Андрей сидел в сквере, на своём привычном месте – скамейке под липами в середине центральной аллеи. Расставленные на доске шахматы ожидали прихода приятеля Андрея – пенсионера Петровича. Однако, тот всё не шёл, и погода начинала хмурится. Андрей поглядывал на часы и уже начал передвигать фигуры в одиночестве, как вдруг на аллее показалась девушка. Она явно куда-то спешила, в руках у неё был букетик ландышей, а на плече небольшая сумка.
Девушка оглядывалась, нервничала. А ей в начале аллеи махала руками какая-то женщина, ведя под руку полноватого мужчину.
— Господи, что же делать? Как неловко… Нет, я не могу обманывать… — девушка присела на скамейку к Андрею, всматриваясь в приближающуюся парочку.
Она беспомощно оглянулась, и обратилась к Андрею:
— Молодой человек, спасите меня. Прошу. Убирайте свои шахматы и проводите меня под руку до метро. Умоляю. По дороге всё объясню, — она уже собирала шахматы в доску, и подхватив их, и ошарашенного Андрея под руку, направилась по аллее, оглядываясь на изумлённых своих преследователей.
— Что всё это значит? – возмутился Андрей, — и какое вы имеете право распоряжаться мной как вещью? Что вы себе позволяете, и кто вы такая?
Но, увидев отчаяние в её глазах, он замолчал. Через некоторое время она снова оглянулась и увидев, что пара сзади перестала за ними идти, выдохнула:
— Уфф… Вы уж простите меня. Так получилось. Подруга, а точнее, коллега по работе непременно хочет меня выдать замуж. И вот я уже не выдержала. Пришлось убегать, самым настоящим образом.
— Ну, а я-то тут при чём? – снова недовольно спросил Андрей.
— Увидев вас, они подумают, точнее, он – очередной жених, подумает, что у меня кто-то есть, и не станет больше мне назначать свидания. И Томка поймёт, наконец, что не надо мне всё это…- объяснила девушка.
Только тут он разглядел её. Вьющаяся непокорная копна волос спадала на плечи, круглые очки увеличивали её и без того крупные зелёные глаза, а тонкие длинные пальцы, сжимавшие букетик ландышей, были похожи на аккуратные пальцы пианиста.
— Вы что, играете на пианино? – спросил он.
— Что? Ах, да… раньше училась в музыкальной школе… — она удивлённо посмотрела на него, — Андрей, это вы? Мы, кажется, вместе там и учились…
— Точно, но не помню, честное слово. Как тебя…вас зовут?
— Я – Дина. Редкое имя. Должен вспомнить… Дина Киселёва. Помнишь нашу Светлану Сергеевну, что руководила хором и всегда ругала нас: «Первые голоса! Выше, выше…»
Андрей рассмеялся. Ну, как же, он вспомнил долговязую девчонку-очкарика, стоящую рядом в хоре, и вечно поправляющую сползающие на кончик носа очки.
— Но как ты меня нашла? То есть, почему ты сразу не объяснилась с подругой, и выставила в смешном свете этого несчастного кавалера?
— Теперь уже и сама не знаю. Уступила ей… А он не при чём. Действительно несчастный. Хотя… — она ещё раз оглянулась на парк. Они уже стояли у метро, — спасибо тебе большое.
— Ага, подвернулся под горячую руку… Сидел себе, ждал приятеля, а тут ты вцепилась мёртвой хваткой…
— Извини, я спонтанно, просто ужасно не хотелось в этом участвовать. У меня привычка вляпываться в неприятные истории… А тебе спасибо большое. Ты можешь теперь вернуться, — ответила она, поправляя очки.
— Ага, вернулся бы, вот только дождь начинается. И Петрович наверняка не придёт, — вздохнул Андрей, — а ты играешь в шахматы?
— Что? В шахматы? Нет, увы… Я не способна долго концентрироваться над чем-то, разве что книги…Всё делаю быстро и порой спонтанно.
— Вот как сейчас, — улыбнулся Андрей, — ну, пошли тогда в кафе чай пить. Заодно расскажешь, кем ты стала. Дина Киселёва.
Дина поделилась с бывшим товарищем по хору, что стала историком, и работает в музейных архивах.
