-Угадай, кто сегодня ко мне приходил? – спросила Людка, пуча свои и без того огромные глаза в зеркало, пытаясь нанести, наверное, уже пятый слой туши.
Ольге было не до отгадывания загадок, у неё и без того проблем хватало. Например, вчера она обнаружила, что беременна от бывшего мужа. Рассказывать об этом Людке пока не хотелось.
-И кто? – лениво спросила Ольга.
Людка закончила манипуляции с ресницами, захлопнула со щелчком зеркало и произнесла самым своим интригующим тоном:
-Олеся!
Сердце Ольги произвело некий странный танец, что-то похожее на чечётку, только когда у танцоров начинают заплетаться ноги.
-И что? – осторожно спросила Ольга.
-Что-что. Беременна она.
Этого стоило ожидать, ведь они уже два года как женаты. Но не сейчас, только не сейчас.
-Ты уверена? – спросила Ольга у подруги, даже не скрывая своего расстройства.
Люда работала лаборантом в поликлинике и поэтому знала всё и про всех.
-Более чем. Уж я её помучила – делала вид, что вену не могу найти!
-Люд!
-Ну что, Люд? Она у тебя мужа из семьи увела, детей без отца оставила. Это нормально, ты мне скажи?
-Нет, – слабым голосом ответила Ольга. – Ненормально.
Это было так: Олеся была сестрой коллеги Вадима, познакомилась с ним на каком-то корпоративе и быстренько обработала его, так что Ольга в два счёта лишилась мужа. Правда, через несколько месяцев муж начал проситься обратно, изображал идеального отца, ну и вообще… Ольга долго сопротивлялась, указывая на его новенькое обручальное кольцо на пальце.
-Она думала, что квартира, машина, дача – это всё наше общее, – признался как-то Вадим Ольге. – А когда узнала, что я гол как сокол, мигом во мне разочаровалась.
Ольге даже стало жалко бывшего мужа. Он был человеком хорошим, но ведомым. А всё имущество и правда ей принадлежало: отец грехи замаливал, обеспечил Ольге будущее, купив большую квартиру в центре города, новенькую машину прямиком из салона и даже дачу бабушкину на Ольгу переписал. Так что Ольга была невеста с приданым, но выбрала Вадима – без кола, без двора, как говорится. Выбрала и проиграла – теперь вот одна двух детей воспитывает. И третий под сердцем – что теперь делать?
-Расстроилась, да? – пожалела подругу Людка. – Давай накатим, а?
Она уже потянулась к холодильнику, где стояла початая на Восьмое марта бутылка, но Ольга её остановила.
-Не надо.
Люда сощурила глаза.
-Чего это вдруг?
-Ничего. Так, просто.
-А ну, признавайся!
Что оставалось делать? Ольга рассказала всё, как на духу: что уже три месяца у неё роман с бывшим мужем и что он обещал уйти от своей новой жены. И что теперь получается? Придётся ему выбирать, с какой из двух беременных жён быть? Анекдот, честное слово!
Лицо Люды выражало такую бурю эмоций, что, казалось, вот-вот грянет гром и засверкают молнии. Её огромные, щедро подведённые тушью глаза стали похожи на два блюдца, на которые кто-то вывалил целую палитру чувств: от шока до дикого восторга.
-Что? – её голос сорвался на высокий, почти писклявый визг. – Повтори! Ты беременна? От него? И она тоже…
Людка бессвязно тыкала пальцем в сторону невидимой Олеси, затем в живот Ольги, а потом схватилась за собственный лоб.
-Итак, факты. Вадим, твой бывший муженёк, два года, как женат на Олесе-змеюке. Параллельно он тайком ходит к тебе, обещая уйти от неё. В итоге беременеют одновременно обе. Я правильно всё понимаю?
-В общем, да, – вздохнула Ольга, чувствуя себя героиней сериала, а не собственной жизни.
-Ольга! – Людка вскочила и замерла в позе супергероя, ищущего справедливости. – Нам нужно срочно придумать, как вернуть его в твои руки.
-Не хочу я его в свои руки. Лучше пусть подальше держится от моих рук и от моего живота.
