— Света, мне нужна твоя помощь, — Галина Николаевна сжимала телефонную трубку побелевшими пальцами. — Я три месяца без работы, денег не осталось даже на коммунальные…
— Слушай, я тебя не просила мне всю жизнь помогать! — голос младшей сестры прозвучал как пощёчина. — У меня своя семья, свои расходы. Ты взрослая, сама разбирайся.
Галина замерла. В ушах звенело, словно её оглушили. Пятьдесят пять лет жизни, тридцать из которых она отдала этому голосу, этому человеку, который сейчас швырял её прошлое в лицо как ненужную тряпку.
— Светочка, но ведь я…
— Ничего ты не «ведь»! — сестра не дала договорить. — Это было твоё решение — играть в благодетельницу. Я никого не заставляла!
Гудки в трубке зазвучали как похоронная мелодия. Галина медленно положила трубку и оглянулась на свою пустую однушку на окраине города. Старый диван, облупившиеся стены, холодильник с парой йогуртов — вот что осталось от её жизни.
На столе лежала стопка документов — справки о переводах, чеки, выписки со счетов. Галина открыла папку и стала перелистывать страницы своей жертвенности.
«15 сентября 1995 года — перевод 50 000 рублей. Оплата за первый курс института Светланы.»
«22 марта 1999 года — 120 000 рублей. Помощь на свадьбу.»
«10 июня 2008 года — 200 000 рублей. Первоначальный взнос за квартиру.»
Цифры плыли перед глазами. Полмиллиона рублей. Полмиллиона! А ведь это не считая продажи дачи родителей, маминых украшений, бесконечных подарков детям Светланы…
— Галочка, ты чего такая бледная? — Вера Петровна, соседка, заглянула в приоткрытую дверь. — Опять сестричка твоя?
— Вера Петровна, а вы не думали никогда, что можно всю жизнь прожить зря?
Пожилая женщина прошла на кухню, поставила чайник.
— Думала. Когда мужа хоронила. Но ты, дочка, жизнь не зря прожила. Ты душу вложила в человека. Другое дело, что человек оказался… ну, скажем так, неблагодарный.
— Она сказала, что я играла в благодетельницу, — тихо произнесла Галина. — Что никто меня не заставлял.
— А помнишь, как она к тебе в больницу не пришла, когда у тебя операция была? — Вера Петровна поставила перед ней чашку с дымящимся чаем. — Говорила, что занята. А ты для неё из института сбегала, когда у неё ангина была.
Галина кивнула. Вспомнила, как продавала мамин сервант, чтобы оплатить Светлане репетиторов. Как отказалась от предложения руки и сердца от Виктора Семёновича — хорошего, надёжного мужчины — потому что сестре нужна была помощь с маленькими детьми.
— Я ей завтра позвоню, — решила Галина. — Попробую ещё раз объяснить.
— Не унижайся, девочка. Сколько можно?
Но на следующий день Галина всё-таки поехала к сестре. Светлана жила в трёхкомнатной квартире в центре города — той самой, на которую Галина дала первоначальный взнос, продав дачу родителей.
— Опять ты? — Светлана открыла дверь в домашнем халате, лицо недовольное. — Я же вчера всё сказала.
— Светочка, ну пойми, мне действительно тяжело, — Галина переступила порог. — Я не прошу многого. Просто помоги продержаться, пока работу найду…
В гостиной на диване развалился зять Игорь, смотрел телевизор. Дети — Аня и Максим — сидели за компьютерами, даже не подняли голов, когда вошла тётя.
— Мам, а кто это? — спросила Аня, не отрываясь от экрана.
— Тётя Галя, — буркнула Светлана. — Та, что подарки дарила.
— А, — девочка потеряла интерес.
Светлана прошла на кухню, Галина — за ней.
— Слушай, Галя, — сестра включила кофеварку, — я понимаю, что тебе сейчас трудно. Но ты же сама выбрала такую жизнь. Не вышла замуж, детей не родила, всё время мне помогала. Я этого не просила!
— Как не просила? — Галина не поверила своим ушам. — А кто плакал, что не сможет поступить в институт? Кто умолял помочь с квартирой?
— Я не умоляла! Я просто рассказывала о своих проблемах. А ты сама решала мне помогать. Тебе, видимо, приятно было чувствовать себя нужной.
Галина опустилась на стул. Неужели всё действительно было так? Неужели она сама выдумала эту благодарность, эту любовь?
— Светлана, я тебе институт оплачивала! — голос задрожал. — Свадьбу твою организовывала! На квартиру денег дала!
