Вся его лестничная клетка была обклеена его портретами с надписями «предатель», «крохобор», «довел мать до инфаркта». Были и нецензурные (с замазанными буквами), но с ними Зоя старалась не перебарщивать, а то еще штраф выпишут за оскорбления. Поэтому надписи были ехидными и позорными, но литературными.
Боря сорвал все фотографии и плакаты.
— Зоя, это что за коллекторские приемчики? Кирилл науськал? Его почерк!
— Как ты со мной, так и я с тобой, Борь, — отвечала она, — Лови ответку!
— Я не предатель!
— Ты ж сестру с детьми по миру пустить хочешь. Еще какой предатель.
— Я прошу свое!
— Нет тут ничего твоего! Все, «аста ла виста», Борь.
— Истеричка!
— Бомж.
***
Наставления Зое давал, конечно, Кирилл. Ее муж.
Когда она расплакалась перед ним, сказав, что брат трясет с нее деньги, Кирилл не поверил, но потом Зоя уточнила кое-какие подробности и детали, и он, без вопросов, вступился за жену.
— Угораздило же тебя… Родиться в одной семье с таким братом.
— Угораздило…
— Требовать с сестры, у которой маленькие дети, квартиру!
— Он ничем не побрезгует… Принципов у него нет. Раз родители помогали мне, а не ему, то он хочет свои 50%.
— Нет, я бы понял, про эти 50%, если бы вам было по 20, у вас не было бы семей и обязательств, но, когда он холостяк, а у тебя… дети. И я. То это просто уму непостижимо. Разменять квартиру! Женщину с детьми единственного жилья лишить!
Они живут тут уже тринадцатый год. Видимо, число все-таки несчастливое. Резко на тринадцатом году брат вспомнил, что у него есть сестра, а у сестры есть квартира. Сказал, что надоело платить чужим дяденькам и тетенькам за аренду, и он хочет долю.
— А черную икорку с лобстерами не хочешь? — спросила у него Зоя.
Она в декрете.
Света белого не видит, деньгами они тоже не богаты.
Чего, спрашивается, пришел требовать от сестры? Молодой и здоровый парень от женщины с детьми!
У Зои лозунг простой «иди и зарабатывай себе на жилье сам, ты ничем не обременен, тебе это будет легко».
Ее муж ужасался, как можно поступать так…
— Зой, не обижайся, не хочу гадости говорить… Но это даже не по-мужски. Не по-мужски приходить к сестре и что-то с нее трясти. Это, раз у меня есть доля в маминой квартире, то мне надо завтра потребовать эту квартиру разменять? Я-то в ипотеку могу вложиться, а мама что себе купит? Женщина! Еще и не очень здоровая. Твой же брат страшнее коллекторов. Те хоть чужих на улицу прогнать могут, а тут — сестру.
— С детьми…
— С детьми!
— Он и маму так доводил. Образование оплати, с работой помоги… Видимо, и мне от такого брата не отделаться.
— Хм, отделаться-то можно.
За обклеенной позорными плакатами лестничкой площадкой последовал залитый монтажной пеной замок. Пришлось платить слесарю, ломать замок, ставить новый… Еще извиняться перед хозяином квартиры, арендодателем, за неадекватную сестренку.
— Борис, вы, несомненно, очень приличный арендатор, никаких нареканий к вам нет, но, если эти акты вандализма начнут повторяться, то, без обид, но я попрошу вас съехать. Личные разборки — это личные разборки, а теперь под раздачу попадает моя квартира. Мне не с руки проверять, как далеко зайдет ваша сестра. Если она квартиру подпалит, то кто будет отвечать? То-то же.
— Я все понял.
Тогда Боря хотел достать последний козырь — подключить к разборкам отца. Но подумал — «что я, маленький?»
А Зоя вела беседы с мужем по стратегии борьбы с братом.
Когда они, не прибегая к чему-то более оригинальному, снова залили замок монтажной пеной, Борю настоятельно попросили съехать. Съехал он к отцу.
— Боря, я тебе рад, живи у меня сколько хочешь, но что такого ты набедокурил в съемной квартире? И не пора ли тебе вообще завязывать со съемными квартирами? Так ты никогда не женишься. Жену-то нужно куда-то привести, в свой дом, а не в дом, который только на одиннадцать месяцев ваш, и то не факт. Свое покупать пора. Скажи Зое, что тебе нужен первоначальный взнос.
