— Отпуска не будет, — заявил муж, — я маме деньги отдал. Что ты начинаешь? У нее кредит давно неплаченный…
— Андрей, ты когда начнешь на нас внимание обращать? — спрашивала я у мужа, — Мишка тебя полчаса в сутки видит, я одна зашиваюсь. Я понимаю, что ты работаешь, но… Мне тоже нужна помощь! Мы семья или нет?
***
В животе у меня копошился маленький ураган.
— Скоро ты появишься, моя кроха, — прошептала я, положив руку на округлившийся живот.
Еще совсем недавно я была свободной девушкой, а теперь я не только жена, но и будущая мать. Встретились мы с мужем будущим, как водится, случайно. Я тогда подрабатывала в маленькой кофейне недалеко от университета. Он приходил туда каждый день, заказывал двойной эспрессо и садился в дальний угол, уткнувшись в книгу. Поначалу я думала, что он какой-то зануда-ботаник. Но однажды он заметил, что я читаю Достоевского в перерыве.
— Любите классику? — спросил он, и его глаза за очками блеснули любопытством.
С того дня наши перерывы стали совместными. Мы говорили обо всем на свете: о книгах, о музыке, о мечтах. Андрей оказался совсем не занудой, а очень даже остроумным и интересным собеседником. А вскоре стал моим самым любимым человеком.
Свадьба была тихой, скромной. Мы расписались в районном ЗАГСе, а потом посидели с родителями в небольшом ресторанчике. Андрей тогда сказал:
— Главное — это мы. А все остальное приложится.
И я верила ему. Первый год семейной жизни пролетел как один день. Мы снимали маленькую квартирку на окраине города, Андрей работал инженером, я заканчивала университет. Жили скромно, но счастливо. Вечерами, после работы, мы гуляли по парку, мечтали о своем доме и, конечно, о детях.
И вот, наша мечта сбылась. Я забеременела. Беременность протекала легко, я порхала как бабочка. Андрей буквально сдувал с меня пылинки, носил на руках и читал сказки на ночь нашему будущему малышу. Роды прошли быстро, и вот, я уже держу на руках маленький комочек счастья — нашего сына, Мишку. Андрей стоял рядом и, глядя на нас, не мог сдержать слез.
Первые полтора года жилось очень тяжело. Пособие — целых шесть с половиной тысяч рублей! Смех сквозь слезы. Андрей работает не покладая рук, но… В стране начался финансовый кризис. Компанию, где он работал, начали сокращать. Зарплату задерживают. Цены в магазинах растут как на дрожжах.
— Андрюш, что нам делать? — спрашивала я у него постоянно.
А он не знал, что мне ответить. Денег хватало только на самое необходимое: еду и памперсы для Мишки. О себе мы забыли. Я ходила в старых вещах, Андрей перестал покупать себе новую одежду. Экономили на всем.
— Может, тебе выйти на работу? — предложил Андрей однажды, — Мишку можно отдать моей маме.
Я представила себе, как отдаю Мишку бабушке и выхожу на работу. Я буду видеть его только вечером, мне придется пахать в две смены: на работе и до полуночи дома, на кухне. Нет, я не могла. Да я не выдержу!
— Нет, Андрей, не могу. Я хочу быть рядом с сыном. Я хочу видеть, как он растет. Я не хочу пропустить ни одного момента.
Он ничего не ответил, только вздохнул. Он, как и я, прекрасно понимал, что через полтора года будет вообще кошмар — пособие кончится и мы просто помрем с голоду.
***
На ковре валялись разбросанные игрушки, а я сидела на диване, допивая остывший кофе и прокручивала в голове один и тот же вопрос: что дальше? Сил разгребать этот беспорядок не было. Я очень устала.
Три года декрета пролетели как один день. С одной стороны, это был самый счастливый период в моей жизни. Я видела, как Мишка делает свои первые шаги, говорит первые слова, познает мир. С другой — это была ежедневная рутина, бессонные ночи и постоянная тревога за маленького человека.
Андрей теперь зарабатывает неплохо. Мы все-таки выкарабкались, встали на ноги, ни в чем не нуждались в материальном плане. Квартира, машина, хорошая одежда — все это у нас было. Но чего-то не хватало. Вернее, кого-то. Андрея. Муж пропадал на работе с утра до ночи, возвращался уставшим, раздраженным, и единственное, что его интересовало — это ужин и телевизор. С Мишкой он играл редко, говорил мало, и я чувствовала, как сын постепенно от него отдаляется. Конечно, меня это не устраивало.