— Это было твоё решение, — спокойно ответила сестра, размешивая кофе. — Твой выбор. Я же не заставляла тебя жертвовать собой.
— Мам, — в кухню заглянул Максим, — дай денег на кино.
Светлана достала из сумочки тысячу рублей.
— На кино и пиццу хватит?
Паренёк кивнул и умчался. Галина смотрела на эту сцену и понимала: для собственного сына у сестры деньги находятся моментально. А для неё…
— Вот, — Светлана положила на стол пятьсот рублей. — На хлеб хватит. И больше не приезжай с протянутой рукой. У меня своих расходов хватает.
Галина взяла купюру. Пятьсот рублей. После полумиллиона, которые она отдала сестре за тридцать лет.
— Спасибо, — тихо сказала она и встала. — Очень щедро.
Дома Галина достала все документы и разложила их на столе. Чеки, переводы, расписки… Полмиллиона рублей. Если бы она тогда купила квартиру на эти деньги, сейчас у неё была бы своя недвижимость в центре. Если бы положила в банк — жила бы сейчас на проценты.
Но она отдала всё сестре. И получила в ответ пятьсот рублей и фразу «не приезжай с протянутой рукой».
Галина взяла телефон и набрала номер Светланы.
— Давай встретимся завтра в кафе на Садовой, — сказала она. — В два часа. Мне нужно кое-что тебе сказать.
— Опять будешь канючить? — вздохнула сестра.
— Нет. Просто хочу поставить точку.
На следующий день Светлана пришла в кафе с опозданием на полчаса. Села напротив, заказала капучино.
— Ну, говори, что хотела, — бросила она. — Только быстро, у меня дела.
Галина достала из сумки папку с документами и положила на стол.
— Вот чеки на пятьсот тысяч рублей, — сказала она спокойно. — Это я тебе за тридцать лет перевела. Не считая того, что продала — дачу, украшения мамы, мебель…
Светлана даже не взглянула на бумаги.
— И что? Я же говорю — это было твоё решение.
— Моё решение? — Галина впервые за много лет подняла голос. — А кто звонил мне в слезах, что денег на учёбу нет? Кто умолял занять на свадьбу? Кто говорил «сестрёночка, выручи»?
— Ну допустим. Но я же не заставляла тебя! Ты сама предлагала!
— Я всю жизнь отдала тебе! — крикнула Галина, и вся кафе обернулась. — Замуж не вышла — некогда было, помогала тебе с детьми! От хорошего человека отказалась — тебе квартиру покупала! Всё, что у меня было, всё тебе!
— Это твой выбор был, — холодно ответила Светлана. — Твоя жизнь. Я не просила тебя жертвовать собой. И сейчас не вини меня в своих проблемах.
Галина смотрела на лицо сестры — красивое, ухоженное, равнодушное — и вдруг поняла. Поняла, что перед ней сидит чужой человек. Что той маленькой Светочки, которую она любила и о которой заботилась, не существует уже много лет. А может, и не существовало вовсе.
— Знаешь, что я поняла? — медленно сказала Галина. — Ты права. Это был мой выбор. Мой глупый, наивный выбор — любить тебя. Но знаешь что? У меня есть ещё один выбор.
Она встала, собрала документы.
— Больше у тебя нет старшей сестры. Для меня ты умерла. А твои дети пусть не удивляются, почему тётя Галя больше не дарит подарки.
— Да пожалуйста! — фыркнула Светлана. — Думаешь, мне нужна твоя истерика?
— Нет, — тихо ответила Галина. — Тебе ничего от меня не нужно. И это прекрасно. Потому что получать ты больше ничего не будешь.
Дома Галина достала коробку со старыми фотографиями. Вот они с Светланой маленькие, обнимаются. Вот выпускной Светланы — Галина дарит сестре золотые серьги. Вот свадьба — Галина в скромном платье стоит в стороне, потому что все деньги потратила на торжество.
Она сложила все фотографии со Светланой в жестяную банку, вынесла во двор и подожгла. Смотрела, как горят воспоминания, как превращаются в пепел тридцать лет жертвенности.
— Правильно делаешь, дочка, — Вера Петровна стояла рядом. — Поздно, но правильно.
Через месяц зазвонил телефон. На экране высветился номер Светланы. Галина долго смотрела на дисплей, потом нажала «отклонить вызов».
Боль никуда не ушла. Она всё ещё жила в груди — тупая, ноющая боль предательства. Но теперь это была боль с достоинством.
