Муж пришёл домой с работы трезвым. Как стеклышко. Хоть сегодня была и пятница. Правда, при этом Степан сегодня был какой-то не такой, как будто чем-то страшно напуганный. Вошёл в квартиру, молча сел на стул, и уставился глазами в стену.
Ирина с подозрением посмотрела на него и спросила тоном, полным сарказма:
— А ты, чего это, Стёпа, так рано? Сегодня же, вроде, пятница. Или у нас в стране сухой закон объявили?
Муж, даже, как будто-бы, пригнулся от этих её слов, будто его по шее чем-то ударили.
— Ты, Ира, не шути так… – с обидой в голосе сказал он. — Не надо… Может, мы с тобой последний день вместе живём…
— Чего это вдруг? — На лице у жены появилось изумление. — Или, ты от меня уйти собрался?
— Я-то не собирался… Но, видать, придётся…
— И к кому же ты намылился? — уже с возмущением спросила жена. — Какая такая красотка на тебя клюнула? Какая разлучница решила на такое чудо, как ты, позариться?
— Издеваешься, да?.. Эх, Ира… — тоскливо вздохнул муж. — А ты ведь даже не подозреваешь, что завтра, может быть, будешь от слез по мне захлёбываться…
— Это с чего это? Если ты меня бросить решил — скатертью дорога.
— На тот свет, Ира, дорога не скатертью застелена, а облаками… — У Степана дрогнул голос.
— Чего? — Супруга замерла, потом осторожно спросила; — На какой ещё тот свет?
— На тот самый… Он у нас, кажись, один…
— Эй, Стёпа, ты, чего придумал? Ты умирать, что ли, собрался? Руки на себя хочешь наложить, да? Допился уже до ручки?! — Ира, сама того не замечая, потихоньку начала переходить на крик. — Это же великий, грех, Стёпа! Ты знаешь об этом? Тебя же за такое дело ни в рай, ни в ад не пустят! Будешь маяться веки вечные, и метаться между небом и землёй…
— Ну-ка, хватит тут истерить! — перебил её супруг. — Думаешь, я жить не хочу? Ещё как хочу! Очень, даже!
— А что же ты тогда про тот свет заговорил? Или у тебя врачи болезнь обнаружили? Какую?
— Какая болезнь? Здоров я!
— Так в чем же дело?
— Ой, Ира… — Муж отчаянно замотал головой. — Не могу я тебе сказать. Потому что, он мне не велел…
— Кто тебе не велел?
— А с другой стороны, почему не сказать? — пробормотал вдруг Степан. — Если я всё равно помру, как он сказал…
— Да кто он-то?
— Твой старший брат Дмитрий.
— Кто? — Ира вытаращила на мужа ошарашенные глаза.
— Да-да, ты не ослышались. Это был — точно — он.
— Так он же помер давно! Ты что говоришь-то? У тебя, что, с головой проблемы начались?
— Вот в том-то и дело… – опять вздохнул муж. – Он, вроде, помер, а сегодня явился передо мной живым, и мне такое сказал…
— Приснился, что ли, он тебе? Да? Стёпа? И ты это близко к сердцу принял? Мне тоже часто покойники снятся. И что в этом такого?
— Нет, Ира, не снился он мне, — твёрдо сказал Степан. — Я с ним час назад разговаривал. Вот как с тобой сейчас. Он меня в рюмочной подловил, когда я хотел себе сто граммов заказать. Подошёл, взял крепко за локоть, чтобы я в обморок не грохнулся, и заговорил со мной.
— Ой, Стёпа… — пробормотала жена. — Вот и допился ты… К тебе уже в рюмочных покойники являются…
— Да не пил я сегодня! — закричал нервно Степан. — Не успел я! Ты же знаешь, я в рабочие часы — ни-ни! Мне же семью кормить надо. Только в пятницу, после смены, чуть-чуть выпью…
— А потом, ещё чуть-чуть, — продолжила жена, — и… Все выходные — до беспамятства! Так да?!
