Андрей помнил тот день до мелочей. Всё началось с обыденного утреннего хаоса, не став будить жену, он пытался одновременно приготовить завтрак, собрать дочку Полину в школу и не забыть свой ноутбук для работы. Полина, как всегда, капризничала.
— Пап, ну почему ты завязываешь шнурки так слабо? Они развязываются через пять минут! — бурчала она, поднимая свой рюкзак, который явно весил больше неё.
— Потому что я инженер, а не шнурковязатель. Давай, учись сама, ты уже взрослая, — ответил Андрей, пытаясь найти ключи, которые почему-то оказались в холодильнике.
— Ну уж нет! Мне всего девять. Это не взрослая, это еще ребёнок, — обиженно ответила Полина, но, несмотря на свои слова, всё-таки попробовала завязать шнурки сама.
Это был их обычный утренний ритуал. Они подкалывали друг друга, смеялись, иногда спорили из-за ерунды. Андрей отвёз её в школу и, как всегда, пожелал удачи:
— Полина Андреевна, я верю в вас. Сегодня получите пятёрку по математике!
— Постараюсь, — серьёзно ответила она, поправляя косички.
Тогда он и представить не мог, как изменится его мир всего через несколько часов.
Вечером он вернулся домой усталым, но довольным. День выдался продуктивным, а ещё он купил Полине её любимое мороженое. Жена встретила его в прихожей, стоя как-то слишком ровно, будто готовилась к серьёзному разговору.
— Нам нужно поговорить, — сказала она, когда он снял куртку.
Андрей удивлённо поднял бровь.
— Что-то случилось?
— Да… Я не могу молчать, прости. Ты должен узнать. Полина не твоя дочь.
Эти слова ударили его как молния. Он смотрел на жену, не понимая, шутит она или говорит серьёзно. Но её лицо было абсолютно спокойным.
— Что? — переспросил он, думая, что ослышался.
—Полина… Она не твоя биологическая дочь, — повторила она, избегая его взгляда.
— Ты хочешь сказать, что знала это все эти годы? — его голос становился громче с каждым словом.
— Я не сразу поняла, — тихо ответила она. — Это было давно…
Андрей сделал шаг назад, чувствуя, как будто земля под ногами уходит.
— Почему ты мне не призналась сразу?
— Потому что это ничего не меняет. Ты её папа, она считает тебя своим отцом.
— Это ничего не меняет?! — воскликнул он. — Ты скрывала измену годы, а теперь говоришь, будто ничего страшного?!
Ему хотелось кричать, но он не мог. Вместо этого он схватил куртку и вылетел из квартиры, хлопнув дверью.
На улице было холодно, но Андрей этого не чувствовал. Он шёл по тёмным улицам, не разбирая дороги, и пытался привести мысли в порядок. Слова жены звучали в голове эхом: «Она не твоя дочь».
Его захлестнула волна гнева. «Как она могла? Как можно было столько лет скрывать это?» Но потом гнев сменился страхом. Он подумал о Полине.
«Как это повлияет на неё? Что она почувствует, если узнает?»
Он сел на лавочку в сквере и закрыл лицо руками.
«Да какая разница?» — мелькнуло у него в голове. Он вспомнил, как она смотрит на него, когда разговаривает с ним. Как просит помочь с домашним заданием, как смеётся над его неуклюжими попытками завязать ей бантик на косичке.
— Она моя, — тихо сказал он вслух.
Это была правда. Гены, документы — всё это не имело значения. Он был её папой. И собирался оставаться им, несмотря ни на что.
Вернувшись домой поздно вечером, он не стал говорить с женой. Просто зашёл в комнату Полины, чтобы посмотреть, как она спит. Она свернулась калачиком под своим одеялом с совами и тихо посапывала.
Андрей присел на край кровати и тихо прошептал:
— Ты моя. Всегда будешь моей.
Полина повернулась во сне и что-то пробормотала. Андрей провёл рукой по её волосам и почувствовал, как всё внутри него успокаивается.
Эта правда не изменит их отношений. Он был в этом уверен.
После того разговора с женой Андрей понимал, что совместная жизнь больше невозможна. Они говорили мало, и каждое их слово звучало как очередной шаг к неизбежному концу.
— Мы же хотели прожить вместе всю жизнь, — однажды сказала она, глядя в пол.
— Хотели, — коротко ответил Андрей. — Но ты сама разрушила это.
Жена пыталась убедить его, что всё можно исправить, что Полина не должна становиться причиной разрыва. Но для Андрея проблема была не в Полине. Она оставалась его дочкой, несмотря ни на что.
Главное, что мучило его, — это предательство.
Через неделю Андрей подал на развод. Бумаги на столе казались одновременно лёгкими и невыносимо тяжёлыми. Он долго смотрел на графу «дети» и всё-таки написал: «Претендую на опеку».
— Ты серьёзно? — спросила жена, когда увидела документы.
— Абсолютно, — ответил он, даже не поднимая на неё глаз.
— Но она не твоя… — её голос был растерянным.
Андрей резко повернулся к ней:
— Не смей говорить так! Она моя! Если ты этого не понимаешь, то я тем более не позволю тебе лишить её нормальной жизни.
