— Доброго здоровьица, Екатерина Васильевна. Как сегодня ваше ничего?
— Да так… Горсть пилюль выпила с утра — вроде нормально. А ты как, Леночка?
Та поморщилась. Ей-то уже без малого шестьдесят. Всю жизнь на административной должности — уважаемый человек! А для восьмидесятилетней соседки она так и осталась Леночкой.
— И я вроде не рассыпалась еще. В магазин иду, вам чего-то прикупить?
— Хорошо, что зашла, — Екатерина Васильевна прошаркала к старинному серванту, где хранила скромную пенсию, достала несколько купюр и протянула их Лене. — Тортик купи. Только хороший, свежий. И еще каких-то угощений. Внучек сегодня должен зайти.
— Ну, как скажете. Хотя, думаю, тортика достаточно.
Елена поспешила удалиться. Ей не очень-то и хотелось в очередной раз слушать про внучка Васеньку, который и жнец, и швец и на дуде игрец.
* * *
Крепкая дружба между соседками завязалась двадцать лет назад. Тогда Елена потеряла в авиакатастрофе единственного сына. Только неравнодушие Екатерины Васильевны, сумевшей прочувствовать всю глубину материнского горя, дало силы Елене жить дальше.
У самой Екатерины Васильевны тоже был сын. Поздний ребенок, единственная отрада. В восемнадцать он отправился отдавать долг Родине на Дальний Восток. Там влюбился, женился и остался. Звонил редко, приезжал и того реже. Внуков Екатерина Васильевна видела лишь на фотографиях.
Может, поэтому она и прониклась так горем Елены. Знала, что такое одиночество, не понаслышке.
Теперь они проводили вместе почти каждый вечер. Смотрели любимые сериалы, обсуждали последние новости, но чаще просто говорили, вспоминая светлое прошлое.
Екатерина Васильевна с особой теплотой рассказывала про своего мужа Петра.
— Знаешь, Леночка, каким он у меня был! Настоящий полковник! Мужественный, крепкий. На людях — грозный правдоруб. А со мной — нежный и заботливый. Даже называл меня ласково — Катюся. Сына очень хотел, да не получалось у нас очень долго. А когда все-таки появился на свет Егорчик — и порадоваться не успел. Обширный инфаркт. Ушел, когда сынишке и года не было. Ох и настрадалась я…
После этого Екатерина Васильевна надолго замолкала, прокручивая в голове воспоминания о любимом Петеньке. Елена тоже погружалась в тяжелые мысли о сыне, боль утраты не оставляла ее ни на минуту.
Но все изменилось полгода назад, когда к Екатерине Васильевне постучал в дверь неизвестный парень.
— Привет, бабуль! Не узнаешь?
— Да как же это? — Екатерина Васильевна схватилась за сердце. — Петенька? Ты за мной пришел?
Елена тогда едва успела подхватить теряющую сознание соседку.
— Вы кто такой? — и накинулась на незнакомца. — Я сейчас полицию вызову!
— Не нужно, — парень был растерян не меньше пенсионерок. — Я… это самое… внук… Вася…
Когда страсти немного улеглись, выяснилось, что к Екатерине Васильевне действительно приехал внук. Без предупреждения.
— Я учиться тут буду, — за очередной чашкой чая с сырным бутербродом объяснял Василий.
— И где же? — Елена насторожилась. Столько лет никто не вспоминал о родственнице в столице, а тут на тебе!
— ВГИК! Уже поступил на режиссерский! Сам!
— Какой ты у меня молодец! — на щеках Екатерины Васильевны заблестели слезы. Она и подумать не могла, что еще увидит кого-то из родных, а тут такая радость! — Весь в деда! Тот тоже мечтал кино снимать, да не получилось. А ты смог!
— Ну, пока только поступил, еще не снимаю. Но я упорный! Отец против был, заставлял в наш местный инженерный институт идти. А я тайно документы сюда подал. Когда ответ о зачислении пришел, собрался и сбежал.
— Так никто не знает, что ты здесь? — Елена все еще не верила в реальность происходящего.
— Знает. Я, когда приехал, маме сразу позвонил и все объяснил. Отец за мной собирался ехать, но потом передумал. Надеюсь, смирился, что мир потеряет никчемного инженера, но зато, может, обретет хорошего режиссера, — Василий театрально рассмеялся и принялся за очередной бутерброд.
— Вот-вот, весь в деда! — Екатерина Васильевна плюхнула на стол толстый фотоальбом в твердом переплете в плюшевой потертой обложке. — Смотри, похож на него, как две капли!
Старушка бережно перелистывала твердые страницы, на которые были аккуратно приклеены пожелтевшие от времени фотографии.
— Только Петенька мой усы носил. За всю жизнь ни разу не сбрил! Я его иногда гусаром называла, или кавалергардом. А он меня — Катюся.
— Ой, а это кто?
— Это же я, Васенька. Молодая была, красивая. Не то, что сейчас. Видишь украшения?