-Дура! Слушай сюда. У нас есть уникальное стечение обстоятельств: ты носишь в себе не просто ребёнка, а настоящее сокровище! Да мы нос этой крашеной блондинки утрём, наконец! Одна мысль о том, что ты беременна от её мужа, пока она сама в том же положении, доведёт её до белого каления! Мы её изведём! Она сама от него сбежит!
-Прекрасный план, – сухо заметила Ольга. – Особенно для моего будущего ребёнка. «Здравствуй, сынок, я тебя родила, чтобы избавиться от папиной новой жены». Психотерапевты потом будут в очередь записываться.
-Не перебивай! – отмахнулась Люда. – Сценарий первый, классический: ты надеваешь самое обтягивающее платье, приходишь к нему на работу и на глазах у всей конторы, включая Олесю, нежно гладишь свой ещё плоский животик и говоришь: «Вадик, родной, нам надо поговорить о будущем нашего третьего ребёнка». Я гарантирую, через пятнадцать минут у неё начнутся ложные схватки от нервов!
Ольга представила эту картину и содрогнулась.
-Люд, это даже не сценарий, а какая-то клоунада.
-Ну хорошо, сценарий второй, детективный! – не унималась Людка, её глаза горели азартом. – Мы анонимно сливаем информацию ей в личку. Типа: «Миленькая Олеся, пока вы ждёте наследника, ваш супруг уже готовится стать отцом в третий раз с другой женщиной. Угадайте, с какой?». Анонимность обеспечу я!
-Людмила! – Ольга прикрикнула на подругу, впервые за вечер. – Мы не будем никому ничего сливать! Я не хочу никаких интриг. Я хочу родить ребёнка и жить спокойно.
Люда надула губы, как ребёнок, у которого отобрали любимую игрушку.
-Ну ты скучная. Такой потенциал для драмы, а ты – «родить и жить спокойно». Фу. Так что же ты хочешь? Втайне от него рожать?
-Именно! – оживилась Ольга. – Я придумала: скажу, что уезжаю в долгосрочную командировку за границу. А сама перееду на дачу. Бабушкин дом как раз простаивает. Там тихо, воздух чистый. Родится ребёнок – скажу, что усыновила. Или что родила от загадочного незнакомца, испанского художника.
Люда смотрела на неё с неподдельным ужасом.
-Художника? Ты? Поверит только твоя кошка, и то, если ты ей корм в пакетике купишь. Вадим, конечно, идиот, но не до такой же степени! Что ты ему скажешь? Что ребёнок прилетел на аисте из тёплых стран? Или что ты его в капусте нашла, причём вместе с испанским паспортом?
-Придумаем что-нибудь! – упрямо сказала Ольга. – Главное – Вадим ничего не должен знать. Он такой, он начнёт метаться. Будет разрываться между двумя беременными женщинами, в итоге всех доведёт до нервного срыва, а сам свалит в запой, я его знаю.
Люда задумалась, наконец-то перестав строить коварные планы.
-Ну, насчёт запоя – это ты точно подметила. Весомый аргумент. – Она вздохнула. – Ладно, твой план идиотский, но если ты решила, значит, будем его придерживаться. Но учти, я просто так это не оставлю – буду привозить тебе на дачу гречку, витамины и сплетни из поликлиники.
Ольга рассмеялась, и впервые за весь день почувствовала облегчение.
-Договорились. Ты мой поставщик провизии и слухов.
Ольга посмотрела на свою эксцентричную, но бесконечно преданную подругу и подумала, что с такой помощницей она точно справится. Даже с самой нелепой ситуацией в мире.
На следующий вечер Ольга собирала разбросанные по всей гостиной детские кубики, машинально прикладывая ладонь к ещё плоскому животу. В голове крутился вчерашний разговор с Людкой – смогла бы она увести мужа у беременной Олеси? И именно в этот момент в дверь позвонили. Ольга посмотрела в глазок и замерла: на площадке, опустив голову, стоял Вадим. Не тот уверенный в себе Вадим, что приходил к ней последние месяцы, а какой-то поникший, расстроенный. Открывать не хотелось, сердце сжалось от нехорошего предчувствия, но рука сама потянулась к замку.