— Я не собираюсь лишать её нормальной жизни, Андрей. Она моя дочь! — жена впервые за долгое время повысила голос.
— Биологически — да. Но ты сама знаешь, кто ей ближе. И я не собираюсь этого менять, — твёрдо ответил он.
Эти разговоры стали для них рутиной. Каждый день — упрёки, ссоры, холодный взгляд через плечо. Но, несмотря на всё это, Андрей не отступал.
Когда начались судебные заседания, Андрей собрал всю волю в кулак. Ему нужно было доказать, что он не просто «папа на бумаге», а человек, который воспитывал и любил Полину все эти годы.
— Почему вы претендуете на опеку, если вы не биологический отец? — спросила судья, глядя на него поверх очков.
— Потому что это ничего не значит, — спокойно ответил Андрей. — Я растил её с пелёнок. Её первое слово было «папа». Я учил её ездить на велосипеде. Я читал ей сказки перед сном. Если это не делает меня её отцом, то что тогда?
Судья кивнула, записывая что-то в блокнот.
Жена пыталась возразить:
—Но Полина всё-таки девочка, и ей нужна мать!
— А отец ей не нужен? — спокойно парировал он. — Зачем тогда я растил её девять лет?
Самым сложным было объяснить всё Полине. Андрей долго думал, как это сделать, но однажды разговор начался сам по себе.
Они сидели вечером на кухне. Полина ела мороженое, болтая о школе.
— Пап, а ты всегда будешь со мной? — вдруг спросила она, глядя на него большими глазами.
Этот вопрос застал Андрея врасплох.
— Конечно, Поля, — ответил он, стараясь, чтобы голос звучал уверенно. — Почему ты спрашиваешь?
Она пожала плечами.
— Просто… мама сказала, что ты можешь уйти.
Андрей почувствовал, как в груди что-то оборвалось.
— Поля, это неправда. Что бы ни случилось, я всегда буду рядом с тобой. Ты ведь это знаешь, да?
Она кивнула, но его слова явно не убедили её полностью.
— А если вдруг что-то изменится?
Он поставил чашку, наклонился к ней и взял её руки.
— Послушай меня. Ты моя дочь, и это никогда не изменится.
Полина улыбнулась, и он почувствовал, как чуть легче стало дышать.
Каждый раз, выходя из зала суда, Андрей ощущал, как силы покидают его. Процесс был тяжёлым, и временами казалось, что у него нет шансов.
Но всякий раз, когда он видел Полину, понимал: он не имеет права сдаться.
— Ты будешь жить со мной, Поля, — сказал он однажды, когда они гуляли в парке.
— А мама?
— Мы с ней договоримся. Но я хочу, чтобы ты знала: я всегда буду твоим папой.
Она кивнула, а потом неожиданно обняла его.
— Пап, я тебя люблю.
И Андрей знал, что ради этих слов он готов пройти через всё, что угодно.
Несмотря на свою решимость бороться за опеку, Андрей не мог избавиться от сомнений. Ночами, когда город за окном замирал, он лежал в темноте и снова и снова прокручивал в голове одни и те же вопросы.
«Она ведь узнает. Когда-нибудь точно узнает. И что тогда? Она может почувствовать себя преданной. Или… Или решит, что я ей не отец».
Эти мысли не давали ему покоя. Иногда они напоминали тихий шёпот в голове, а иногда — оглушительный грохот.
— Андрей, ты опять о чём-то думаешь? — как-то спросил его друг Дима, когда они сидели в кафе.
— Да, — честно ответил Андрей.
— О Полине?
— А о ком ещё? — он поднял на друга уставшие глаза.
Дима поставил чашку с кофе на стол и внимательно посмотрел на него.
— Слушай, ты себя загоняешь. Ты же для неё всё. Зачем ты из этого делаешь трагедию?
— Потому что это не так просто, как кажется, — Андрей вздохнул. — Представь, она узнаёт, что я ей не родной отец. Как она это воспримет?
Дима пожал плечами.
— Ну, если честно, я думаю, она будет в шоке. Но, зная Полину, уверен, что она всё поймёт.
— Не знаю, — Андрей снова уставился в чашку. — Мне страшно, что она решит, будто я ей чужой.
— А ты сам-то так чувствуешь? — неожиданно спросил Дима.
Андрей посмотрел на него с удивлением.
— В смысле?
— Ну ты чувствуешь себя чужим для неё?
— Конечно, нет.
— Вот и всё. Она чувствует то же самое, — уверенно сказал Дима.
Несмотря на эти разговоры, Андрей продолжал искать ответы. Полина вела себя, как обычно: задавала сто вопросов в минуту, жаловалась на учителей, рассказывала о подружках. Она ничего не подозревала, но Андрей не мог избавиться от страха, что однажды ей придётся узнать правду.
Однажды вечером, когда она делала уроки, он тихо зашёл в её комнату.
— Поля, как дела?
— Нормально, пап. Только вот математика опять сложная.
— Помочь?
— Нет, я сама. Но спасибо, — она улыбнулась.
Андрей замер на секунду.