— Боже, что за скучная работа… — пожалел её Андрей, — а я вот так и остался в музыкальной школе. То есть стал преподавателем игры на баяне. После музыкального училища, а потом – консерватории.
— А что ты как пенсионер сидишь в сквере? – спросила Дина.
— Стало привычкой. Три года назад я сломал ногу при падении на льду. Было это в апреле. На больничном пробыл полтора месяца. Ковылял на костылях в парк, где и привык играть в шахматы с пенсионерами. Оказалось, тут целое сообщество одиноких, в основном, людей, и мне стало жаль покидать их. Так и остался… По выходным прихожу или в любой день, когда есть время, — рассказал Андрей.
— Странный ты. Значит, тоже одинокий? – спросила Дина.
Он промолчал, улыбнулся.
— Раз имею столько приятелей, то какой же я одинокий?
Она поблагодарила его за поддержку и ушла. А он постоял немного, глядя ей вслед и, заметив выглянувшее из-за тучи солнышко, снова вернулся в парк.
На следующий день Тома не обращала никакого внимания на Дину. На её широком прежде добродушном лице была маска безразличия.
— Ну, Тома, ты что – обиделась? – не раз спрашивала её Дина, но оставалась без ответа.
Через день Тома сдалась.
— А ты как думала? Я о ней забочусь, бегаю, ищу мужиков, а она нос воротит, да ещё и спектакли разыгрывает на глазах клиента.
— Кого? Клиента? – переспросила Дина, округлив глаза.
— Ну, человека, мужчины. Назови ты его как хочешь. Но тебе нужен кто-то или нет? – горячилась Тома, и сама отвечала:
— Нужен. Только не говори, что с тем худосочным мужичком, что ты схватила со скамейки у тебя что-то есть. Без очков видно, что мужик был перепуган, а ты его волочила, как ишака на привязи. И как не стыдно приставать к незнакомому человеку, когда тебе привели нужного, одинокого и приличного!
— Может, именно он-то мне и нужен. И потом: мы давно друг друга знаем, — неожиданно для себя вдруг откровенно ответила Дина.
— Давно знаете? – поразилась Тома, — уж не с детства ли?
— Именно: с детства… мы оба пели в хоре.
— Уж не церковном ли? – усмехнулась Тома, всматриваясь в серьёзное лицо Дины.
Они помолчали. И Тома обняла Дину.
— Ну, что ж. Хорошо, я не вмешиваюсь больше. А ты докажи, что можешь завлечь мужчину. Именно – обольстить, влюбить в себя. И сама полюби! Полюби наконец-то! Тебе давно рожать пора. Ты не представляешь какое это счастье – дети, муж, семья. Динка…
— Хорошо, на этот раз я тебе обещаю. Постараюсь. Тем более, он тоже одинок… — Дина посмотрела на себя в зеркало и решила после работы идти в парикмахерскую.
На следующий день она произвела фурор в отделе. Модная короткая стрижка очень шла ей. Новые небольшие очки придавали солидности миловидному лицу, а подкрашенные глаза и губы делали Дину неотразимой.
— Боже ты мой. Кто это? – воскликнула Тома, — уж не артистка ли из Голливуда? Динуля, ты превзошла все мои ожидания… Так держать! А когда встретишься с ним?
— Погоди ты. Мне самой к себе надо привыкнуть. Я не узнаю себя в зеркале пока что… — улыбнулась Дина.
— Да, да…- спохватилась Тома, — понимаю. Это вроде как куколка в бабочку – осталось только взлететь!
Женщины засмеялись, а Дина, взяв невысокую лестницу, подставила её к антресолям над шкафами и стала подниматься наверх. Но то ли лестница стояла неустойчиво, то ли пол после уборки был ещё влажным, только Тома услышала шум и слабый крик, а когда выглянула из своего угла за стеллажами, то увидела, что Дина лежит на полу, под упавшей лестницей.
— Вот я и взлетела… — скривилась она от боли, — и кажется, не совсем удачно, ох, надо бы врача…
Вызвали скорую, отвезли девушку в больницу. Оказалось, у Дины перелом ноги. Она загоревала, ведь теперь приходилось передвигаться на костылях. К ней приходила мать, помогая готовить и убираться. Но вскоре Дина приноровилась справляться и сама.
Она уже через неделю поила у себя чаем Тому, и рассказывала, что нога почти не болит, и что она сама справляется со всем, научилась.
