Ира чувствовала себя виноватой, поэтому до сих пор туда ездила. Дорога занимала два часа в одну сторону, два часа в другую. Машину заносило на размытой грунтовой дороге, Ира нервничала.
Папа утонул, когда ей было семнадцать. Мама сразу начала пить, хотя раньше даже не прикладывалась к бутылке никогда, и отца ругала. В доме у них стали вечно околачиваться местные пьяницы. Ира прятала сестру в комнате, чтобы она всего этого не видела, выливала содержимое бутылок, пока мама спала, мечтала о том, как они с Катей уедут в город, станут артистками и будут жить в большой и светлой квартире, где не будет пьющей мамы и ее собутыльников.
Сейчас можно посмеяться над той ее наивностью: никакой артисткой она не стала, а жила в съемной хрущевке на окраине. А сестра так и осталась в деревне, вместе с мамой.
-Ну как я ее оставлю? – говорила Катя, когда Ира спросила, куда сестра собирается поступать. – Она одна совсем пропадет.
Катя не обвиняла ее ни словом, ни взглядом. Но Ира все равно чувствовала себя виноватой. Она пыталась лечить маму, уговаривал ее закодироваться. Мама считала себя здоровой и гнала Иру прочь.
-У меня только одна дочь, – говорила она. – Знаю я тебя: хочешь меня из дома выжить, дом продать и деньги себе заграбастать! Вся в свекровь уродилась, жадная и злая!
На маму Ира не обижалась, понимала, что это не она говорит, а та отрава, которую она в себя вливает. Ну или совсем немного обижалась. В любом случае она была совсем непохожа на бабушку, это скорее Катя унаследовала ее широкие вразлет брови и густые темные волосы. Ира походила на отца: цвета в ней не задерживались. Как говорил ее друг Витя, в Ире были все оттенки серого, и любил шутить по этому поводу.
С Витей они учились на одном курсе. Мечты об актерской карьере быстро развеялись в большом городе, и поступила она в итоге на юриста, благо что историю знала великолепно благодаря Альбине Львовне, директору школы, которая любила свой предмет всем сердцем, прививая эту любовь и ученикам. На работу после университета с Витей они тоже устроились вместе, и несмотря на то, что уже давно их все поженили, они только раз на третьем курсе поцеловались, когда перебрали с коктейлями на медиане. Если быть честной, Ира была бы не против, если бы их отношения перешли в другую плоскость, но сама она бы никогда не решилась сделать первый шаг, а Витя шагов не делал.
Об этом она думала, выруливая на очередном повороте. Что могла бы пойти с Витей на квиз, он звал, а приходится тратить нервы на плохую дорогу. Но не ехать она не могла: Катя позвонила и сказала, что беременна.
Дома все было по-прежнему: мать храпела в комнате, распространяя по дому отвратительные миазмы перегара, Катя хлопотала на кухне. Она была бледная, совсем исхудала, черты лица заострились, на лбу вертикальная морщинка.
-Кто отец? – спросила сразу Ира.
Сестра не ответила. Она прятала глаза, делая вид, что занята чайником. Живот, уже достаточно заметный, упрямо смотрел вперед.
-Кто? – повторила Ира.
Мимо окна протарахтел мотоцикл бригадира, Кольки Игнатьева. Катя стрельнула глазами в окно и покраснела.
-Он? – поразилась Ира.
Бригадир Колька был старше на десять лет, женат, и у него было трое сыновей.
Катя не ответила, но и так было все понятно.
-Ты с ума сошла.
-Так вышло.
-Его жена тебя убьет.
-Она не знает. И не узнает.
Ира не могла бросить сестру. Пришлось покупать кроватку, ванночку, крошечную кукольную одежду.
-Нельзя так рано покупать, – ругалась мать. – Плохая примета.
-Глупости, – отрезала Ира. – Это все предрассудки.
Роды поставили на декабрь. Дороги замело, и Ира еле добралась до деревни. На работе был аврал, хорошо, что Витя ее прикрыл. Она купила огромного плюшевого медведя: понятно, что ребенку такой не нужен, но Катя всегда мечтала о подобной игрушке.
Дома ее встретила странная картина: понятно, что мать пила, но Катя сидела с ней рядом и держала рюмку.
-Ты чего творишь? — закричала Ира и выдернула рюмку из руки сестры.
-Он умер, – ответила она. – Я проснулась ночью, а он не дышит.
Может, если бы Ира осталась, у нее получилось бы уберечь сестру. Но остаться Ира не могла: на работе ждала куча дел и корпоратив, на котором она надеялась обаять Витю. Она уехала, а сестра запила. Ира стала ездить в деревню все реже, не было сил на это смотреть. С Витей у нее так и не получалось, зато ее повысили, и с новой зарплатой она могла позволить себе ипотеку. Взяла двухкомнатную квартиру, не в центре, зато в новом доме. Витя помогал с ремонтом и перевозить вещи. Сам он жил с мамой и вечно жаловался на это, так что Ира всеми способами показывала, какая она теперь завидная невеста. Витя то ли не замечал ее намеков, то ли игнорировал.