— Андрей, ну хоть немного времени уделяй сыну, — просила я его вечерами, когда Мишка уже спал, — он же так по тебе скучает!
— Устал я. Это тебе дома хорошо сидеть, ничего тебя не заботит. А мне нужно деньги зарабатывать! Кто нас кормить будет? — огрызался он в ответ.
И я замолкала, понимая, что он прав. Но от осознания этой «правоты» легче не становилось — мне было очень обидно за сына. Работа работой, но заботиться о ребенке должны оба родителя.
— А может, нам отдохнуть съездить? — как-то предложила я, — Мишка ни разу море не видел. Да и я устала от этой рутины.
— На море? Сейчас? Ты что, с ума сошла? Это же дорого! Мне сейчас нужно новый проект заканчивать, какие тут отпуска! — отрезал Андрей.
— Ну хотя бы в Турцию или Египет, — не сдавалась я, — это не так дорого, а Мишке полезно будет.
— Нет! Я сказал нет! — повысил он голос, — мне нужно работать, а не по курортам разъезжать! Тебе что, дома плохо живется? Все есть, ни в чем не нуждаешься. Чего тебе еще надо?
И я снова замолкала, чувствуя, как внутри меня нарастает обида и разочарование. Я мечтала о путешествиях, о новых впечатлениях, о времени, проведенном вместе, всей семьей. Но все мои мечты разбивались о его вечное «нет». Я терпела. Терпела его постоянную занятость, его невнимание, его эгоизм. Я терпела ради Мишки, ради сохранения семьи. Я надеялась, что когда-нибудь он изменится, что поймет, как важны для нас его любовь и забота.
***
Три года декрета подошли к концу, и нужно было выходить на работу. Я устроилась бухгалтером в небольшую фирму. Работа была несложная, но требовала внимания и сосредоточенности. После трех лет декрета мне было тяжело вернуться в рабочий ритм. Забыла многие вещи, нужно было заново учиться, привыкать к новым программам и требованиям.
Первые дни я приходила домой выжатая как лимон. Усталость была не только физическая, но и моральная. Я скучала по Мишке, по его смеху, по его объятиям. Я чувствовала себя виноватой, что уделяю ему так мало времени.
— Мама, ты почему так поздно приходишь? — спрашивал он меня каждый вечер, когда я забирала его из садика, — я по тебе соскучился!
И мое сердце разрывалось от жалости к нему. Я брала его на руки, крепко обнимала и обещала, что завтра мы обязательно поиграем вместе. Но завтра повторялось то же самое: работа, садик, ужин, сон. И так каждый день. Андрей же не замечал моих мучений. Он по-прежнему пропадал на работе, а вечерами смотрел телевизор. Иногда, правда, он спрашивал, как у меня дела на работе, но это было скорее формальностью, чем проявлением интереса.
***
Два года пролетели как в тумане: работа-дом, дом-работа. Мишка рос, становился все более самостоятельным, но все так же нуждался в моей любви и внимании. А я чувствовала, как силы покидают меня с каждым днем. Дом, который когда-то был нашей крепостью, уютным гнездышком, постепенно приходил в запустение. Пыль на полках, немытая посуда в раковине, гора неглаженого белья — все это раздражало, давило на меня. Но сил на уборку просто не оставалось.
Андрей все так же пропадал на работе. Возвращался уставшим, молчаливым, и единственное, что его интересовало — это поесть и лечь спать.
— Андрей, ну хоть бы раз помог мне по дому, — просила я его вечерами, когда Мишка уже спал, — я же совсем валюсь с ног.
— Мне нужно отдыхать, чтобы завтра снова идти и зарабатывать деньги.
— А я, значит, не устаю? — огрызалась я, — я тоже работаю, да еще и за ребенком смотрю, и по дому все делаю!
— Ну ты же женщина, — пожимал он плечами, — это твоя обязанность.
И я замолкала, понимая, что спорить с ним бесполезно. Он никогда не поймет, как мне тяжело. Он всегда будет считать, что его работа — самая важная, а мои заботы — это так, мелочи жизни.
Особенно меня угнетало отсутствие отпуска. Больше двух лет мы никуда не выезжали. Мишка мечтал о море, о новых впечатлениях. Я тоже хотела отдохнуть, сменить обстановку, развеяться.
— Андрей, ну может, хоть на неделю съездим куда-нибудь? — спрашивала я его время от времени, — Мишка просится на море.
— Откуда у меня деньги на отпуск? — отвечал он, — сейчас кризис, нужно экономить. Можешь с подругой поехать, если так хочется.
