— Деда, а папа говорит, что тебе здесь жить нельзя. И лучше, если тебя отправят в дом для старичков.
Пожилой мужчина тяжело вздохнул, посмотрел на внучку. Девчушка совсем не понимает, о чем говорит. А сын его… Ну что же, у Женьки всегда были замашки за чужой счет обогатиться.
Маленькая Лиля, покрутив головой в разные стороны, от чего светлые косички чуть заметно подпрыгивали, замерла. Дедушка приложил палец к губам, а затем стал шарить палкой в кустах. Малышке строго-настрого было запрещено сходить с тропы, иначе в лес ее дедушка больше не возьмет.
Раздался щелчок, капкан хлопнул и вонзился железными зубьями в мягкую древесину.
— Деда, а зачем мы сюда ходим?
— Потому что поступать надо по-человечески, внученька. Это же не наш лес, у человека города и деревни есть. А у зверья только лес и остался. А плохие люди сюда приходят, капканы ставят, чтобы зверьем поживиться. Вон еды в магазинах сколько, а все к дикому зверю ходят, в его дом врываются, да капканы ставят с силками!
Олег Васильевич не был лесником, не получал денег за свои старания, но очень уж любил этот лес и не хотел, чтобы здесь страдал кто-то. Снова щелчок, и очередной капкан в кустах схлопнулся. Это был далеко не первый его проход за неделю, и заметно участились случаи, когда силки прятать стали надежнее.
Страшно было Олегу Васильевичу от того, что народ городской сюда повадился, того и гляди, превратят лес в пустоши…
— Мы родились с природой бок о бок, внученька, надо уметь с ней жить рядышком, а не убивать животных ради забавы. В этой жизни много всего происходит, Лиличка, и в любой такой ситуации нужно оставаться человеком.
— Папа хочет, чтобы ты в деревне не жил, он как человек поступает?
— Нет, Лилечка, неправильно твой папа поступает.
Дед запустил руку вглубь колючего кустарника, сорвал несколько сладких ягод и протянул девочке. Она тут же сунула их в рот, закрыла глаза от удовольствия. Пора было домой возвращаться.
— Деда…
Девочка замерла и уставилась во все глаза перед собой, где молодой олень, высоко поднимая ноги над густой травой, медленно пробирался к опушке.
— Тише, Лилечка, не кричи, это его дом, пусть идет.
Малышка, прижав ладони ко рту, с замиранием сердца наблюдала за диким зверем, что вышагивал по родной земле. Молодой олень остановился, глянул на них безучастно, а потом в несколько длинных прыжков уже скрылся за кустами.
Олег Васильевич потрепал внучку по макушке, а затем они двинулись в обратный путь к деревне. Большая, оживленная деревушка уже вовсю проснулась.
Радостно было на душе старику, что он в этом месте, считай, всю жизнь провел. Очень уж любил Олег Васильевич дом, где провел пятьдесят счастливых лет жизни с любимой женщиной, которую Господь к себе прибрал. Столько счастья было в этом доме, дворе, хозпостройках… Но больше всего счастья приносил лес. Массивный, величественный, по-королевски отстраненный от людских бед.
— Бать, чего я тебя должен тут часами ждать?! Опять Лильку в лес водил? Я же тебе говорил, чтобы она туда не ходила!
— Папа, папа, мы такого оленя видели! Он на нас…
— Лилька, не тарахти, помолчи немного, — рявкнул отец.
Лиля сразу замолчала, посмотрела на дедушку, тот только кивнул, зная, что с сыном спорить бесполезно.
Женя раздраженно выдохнул, затем быстро усадил девочку в машину. В лице мужчины читалось стойкое раздражение.
— Батя, тут дело такое, нам бы с женой сейчас деньги не помешали. Мы же за вторым ребенком хотим, а там сам знаешь, какие растраты сейчас!
— Ну так, а я причем?
— Давай я тебя в дом престарелых отправлю, а дом продам? Ты уже старый, на кой тебе такие хоромы?
Нахмурился Олег Васильевич, смотрел на сына и только головой качал. Как же так, воспитывали его, учили, а вырос только с жаждой наживы в сердце. Увидела бы Дашенька, каким сын стал, не пережила бы…
— Ты подумай, у тебя выбора все равно нет. Либо сам пойдешь, либо я тебя упеку. Я на этот дом имею такие же права, как и ты. Мать бы мне уступила!
Женя фыркнул, сплюнул на землю, глянул злобно на отца, рассердившись, что тот не согласился сразу, потом сел в машину.
Подошел Олег Васильевич к автомобилю, наклонился над девчушкой, которая была закреплена в специальном кресле.
— Ты главное, Лиличка, по жизни по-человечески поступай, по сердцу, а золотой телец никому не друг. В этой жизни есть ценности превыше денег.
Он поцеловал ее в лоб, и девочка только пристально смотрела на него, не совсем понимая, о чем шла речь. Не по возрасту были ей нравоучения, на вырост, как говорится. Да только надеялся дедушка, что внучка слова его вспомнит, пусть и через годы.
