Ребенок по наследству. Рассказ.

-Я так больше не могу.

Артем смотрел куда-то в сторону, избегая её взгляда. Маша прислонилась спиной к холодильнику, чувствуя спиной его ровное гудение. Она понимала его, но ничего не могла поделать.

Сестра пришла ночью, долго терзала дверной звонок, потом принялась стучать и звать Машу. Пришлось пускать ее, пока соседи не вызвали полицию. Артем остался в кровати, отвернувшись к стене и всем своим видом показывая недовольство, а Маша полночи возилась с Ритой: сначала пытаясь ее успокоить, потом отмывая ее под душем и убеждая сменить белье. На самом деле, сейчас было даже лучше, чем раньше. В детстве она была невыносима.

Родители погибли при пожаре. Это было в деревне, крошечной, расположенной в далекой сибирской тайге. Маша смутно помнила то время: высокие сосны, цветные домики с резными ставнями, пестрые коровы, отца в валенках и тулупе, пропахшим куревом. Кажется, он работал в колхозе. Мама работала на почте. Но этого она не помнила, это ей потом тетя Лена рассказала.

Родители ее любили. По крайней мере, Маше так казалось. А еще, когда начался пожар, мама в первую очередь побежала спасать ее и успела выкинуть в окно, прежде чем на нее саму обрушилась балка.

-Ты хочешь жить с нами?

Тетю Лену она видела в первый раз тогда. Испуганная и потерянная, Маша не могла понять, чего от нее хотят. Поэтому она просто кивнула.

Ее увезли в Ростов, такой большой город, каких Маша никогда не видела. У тети Лены был муж и дочь Рита. Дядя Саша нормально к ней относился, но сначала сильно переживал, что Маша обидит Риту, и все время крутился рядом.

Изменилось все через полгода, когда тетя Лена оставила их на десять минут во дворе, чтобы сбегать в магазин. Дети и раньше дразнили Риту, а тут та стала раскачиваться и выть, как она это делала, и один мальчишка вдруг кинул в Риту камнем, а двое его прихвостней решили повторить. Маша, хотя и была младше их всех, вступилась за Риту, колотила их кулаками и обзывала словами, которые зазвучали в памяти голосом ее отца. Когда тетя Лена прибежала, бросив по дороге пакеты с покупками, мальчишки уже отступали.

-Ты молодчина, – сказал ей вечером дядя Саша. – Заступилась за сестру.

Так и сказал: сестру. В груди у Маши потеплело, и хотя она так и называла их всю жизнь тетей и дядей, она всегда считала их одной семьей. Именно поэтому она не могла оставить сестру у закрытой двери.

Сбегать она начала в пятнадцать. Врачи говорили, что половое созревание так повлияло. А, может, и сама болезнь, кто знает. Тетя Лена страшно переживала, а дядя Саша так вообще сдал: он и раньше жаловался на сердце, а тут два инфаркта, с трудом с того света вытащили. Риту даже это не останавливало: к отцу она была привязана больше, чем к матери, и когда возвращалась домой, всегда в первую очередь бежала к нему.

-Папочка! – кричала она. – Папочка!

Когда ее встретила пустая комната с занавешенным зеркалом, Рита никак не могла понять: как это папы больше нет? Она научилась самостоятельно выживать на улице, могла добыть денег и еды, но так и не понимала абстрактных понятий, таких как «любовь», «смерть», «сочувствие». Она любила отца, но не понимала, что своим поведением его убивает.

То, что она теперь приходила к Маше, а не домой, было правильно: тетя Лена этого бы просто не пережила, все эти ночные выходки. Правда, Артём тоже не мог вынести.

-Это невозможно! – он даже не пытался понизить тон, хотя Рита спала в соседней комнате. – Мне стыдно соседям в глаза смотреть. Что они о нас думают? Она сейчас еще будет сюда мужиков своих приводить! А что ты так на меня смотришь? Понятно же, как она зарабатывает себе на жизнь.

Маша понимала. Она сама три раза водила Риту к гинекологу и следила потом, чтобы та принимала лекарства. Маша боялась, что однажды сестра подхватит что-то пострашнее обычных ЗПП. Бояться за сестру вообще стало ее привычкой.

-Ты знал про Риту, когда мы поженились. Я предупреждала.

-Предупреждала. Но я не думал, что все будет именно так.

-А я не думала, что будет сложно смириться с тем, что у нас не будет детей.