-Вадим? Что случилось?
Он вошёл, не поднимая на неё глаз, прошёл в гостиную и тяжело опустился на диван.
-Оль, – его голос был хриплым, простуженным. – У нас с Олесей будет ребёнок.
Ольга медленно села в кресло напротив. Внутри всё оборвалось. Вот он, момент истины, который она так хотела отсрочить. Она должна была изобразить удивление, может быть, даже лёгкую радость. Но сил на ложь не было. Она просто смотрела на него, на этого большого, растерянного мужчину, и ждала.
-Я не знаю, что делать, – прошептал он, наконец взглянув на неё. В его глазах стояла такая мука и растерянность, что у Ольги к горлу подкатил ком. – Я так хотел всё исправить, вернуться к вам… А теперь всё кончено.
Он говорил, а Ольга слушала и думала о том, как странно устроена жизнь. Вчера она придумывала, как скрыть от него свою правду, а сегодня слушает его исповедь и еле сдерживается, чтобы признаться в том, что тоже ждёт ребёнка.
-Вадим, – тихо начала она, заставляя свой голос звучать ровно и спокойно. – Это же прекрасная новость. Ребёнок – это всегда счастье.
-Какое счастье? – он резко вскочил и зашагал по комнате. – Я люблю тебя! Я хочу быть с тобой! Но не могу же я бросить её беременную!
-Не можешь, – согласилась Ольга. – Ты женат. Твоя жена ждёт твоего ребёнка. Ты должен быть с ней.
-Но я не люблю её! – вырвалось у него с отчаянием.
-А ребёнка полюбишь, – Ольга встала и подошла к окну, чтобы он не заметил, как дрожат у неё руки. – Ты же хороший отец. Помнишь, как ты не отходил от колыбели Вари? Как боялся взять её на руки, такой она была маленькая? Ты будешь таким же и с этим малышом. И всё у тебя будет хорошо.
Она чувствовала его взгляд на своей спине.
-А мы? – его голос прозвучал совсем близко. Он подошёл к ней. – Ольга, а что же нас?
Ольга обернулась. Она посмотрела ему прямо в глаза, вложив в свой взгляд всю нежность и всю боль, которые копились все эти месяцы.
-Нас не было, Вадим. Было лишь воспоминание и попытка вернуть то, что уже прошло.
Она увидела, как его глаза наполняются влагой, и сама едва сдержала слёзы. Ей так хотелось рассказать ему всё, крикнуть: «У нас тоже будет малыш! Мы справимся вместе!» Но она знала, что это будет эгоизмом. Он бы метался между двумя женщинами, двумя детьми, и в итоге не смог бы быть полноценным отцом ни тому ни другому.
-Я не хочу терять тебя, – простонал он.
-Ты не теряешь, – она мягко положила ладонь ему на грудь, туда, где билось его взволнованное сердце. – Ты просто возвращаешься туда, где тебя теперь ждут. К своей жене. К своему будущему ребёнку. А мы всегда будем семьёй, потому что у нас есть наши дети. Но нашей личной истории пора поставить точку.
Он молча смотрел на неё, и в его взгляде читалось столько боли и понимания, что она едва не сломалась. Потом он медленно, как во сне, кивнул.
-Ты права. Ты всегда была мудрее меня.
Когда он ушёл, Ольга осталась стоять посреди тихой гостиной. По щекам текли слёзы, но на душе было до странного спокойно. Она сделала правильный выбор. Не самый лёгкий, не самый желанный, но единственно верный. Для всех. Она прижала обе руки к животу.
-Ничего, малыш, – прошептала она. – У нас с тобой всё будет хорошо. Мы справимся. У нас есть я, твои брат с сестрой и тётя Люда. И этого будет достаточно.
***
Звонок раздался в тот момент, когда Ольга, стоя на кухне, бесцельно переставляла чашки в шкафу, пытаясь загнать в угол накатившую тоску. Мысли по-прежнему вертелись вокруг Вадима, его растерянного лица и собственной, выстраданной лжи. Она уже почти решила позвонить Людке и выслушать новый безумный план, когда на экране телефона всплыло имя, от которого похолодело внутри: «Папа».
