Анна Петровна открыла дверь своей небольшой двухкомнатной квартиры, стараясь не уронить авоськи. Из пакетов, перевёрнутых боком, выглядывала гречка, банановые хвостики и аккуратно завёрнутая в газету бутылка с подсолнечным маслом. Она всегда брала масло в упаковке, потому что Алексей, её сын, говорил, что без неё у него вечно всё заляпано жирными разводами.
– Сынок! – громко позвала она, стягивая платок. В прихожей пахло несвежей едой. За приоткрытой дверью комнаты слышался гул телевизора.
– Чего орёшь? – ответил грубый мужской голос. Алексей вышел, едва волоча ноги. На нём были растянутые тренировочные штаны, которые уже давно просились в стирку, и мятый футбол.
– Опять ничего не убрал? Я тебя сколько раз просила, Алексеюшка, хотя бы посуду за собой мой! – Анна Петровна попыталась говорить спокойно, но голос её дрогнул.
– Мам, не начинай. У меня дела были. – Он махнул рукой и уселся за стол на кухне. – Чего на обед?
– Обед? А ты в магазин сходил? Или опять ждёшь, что я всё на блюдечке с голубой каёмочкой подам? – Она всплеснула руками, но тут же принялась выкладывать продукты. – Денег у нас нет. Ты в курсе, что коммуналку через три дня платить?
Алексей отвернулся к окну и почесал затылок. Его молчание выдавало то, что он снова собирается просить.
– Слушай, ма, тут такое дело… Я встретил Игоря. Помнишь его? Он работу мне предлагает! – сказал он быстро, будто боялся, что она перебьёт. – Мне только немного надо. Дай пару тысяч, а? Я на неделю всего. Он сказал, реально поднимем.
Анна Петровна замерла, сжимая в руках вилок капусты.
– А ты куда подниматься собрался, Алёша? Ты хоть раз отдавал мне долг, который брал? – она поставила капусту на стол и обернулась к нему, глядя прямо в глаза.
– Ма, ну ты чего? Ты как будто не понимаешь! Это ж не просто так, это шанс! Ты же сама говорила, что веришь в меня! Ну! – Алексей поднялся со стула и подошёл ближе, держа руки в карманах.
– Сынок… – Она устало прикрыла глаза. – У нас нет денег. На эту неделю только каши хватит. Я уже не молодая, а ты… – Она резко повернулась к нему, словно искала спасения в его лице, – ты хоть раз в своей жизни собираешься взять ответственность за что-нибудь?
– Вот опять ты, мать! – В его голосе вспыхнуло раздражение. – Всё я плохой, всё не так! Ты же сама виновата! Ты меня с детства вечно под крыло тащила! – Алексей повысил голос. – А теперь что, не нужна? Бросишь? Как отец?
Её лицо побелело, и она прикрыла рот ладонью.
– Хватит, Алёша… Отец… – Она резко отвернулась к столу, чтобы не выдать нахлынувших слёз.
За столом наступила тяжёлая тишина, но её прервала соседка Надежда Ивановна, постучав в дверь. Анна Петровна поспешила открыть.
– Привет, Аннушка! Что-то ты бледная. – Надежда протянула свёрток с пирожками. – Давай чай поставим.
В гостиной Алексей сердито переключал каналы, громко хлопнув дверцей пульта. Соседка придвинулась ближе к Анне, пока та доставала чашки.
– Слушай, я всё хотела сказать. Ты себя-то береги. Он у тебя совсем на шею сел. А что дальше будет? Ты посмотри, кому ты деньги отдаёшь. Они возвращаются?
– Ну что я могу сделать, Надя? Это же мой сын… – она посмотрела в сторону комнаты. – Не бросать же мне его.
– Да не бросать. Но ты ему помочь пытаешься, а он только пользуется. Это ты должна понять. Дай ему ответить за свои ошибки! Не всё ж на твоих плечах! – Надежда придвинулась ближе, почти шёпотом добавляя: – Ты так себе жизнь загубишь.
Анна молчала, отпивая чай. Алексей появился в дверях, закатав рукава.
– Мать, ты подумай. Я завтра поеду. Деньги с утра нужны, – его тон стал почти угрожающе равнодушным. – Или я уеду, сам решу.
– Сынок… Я тебе дам только один шанс. Один. Больше просить не будешь. Понял? – Она посмотрела прямо на него, впервые за долгое время чувствуя твёрдость.
Алексей растерялся, но лишь пожал плечами.
– Да, понял, – бросил он и снова ушёл в свою комнату.
