увезли в больницу. Дети же остались с Маргаритой Сергеевной. Эдуард после операции довольно быстро пошёл на поправку. А когда он не смог связаться с Асей, позвонил дочкам. Те и сообщили ему последние новости.
— Пап, тётя Ася в реанимации, и неизвестно, вылечат её или нет, — наперебой тараторили в трубку Маша и Даша. — С нами теперь бабушка Максима.
— Ох, девчонки, я прилечу, как только смогу, — пообещал отец.
Но он не хотел сидеть сложа руки. Эдуард задействовал свои медицинские связи и сумел найти врача, который согласился провести Асе рискованную операцию. Иначе шансов просто не было. Потянулись долгие недели ожидания. Эдуард восстанавливался в клинике, дети жили с Маргаритой Сергеевной. Геннадия пока не выпустили, но шансы для суда были неплохими.
К счастью, вовремя проведённая операция дала свои плоды. И когда через месяц Ася открыла глаза, придя в себя после комы, она увидела лицо Эдуарда. Тот стоял возле её постели, опираясь на костыли. Она попыталась улыбнуться, но вышла криво. Лицо не слушалось, губы вело в сторону.
— Мама! — в палату вбежал Максим. — Ты проснулась?
— Сынок! — прошептала Ася.
И снова провалилась в черноту.
Реабилитация была долгой. Бывшая свекровь вместе с Эдуардом заново учили Асю держать ложку, садиться, вставать. Половина лица так и оставалась парализованной. Врачи советовали разрабатывать мышцы. Но поначалу всё было бесполезно. Так что Ася упала духом. Ведь на карьере учителя можно было ставить крест. Правда, Эдуард всё же верил в неё. И казалось, что даже больше сына.
Так что через год Ася стояла с ним в ЗАГСе на своих ногах, лишь немного при этом опираясь на тросточку. Рядом были дети и Маргарита Сергеевна. Гена через мать передал букет цветов. Он теперь работал на вахте на Севере и копил деньги, чтобы закрыть долги. Марину уже ожидал суд. Её поймали. И теперь ей светил не только уголовный срок, но и выплата очень серьёзной финансовой компенсации.