Они не общались годами. Точнее, Ольга не общалась с ним. После того как он ушёл к «той женщине» – Ларисе, – мама Ольги быстро угасла, словно свеча на сквозняке. А Ольга, тогда ещё подросток, затаила обиду на отца, глубокую и молчаливую. Он пытался звонить, присылал деньги, но она отвечала односложно и холодно. Его подарки детям на дни рождения она принимала с вежливой, ледяной благодарностью. Он был предателем. Им и остался.
Ольга смотрела на вибрирующий телефон, и первым порывом было отклонить вызов. Но что-то её остановило. Может, та самая пустота, которая осталась после ухода Вадима. Может, усталость от собственного упрямства. Она провела пальцем по экрану.
-Алло?
-Олечка? – голос отца звучал неуверенно. – Это папа. Извини, что беспокою.
-Здравствуйте, – ответила она, и собственная формальность резанула ей ухо.
Он помолчал, собираясь с мыслями.
-У меня тут на следующей неделе юбилей, шестьдесят пять. Небольшой стол, свои… Хотел пригласить тебя. И внуков, конечно. Если сможете, будем рады.
Ольга смотрела в окно на серый городской пейзаж. Поехать? К нему? К Ларисе? Это было безумием. Но вдруг она почувствовала острое, почти физическое желание сбежать. Из этой квартиры, где каждый угол напоминал о Вадиме. Из этой ситуации, в которой она сама себя заперла. Поездка в другой город казалась единственным спасением.
-Хорошо, – неожиданно для себя сказала она. – Мы приедем.
В трубке повисло ошеломлённое молчание.
-Правда? – выдавил наконец отец, и в его голосе прорвалась такая надежда, что у Ольги сжалось сердце. – Олечка, я так рад!
Дорога заняла несколько часов. Дети, обрадованные приключением, болтали и играли на заднем сиденье, а Ольга молча вела машину и думала о Вадиме.
Их встретили на пороге просторного дома на окраине города. Отец, заметно постаревший, но с тем же мягким взглядом, и Лариса – высокая, строгая женщина, которую Ольга в душе все эти годы мысленно называла не иначе как «та самая».
-Оленька, проходите, – засуетился отец, пытаясь одновременно обнять дочь и помочь раздеться внукам.
Лариса стояла чуть поодаль, с нейтральной улыбкой.
-Очень рады, Ольга. Проходите скорее, чувствуйте себя как дома.
-Спасибо, – коротко кивнула Ольга.
Весь вечер она держала оборону. Сидела за праздничным столом, отвечала односложно, смотрела куда угодно, только не на Ларису. Она видела, как та хлопочет по хозяйству, как старается угодить гостям, как смотрит на её отца, но Ольга приписывала это показной, «гостевой» любезности.
Всё изменилось на следующее утро. Ольга проснулась рано от лёгкой тошноты – давали о себе знать первые признаки беременности. Решив пройтись на кухню за водой, она застыла в дверях.
На кухне за столом сидел отец, а Лариса подавала ему кофе.
-Опять давление низкое? – тихо, с заботой в голосе, спрашивала Лариса. – Вчера, наверное, переутомился. Погоди, я тебе молока добавлю.
Отец поймал ладонь Ларисы и прижал к своей щеке. Он что-то прошептал, и Ольга не расслышала слов, но увидела, как его плечи расслабились. А потом он поднял на Ларису взгляд – нежный, полный безоговорочного доверия и благодарности. Тот самый взгляд, который Ольга когда-то дарила Вадиму.
И в этот момент ледяная стена внутри Ольги дала трещину. Она вдруг с пронзительной ясностью поняла: это не показуха. Это – жизнь. Их жизнь. И в ней есть место настоящей, тихой, ежедневной любви. Лариса не украла его у семьи, она просто пришла, когда его первая семья уже рассыпалась и подарила ему новый дом. И новое счастье. Ольга прекрасно помнила, как родители ругались последние годы: мама вечно была недовольна отцом, он пил. Были ли они счастливы? Нет, конечно. А с Ларисой он счастлив, даже спустя столько лет.