Так и стоял Олег Васильевич у ворот, смотрел, как сын его уезжает прочь. И только хорошенькая светлая головка внучки виднелась за задним стеклом.
Лиля по дороге задремала, как всегда. Не любила она в машине ездить, моментально глаза слипались, никаких мультиков не хотелось, только сны смотреть. Не успела она опомниться, как папа ее на руках в квартиру занес, да на диван уложил.
— Только не говори мне, что он отказался!
— Представляешь, Рита, говорит, что он ни при чем, помогать не обязан. Я ему сразу сказал, он либо в дом престарелых пойдет, либо я его самолично в психушку упеку! Ишь ты, ни при чем он!
Родители ругались. Лиля слышала их разговоры, и пусть не совсем понимала, но в глубине души знала, что как-то не по-человечески хочет поступить папа. Сердечком своим чувствовала, что здесь не то что-то.
На следующий день разговоры продолжились. И маленькая Лиля, растревоженная, взяла телефон мамин, когда та в душ ушла. И первым делом набрала родную сестру папы, тетю Люсю.
— Да, Рит, только быстро, я на работе, — ответил грубоватый женский голос.
— Тетя Люся, папа хочет дедушку куда-то в печь. И не по-человечески папа поступает, дом хочет, — проговорила девочка, не понимая, что вообще значит «в печь». Но звучало это как-то страшно.
Но не успела Лиля ничего больше сказать, мама из душа вышла и тут же уставилась на дочку, у которой в руках был телефон.
— И кому это ты звонишь?
— Я по тете Люсе соскучилась, — соврала девочка и почувствовала себя преступницей оттого, что сказала маме неправду.
Рита приподняла недовольно брови, выхватила телефон. И спустя несколько фраз поставила обратно смартфон на зарядку, а дочке сказала, чтобы без разрешения больше не брала.
Не знала Лиля, успела ли она предупредить тетю Люсю, поняла ли она ее или нет.
И трех дней не прошло, как Женя домой вернулся, выглядел счастливым. Дочку обнял, в макушку чмокнул, жену в танце закружил.
— Сделали мне документы, я его сейчас спровоцирую, на видео запишу, и будет мне доказательство. Все, можно дом фотографировать и на сайте выставлять! — жизнерадостно проговорил Женя.
Почувствовала девочка, что папа ее и правда не по-человечески поступает. Даже она, будучи маленькой, понимала, что дедушка не хочет уезжать. Так это что получается, папа хочет против воли дедушку выставить?
И как бы маленькая Лиля ни просила, папа ее с собой к дедушке на следующий день не взял. С самодовольной физиономией Женя выскочил на улицу, уже предвкушая, как вечером предоставит видео в качестве доказательства невменяемости отца. А попутно считал в голове деньги, которые получит от продажи дома.
Все в его голове складывалось идеально, никаких проволочек возникнуть не должно. Вот только когда он в деревню приехал, сразу понял, что где-то все-таки просчитался. Потому что вместо отца, которого он планировал лихо вывести на эмоции, его ждала сестра Люда.
Крепкая, с широкими плечами женщина, оскалившись в нелицеприятной улыбке, встретила брата.
— А чего это ты заявился, решил, значит, у отца дом отжать?! В черного риелтора вздумал играть? Ну, иди сюда, сейчас я с тобой поиграю! — грубо отрезала Людмила, закатывая рукава.
— Люд, да ты неправильно поняла, я же…
Не успел ничего сказать родной сестре Женя. Схватила она его за грудки, да так встряхнула, что тот зубами щелкнул.
— Еще раз сюда приедешь, я с тебя шкуру спущу, и жене твоей зубы пересчитаю, если понадобится.
— Ты же с отцом в контрах, тебе-то какое дело? Давай дом поделим и все!
— Я хоть и в контрах, да помню, что он мой отец! А ты позабыл, поганец, кто сопли тебе вытирал, да пеленки менял!
Пригрозила еще раз Людмила кулаком родному брату, и сразу стало ясно, что ничего у него не выйдет. И весь такой красиво разукрашенный в голове план останется нереализованным. Постоял немного Женя возле двора, да поехал домой.
Вошел Женя в квартиру, проигнорировал вопросы жены, рухнул на диван и закрыл лицо руками.
— Папа, а что случилось?
— Ничего у меня не получилось, доченька. Папа твой кое-что планировал, и ничего у него не вышло, — буркнул под нос Женя.
— Наверное, папа, ты просто поступил не по-человечески, поэтому не получилось ничего. А поступать надо по сердцу, тогда и складываться все будет, — как-то по-взрослому сказала девочка…
Несколько дней еще Женя ходил как в воду опущенный. С женой поругался, сестре названивал.
Да только стыдно ему стало, что ради денег чуть родного отца из дома не выгнал. Приехал он через неделю и чуть ли не на коленях прощения просил.
Простил его Олег Васильевич, да только не сказал сыну, что это внучка его, считай, спасла. Вон, лоб здоровый, а не додумался. А маленькая девчушка научила взрослого отца поступать по-человечески, по сердцу…