Эти слова сами собой вырвались у Маши, она не хотела ему это говорить. Обещала себе, что не будет. Он ведь предупреждал ее о бесплодии, как она о сестре.

Артём сразу сник, отошел к окну. Маша так и стояла у холодильника, хотя ей очень хотелось подойти к нему и обнять.

-Это нечестно, – глухо произнес он.

-Прости. Но требовать от меня выгнать мою сестру тоже нечестно.

Больше никто ничего не сказал. Они понимали, что зашли в тупик. Артем потоптался на месте, вздохнул и вышел в коридор. Маша слышала, как он оделся и ушел, но не стала его останавливать. Она села за стол, оперлась головой на ладони и заплакала.

Маша не услышала, как Рита вошла в комнату, поэтому вздрогнула, когда та кашлянула.

-Тёма рассердился.

Она не спрашивала, просто утверждала. Поэтому Маша ничего на это не сказала.

-Прости, — сказала сестра, впрочем, в ее голосе не было ни капли сожаления.

Рита выглядела так себе: бледная, худая, изможденная.

-Тебе надо казаться врачу, – сказала Маша.

Сестра не ответила. Обе они знали, что врачей Рита не выносит. Поэтому предложение Маши повисло в тишине.

Глядя куда-то в район переносицы Маши, сестра произнесла:

-Из тебя бы получилась хорошая мама.

Если бы это сказал кто-то другой, эти слова прозвучали бы жестоко. Но Рита много чего не понимала, много чего не умела сделать, как все, многое выражала совсем другими словами. Маша знала, что сестра таким способом показывает ей свое сочувствие.

-Наверное, – согласилась она.

-Помнишь, как ты возила меня к морю? Мы тогда хорошо повеселились.

Эта поездка дорого обошлась Маше во всех смыслах: три месяца она работала официанткой, чтобы отложить на поездку денег, а потом долго уговаривала тетю и дядю, чтобы их отпустили вдвоем, и потом они сердились, потому что Рита, конечно же, устраивала свои закидоны, и они попали в милицию. Маше тогда было семнадцать, Рите девятнадцать. Маша надеялась, что если не держать сестру дома и возить ее в путешествия, она перестанет сбегать. Но это не сработало, через два месяца она снова сбежала. Тогда у дяди Саши и случился третий инфаркт.

-Помню, – улыбнулась Маша. – Хорошая была поездка.

-Ты добрая. Не ругаешь меня. А мама ругает. Она не понимает, что мне так хорошо. Помнишь, ты объясняла мне, что такое счастье? Я теперь, кажется, поняла.

Теперь пришла очередь Маши не понимать. Как можно быть счастливой, бродя по улицам с грязными незнакомцами? Как можно быть счастливой, зарабатывая на жизнь таким образом? Как можно быть счастливой, когда тетя Лена там одна, переживает, не находит себе места? Но ничего такого она не сказала.

-Давай я тебя покормлю, – сказала она. – Чего хочешь?

-Оладушки. Со сгущенкой можно?

-Можно.

Тетя Лена всегда готовила им на завтрак оладушки, и Рита всегда ела только со сгущенкой.

Когда вернулся Артем, оладьи уже остыли. Он не стал их есть и не разговаривал с Машей. Не разговаривал он с ней и после того, как Рита ушла через неделю, немного отъевшись и отоспавшись. Нет, они не ругались. Просто молчали. «Кажется, дело идет к разводу», – с грустью думала Маша.

Перед новым годом Маша сама решила поговорить, не было больше сил молчать.

-Что происходит? – спросила она. – Ты жалеешь, что женился на мне?

-Я думал, это ты жалеешь. Я никогда не смогу дать тебе ребенка.

-Мы обсуждали это миллион раз! Мы можем обратиться к донору, или просто усыновить…

-Это все не то! – прервал ее Артем. – Ты хочешь своего ребенка. Поэтому так и нянчишься с сестрой.

-Глупости! Я люблю Риту, и я с ней не нянчусь, просто помогаю. Ты знаешь о ее особенностях. Я не могу взять и бросить ее вот так, закрыть перед носом дверь, и пусть идет куда хочет.

-У нее есть мать! Что значит, куда хочет?

-Мы так ничего не решим! Сколько можно ходить по кругу? Если тебе так плохо со мной, давай просто разведемся!