С подругой? Без него? Мне нужен был отпуск с семьей, с любимым мужем и сыном. Мне нужно было почувствовать себя нужной и любимой, а не просто домработницей и нянькой.
— Нет уж, Андрей, — говорила я, — мне нужен отпуск с тобой! Не с подругой, не с мамой. С тобой и с сыном!
— Ну, значит, подождем, — отвечал он равнодушно, — когда-нибудь поедем.
И я понимала, что это «когда-нибудь» никогда не наступит. Он просто не хочет тратить деньги на отпуск. Ему важнее купить себе новую удочку или спиннинг, чем порадовать свою семью.
***
Как-то я заболела. У меня поднялась температура, заболело горло, ломило все тело. Я лежала в постели, обессиленная и разбитая. Андрей, как ни странно, проявил заботу. Он померил мне температуру, принес чай с лимоном, сходил в аптеку за лекарствами.
— Ты лежи, отдыхай, — говорил он, — я сегодня сам приготовлю ужин и за Мишкой присмотрю.
Я удивилась. Неужели он наконец-то понял, как мне тяжело? Неужели решил немного помочь мне? Но потом я заметила, что он не ходит на работу. Он сидит дома, смотрит телевизор и играет с Мишкой.
— Андрей, а почему ты не на работе? — спросила я его.
— Я взял отгул, — ответил он, — решил немного отдохнуть. А то все работа да работа.
Ага, значит, вот оно что. Он решил устроить себе отпуск за мой счет. Пока я болею, он будет валяться на диване, а я буду за ним ухаживать. Я разозлилась. С трудом поднялась с постели и пошла на кухню.
— Андрей, я сейчас встану и все сделаю сама, — сказала я, — не нужно мне твоей помощи.
— Ты что, с ума сошла? — заорал он, — ты же больная! Лежи, отдыхай! Я все сделаю.
И он действительно все сделал. Приготовил ужин, помыл посуду, даже немного прибрался в квартире. Мне стало противно: на все готов, лишь бы только не работать! Через пару дней, когда мне стало полегче, муженек мне заявил:
— Ты знаешь, что мне сегодня звонил начальник? — сказал он, — он сказал, что у них сейчас кризис, и они вынуждены сокращать штат. И меня тоже могут сократить.
— И что? — спросила я, насторожившись, — ты боишься, что тебя уволят?
— Да, боюсь, — ответил он, — я просто думаю, что если меня уволят, то нам будет тяжело. Ты же не сможешь одна нас всех обеспечить. Может, тебе стоит вторую работу подыскать? Я посидел дома, присмотрелся. Совсем не тяжело! Поменяемся ролями на время: ты деньги в дом приносишь, я хозяйство веду.
— Обалдел, что ли? — опешила я, — я буду впахивать, а ты на диване лежать? Даже не думай!
Андрей хмыкнул и промолчал. А я обиделась. Совсем обнаглел! Пытается все свои обязанности скинуть на меня. А на днях произошло то, что переполнило чашу моего терпения. Вечером Андрей вернулся домой с каким-то странным видом — он был взволнован.
— Мне нужно с тобой поговорить, — заявил он мне с порога, — у меня тут… небольшая проблема.
Я насторожилась.
— Что случилось?
— Понимаешь, моей маме… ей срочно понадобились деньги, — начал он запинаясь, — у нее там… кредит, и нужно его погасить, и…
— И что? — перебила я, — сколько ей нужно?
— Ну… там немаленькая сумма, — промямлил он, — около ста тысяч.
Я остолбенела. Сто тысяч! Где взять такие деньги? Мы же экономим на всем, живем от зарплаты до зарплаты.
— Я их отдал, — сказал Андрей.
— Где ты взял эти деньги? — опешила я, — ты что, банк обнес?!
— Ну что ты такое говоришь! — возмутился он, — я взял их из наших сбережений. У нас же были деньги на черный день.
— На черный день? — переспросила я, чувствуя, как у меня перехватывает дыхание, — а я думала, эти деньги мы копим на отпуск для Мишки! Ты что, потратил их на свою мамочку?
— Она же моя мама! — оправдывался он, — я не мог ей отказать. У нее бы отобрали квартиру, если бы она не погасила кредит.
— А о нас ты подумал? — закричала я, — о Мишке, о себе, обо мне? Ты хоть раз в жизни подумал о своей семье, а не только о своей мамочке?
— Ну не кричи ты, — сказал он, понизив голос, — я же хотел как лучше.
— Как лучше для кого? — спросила я, чувствуя, как у меня начинают дрожать руки, — для себя и своей мамочки? А мы для тебя кто? Просто обслуживающий персонал?