Тогда Боря прибегнул к помощи отца:
— Сказал уже.
— И?
— Она сказала, куда мне идти.
Про плакаты в подъезде он уж умолчал.
Про замки промолчать не получилось.
— А выгнали меня за то, что Зойка с ее ненаглядным мне два замка испортили. Хозяин за квартиру боится.
«На ковер» были вызваны Зоя с Кириллом.
Роман негодовал и бесился.
— Зоя, я как вас учил? Надо быть дружными, надо держаться за брата. Родные люди! И я вас учил все делать по-честному, а ты что вытворяешь? Сама его посылаешь, а потом сама еще и мстишь. Где деньги ему на первый взнос? Хотя бы. Должно быть больше.
На татами вышел и Кирилл.
— Что, у нас мир перевернулся, Роман Федорович? Почему женщина должна платить за мужчину? Хоть и за своего брата. Почему Зоя должна забирать последнее у своих, у наших, детей и отдавать ему? Вы их учили быть дружными, а его не учили быть мужчиной?
— Кирилл… — прозвучало это ехидно, Роман Кирилла никогда не уважал, как зятя, — Я тебе об этом не рассказывал, но уж Зоя не могла скрывать. Квартира, в которой вы беззаботно жили тринадцать лет, моя. Моей матери. Когда Зоя попросилась туда вселиться, я сразу обрисовал ей картину: эта квартира для вас двоих. Не для тебя, Кирилл, и Зои. А для Зои и Бори. Если она не хочет оттуда съезжать, то просто-таки обязана помочь брату с его жильем. Зоя согласилась, а уговор дороже денег. Иначе я бы вообще эту квартиру сдавал, копил, а потом разделил между ними и квартиру, и деньги, накопленные с аренды. Но я разрешил вам там пожить, при условии, что Боря тоже ни в чем не будет ущемлен.
Кирилл раздувал ноздри, как бык на корриде.
— Хорошо, ладно, допустим, — перечислил он все синонимы, — Но вы упускаете одну мале-е-енькую деталь. Зоя в декрете! Это не важнее вашего уговора-договора? Зоя. В. Декрете. Я один тут мужчина или как? Она женщина. В самом уязвимом положении. И именно сейчас Бореньке, маленькому мальчику, любимому сыночку, понадобился размен квартиры и истерика сестры. Переехал к отцу — тут и живи. Если ни на что не способен… Какой ты мелочный!
Роман предусмотрительно развел их по разным углам, а то была бы драка.
Но Кирилла праведный гнев все никак не отпускал.
— Если ты такой настоящий мужчина, то где тогда твое жилье? Уютненько жить в квартире жены, которая даже не ее квартира, и еще рот открывать на ее семью!
— Я все матери оставил!
— Что «все»? То, что она и покупала? А на что ты сам заработал?
— Я сестру твою обеспечиваю!
— Свою жену!
Так ни до чего они и не договорились. Условия, поставленные отцом много лет назад, когда Зое хотелось попробовать на вкус самостоятельную и независимую жизнь в отдельной квартире, сейчас уже «устарели» и не котировались. Это сказала Зоя. Раз у нее дочь и сын, то и делить теперь надо не на двоих, а на четверых.
Дома Зоя чуть остыла и спросила у Кирилла:
— Как-то, правда, не очень получается… Боря ведь палки мне в колеса не ставил, когда я сюда жить попросилась. Отец условия озвучил сразу. Это не совсем моя квартира. А я ему эти палки ставлю… Надписи глупые… Монтажная пена. До чего мы с тобой так докатимся, Кирюша? И я что подумала… Если мы квартиру разделим, то долго будем платить ипотеку, как думаешь? Нам сейчас моих декретных и твоей зарплаты впритык… Наверное, надо нам менять работы. Тебе — сейчас. Мне — как выйду из декрета.
По Кириллу сразу понятно, что его смена работы не прельщает. У него удобная работа в охране с удобным графиком сутки через трое. Если искать более высокооплачиваемую, то там и загруженность выше.
— Ты так просто уступишь ему? Зой, какая другая работа? Миле — год. Васе — три. Он в сад ходит, как я на работу, тоже четверть месяца. Сиди и не рыпайся, получай свои декретные. Хоть какие-то. На работе, где больше платят, и работать надо больше.