Анна смотрела ему вслед, сжимая в руках пустую чашку. Её взгляд остановился на окне, за которым вечерний свет обнимал старые дома, как будто уговаривая не сдаваться.
Завязка завершена. Если она вас устраивает, я могу перейти ко вступлению (10% текста, 1 200 символов), чтобы подробнее раскрыть предысторию героев. Пожалуйста, дайте знать, как действовать дальше!
***
Анна Петровна сидела в тишине, глядя на семейный альбом. Фотографии разложились веером на старом столе: весёлый мальчишка с ясными глазами, смущённый подросток в школьной форме, молодой парень с гордой улыбкой, стоящий рядом с отцом. Она провела пальцем по одной из фотографий, где Алексей, совсем ещё маленький, держал в руках красный воздушный шар.
– Ты всегда был таким жизнерадостным, – прошептала она, будто обращаясь к фотографии.
В памяти всплыли моменты, когда Алексей был её гордостью. После школы он хотел стать инженером, вдохновлялся отцом, который работал механиком. Но всё изменилось в один момент. Смерть мужа обрушилась на них, как грозовой ливень. Анна Петровна вспомнила те первые месяцы после трагедии, как она старалась не показывать сыну своей боли, продолжая работать и поддерживать дом.
– Мама, зачем ты так много работаешь? – как-то спросил Алексей, заметив, как она в очередной раз готовилась к ночной смене в школе.
– Ради тебя, сыночек. Чтобы ты мог стать кем захочешь, – отвечала она, гладя его по голове.
Но годы шли. Однажды он заявил, что учёба — пустая трата времени.
– Что толку? Всё равно работы нормальной не найти, – резко бросил он, швырнув учебники на стол.
Анна Петровна тогда ничего не ответила, хотя слова эти резанули, как нож. Ей пришлось принимать новые смены, чтобы Алексей мог хоть как-то устроиться. Он начал перебиваться случайными заработками, пока однажды не перестал и этого делать.
– Мам, ну зачем тебе эти подработки? Лучше отдыхай, – говорил он, но при этом всё чаще просил деньги.
Надежда Ивановна, её соседка, уже тогда пыталась её образумить:
– Аннушка, ты что думаешь, он когда-нибудь сам за себя платить начнёт? Ты только привыкла к его просьбам. Не давай больше, если хочешь, чтобы он человеком стал.
Анна тогда отмахивалась. «Это мой сын, я обязана помогать», – твердили её мысли. Но теперь, спустя годы, она чувствовала, что долг превратился в оковы, а забота — в бесконечный источник её усталости.
Она вернулась к альбому, рассматривая снимок мужа. Его глаза смотрели на неё с фотографий, как будто спрашивая: «Почему ты не можешь поставить его на место?».
Анна Петровна глубоко вздохнула, закрывая альбом. Она поняла, что больше не может жить в прошлом. Её сыну нужно было что-то большее, чем деньги. Ему нужно было научиться жить самому.
***
На следующий день, рано утром, Анна Петровна стояла у окна, кутаясь в старый шерстяной платок. Алексей, сонный, но всё ещё с каким-то едва заметным вызовом в глазах, топтался у двери.
– Ну что, мама? Ты мне дашь или как? – он переминался с ноги на ногу, избегая смотреть ей прямо в глаза.
– Алексей, я… – она помедлила, набирая в лёгкие воздуха. – Я не могу больше тебе давать.
Эти слова прозвучали как удар. Сама Анна почувствовала, как её сердце замерло. Алексей поднял брови, словно не расслышал.
– Ты что, серьёзно? Мать, это даже не смешно! – он нервно рассмеялся, но в этом смехе не было радости. – Ну ты подумай! У меня встреча с людьми, а ты мне теперь что, отказать решила?
– Да, сынок, отказала, – её голос дрогнул, но взгляд остался твёрдым. – Ты должен сам начать думать, где взять деньги. Я всю жизнь пыталась тебя оберегать, а ты… Алексей, ты сам себя в угол загнал.
Алексей сжал кулаки.
– Отлично! – выкрикнул он, срываясь на крик. – Всю жизнь я был тебе должен, да? Ты всегда этим меня попрекаешь! Ладно, я понял. Я уезжаю! Делайте тут что хотите, но меня больше не ждите! – он схватил куртку и вылетел из квартиры, громко хлопнув дверью.
Анна Петровна застыла на месте, сжав руки в замок. В квартире повисла мёртвая тишина, нарушаемая только шорохом ветра за окном. Она опустилась на стул, закрыв лицо руками.