Он молчал, опустив голову. Я чувствовала, как внутри меня все кипит от ярости и обиды.
— И это еще не все, — добавил он, словно издеваясь, — я еще и за ее хрущевку платил месяца три. Пока она там с кредитом разбиралась.
— Ты что, совсем с ума сошел? — воскликнула я, — ты платил за чужую квартиру, обделяя свою семью? У нас же денег не хватает даже на самое необходимое! Ты же сам говорил, что нужно экономить!
— Я хотел помочь маме, — снова начал он оправдываться, — она же старенькая, ей тяжело.
— А мне, значит, легко? — спросила я, чувствуя, как у меня по щекам текут слезы, — мне легко работать на двух работах, чтобы сводить концы с концами? Мне легко смотреть, как Мишка ходит в обносках, потому что у нас нет денег на новую одежду? Мне легко жить в нищете, пока ты тратишь деньги на свою мамочку?
Скандалить было бесполезно. Мамаша Андрея деньги все равно не вернет, что зря себе нервы мотать? Только-только я немного от этих новостей отошла, как на меня свалилась еще одна напасть — муженек рубашку себе купил, какую-то дорогую. Я случайно увидела чек в его кармане.
— Шестнадцать тысяч, Андрей! Ты где взял деньги на такую дорогую вещь?
— Ну… это… мне премию дали на работе, — промямлил он, — я решил себя немного побаловать.
— Побаловать? — переспросила я, — а Мишку ты когда последний раз баловал? Ты ему хоть одну новую вещь купил за последнее время?
— Ну… ему же и так всего хватает, — ответил он, — у него же все есть! Футболки, шорты, носки. Еще что-то надо?
— Ему нужна новая куртка на зиму! — закричала я, — старая мала давно! А ты покупаешь себе дорогую рубашку, когда твой ребенок ходит в обносках!
— Да ладно, куплю я ему эту куртку, — сказал он, отмахиваясь от меня, — что ты так завелась?
— А себе обувь ты когда новую покупал? — спросила я, вспомнив о своих старых ботинках, — мои уже совсем разваливаются, дважды в месяц в починку таскаю!
— В том месяце. Ты же знаешь, вместе ходили, искали.
— А до меня когда очередь дойдет? — спросила я, — я тоже хочу выглядеть прилично!
— Ой, все, — разозлился Андрей, — надоело твое нытье!
Я развернулась и ушла в свою комнату. Взяла свои старые ботинки, которые собиралась отнести в ремонт, и посмотрела на них. Совсем износились, дыры повсюду. Обидно, что я, имея работу, не могу себе позволить новые, качественные вещи.
Что бы хоть немного выправиться, я решила найти подработку. Шить и вязать я не умела, готовить могла, но не любила, поэтому идея с разносом готовых обедов по офисам отпала сразу. На каком-то сайте мне подвернулась вакансия упаковщицы мыла. Я списалась с заказчиком, мне прислали первую партию. Дело неожиданно пошло.
Андрей, когда узнал о подработке, неожиданно обрадовался. Он впервые вызвался приводить Мишку из садика и несколько часов проводить с ним, чтобы я смогла спокойно заниматься своим делом и зарабатывать. Я поначалу отнеслась к его порыву с благодарностью, а потом вечные отлучки меня начали раздражать. Андрей тащим сына сразу после садика то в парк, то к своей матери.
— Ты хоть с ребенком занимаешься? — спросила я его как-то раз, — ты его хоть читать учишь? Многие дети в саду уже по слогам читают.
— А зачем ему сейчас читать? — отвечал он, — он еще маленький. Я ему лучше классическую музыку поставлю. Пусть слушает оперы, арии из них. Это развивает вкус и интеллект.
Я закатывала глаза. О чем с ним говорить? Он живет в своем мире, где нет места для обычных вещей, таких как чтение книг или игры в мяч. А раньше ведь муж и сам много читал.
— Хоть бы раз взял его в библиотеку, — говорила я, — показал бы ему книги, познакомил бы с писателями.
— В библиотеку? — удивлялся он, — зачем ему в библиотеку? Там же скучно. Я лучше ему концерт какой на видеохостинге поставлю. Пусть Баха слушает.
***
У меня было три выходных в неделю, но я все равно ничего не успевала. Дом я запустила, еду готовила на скорую руку, а на себя времени совсем не оставалось. В выходной я собралась варить суп. Решила сварить свежее для себя и Мишки, а Андрею предложить доесть старый. Ну не пропадать же еде?
— Андрей, ты будешь доедать старый суп или я его вылью? — спросила я его утром.