— Поля, а ты когда-нибудь думала о том, как это — выбирать себе родителей?
— Что? — она подняла на него глаза.
— Ну, представь, ты могла бы сама выбирать себе папу. Кого бы ты выбрала?
Полина задумалась на пару секунд, а потом хмыкнула.
— Тебя, конечно.
— Почему?
— Потому что ты лучший, — сказала она, как будто это было очевидно.
Андрей улыбнулся и почувствовал, как внутри разлилось тепло.
Несколько дней спустя он убирал её комнату, пока она была у подружки. Смахивая пыль с полок, он случайно заметил блокнот с яркой обложкой.
«Дневник», — подумал он и поставил его обратно. Но что-то заставило его открыть первую страницу.
На одной из них он увидел текст, написанный аккуратным почерком Полины:
«Если бы я могла выбрать себе папу, то всё равно выбрала бы своего. Он лучший. Он добрый, всегда помогает и умеет шутить. Я знаю, что иногда он волнуется, что что-то делает не так, но это неправда. Он самый лучший папа в мире. Я люблю его!»
Андрей почувствовал, как в горле встал ком. Он закрыл дневник, поставил его на место и сел на кровать.
«Значит, всё не зря,» — подумал он, прикрыв глаза.
Эти слова были для него лучшим доказательством того, что он делает всё правильно. Он был для неё любимым папой. И для неё это было важнее всего.
В тот день, когда суд вынес решение, Андрей сидел в зале, чувствуя, как сердце стучит где-то у горла. Бывшая жена сидела напротив, нервно перебирая папку с бумагами. Полина, конечно, не присутствовала — она была у соседей, понятия не имея, как меняется её жизнь.
— Суд постановил, что место проживания ребёнка — с отцом, Андреем Сергеевичем, — прозвучал голос судьи.
Андрей замер. Несколько секунд он просто сидел, будто не веря в услышанное.
— Это всё? — спросил он, повернувшись к своему адвокату.
— Всё, — улыбнулся тот. — Мы сделали это.
По дороге домой Андрей испытывал странное чувство. Радость от победы смешивалась с облегчением и… каплей усталости. Но самым сильным было желание рассказать Полине, что теперь она останется с ним.
Когда он зашёл в квартиру соседей, Полина встретила его в дверях.
— Пап, ты чего такой странный? — спросила она, заметив его немного растерянное лицо.
— А я сегодня выиграл, Поля, — улыбнулся он.
— Что выиграл? В лотерею?
— Хуже. Суд выиграл. Теперь ты будешь жить со мной.
Полина несколько секунд молчала, переваривая услышанное, а потом бросилась ему на шею.
— Ура! Пап, ты лучший! — закричала она так громко, что соседка выглянула из кухни с улыбкой.
— Ну, раз лучший, то давай собирайся домой, — пошутил Андрей, гладя её по голове.
Спустя время Андрей внезапно осознал, что теперь только он отвечает за всё: утренние подъёмы, домашние задания, кружки, разговоры о мальчишках — всё это легло только на него.
— Пап, а что будет на ужин? — спросила Полина, заглядывая в холодильник.
— Слушай, а что, макароны с сыром уже не в моде?
— Ты три дня подряд их делаешь!
— Ну так, значит, у нас кулинарная неделя итальянской кухни. Завтра паста карбонара. Тоже макароны, но звучит круче.
Полина засмеялась.
— Ладно, пап, тогда можно я сделаю салат?
— Можно. Только без каких-нибудь экзотических ингредиентов вроде шоколада.
— Это ты про тот раз? — Полина притворно нахмурилась. — Это был творческий эксперимент!
— Это было ужасно, — ответил он с улыбкой.
Однажды вечером, когда Андрей укладывал Полину спать, она вдруг спросила:
— Пап, а ты рад, что я с тобой?
Он посмотрел на неё, удивлённый вопросом.
— Конечно, рад. Почему ты спрашиваешь?
— Не знаю… Просто… мама иногда говорила, что я ей мешаю.
Эти слова больно ударили. Андрей сел на край её кровати и взял её за руку.
— Полина, послушай меня. Ты никому не мешаешь. Никогда. Поняла?
Она кивнула, но на её лице было видно, что она ещё сомневается.
— Ты — самое лучшее, что есть в моей жизни, — продолжил он. — И если бы мне предложили выбрать дочку из миллионов, я бы всё равно выбрал тебя.
Полина улыбнулась.
— Даже если я забываю ботинки в школе?
— Даже если ты забываешь ботинки. Или телефон. Или голову.
Она засмеялась, и Андрей почувствовал, как с его плеч сваливается груз.
Однажды, снова убираясь в её комнате, он опять наткнулся на тот самый дневник. На этот раз Алина (одна из Полиных подружек) нарисовала на одной из страниц странице огромное сердце, а на соседней он снова нашёл несколько строк:
«Я люблю своего папу. Он не просто мой папа, он мой лучший друг. Если бы мне сказали, что он мне не родной, я бы всё равно выбрала его. Потому что другого мне не нужно».
Андрей закрыл дневник и глубоко вздохнул. Он не просто был её папой. Он был её миром. А она — его.