Весной мама сломала шейку бедра: поскользнулась на льду, когда шла за бутылкой. Машина у Иры была в ремонте, и она попросила Витю ее отвезти. Она не хотела, чтобы он узнал, что ее мать — алкоголичка, да и сестра недалеко ушла, но выхода не было: маму нужно было перевезти из больницы домой после операции.
-Это кто? – спросила сестра, когда Ира и Витя перенесли маму в комнату и уложили в кровать. Витя вышел на крыльцо покурить, сестры стояли на кухне. От Кати уже с самого утра разило, видимо, успела опохмелиться.
-Друг, – ответила Ира.
-Просто друг или…?
-Просто друг. Тебе-то что?
-А он симпатичный.
Ира могла бы сказать сестре, что у нее нет шансов, но обижать ее сейчас не хотелось. Поэтому она просто пожала плечами.
Катя исчезла в своей комнате, и когда Ира вскипятила чай, и они с Витей сидели молча за столом, утопая оба в неловкости, выпорхнула оттуда в летнем ситцевым платье, причесанная и с красными намалеванными губами. Она задавала Вите кучу вопросов и смотрела ему в рот, словно каждое слово, которое он говорил, было волшебным. Ире было неловко за сестру, хотя Витя отвечал с удовольствием, он же воспитанный человек, не то, что эти деревенские.
-Не смей давать ей пить, – велела Ира сестре на прощание. – Ты понимаешь, что для нее это шанс бросить? И для тебя, между прочим, тоже.
Катя смотрела на нее отсутствующим взглядом и кивала.
-С кем это ты чатишься? – не выдержала Ира, когда Витя на их общем обеде не отрывался от телефона.
Тот лукаво улыбнулся и ответил:
-С Катей.
-С какой Катей? – не поняла Ира.
-С твоей сестрой.
-А откуда у тебя ее телефон?
-Попросил, – пожал он плечами. – Она мне сразу понравилась.
Суп в тарелке стал ледяным, Ира не смогла его есть. Такой подставы от сестры она не ожидала.
-Ты ведь понял, что она пьет? – напрямую спросила Ира. – Они с мамой вместе квасят, я устала с ними бороться. Она даже залетела по пьяни от женатого бригадира, помнишь, я говорила тебе, что нужно ей приданное покупать?
Витя кивнул. Его эти новости, похоже, ничуть не шокировали.
В ближайшие выходные Ира поехала в деревню. Дома было убрано, пахло пирогами. Мама смотрела телевизор, Катя сидела над книжками.
-Решила поступать на юридический, – объяснила она.
Катя была абсолютно трезвая. И мама тоже.
-А как же мама? – напала на сестру Ира. – На кого ты ее оставишь?
-Не знаю, – беспечно ответила Катя. – Что-нибудь придумаем.
Это «придумаем» резануло слух. Ире хотелось ударить сестру. Ночью она плакала в подушку и не могла понять, почему жизнь так несправедлива к ней.
-Витя тебе не пара, – сказала она сестре на другой день.
Сестра уставилась на нее дикой кошкой.
-Да ты просто ревнуешь! Сама по нему сохнешь, вот и говоришь про меня гадости! Зачем ты рассказала ему про бригадира?
-Больно надо ревновать, – обиделась Ира. – И вообще – надоело вас спасать, больше не буду сюда приезжать. И деньги сама ищи где хочешь, и с мамой проблемы решай.
-Спасать? – взвилась сестра. – Да ты нас здесь бросила! Тебе вообще все равно, как мы тут живем! Уехала в город и думаешь, что своими подачками спасаешь нас. А маме нужно было, чтобы ты была с ней рядом. И мне! Я же маленькая совсем была, а ты меня бросила тут одну!
Слышать такое от сестры было больно. В глубине души Ира знала – Катя права. Она бросила их, сбежала. И сейчас хочет сбежать, потому что сама любит Витю. А он выбрал сестру.
В то, что Катя поступит на юридический, Ира не верила. Но то ли Витя ей помогал, то ли сестра и правда усердно готовилась, но экзамены она сдала. Мама к тому времени понемногу начала вставать, но все равно еще нуждалась в помощи. Когда Кате нужно было ехать учиться, вопрос встал ребром, и она позвонила Ире.
-Может, ты заберешь маму к себе? – робко спросила она. – У тебя две комнаты, будешь присматривать за ней. Она не пьет уже пять месяцев, но я боюсь, что опять начнет, если я уеду. Пожалуйста, забери ее к себе.
Ира смотрела в окно, на открывающийся вид на высотки. Она представила, как сестра будет учиться, как потом устроиться к ним на работу, как выйдет замуж за Витю и родит от него ребенка. Она так ясно видела это будущее, что сердце защемило. Это должна была быть ее жизнь, она должна была родить Вите сына.
-Ладно, – ответила она. — Я ее заберу.
Она и сама уже это решила. Долго думала, взвешивала «за» и «против». Но другого выхода у нее не было. В конце концов, Катя права, и она их бросила. И пришло время исправлять свои ошибки.