— Выброси старый, — ответил он, — я поем в кафе.
Надо же, у него деньги на кафе есть! Недавно только мне скандал из-за коммуналки устроил. Пошел оплачивать квитанции за квартиру, а вернулся домой с хмурым лицом.
— Около десяти тысяч получилось! У нас совсем денег не осталось
— Ну и что? — разозлилась я, — мне какое дело? Предлагаешь не платить вообще?
— Да я просто хотел тебе на День святого Валентина цветок купить. А теперь не на что…
Я закатила глаза. День святого Валентина! Он вспомнил об этом только тогда, когда потратил все деньги. А сегодня выяснилось, что денежки-то у нее есть. На себя, любимого, они всегда найдутся.
***
Я паковала мыло, а в голове то и дело всплывали обрывки разговоров с Андреем. Нет, надо от него уходить. Толку с такой семьи точно не будет. Надо начать откладывать, как-то собирать себе финансовую подушку… Еще и гайморит этот привязался! Надо было не прогревать, зря Андрея не послушала…
Внезапно я почувствовала резкую боль в голове, в глазах потемнело, и я потеряла сознание. Очнулась на полу, с разбитым лицом. Боль пульсировала в висках, тело ломило. С трудом поднявшись, я посмотрела в зеркало и ужаснулась. На лбу красовалась огромная шишка, щека была рассечена, губа разбита. Я выглядела, как жертва какого-то нападения.
Как раз в это время муж вернулся. Увидев меня, он испугался.
— Что случилось? — воскликнул он, подбегая ко мне, — ты что, упала?
Я кивнула, не в силах произнести ни слова.
— Я же говорил тебе не греть нос! — закричал он, — я знаю, что при остром воспалении нельзя греть! Ты меня никогда не слушаешь!
Я молча смотрела на него, чувствуя, как слезы снова наворачиваются на глаза. Он даже сейчас, когда я лежу вся разбитая, не может проявить ко мне сочувствие. Ему важнее доказать свою правоту.
— У тебя сейчас ухо заложит, и температура поднимется, — продолжал он, — я же тебе говорил!
Так и случилось. Через несколько часов у меня заложило ухо, поднялась температура, и я совсем слегла. Андрей вызвал свою маму, чтобы она присмотрела за Мишкой, а сам поскакал в аптеку.
— Ты должна быстрее поправиться, — говорил он, — мне нужно, чтобы ты вышла на работу. У нас и так денег нет.
Я лежала в постели, чувствуя себя словно выжатый лимон. Мой муж должен был заботиться обо мне, жалеть меня, а он думал только о деньгах. Он всегда будет считать, что его работа — самая важная, а мои проблемы — это так, мелочи жизни.
Через несколько дней мне стало немного лучше. Температура спала, боль в голове прошла. Но я все еще чувствовала слабость и разбитость. В тот же день Андрей отправил Мишку к бабушке, а сам ушел на работу.
— Я отвезу Мишку к бабушке, чтобы он не шумел и тебе было спокойно, — сказал он, — ты лежи, отдыхай, набирайся сил.
Вечером они вернулись поздно. Мишка сразу уснул, а Андрей пошел в душ.
— Я спать хочу, — сказал он, выходя из ванной, — у меня завтра тяжелый день.
— А квартира? — спросила я, — она не убрана. Я же болею, я не могу все охватить.
— Ну убери завтра, — ответил он, — я сейчас спать хочу.
С трудом передвигаясь, я вытирала пыль, мыла посуду, складывала вещи. В голове крутились одни и те же мысли: «Я больше не могу так. Я заслуживаю лучшего. Уйду с сыном в никуда, но уйду! Мама не бросит, Катька приютит. Хватит ему на мне ездить!»
Андрей за то время, что я болела, один раз одежду постирал руками да два раза приготовил только для себя ужин. Я закончила уборку и пошла в спальню. Андрей уже спал. Я легла рядом с ним, но не могла заснуть. В душе кипела обида и разочарование. Я посмотрела на мужа — он спал крепким сном, не подозревая о том, что происходит в моей душе.
***
На время я взяла паузу — когда сошли синяки после падения, я собрала Мишку, кое-какие пожитки, коробки с мылом и съехала к сестре. Катька меня давно агитировала на развод, поэтому переезду только обрадовалась. Андрей пока не очень-то активно хочет восстановить отношения — звонит не часто, приезжает пару раз в неделю, разговоров по душам избегает. Я все же склоняюсь к тому, что нужно подавать на развод. Зачем так мучиться? Сына я и сама подниму, работая на двух работах.