— Ну, ты тогда…
— Ок. Я устроюсь туда, где больше платят, буду работать 6/1, а кто тебе с детьми поможет? Боря? Так племянники его не заботят, ему только деньги нужны. Он за них и нас продаст. Не надо уступать, Зой, а то привыкнут тебя крайней оставлять. Мы здесь живем. Если это кому-то не нравится, то могут поплакать и покупать свою квартиру.
Боря, кстати, был согласен подождать, когда сестра выйдет из декрета, и им будет проще куда-то переехать, но ему прямо заявили — ждать будешь до второго пришествия. А вдруг они и о третьем ребенке уже задумаются… Короче, не мечтай.
— Кирилл, но есть «но», — напомнила ему Зоя, — Квартира-то на папе.
— Видел я документы и платежки. Это ничего не значит.
— Это значит, что он может выставить ее на продажу вообще не уведомляя меня, не то, что не спрашивая согласия.
— А мы не съедем! С приставами нас выбросят? Тогда какой он мужчина? Нет, со своей дочерью так никто не поступит. Сиди и не дергайся. Когда прижмет, тогда Боря сам, без нашей помощи, ипотеку возьмет, и от нашего жилья лапки свои загребущие уберет.
Роман приходил к дочери регулярно, чтобы договориться.
— Зой, не будь как маленький ребенок. Ты понимаешь, что хочешь оттяпать и долю Бори, о чем мы никогда не договаривались. Я тебе уступать не буду. Если надо, я все сам продам. Получите вы по 50% и пойдете на все четыре стороны, — Роман хотел выглядеть суровым, но за дочь все равно страшновато, — Купишь комнату и все. У меня и за тебя душа болит. Поэтому давай все сделаем так, чтобы никто не пострадал. Боря не торопится, ты выйдешь из декрета, и вы с Кириллом купите квартиру в кредит. В рассрочку. С этим я тоже могу помочь. Ради внуков.
— Папа, ты нас в кабалу хочешь загнать, — фыркала Зоя, — Из собственного жилья, без кредитов, въехать в то, за которое потом 25 лет платить. Так ты переживаешь за меня?
— Зоя, оно не твое!
— Уже мое! Когда ты условия ставил, я тут одна жила. Теперь все изменилось.
Когда все накалилось уже до предела, неожиданно внесла свои коррективы судьба. Боря поступил в магистратуру в Москву. После бакалавриата он пару лет работал, размышлял о своих дальнейших планах, чего вообще хочет от жизни, и вот захотел получить диплом магистра в смежной отрасли… Поступил на заочное, но ездить придется часто, потому что обучение серьезное, поэтому он снял квартиру уже в Москве.
У Зои с Кириллом образовался перерыв.
— Уехал. Слава Богу, — сказала Зоя.
— Я уж не верил, что дождемся, когда можно будет снова спокойно жить, а не жить на чемоданах, каждый день ожидая, что тебя отсюда погонят. И кто? Отец и брат! Безобразные у вас отношения, Зой.
Папа, конечно, посоветовал им не разбазаривать так удачно подвернувшееся время, а вплотную заняться заработком и поиском вариантов с покупкой квартиры, потому что Боря в Москве на ПМЖ оставаться не думает, даже в мыслях у него этого нет, он хочет домой, поэтому вопрос с разменом не закрыт, а ненадолго отложен, но он неизбежно возникнет вновь.
Только они своей удачей не воспользовались.
Кирилл взял несколько потребительских кредитов на очень важные вещи, которые он пропил и проел с друзьями в барах.
Когда Боря приехал из Москвы, у него уже были предварительные варианты, где брать новостройку, но опять подвох: сестра вновь не думала, что менять жилье все-таки придется.
— Борь, мы, вроде, еще тогда все выяснили. Это наша квартира. Мы отсюда не уйдем. Если тебе совести хватит, то говори папе, и на пару идите к приставам, чтобы меня отсюда выкинули.
Кирилл уже не высказывался при Боре, но дома все причитал:
— Какие же они мужчины…
— Кирилл, отец слов на ветер не бросает. Нас скоро действительно с приставами погонят. Какие у нас планы?
— У тебя — не знаю. Я поеду к маме. Извини, но платить за ипотеку я не нанимался.