— Вижу. Я почему и спросил, думал, помещица какая-то. Или как его… Дворянка…
— А чем я хуже? — рассмеялась Екатерина Васильевна. — Ну ладно, я-то из крестьян. А вот дед твой из дворянского рода. Эти украшения еще его бабка от кулаков спрятать сумела. Они по наследству передавались. Правда, красоваться в них нельзя было. Вот только одна фотография и все. Петенька так любил, когда я их примеряла…
Екатерина Васильевна разрыдалась. То ли от тоски по мужу, то ли от радости встречи с внуком — она и сама не знала.
— Хорошо, Васечка, что ты приехал. А то я Лену уже достала своей старческой болтовней. Вот поселимся вместе — и мне веселее, и ты под присмотром.
— Нет, бабуль! Я в общаге буду жить. К учебе близко, да и свободы хочется.
— Но как же…
— Не переживай, я постараюсь почаще тебя навещать. Ну, все, мне пора. До скорого.
— Заходи в любое время, внучек! Там ключи запасные на гвоздике у двери висят. Возьми!
Василий махнул рукой, захватил оставшееся на столе угощение и быстро удалился.
Растроганная неожиданной встречей Екатерина Васильевна еще долго не могла прийти в себя. Елена долго и щедро отпаивала ее успокоительным, но никакие капли не помогали унять бурю эмоций в старушечьем сердце.
После этого Екатерину Васильевну словно подменили. Все разговоры сводились только к успехам Василия.
— Представляешь, Леночка, Вася снова получил пятерку. Его даже сам Ветроградов похвалил! Если так дело пойдет и дальше, то он сможет претендовать на повышенную стипендию.
Кто такой Ветроградов — Елена не знала. Но глядя на переполненную радостью соседку, лишь восклицала: «Ах, какой молодец! Раз сам Ветроградов…»
Но вскоре это стало изрядно раздражать. С одной стороны, Василий и правда казался неплохим парнем. А с другой… Он ни разу не поинтересовался, нужна ли его бабушке хоть какая-то помощь.
Екатерина Васильевна уже несколько лет не выходила из дома — возраст брал свое. Поэтому за покупки отвечала Лена. Она же и вызывала врача, когда соседке нездоровилось, бегала за лекарствами даже среди ночи.
А Вася заходил пару раз в месяц, подъедал купленные Леной угощения, просил у бабушки «пару тысяч до стипендии» и исчезал в неизвестном направлении.
Так и жила Екатерина Васильевна от встречи к встрече. В остальное время были лишь воспоминания. Но сейчас они обрели четкие очертания.
— Знаешь, Леночка, мне недолго осталось, — заявила однажды Екатерина Васильевна, — помру скоро…
— Да что вы такое говорите! — возмутилась Елена, а у самой по всему телу пробежали мурашки. — Вам жить да жить!
— Да уж знаю, что говорю! Сегодня Петя мой приходил, звал с собой. Говорит, тоскливо ему там одному.
М-да! Видимо, встреча с внуком пошатнула нестабильную старческую психику.
— Это был сон. И не такое привидеться может. Вы близко к сердцу не берите, оно у вас и без того слабое.
— Какой там сон! Видела его своими глазами! Вот как тебя! Он за руку меня взял… Говорит: «Катюся, жду тебя, родненькая, долго»
— Так, Екатерина Васильевна, я сейчас позвоню участковому терапевту. Пусть придет, давление померит, успокоительного какого-нибудь пропишет.
— Не поможет, Леночка. Бессильна медицина перед высшими силами и любовью…
«Похоже, и правда, тут медицина уже бессильна, да не в том смысле», — мрачно подумала Лена и все-таки набрала номер терапевта.
Врач внимательно осмотрел Екатерину Васильевну, выслушал историю об усопшем много лет назад муже, дал какие-то рекомендации и рецепт с длинным перечнем лекарств.
Лена тщательно исполняла все указания доктора. Но ничего не помогало. Екатерина Васильевна каждый раз видела Петра все отчетливее.
— Знаешь, Леночка, мой гусар на меня злится. Долго ждет, измаялся совсем. Говорит: «Надевай бриллианты и платье свадебное — жду тебя по ту сторону. Вечно будем с тобой бок о бок, душа в душу». А потом шифоньер открыл, показывает на коробку. А в ней как раз платье, в котором я с Петенькой венчалась!
— Екатерина Васильевна, миленькая! Вам же доктор объяснил, что это лишь сон. Бывает так, что путаешь с реальностью. Мне тоже мой сыночек снится, как живой.
Но Лена и сама не верила в свои слова. Видимо, Екатерина Васильевна на самом деле видит своего Петеньку не во сне, а якобы наяву. То есть — сходит с ума. И дальше будет только хуже.
* * *
Ледяной февральский ветер с силой бил по оконному стеклу. Казалось, еще чуть-чуть — и хрупкая преграда поддастся его напору.
Елена не могла уснуть, прислушиваясь к бушующему ненастью. Все думала о том, какой же несправедливой и жестокой бывает жизнь. В один миг здравомыслящий человек погружается в совершенно иную действительность. Верит в ее подлинность, и все мирское становится абсолютно пустым, неважным.
