Настя подошла к распахнутой балконной двери и поморщилась. Вот опять!
Лето выдалось жарким. Говорят, Европа вообще чуть ли не погорела, но тут, в российской глубинке, солнце тоже старалось так, что не спасал душ, вентилятор, а кое у кого — и кондиционеры… Все окна и балконные двери были распахнуты. Настя ненавидела жить наружу, как она это называла, но тут вариантов не имелось. Она только-только приехала в этот город, нашла квартиру, работу. Пусть не самую лучшую квартиру — в старом доме, с немолодой сантехникой, зато дешево. Сейчас это Настю не очень волновало.
И все бы хорошо, но обнаружилась проблема: соседи снизу.
Под Настей жила семья: пара и их сын лет двенадцати. От мальчишки девушка никакого вреда не видела, наоборот, он был вежлив и всегда здоровался, когда встречался с Настей во дворе. А вот его родители, особенно отец… Нет, они не были маргиналами, не пили в шумных компаниях, но… курили.
Вернее, любил покурить мужчина. Причем делал это на балконе, располагавшемся аккурат под Настиным. Каждые полчаса выходил туда с сигаретой, если был дома. Когда работал, это случалось по утрам и вечерам, но сейчас у мужчины начался отпуск, и дым летел в Настину квартиру непрерывно. Она сама уходила на работу, однако не оставлять же квартиру полностью закупоренной на это время! Аллергии у девушки не было, но табачный дым она ненавидела. Во-первых, неприятно дышать, а во-вторых, Костя, с которым Настя развелась полгода назад, тоже любил курить. И выпить, и руку на жену поднять, чего уж там. Потому табачный дым Насте не только не нравился, но и вызывал у нее неприятные воспоминания.
Вот и сейчас: утро субботы, жара еще не успела разгуляться, а дымом воняет так, как будто Настя живет в курилке. Не выдержав, девушка вышла на балкон и перегнулась через перила. Сосед флегматично дымил.
— Арсений, доброе утро, — сказала Настя. — Вы опять?
— Не опять, а снова, — философски отозвался мужчина. — Мой балкон, хочу и курю.
— Но я-то не курю, мне неприятно!
— Так закури. Кинуть сигаретку?
— Вы невозможны! — беспомощно сказала Настя.
— Есть такое, — все так же спокойно согласился Арсений.
Настя не знала, что с ним делать. Уже даже законы почитала, но оказалось, что оштрафовать соседей за курение на собственном балконе никто не может. Если б на лестничной клетке, то да, а так — они на своей территории, могут делать что хотят. Был, правда, еще один способ, подсказанный сетевыми юристами: если курение мешает многим соседям и влияет на благоприятную среду обитания, то можно обращаться в суд. Но, во-первых, Настя никого из соседей, кроме курильщика Арсения, пока толком не знала — а их, похоже, все устраивало, — и во-вторых, судиться она ни с кем не хотела. Хватило Кости.
— Вы по-человечески можете?
— Не могу, — отозвался Арсений, — я гамадрил.
— Что, простите? — опешила Настя.
— Меня жена иногда так зовет. Гамадрил.
— Не пора ли эволюционировать?
— Нет, — покачал головой сосед. — Лень. Останусь на этой ступени развития.
Настя не знала, кем он работает (явно непростой работяга, судя по выражениям и воспитанному сыну), однако ее это не спасало.
— Понятно, — буркнула она и ушла в квартиру. Дымом пахло невыносимо.
Настя уже не раз обдумывала страшную месть. Вылить на соседский балкон помои? Не вариант, ей же и будет вонять! Попросить друзей? Но все ее друзья остались в другом городе. Попробовать добром? Поймут ли? Других-то вариантов нет.
Вечером Настя испекла пирог по своему фирменному рецепту, прихватила его, еще теплый, и спустилась вниз. На стук открыла Лиза, жена Арсения. Улыбнулась соседке.
— Добрый вечер. Вы что-то хотели?
— Поговорить, — Настя сунула ей пирог. — Вот. Это взятка.
— Надо же, — Лиза принюхалась. — Пахнет восхитительно. Ну, проходите.
В доме тоже пахло табачным дымом. Казалось, им пропиталось все, но обитатели квартиры этого будто не замечали. Арсений даже не удивился, увидев Настю.
— Скандалить пришли? — осведомился он.
— Я не хочу с вами скандалить, я хочу с вами по-человечески поговорить. — Настя села на предложенный Лизой стул.
— Ну, говорите.
— Сейчас я только чай заварю, — сказала Лиза. — И пирог ваш… Выглядит просто потрясающе.
— Я кондитер, — отмахнулась Настя. Арсений взял кусок пирога, откусил, и брови его полезли на лоб.
— Ого, и хороший кондитер!
— Так в чем дело? — спросила Лиза, присаживаясь за стол.
И Настя вдруг все им рассказала — этим почти незнакомым людям, которые мешали ей жить.
И про Костю, и про его курение, и про новую работу, где целый день на ногах, а потом пришла домой — и вдыхаешь табачный дым, причем того не желая. Арсений слушал молча, а когда Настя закончила, резко сказал:
— У меня работа тоже нервная. И курю я всю жизнь, вот такой я есть. Каждый раз бегать во двор не стану.
— Арсюш…
— Нет, Лиз, подожди. Балкон мой, для меня это отдых. Я так напряжение сбрасываю.
— У вас же сын…
— Он привык. И жена привыкла, и вы привыкнете.
— Но я не хочу привыкать.
— Тогда извините, но своим привычкам я изменять не собираюсь.
— Ясно, — грустно сказала Настя и встала. — Тогда…
— Но если вы с моей женой начнете делиться фирменными рецептами, — тем же резким тоном сказал Арсений, — то я, так и быть, буду уходить на задний двор к сарайке. — И совершенно неожиданно Насте подмигнул. Она так растерялась, что спросила:
— А почему сразу нельзя было… к сарайке?
— Потому что сарайку надо чинить, а каждый раз, когда я на нее смотрю и вспоминаю об этом, сей факт наносит мне душевную травму.
Лиза засмеялась, Настя нерешительно улыбнулась.
— Ну что, кондитер, заключим сделку?
— Давайте…
Возвращаясь к себе домой, Настя думала о том, что ей еще более-менее повезло. Соседи оказались умеренно адекватными. А вот что делать, если бы они вглухую отказались сотрудничать, девушка не представляла. Наверное, пришлось бы переезжать…