Ольга тихо отступила, не желая мешать им. Она вернулась в свою комнату и села на кровать, глядя в окно. В голове, словно кадры из кино, проносились картины прошлого: ссоры родителей, гнетущая тишина в доме, уставшее, несчастное лицо матери. А потом – лицо Вадима, разрывающегося между двумя женщинами. И её собственное решение – отпустить его, чтобы не разрывать его сердце и жизнь надвое.
Разве её отец не поступил так же, в конечном счёте? Уйдя, он положил конец бесконечным ссорам и несчастью. И нашёл свой покой.
Когда она снова вышла на кухню, Лариса как раз ставила на стол тарелку со свежими бутербродами.
-Ольга, садись, поешь спокойно, пока дети ещё спят.
Ольга подошла к столу. Она посмотрела на Ларису – по-настоящему посмотрела. И увидела не «ту самую», а просто женщину. Уставшую, но счастливую. С сединой в волосах и добрыми глазами.
-Спасибо, Лариса, – на этот раз в её голосе не было ледяных иголок. – И за вчерашний вечер спасибо. Всё было очень вкусно.
Лариса встретила её взгляд, и в её глазах мелькнуло удивление, а затем – тёплая, беззвучная благодарность.
-Я рада, что всем понравилось, – просто сказала она.
И в этот момент Ольга почувствовала, как старая, въевшаяся обида, которую она так долго носила в себе, как панцирь, начала медленно таять, освобождая место для чего-то нового. Может быть, для прощения. А может, просто для спокойного принятия того, что у каждого – и у её отца, и у Вадима, и у неё самой – есть право на свою, отдельную, пусть и неидеальную, жизнь.
Весь день отец провёл с внуками, а когда те, уставшие от впечатлений, уснули в своей комнате, он позвал Ольгу посидеть с ним у камина.
-Присаживайся, Олечка, – тихо сказал он, указывая на соседнее кресло.
Она села. В доме стояла тишина, нарушаемая лишь мерным тиканьем часов.
-Спасибо, что приехала, – начал он, не глядя на неё. – Для меня это значит больше, чем ты можешь представить.
Ольга молча кивнула, глядя не на отца, а на огонь.
Он глубоко вздохнул и повернулся к ней. Его лицо при мягком свете торшера казалось особенно старым и уставшим.
-Я знаю, что эти слова запоздали на двадцать лет. Но я должен их сказать. Прости меня, дочка. Прости, что ты росла без отца. Что я не был рядом, когда ты сдавала экзамены, выходила замуж… Что оставил тебя одну с твоей мамой. Я был слаб и запутался тогда. И за всё это я прошу у тебя прощения.
Он говорил просто, без пафоса, и от этого его слова обретали невероятную тяжесть. Все плотины, которые Ольга выстраивала в своей душе годами, рухнули в одно мгновение. Она не смогла сдержаться. Тихие, горькие слёзы покатились по её щекам, а потом её просто затрясло от беззвучных рыданий. Она закрыла лицо руками, чувствуя себя той самой девочкой-подростком, которую бросил самый главный мужчина в её жизни.
Отец молча встал, подошёл, положил свою большую, тёплую ладонь ей на голову и стоял так, пока её плечи не перестали вздрагивать.
-Папа, – выдохнула она, наконец поднимая на него заплаканное лицо. – Я не знаю, что мне делать.
И слова полились сами, сбивчиво и бессвязно. Она рассказала ему всё. О Вадиме, о его уходе, о тайных встречах, о беременности Олеси. И о своей собственной, третьей, беременности, которую она так отчаянно пыталась скрыть.
-Я не знаю, что делать, – повторила она, всхлипывая, как ребёнок. – Я решила ничего ему не говорить. Но теперь не знаю, как скрыть от него свою беременность.
-Оля, – сказал он мягко. – Ты не права.
Ольга с удивлением посмотрела на него.
-Мужчина, каким бы он ни был ветреным или ведомым, имеет право знать, что у него будет ребёнок. Он имеет право нести за него ответственность. Правда, какая бы горькая она ни была, всегда лучше тихой лжи. Ты строишь ему и себе воздушные замки из молчания, а они однажды рухнут, и будет ещё больнее.