— Каюсь… Так всё и бывало… — кивнул удрученно Степан. — И Дмитрий мне сначала про это сказал. А потом…
— Что — потом? — насторожилась Ира.
— А потом он сказал, что завтра я уже не проснусь.
— Как это?
— Ну, как? Обычно. Усну тёплым, а утром ты меня обнаружишь холодным. Он сказал, что сегодня я должен допить свои последние сто грамм. Моя норма, которую мне наверху отмерили, заканчивается… Осталось – сто граммов, и… На этом всё… У меня ведь в холодильнике, в бутылке, чуть-чуть, оставалось, правильно?
— Погоди… – Ира никак не могла понять — муж бредит, или говорит всерьёз. — А ты, что, в рюмочной своей сегодня совсем не пил?
— Как я мог выпить, Ира, после слов твоего брата? Получилось бы, что я норму свою там допил, и… А вдруг бы я до дома не дошёл? Поэтому я и не стал пить… Чтобы с тобой попрощаться.
— Со мной попрощаться? Господи… — Супруга в отчаянии всплеснула руками. — Стёпочка, неужели ты меня любишь?
— Очень, Ира… Очень люблю…
— А чего же ты мне, тогда, нервы мотаешь? Чего же ты надо мной своим пьянством измываешься?
— Измывался. Теперь ты можешь говорить про меня уже в прошедшем времени. Мне ведь осталось выпить всего каких-то сто граммов. Сейчас я открою холодильник, и…
— Погоди. — Жена удивлённо посмотрела мужа. — А если их не пить, эти сто граммов?
— Как это? – не понял Степан. — У нас же в холодильнике стоит. Меня ждёт.
— Ну и что. Пусть ждёт. А ты не пей.
— А разве так можно? – Муж растерялся. — Разве я не должен завтра умереть… Погоди, погоди, Ира… Я же свою норму ещё до конца не выпил… Так же получается?.. И пока я её не выпью, я жить буду? Так что ли?
— Ну, наверное. Ведь мой брат просто так врать не будет. Помнишь, какой он был? Принципиально честный.
— Да уж… Поэтому я сегодня, когда его увидел, чуть в штаны не наложил.
— А это точно он был? Не привидение?
— Откуда в рюмочной – приведения, Ира? И потом… — Стёпа достал из кармана старые наручные часы. — Узнаешь, чьи?
— Ой, мамочки… — Ира схватилась за сердце. — Это же его часы… Димкины… Мы же ему с тобой эти часы на юбилей дарили… Они командирские… Откуда они у тебя?
— А он мне их сразу и вручил, когда я начал сомневаться в его настоящности. Правда, он сказал, чтобы я тебе их не показывал.
— Почему?
— Побоялся, что у тебя что-нибудь с сердцем случится…
— А у меня и правда, сердце так стучит… Так стучит…
— От испуга? — забеспокоился Степан.
— Нет… От благодарности… Получается, что он тебя на самом краю пропасти остановил… Прямо – на самом-самом… За штаны поймал, когда ты вниз нырнуть собрался…
— А ведь точно… — кивнул Степан. – Выходит, что он поймал… За штаны… Успел…
— Стёпа, — осторожно произнесла жена. — Ты ведь свою норму допивать не станешь? Да? Не станешь, ведь?
— Наверное, нет… — неуверенно ответил муж. — Пожить-то ещё хочется…
— Так, если хочется — живи! Кто же тебе мешает-то?
— Вроде, никто… — пожал плечами Степан. — Но… Может, мне вылить в канализацию, то, что в холодильнике стоит, и меня дожидается? Хоть раз — совершить подвиг?
Ира только молча кивнула.
На следующее утро она проснулась от тихого смеха мужа, лежащего рядом в постели.
— Ты, чего, Стёпа? — спросила она спросонья. — Приснилось что-то?
— Я живой, Ира… — радостно воскликнул муж. – Представляешь? Я же проснулся совершенно живым… Тёплым… Как же хорошо, что я вчера твоего брата встретил. Ой, хорошо.
— Очень хорошо… — пробормотала Ира, снова засыпая. — Очень…