День тянулся мучительно медленно. Анна находила утешение в привычных делах — прибрала полки, переложила бельё, но всё время её мысли возвращались к сыну. Где он? Что он делает? Она украдкой смотрела в окно, надеясь увидеть знакомую фигуру, но улица была пуста.
Алексей тем временем брёл по городу, недовольно пнув банку с тротуара. Его переполняли злость и обида. Он не знал, куда идти, пока случайно не наткнулся на Лену, свою старую знакомую.
– Алёша? – удивилась она, увидев его у остановки. – Ты чего здесь?
– Так, гуляю, – он махнул рукой, пытаясь скрыть свою растерянность.
Лена была обычной девушкой, но в её глазах светилось какое-то тихое упорство. Она рассказала, что устроилась работать официанткой, чтобы накопить на обучение.
– Слушай, ты тоже можешь попробовать, – предложила она. – Знаешь, как легко сейчас найти подработку?
Алексей усмехнулся.
– Мне, официантом? Да ну тебя, Лена, это не для меня, – он махнул рукой. – Это для слабаков.
Но её слова, как заноза, остались в его голове. Он вспомнил, как обещал себе чего-то добиться, как мечтал о своём бизнесе. Вечером он встретился с друзьями, которым обещал вложить последние деньги в «выгодное дело». Они уговорили его подписать договор, но на следующий день Алексей узнал, что это был обман. Он остался ни с чем, чувствуя себя преданным.
Тем временем Анна Петровна, оставшись дома одна, вдруг осознала, как тихо стало в квартире. Впервые за много лет никто не требовал у неё денег, никто не повышал голос. Она осторожно открыла комод, достала свои старые вязальные спицы и клубок шерсти. Её пальцы давно не чувствовали этого тепла. Она начала вязать, забыв на мгновение о тревогах.
Надежда Ивановна, зайдя вечером, одобрительно кивнула:
– Вот и правильно, Аннушка. Тебе нужно пожить для себя. А сын пусть сам разбирается, как взрослый человек. Ты ему не всю жизнь нянька.
Анна кивнула, но в её сердце всё равно оставалась тревога. Она не знала, сможет ли Алексей справиться сам.
***
Ночь выдалась холодной, и Алексей брёл по тёмным улицам, кутаясь в тонкую куртку. Он остановился возле автобусной остановки, машинально опустил руку в карман — там только мелочь. Он вспомнил, как легко друзья уверяли его в успехе, и сжал кулаки.
– Ну что, Алёша, поумнел? – будто услышал он насмешливый голос одного из них.
Было уже поздно, когда он решил набрать номер Николая, старого друга отца. Тот ответил сразу:
– Лёша? Ты что звонишь в такой час?
– Николай Иванович, можно я к вам зайду? Мне поговорить нужно.
Через полчаса он сидел в тесной кухоньке Николая, морщась от крепкого запаха табака. Николай, грузный мужчина с седыми висками, молча смотрел на него поверх чашки чая.
– Рассказывай, что стряслось.
Алексей теребил край рукава.
– Меня обманули, – сказал он, стараясь не встретиться с глазами собеседника. – Я… вложил деньги, а они исчезли. Теперь я без копейки.
Николай отложил чашку и хмыкнул.
– Без копейки? А раньше ты что думал? Деньги тебе мать твою даст, а потом с неба упадёт что-то? – его голос был строгим, почти отцовским.
– Я пытался… – пробормотал Алексей, но Николай перебил:
– Не пытался ты! Ты привык, что всё за тебя решают. Слушай, Лёша, ты взрослый мужик. Твой отец таким не был. Знаешь, что он сказал бы тебе? «Хочешь жить – бери и делай сам».
Эти слова ударили Алексея, как молния. Ему вспомнился отец – сильный, спокойный, всегда уверенный в себе.
– Но как… – начал Алексей, но Николай снова перебил:
– Как хочешь. Я тебе помогать не буду. Запомни это. Вставай с колен, парень.
Алексей молчал, ощущая, как в душе поднимается что-то похожее на стыд.
Через несколько дней он снова встретился с Леной. Они сидели в небольшом кафе, и она говорила с ним, как с ребёнком:
– Лёша, знаешь, я слышала, ты раньше хотел открыть своё дело. Почему ты живёшь, как… не знаю… будто ничего не можешь?
Его защита дала трещину. Её прямолинейность, спокойный тон — всё это заставило его задуматься.
– Не знаю, Лена. Я привык, что всё само собой решается.
Она посмотрела на него пристально.