-Но он останется с ней! – выдохнула Ольга. – Из-за чувства долга!
-А может, и не останется. А может, и не должен. Это его решение, Оля. Его и его совести. Ты не должна принимать его за него. Ты отнимаешь у него шанс поступить как отец. Как настоящий отец, который должен знать всех своих детей.
Он помолчал, давая ей осознать его слова.
-Скажи ему, – мягко, но настойчиво повторил он. – Скажи ему правду. А там будь что будет. Но ты будешь чиста перед собой и перед ним. И у тебя… – он обвёл рукой уютную гостиную, – у тебя всегда будет этот дом. И мы. Ты не одна.
Ольга смотрела на него, и впервые за долгие годы видела в нём не предателя, сбежавшего из семьи, а просто отца. Мудрого, видавшего жизнь человека, который хочет уберечь её от своих же ошибок. Её собственный план побега на дачу, вдруг показался ей детским и нелепым.
Она медленно вытерла слёзы и кивнула.
-Хорошо, папа. Я скажу.
В её голосе не было уверенности, но была решимость. Решимость перестать бежать и встретить правду лицом к лицу.
Возвращение домой было похоже на возвращение из параллельной реальности. Внутри Ольги словно что-то изменилось. Тяжёлый камень обиды на отца, который она носила в себе годами, куда-то исчез, оставив после себя странную, непривычную лёгкость и тихую грусть.
Она только разложила детские вещи и поставила чайник, как зазвонил телефон. На экране весело подпрыгивало фото Людки с растрёпанными волосами и высунутым языком.
Ольга улыбнулась и взяла трубку.
-У меня такая новость, с ума сойти! – почти взвизгнула Людка.
-Привет, Люд, – спокойно сказала Ольга, прислоняясь к кухонному столу. – Что там опять произошло?
-Я вчера видела Олесю! в кафе! с мужчиной!
-И что? Может, это её брат? Или коллега?
-Да какой брат! – фыркнула Люда. – Они в уголке сидели, голова к голове, он ей руку держал! А потом они уехали на его машине! И она на него так смотрела… Ну, ты понимаешь! Не на брата же она так смотрела, а?
Ольга вздохнула. Сердце её не забилось в лихорадочном ритме, как ожидала Люда. Вместо этого её наполнила какая-то странная, холодная ясность.
-Понимаешь, что это значит? – зашептала Людка, переходя в режим заговорщика. – Она ему изменяет! Пока бедный Вадим носит ей солёные огурчики и носки тёплые вяжет, она ему рога растит! Нам нужно срочно его просветить! Я даже фото успела сделать, правда, смазанное, но всё равно всё понятно!
-Нет, Люд, – тихо, но очень чётко сказала Ольга.
-Чего «нет»? – не поняла Люда. – Ольга, ты в своём уме? Это же наш шанс! Он всё узнает, плюнет на эту вертихвостку и вернётся к тебе! К законной жене и матери его троих детей!
-Я не буду ему ничего рассказывать, – повторила Ольга. Она смотрела в окно на темнеющее небо и чувствовала, как внутри неё крепнет та самая решимость, с которой она уехала от отца.
-Да почему? – почти взревела Людка.
-Потому что я не хочу, – голос Ольги оставался спокойным. – Я не хочу строить своё счастье на разоблачении кого-то. Я не хочу, чтобы он возвращался ко мне из чувства мести или потому, что его бросили.
-Но это же нечестно! – возмутилась Люда. – Он должен знать правду!
-Правду он узнает. Но не эту, – Ольга медленно провела рукой по животу. – Он узнает правду о нашем ребёнке. А всё остальное… Пусть разбираются сами.
Люда на другом конце провода тяжело дышала, явно пытаясь переварить это заявление.
-У тебя беременный психоз, – наконец констатировала она. – У нас в руках козырной туз, а ты отказываешься его разыгрывать!
-Это не козырной туз, Люд, – устало улыбнулась Ольга. – Это просто грязное бельё. А я не хочу в нём копаться. У меня и своих дел хватает.