Хотя она много раз повторяла эти слова про себя, произнесенные, они прозвучали страшно. Маша ждала, что Артем примется разубеждать ее, но он молчал. И это молчание звучало хуже любого ответа.

В ту ночь Артем лег на раскладушке. Сказал, что поищет себе жилье, но перед новым годом это будет непросто. Маша глотала слезы и молчала. Что же, если их семью оказалось так легко разрушить – это плохая семья. Тетя Лена ей рассказывала, что многие ей говорили, будто дядя Саша бросит ее, не сможет выдержать больного ребенка. Потом они так же говорили о том, что ему не нужен чужой ребенок, зря она согласилась взять под опеку племянницу. Но дядя Саша не бросил. И до самого последнего дня любил тетю Лену. А у Маши так не получилось.

Когда она услышала всхлипы, на секунду подумала, что это сестра. Но тут же вспомнила, что сестры в квартире нет.

Маша сама забралась к нему на раскладушку, но она была такая крошечная, что она тут же свалилась, а Артём следом за ней. Они рассмеялись, и то напряжение, которое царило между ними несколько недель, вмиг растворилось. Они пообещали друг другу, что больше не будут ругаться, что Маша постарается минимизировать Риту в их доме, а Артем не будет загоняться по поводу своего бесплодия.

Новый год они отметили с тетей Леной. Та ждала, что появится Рита, но та не пришла. Маша старалась развеселить ее, хотя и понимала, что никогда не сможет заменить ей дочь.

Рита появилась только летом. Сестры так долго не было, что Маша начала переживать, хотя и не признавалась в этом Артему. Но она не могла не признать, что за это время их отношения с мужем улучшились. И он сам заговорил о доноре, что пора заняться этим, они вполне могут стать родителями. Поэтому, когда Маша увидела в глазок сестру, она одновременно обрадовалась, что с ней все в порядке, и расстроилась, что их снова ждут проблемы.

Но когда она открыла дверь, в буквальном смысле слова онемела. На руках у Риты был ребенок, завернутый в грязное одеяльце.

-Господи, Рита, это что, ребенок? Он твой?

-Мой.

-Как ты… Мы же поставили тебе спираль…

-Я ее удалила, – ответила Рита.

-Удалила? Но зачем?

-Чтобы родить тебе ребенка. Не бойся, я ничего не принимала все это время. Я знаю, что это вредно.

Она протянула сверток Маше, и ей ничего не оставалось, как взять его. Сбоку из одеяла торчал мятый конверт.

-Тут ее свидетельство о рождении. На всякий случай. Все, я пошла.

-Погоди! Что значит, пошла? Ты не можешь оставить тут ребенка и уйти!

-Могу, – ответила Рита, развернулась и пошла вниз по лестнице.

А Маша так и продолжала стоять, держа на руках ребенка, с каждым мгновением убеждаясь в том, что она никогда его уже не отпустит, даже если Артем будет против.

Когда он пришел, Маша успела только купить смесь для кормления и загуглить, как оформить опеку. Хорошо, что у тети Лены есть знакомые в опеке, подскажут, что нужно сделать. Девочка все время спала, и Маша боялась, что с ней что-то не так, но не решилась обратиться к врачу. Можно позвонить свекрови — она терапевт, но вряд ли ей понравится эта история.

-Это что? — испугался Артём. — Откуда ребенок?

И тут же сам все понял, хотя Маша успела сменить замызганную одёжку на новую: никто не знал, но с восемнадцати лет она покупала понемногу распашонки и ползунки, мечтая о том, что однажды все же станет мамой. Их она прятала в коробке, чтобы не расстраивать Артема.

-Рита приходила? Это ее ребенок?

Маша облизнула пересохшие губы и произнесла:

-Да. Она… Она попросила позаботиться о нем. О ней.

Артем мог сказать, что это безумие: сестра может вернуться в любой момент и забрать девочку. Он мог сказать, что ему не нужен ребенок, у которого наверняка куча проблем, учитывая наследственность и образ жизни матери. Но он сказал:

-Ну… Что же, кажется, пришло время стать родителями. Можно, я ее подержу?

 

Источник

Оцініть статтю
Додати коментар

;-) :| :x :twisted: :smile: :shock: :sad: :roll: :razz: :oops: :o :mrgreen: :lol: :idea: :grin: :evil: :cry: :cool: :arrow: :???: :?: :!:

Ребенок по наследству. Рассказ.
Дедуль, я замуж выхожу, освободи нам квартиру