На рождение ребенка свекровь преподнесла Ксюше подарок.
Вообще-то отношения у Ксюши и Анны Эдуардовны складывались неплохо. В отношения молодых свекровь не особо лезла, занималась своей работой и хобби – выращивала какие-то сложносочиненные орхидеи на подоконнике, Ксюша не вникала.
Когда не стало свекра, Ксюша опасалась, что теперь мама мужа задушит молодежь своею любовью, однако и тут не сложилось. Анна Эдуардовна звала Ксюшу и Артура в гости, иногда заглядывала сама, но всегда по предварительному звонку, без приглашения ни-ни. И все же чем-то свекровь Ксюше не нравилась.
Может, мещанством: Анна Эдуардовна любила советский хрусталь, вязаные салфеточки и вышитые скатерти; хорошо хоть, ковры со стен поснимала, а то вообще было бы позорище! Разговаривать с ней Ксюше было особо не о чем, орхидеями девушка не интересовалась, а свекровь ничего не понимала в модных блогерах и коучах, в самосовершенствовании и поисках своего пути, не осознавала, что лишние вещи в доме отягощают ауру… Приходя к Анне Эдуардовне в гости, Ксюша чувствовала, что задыхается. Даже придумала, что у нее аллергия на пыль, и Артур старался брать жену к маме пореже, да и он сам там не так уж и часто бывал.
Когда Ксюша забеременела, свекровь высказалась осторожно, что уверены ли? Не рано ли? Артуру всего двадцать четыре, он первую работу недавно нашел, а у Ксюши вышки нет, только специальное образование.
— Может, сначала образование получить? – скромно уточняла свекровь.
Ксюша молча качала головой. Ничего менять в своей жизни она не собиралась. Ну разве плохо ноготки пилить? Да у нее клиенток столько, что она чуть ли не больше Артура зарабатывает! Посчитали, подумали, решили рожать. Свекровь больше не высказывалась, наоборот, вызвалась помогать, если нужно. Однако Ксюша эти поползновения сразу пресекла. Сначала творожок принесет, а потом вообще у них с Артуром пропишется! Квартира так-то его, доставшаяся от бабушки по завещанию, но мало ли, на что там Анна Эдуардовна может по закону претендовать!
Беременность протекала тяжело, Ксюша триста раз пожалела, что не сделала аборт. Полоскало ее весь первый триместр и половину второго, от клиенток пришлось отказаться – кому понравится, если мастер посреди процесса, позеленев, несется к белому другу? Потом было тяжело, маетно, и вот, наконец, после суток адской боли, Ксюша держала на руках свою дочь. Крохотное орущее существо с неожиданно большими голубыми глазами.
После выписки родственники пришли поздравлять. И Ксюшины мама с папой, и Анна Эдуардовна. Артур так вообще от жены не отходил, все сюсюкал над дочкой. Ксюша же хотела, чтобы ее оставили в покое. Она адски устала, ей хотелось спать. В роддоме она почти не спала. То дочка капризничала, то медсестры приходили, а их нужно было слушать и что-то там запоминать насчет младенца, а потом еще неонатолог — злобная тетка…
Родители быстро ушли, а вот Анна Эдуардовна задержалась. Присела на стульчик и любовалась внучкой. Потом вышла из комнаты, Ксюша надеялась, что свекровь уходит, но та вернулась и протянула невестке коробку.
— Вот, возьми. Это тебе подарок на рождение дочки.
«Ключи от машины», — почему-то подумала Ксюша. Она мечтала о своей тачке, но пока они с Артуром не могли позволить себе такую покупку. Денег было впритык. Ксюша подозревала, что от свекра остались какие-то сбережения… Может, все поднапряглись и купили машинку? О, как бы было хорошо!
Но в коробочке лежало… ожерелье.
Это было самое уродливое, на Ксюхин взгляд, украшение, которое она когда-либо видела. Старое, будто потертое, оно выглядело так, будто его совсем недавно раскопали в древнем кургане. С камнями, больше похожими на стекло. Боже, что за неряшливая бижутерия!
— Это золотое ожерелье моей прабабушки, — сказала свекровь и прослезилась (было б с чего!). – Его моя мама подарила мне, когда родился Артур. А теперь я передаю тебе, Ксюшенька. И Миленочке…
— Это золото? – Ксюша с недоверием посмотрела на ожерелье. Выглядит как последняя дешевка.
— Да. А камни – бериллы, топазы…
— А сколько оно стоит? – задала практичный вопрос Ксения.
Анна Эдуардовна очень удивилась.
— Не знаю… Вещь антикварная, но без бумаг, конечно… Тысяч пятьсот, наверное, может, больше…
— Пятьсот тысяч?!
Ксюша сразу представила, сколько всего можно купить на эту сумму. Машину! Не новую и простенькую, подержанную, но самую настоящую. Крутую коляску для мелкой вместо дешевенькой, которую они с Артуром прикупили. Ремонт сделать… Ксюша проглотила все рвущиеся наружу комментарии и посмотрела на Анну Эдуардовну.
— Да какая разница, сколько оно стоит! – махнула рукой свекровь. – Дело ведь не в цене. Это память, семейная реликвия. И теперь она у тебя.
«Вот спасибо», — подумала Ксюша. Куда ей такое надевать? Зачем ей отдали это ожерелье – просто чтобы пылилось?
— Спасибо, — все-таки выдавила она из себя. Анна Эдуардовна просияла.
— Пожалуйста, Ксюшенька.
Когда свекровь ушла, Ксения накинулась на Артура:
— Слушай, это же сумасшествие какое-то! Пятьсот тысяч за побрякушку! Давай продадим!
Но Артур, обычно спокойно относившийся ко всем жизненным позициям Ксении, внезапно ощерился:
— Ты с ума сошла? Это действительно семейная реликвия. Ей цены нет не потому, что ее загнать выгодно можно, а потому, что это память. Есть вещи, которые не меряются деньгами. Мама тебя очень любит, считает частью семьи. Ты вообще ничего не понимаешь?
Ксюша поджала губы. Ну и ладно. В конце концов, ожерелье теперь принадлежит ей. Она может делать с ним что угодно, раз это подарок, так ведь?
Весь следующий день, улучившая моменты между кормлением и ором Миленки, Ксения названивала в разные антикварные салоны. Нескольким заинтересовавшимся послала фото. Однако разочарование было велико: без документов за ожерелье давали лишь одну пятую его истинной цены. Такой подставы Ксюша не ожидала.
— Представляешь, — жаловалась она по телефону своей лучшей подруге Лолочке, — подарила, а оно бессмысленное какое-то! Надеть я его никуда не смогу, загнать невыгодно… Вот зачем? Лучше бы коляску какую нам купила, или что-то еще полезное… А так хрень какая-то!
Повернувшись, Ксюша увидела, что свекровь стоит в дверях комнаты. Увлекшись разговором, Ксюша не слышала, как домой вернулся муж в компании с мамой.
— Как давно свекровь здесь и что слышала? – пронеслось в голове у Ксюши.
Анна Эдуардовна молча смотрела на невестку, потом вздохнула, повернулась и ушла. Входная дверь хлопнула. Ксюша сначала струхнула, а потом подумала: ну и скатертью дорога! Может, через некоторое время история с ожерельем подзабудется, и его таки удастся выгодно продать…