— Эх, ты… Но это – случай. И я бы могла так упасть, и кто угодно. Но ты не отчаивайся. Мы без тебя, конечно, справляемся, вот только побыстрее выздоравливай. И выходи на улицу подышать, а не то всё лето мимо пройдёт, вот что обидно.
Дина передвигалась на костылях по двору, доходя до ближайшего магазина. Потом стала выходить и до киоска, и до метро.
Андрей сидел на скамейке, и уже заканчивал партию с приятелем и завсегдатаем «шахматной тусовки» Петровичем. Тут он не без удивления заметил Дину, ковылявшую на костылях.
— Тут инвалидов в шахматный кружок принимают? – спросила девушка, садясь рядом и ставя костыли.
— Как, Дина? И ты по моим стопам? – еле сдерживая улыбку, сказал Андрей, — надеюсь, что это только представление, но не правда?
Он указал на костыли и гипс.
— Увы, голая правда. Но я уже с ней смирилась. И научилась довольно уверенно двигаться. И так надоело мне дома одной сидеть, что решила прийти сюда, подышать свежим воздухом, — пожаловалась Дина.
Андрей уже смеялся, не скрывая своего удивления. Надо же, история повторилась!
— А я вспоминал о тебе. И даже хотел снова увидеть тебя, но постеснялся идти к тебе на работу. А ты сама явилась! Молодец. Но только вот ногу зря сломала. Могла бы и здоровой прийти на свидание… — шутил Андрей, — у нас тут в шахматном собрании принимают всех, не только травмированных…
— Ну, спасибо за горячий дружеский приём, — рассердилась Дина, и собралась уже уходить. Но Андрей сел перед ней на корточки и сказал:
— Сиди тут и никуда не уходи, я мигом!
Он исчез в зелени парка, а через пять минут явился с мороженым. Он протянул Дине две порции:
— Ешь, сладкое успокаивает, и расслабляет. Вот я и себе одну порцию взял. А тебе двойную, как для ослабленного и больного человека – полагается.
Они разговаривали, но вторую порцию Дина отдала Петровичу, умоляя помочь ей.
Петрович улыбался, глядя на молодых, а потом откланялся: ему пора в аптеку и домой.
Дина и Андрей теперь стали встречаться у дома Дины. Они потихоньку гуляли по улице, а потом сидели во дворе. А на следующий раз Андрей пришёл к ней в гости с баяном. Он вынул из футляра блестящий красивый инструмент и стал играть для неё своё любимое: народные наигрыши, вальсы, и даже Баха…
Дина сидела, затаив дыхание и после каждого произведения аплодировала.
После чаепития она сказала:
— Такого праздника у меня ещё в жизни не было! Для меня лично играл блестящий музыкант! Это как во сне. Огромное спасибо, Андрей. Если бы не нога, я бы танцевала под твои вальсы. Это – чудо! Не устоять….
Когда Дина поправилась и вышла на работу, коллеги заметили колечко с блестящим камушком на руке.
— Диночка, как это понимать? – догадалась Тома и расплылась в улыбке, — это «Да»?
— Самое твёрдое «Да»! – подтвердила Дина, — мы помолвлены. И свадьба не за горами. Однако всё будет очень скромно и просто. Нам уже не двадцать лет, а за тридцать, и шумиха не нужна…
— Ну, это ты кому другому рассказывай, а я шуметь буду. Хотя бы тут, на работе! – сказала Тома и закричала во весь голос «Урааааа!»
На её крик стали заглядывать коллеги из других отделов.
— Что стряслось тут у вас? Надеемся, что никто больше не пострадал? – спрашивали они.
— Нет, теперь наоборот, радость – Динка замуж выходит! Собираем на подарок, товарищи! – отвечала бодро Тома, — скидываемся молодой паре!
— Всё-таки ты добилась своего – я тоже буду замужней дамой, — засмеялась Дина, — и спасибо тебе. Ты будешь моей свидетельницей?
— Конечно, ведь это моя святая обязанность. Засвидетельствую всё, что пожелаешь.
После свадьбы Дина и Андрей уехали в путешествие. Они посетили Италию, страну музыки, эпохи Возрождения, и солнца. И новая солнечная жизнь началась для двоих, так долго мечтавших о таком счастье.