-И что ты будешь делать? – с вызовом спросила Люда.
-Я выпью чаю. Уложу детей. А завтра позвоню Вадиму и попрошу встретиться. И скажу ему про ребёнка.
-Ну слава богу! – с восхищением в голосе прошептала Людка. – Ладно. Но если он, такой дурак, после твоих откровений всё равно выберет её… Я ему лично все фото в вацапе скину! С подписью «поздравляю, олень»!
Ольга рассмеялась. Её смех был лёгким и свободным.
-Ты когда-нибудь угомонишься?
Она положила трубку, подошла к окну и прижалась лбом к холодному стеклу. Завтра будет трудный разговор. Очень трудный. Но впервые за долгое время она не чувствовала страха. Только тихую, твёрдую уверенность в том, что поступает правильно.
На следующий день Ольга, собрав всю свою решимость, уже тянулась к телефону, чтобы позвонить Вадиму, как вдруг в дверь позвонили.
Она открыла дверь и увидела Вадима. Но это был не тот разбитый, потерянный мужчина, что приходил к ней в прошлый раз – от улыбки, не сходящей с его лица, казалось, в подъезде стало светлее. Глаза блестели, и он даже как будто стал выше.
-Оль! – воскликнул он, не дожидаясь приглашения, и шагнул в прихожую. – Ты не представляешь!
Ольга, ошеломлённая его видом и напором, молча закрыла дверь. Все её заранее подготовленные речи разлетелись в пух и прах.
-Что случилось? – сдержанно спросила она.
-Олеся! – выпалил он, снимая куртку и бросая её на стул с таким видом, будто скинул с плеч многопудовый груз. – Вчера явилась, устроила истерику, рыдала… Говорит, не может больше жить во лжи! Оказывается, ребёнок не мой!
Он сделал паузу, чтобы посмотреть на её реакцию, но Ольга стояла неподвижно, как изваяние.
-Представляешь? Нашла себе какого-то банкира, с машиной, квартирой, всем пакетом! Как она и хотела! И призналась, что ребёнок – от него! Говорит, что запуталась, что хотела сначала сохранить семью, но не смогла! Я свободен, Ольга! Я не стану ещё раз отцом!
Он распахнул руки, словно готов был обнять весь мир, и посмотрел на неё с такой надеждой, что у Ольги перехватило дыхание. В его взгляде читалось ясное, ничем не омрачённое будущее: вот он, вернётся к своей настоящей семье, к детям, к ней, и всё будет как раньше.
И вот этот момент, этот сияющий, полный эгоистичного облегчения взгляд, и стал той последней каплей. Все сомнения Ольги испарились.
Она медленно подошла к нему. Не улыбаясь. Её лицо было серьёзным.
-Вадим, – сказала она тихо, почти нежно. – А ты сильно не радуйся.
Он замер, его улыбка немного сползла.
-В смысле? Оль, ты не поняла? Никакого ребёнка, никаких обязательств! Мы можем начать всё с чистого листа!
-Лист не такой уж и чистый, – она опустила свою руку на ещё плоский живот. – Потому что ребёнок у тебя всё-таки будет. Мой. Наш. Уже третий месяц.
Она наблюдала, как его лицо меняется. Сияние погасло, сменившись абсолютным недоумением. Потом глаза округлились, брови поползли наверх. Он смотрел то на её лицо, то на её руку на животе, словно не в силах сложить два этих факта воедино.
-Что?.. – выдавил он, и его голос сорвался на шёпот. – Но… как? Почему ты не сказала?
-Сначала не хотела мешать твоему счастью с беременной женой, – ответила Ольга с лёгкой, горькой иронией в голосе. – А потом просто поняла, что не должна решать за тебя. Ты должен был узнать. Просто я не ожидала, что ты узнаешь все новости вселенной в один день.
Вадим смотрел на неё, на свою бывшую и, возможно, будущую жену, на мать своих троих детей. Сияние вернулось на его лицо, но теперь это был не ослепительный, а какой-то тихий, тёплый, пронизанный изумлением и надеждой свет…