Нарастающая тревога не давала шансов на спокойный сон. Половина пятого утра. Интересно, как там Екатерина Васильевна? Снова пытается вести незримый диалог с тем, кого так сильно когда-то любила?
Может, стоит заглянуть к ней на секунду? Тихонечко. Чтобы удостовериться, что все в порядке…
Еще минуту посомневавшись, Лена отправилась к соседке.
Странно, дверь приоткрыта. Неужели она не заперла ее, когда вечером заходила дать соседке лекарство?
Лена отчетливо услышала мужской голос… Вернее, шепот. Кто-то есть в квартире!
«Катюся… Бери драгоценности… Идем со мной… Катюся…»
Отчаянно сжимая в руках вазу, попавшуюся под руку, Лена ворвалась в комнату Екатерины Васильевны.
— Отойди от нее, — крикнула Елена… и потеряла дар речи. — Петр? Вася!
Перед ней стоял Василий. В каком-то старом сюртуке времен, казалось, дореволюционной России. Аляповатые бутафорские усы, криво наклеенные на лицо, создавали удивительное сходство с Петром, а полумрак довершал иллюзию.
Не успела Елена пустить в ход вазу, которую до сих пор крепко сжимала в руках, как мир перед глазами закружился и погрузился во тьму.
Лена пришла в себя, когда за окном было уже светло. Голова сильно гудела, а перед глазами все плыло. Последнее, что помнила — как Вася бежит в ее сторону, с силой толкает об стену, а дальше — темнота.
Екатерина Васильевна!
Елена с трудом поднялась и подошла к кровати. Соседка была без сознания, но дышала. Вроде бы.
Дрожащими руками Лена набрала номер скорой и полиции. Последним она позвонила Егору.
— Вася чуть не убил твою мать! — крикнула в трубку Елена сквозь рыдания. — Срочно приезжай!
— Вася? — на другом конце провода прозвучал заспанный мужской голос. — Вася спит в соседней комнате.
***
Егор прилетел так быстро, как смог.
Екатерину Васильевну госпитализировали с сильным нервным истощением и в предынфарктном состоянии. И, хоть прогнозы врачей были благоприятными, Егор и Елена старались по очереди дежурить в больнице.
— Ну, что сказали в полиции? — Елена была зла на Егора и общалась с ним через губу. Но разобраться в произошедшем хотелось сильнее.
— Да ничего нового. В общем, на спортивных сборах Вася познакомился с этим… Стасом. Когда Василий узнал, что новый знакомый из Москвы, похвастался, что там живет его бабушка. А потом выболтал все: про то, что никогда ее не видел, про фамильные ценности.
— И кто в этом виноват? — не выдержала Елена, — где это видано, чтобы бабушка родных внуков в лицо не знала! Главное, про ценности вы не забыли потомкам поведать…
— Да знаю! И вины с себя не снимаю. Так вот, Стас сразу смекнул, что можно безнаказанно поживиться у одинокой… То есть у пожилой… — Егор никак не мог подобрать нужные слова — каждое из них звучало ужасно. — То есть, у беззащитной…
— Продолжай уже.
— Короче… Он решил притвориться Васей. Воспользовался внешним сходством.
— А если бы Екатерина Васильевна заметила подмену?
— Да соврал бы, что ошибся квартирой, домом или улицей. Но мама, видимо, так сильно хотела принять желаемое за действительное… Поверила, что перед ней Вася. Даже не догадалась позвонить мне…
— Сам бы мог чаще звонить!
— Лена! Дай договорить! В общем, когда Стас понял, что обман сработал, решил продолжать этот спектакль. Сначала убедился, что драгоценности существуют. Но они могли быть не в квартире, а, к примеру, в банковской ячейке. План казался прост: он притворится Петром, заставит несчастную женщину достать украшения и без особых усилий ими завладеет. Но тут вмешалась ты. Очень вовремя! Спасибо!
— Жаль, что я раньше не поняла, откуда ноги растут! Честно, думала, что твоя мама сходит с ума.
— И не надейтесь! — вмешалась в разговор Екатерина Васильевна. Она проснулась минут двадцать назад и слышала каждое слово. — Могла бы полоумная старуха положить ценности в банк? А я вот догадалась еще десять лет назад.
— Мамочка! — Егор крепко обнял Екатерину Васильевну. — Прости меня! Я больше тебя не оставлю. И в обиду никому не дам.
— Неужели останешься?
— Нет, там же вся моя жизнь. Но я очень хочу, чтобы ты была с нами. Тем более, Васька — настоящий! — уезжает учиться, и его комната будет свободна. Тебе у нас понравится!
— Я подумаю…
***
Елена не спешила в душную квартиру. Первые теплые весенние деньки были такими приятными, что хотелось подольше ими насладиться. Она прогуливалась около дома, то и дело поглядывая на окна Екатерины Васильевны.
Раньше там всегда горел свет. А теперь она перебралась к сыну. Доживать свой век рядом с семьей. От этих мыслей Елене было очень тоскливо. И радостно одновременно.
