Ангел по имени Автандил выходил на пенсию. Точнее он не выходил, а его насильно туда отправляли. Это был очень редкий случай в корпорации ангелов, но администрации деваться было некуда. Потому что этот ангел давно уже утратил доверие как настоящий ангел – в полном понимании этого слова.
— А может, всё-таки, дадите мне ещё одного человечка на сопровождение? — умоляющими глазами смотрел он, то на своего начальника Ангела Ангеловича, то на присутствующих в зале заседания обычных ангелов. – А… Дайте мне реабилитироваться…
— Нет! — жёстко ответил начальник, и сам же страдальчески закатил глаза. — Сколько можно такое терпеть? Нельзя тебе больше людей доверять! Всё! Хватит их портить!
— Но, почему? У меня же всё получалось!
— Получалось? – Начальник сделал гневное лицо. – А, ну-ка, скажи нам, в кого ты своего последнего человека превратил?
— А в кого я его превратил? – Автандил сделал вид, что не понимает, в чем состоят претензии начальства.
— Что, неужели ты и сам не понял, что он под твоим присмотром превратился в полное ничтожество? – закричал на него Ангел Ангелович. — Его же теперь ни один ангел не перевоспитает. Это ты понимаешь?
— Я не виноват, — затряс головой ангел. — Это он, просто, с плохой компанией связался!
— А ты в это время где был?
Автандил тяжело вздохнул и отвёл глаза в сторону.
— А что сразу — где я был? Вы же сами на каждом собрании твердите, что человеческую свободу ограничивать нельзя.
— Нельзя ограничивать свободу его фантазии! Но, как только человек от дурных фантазий переходит к их воплощению — нужно сразу же вмешиваться! Сразу! А ты? Что ты сделал, когда твой подопечный, будучи ещё ребенком, решил первый раз залезть к отцу в карман? Ты же знал все его мысли.
— Но я же уговаривал его! – воскликнул Автандил. — Долго! Всю ночь я ему шептал на ухо, что так делать не хорошо!
— Уговаривал? А он всё равно — полез! И сколько тогда стоят все эти твои уговоры?
— А что я ещё мог сделать?
— Как это — что ты мог? — Ангел Ангелович усмехнулся. — Давай спросим у твоих коллег, что нужно делать в таком случае? – Начальник обратился в зал. – Ну-ка, ангелы, скажите нам, что бы вы сделали на месте Автандила?
— Он у тебя правша, или левша? — спросил кто-то из зала.
— Правша, — ответил Автандил.
— Я бы, тогда этому сорванцу, правую руку сломал. Прямо, тут же, на месте преступления. Сверху бы на него или картина тяжёлая упала, со стены, или молоток с антресолей. И он попал бы прямо по тем самым шаловливым пальчикам!
— А потом бы его рука ещё и срослась неправильно, — зафантазировал другой ангел. — И дяденька врач — с моей помощью — этому обормоту объяснил бы, что случился этот казус оттого, что мальчик хотел совершить сломанной ручкой воровство. И теперь так с ним будет всегда, — как захочет он воровать, так сверху на него что-то упадёт.
— И в следующий раз это будет уже топор, — хмыкнул в зале третий ангел. — Пацан о воровстве навсегда бы забыл.
Автандил слушал всё это вытаращив глаза, и потом, задыхаясь от возмущения, воскликнул:
— Ангелы, я не пойму, вы что, звери, что ли? Это же – маленький ребёнок! Он же ещё ничего не понимает! Потому что у него мозгов – кот наплакал! Разве так с детьми можно? Или вы трудов Макаренко не читали?
— Макаренко? — захохотали в зале. — Автандил, ты, наверное, забыл, что Макаренко воспитывал детишек, которые уже стали малолетними преступниками. А чтобы они не стали ими, детей нужно с младенчества учить методом тыка!
— Точно! — согласились сразу несколько ангелов — Если мальчика в детстве хорошенько шарахнуть током, он больше никогда в жизни не станет совать мамины вязальные спицы в розетку. Или, когда утюг раскалённый упадёт на него, он этот утюг обходить будет за километр! Метод тыка — лучший метод воспитания!
Автандил с ужасом смотрел на своих коллег, и что-то шептал себе возмущённо под нос.
— А ты, Автандил, опять, кажется, не согласен? — спросил недовольно Ангел Ангелович.
— Нет, конечно! Я бы никогда до такого варварства не додумался! Детей нужно воспитывать только лаской и убеждением!
— Ласка — это привилегия родителей! — опять закричали из зала. — А ты всего лишь — ангел! Ты должен людей оберегать от неправильных поступков, и порой — кардинальными способами!
— А у меня, между прочим, предыдущий подопечный стал очень даже прекрасным человеком и без вашего метода тыка! — попытался возразить Автандил.
— Во-первых, это был не подопечный, а подопечная! – напомнил ему саркастическим тоном Ангел Ангелович. — А во вторых, ты из обычной приличной женщины каким-то образом умудрился сделать самовлюбленную эгоистку!
— А что здесь такого?! Ведь она же была неимоверной красоты женщина. Я сам был в неё влюблён по уши!
— Что ты сказал?.. — Ангел Ангелович мгновенно побледнел, а в зале тут же наступила зловещая тишина.
— Он, кажется, сумасшедший!.. — завозмущались в зале.
— Ангелу влюбиться в свою подопечную!.. Это… Это же верх непрофессионализма…
— Вот откуда всё у него растёт…
— Надо было раньше его гнать из ангелов… Навсегда, и без права восстановления…
— Почему?.. — Автандил испугался. — Да, я любил всех своих подопечных… И жалел их… И делал им поблажки… Что в этом такого? Вы сами разве не любите тех, кого опекаете?
— Ну, если ты не понимаешь разницу между ангелом и человеком?.. – почему-то уже безразличным голосом произнёс Ангел Ангелович. — Значит, мы тебя, Автандил, не просто на пенсию отправим… Придётся тебя, действительно, из ангелов перевести в другое место…
— В какое ещё другое? — побледнел Автандил.
— Сам знаешь — в какое… У нас ангелы переводятся всегда только в одном направлении…
— В человеки, что ли? — прошептал Автандил, и побледнел ещё больше. — Но за что?
— Как, за что? За твою любовь… Если ты хочешь любить, что же… Мы, ангелы, мешать тебе не будем. Но наше дело ангельское — оберегать человека от глупостей, порой причиняя ему при этом страшную боль и страдания. Мы и к тебе, когда ты в маленького человечка переродишься, приставим самого строго ангела, который станет следить за тобой в четыре глаза!
— И учить методом тыка? — простонал Автандил.
— А куда же без него? Ведь иные убеждения может понять только взрослый человек, и то — не всегда. А ребёнка, если он по глупости вздумал поиграть со спичками рядом со стогом сена – его нужно хватать, и… Спасать… А то ведь он сгорит…
Ангел Ангелович немного помолчал, о чем-то думая, затем решительно открыл специальную книгу, нашёл там имя «Автандил», и аккуратно вычеркнул его из общего списка. И Автандил, на глазах у всех, растворился в воздухе…
В это же самое время, где-то в роддоме закричал только что родившийся ребёнок. Закричал оттого, что он пока ещё знал, что его ожидает на этом свете.