– Знаешь, я тоже раньше думала, что жизнь подождёт, пока я решусь. А потом поняла, что нет. Или ты начнёшь сейчас, или так и будешь…
Он не дал ей договорить, резко поднявшись.
– Ладно, хватит лекций. Я понял тебя, – отрезал он и ушёл, но её слова продолжали звучать в его голове.
Тем временем дома Анна Петровна уже не выдерживала. Она всё чаще ловила себя на мысли, что хочет позвонить Алексею. Но всякий раз останавливала себя, вспоминая его слова.
– Ну что, мамочка, как ты? – спросила Надежда Ивановна, зайдя к ней вечером.
– Жду… Надеюсь, он справится, – слабо улыбнулась Анна.
В эту ночь Алексей всё-таки позвонил.
– Мам, можно мне вернуться? – его голос звучал тихо, почти виновато.
Анна закрыла глаза, чувствуя, как сердце колотится.
– Приезжай, – сказала она после паузы.
Когда он вошёл в дом, его лицо казалось другим. Он молча поставил сумку у двери, а затем тихо сказал:
– Прости меня. Я был неправ.
Анна обняла его, чувствуя, как в ней борются любовь и горечь. Она не могла сразу поверить, что он изменился, но что-то в его взгляде говорило, что этот раз был другим.
Алексей сам предложил устроиться на работу, и уже через неделю он был грузчиком в местном магазине. Анна впервые почувствовала надежду, что он может взять ответственность за свою жизнь.
– Посмотри на себя, Аннушка, – одобрительно заметила Надежда, увидев её светящееся лицо. – Ты молодец. Он понял.
***
Прошло несколько месяцев. Алексей вернулся домой после смены. В руках он нёс пластиковый пакет, в котором звенели бутылки с кефиром и укроп — Анна Петровна попросила его захватить ингредиенты для своего фирменного супа.
– Мам, я дома! – громко сказал он, входя в квартиру.
Анна, сидя за швейной машинкой, подняла голову. Её лицо, хоть и оставалось усталым, светилось спокойствием.
– А ну-ка покажи, что там у тебя, – улыбнулась она.
Он поставил пакет на стол и достал аккуратно сложенный чек.
– Вот. Это мой заработок за неделю. Держи.
Анна взглянула на него.
– Алексей, я тебе говорила. Деньги теперь твои. Ты заработал их сам.
Алексей кивнул, но не стал спорить.
– Всё равно, я хочу отложить. Нам нужен ремонт на кухне. Труба подтекает.
Анна почувствовала, как сердце наполнилось теплотой.
– Ты молодец, сынок, – сказала она, подходя ближе. – Я горжусь тобой.
В этот момент в дверь постучали. Это была Надежда Ивановна.
– Ну что, хозяйка, как поживаете? – спросила она, заглянув в кухню.
Анна налила соседке чаю, пока та расспрашивала Алексея:
– А ты, Алексей, как себя чувствуешь? Небось непросто было начинать работать.
Алексей смутился, но улыбнулся.
– Непросто. Но я рад, что начал. Теперь у меня есть цель.
Анна слушала их разговор, чувствуя гордость за сына. За столом атмосфера была лёгкой и тёплой. Они обсуждали планы на будущее. Алексей упомянул, что собирается записаться на курсы управления, чтобы получить новую профессию.
– Хочу попробовать стать менеджером, – сказал он, избегая смотреть прямо на мать.
– Это замечательно, Алексей, – мягко ответила Анна.
Вечером, когда Надежда ушла, они сели вдвоём. Анна варила суп, а Алексей помогал чистить картошку.
– Мам, я тут подумал… – он замер, словно собираясь с духом. – Ты всегда была права. Я… был эгоистом. И знаешь, я хочу всё исправить.
Анна улыбнулась, стараясь не показать, как её тронули его слова.
– Главное, сынок, что ты это понял.
Той ночью, уже лёжа в кровати, она долго не могла заснуть. Её мысли возвращались к прошедшим годам, когда она боялась потерять сына, боялась, что он не сможет выбраться из своей безответственности. Теперь же её сердце наполняла тихая надежда.
Утром Алексей неожиданно подошёл к матери с небольшим конвертом.
– Это… на ремонт. Я откладывал.
Анна смотрела на него с удивлением.
– Алексей, зачем? Ты же копишь на курсы.
– Мам, это важно. Я хочу, чтобы тебе было легче, – ответил он уверенно.
Анна обняла его, чувствуя, как внутри поднимается тёплая волна благодарности.
