Денис вёл машину по узкой загородной трассе, и в плечах чувствовалась приятная тяжесть усталости — такая, когда знаешь, что поработал на совесть. День выдался изматывающий: на стройке ещё оставалось куча мелких недочётов, и он, как всегда, задержался дольше всех, проверяя, чтобы всё было доведено до ума. Асфальт впереди слегка мерцал в лучах заходящего солнца, и Денис уже мечтал поскорее оказаться дома, где можно будет наконец-то скинуть тяжёлые ботинки, умыться прохладной водой и сесть за стол, за которым его наверняка уже будет ждать что-то вкусное от Сони.
Телефон, лежавший на держателе, завибрировал и заиграл короткую мелодию. На экране высветилось имя супруги — Соня.
Денис нажал кнопку на руле, включив громкую связь.
— Алло.
— Денис, ты где сейчас? — в голосе жены слышалось лёгкое волнение. — Мама попросила сегодня вечером заехать к ней на дачу. Ей что-то нездоровится, говорит, даже сил в магазин сходить нет, продукты нужно привезти. А у меня машина опять не заводится. Свозишь?
Денис помолчал секунду, прикидывая по времени и маршруту. Он как раз возвращался по трассе, и оттуда до дачного посёлка рукой подать.
— Так давай я сам заеду, — предложил он. — Всё равно мимо придорожного маркета проезжаю. Куплю то, что нужно, и отвезу маме, а ты дома оставайся.
— Правда? — в голосе Сони прозвенела такая искренняя радость, что Денис сам невольно улыбнулся. — Тогда я пока приготовлю что-нибудь вкусненькое.
— Договорились, — кивнул он, хотя жена его и не видела. — Диктуй список.
Соня быстро продиктовала: молоко, хлеб, немного овощей и фруктов, куриное филе и пару мелочей по хозяйству. Денис всё запомнил, заверил, что справится, и попрощался.
Через двадцать минут он уже парковался у супермаркета на трассе. Денис привычно прошёл между рядов, быстро собрал всё необходимое в корзину, а потом, уже по собственной инициативе, положил туда ещё Сонин любимый йогурт и плитку горького шоколада. Он знал, как она обрадуется этим мелочам.
С тяжёлыми пакетами он вернулся к машине, сложил покупки в багажник и снова выехал на трассу.
Когда доехал до дачного посёлка, солнце уже почти коснулось горизонта. Воздух был напоён запахом свежескошенной травы и каких-то цветов, где-то неподалёку стрекотали кузнечики.
У въезда его встретил шлагбаум. Денис привычно затормозил: пульта у него не было, только у постоянных жителей. Оставив машину чуть в стороне, он достал пакеты, и пошёл пешком по узкой дорожке, ведущей вглубь посёлка.
Ещё издалека до Дениса донёсся звонкий женский смех. Он замер, прислушался внимательнее. Ошибки быть не могло — смеялась Альбина Алексеевна.
«Странно… — нахмурился Денис. — Соня ведь говорила, что тёще худо, и даже в магазин выйти не может».
А подойдя ближе, он услышал разговор:
— Эх… — тяжело вздохнула женщина, чей голос Денис слышал впервые. — Жаль, что мечта наша так и не сбылась. Всё ведь тогда так хорошо складывалось… я надеялась, что мы с тобой породнимся…
— Ну что ты, Танюша! — перебила её Альбина Алексеевна бодрым тоном, в котором не было ни намёка на недомогание. — Не переживай ты так. Ничего ещё не потеряно. Вот приедет сегодня моя Сонечка, а твой Пашенька заедет за тобой. Встретятся случайно, будто сама судьба свела. Вспомнят прошлое… а там, глядишь, и повернётся всё так, как мы мечтали.
Дениса будто кипятком обдало. Он замер у калитки, не веря собственным ушам. Пашенька. Имя кольнуло в сердце ядовитым остриём. Он знал его слишком хорошо.
Первая любовь Сони. Сын маминой подруги. Тогда все вокруг шептались: «Соня непременно выйдет за Пашу». Да и сама она, кажется, уже видела своё будущее рядом с ним. Свадьба, дом, дети — казалось, дорога их жизни давно проложена. Но однажды случилось то, что заставило Соню пересмотреть своё отношение к нему.
Поздний сеанс в кино закончился почти в полночь. Улицы замерли, погружаясь в сон, фонари кое-где мигали, отбрасывая на асфальт редкие островки света. Соня и Паша решили срезать путь через старый парк, где старые деревья стояли стеной, а фонари давно перегорели. Паша травил анекдоты, Соня смеялась тихим серебристым смехом, всё было так безобидно, почти романтично.
И вдруг — тёмные силуэты вынырнули из тени. Четверо, может, пятеро парней, от которых сразу пахнуло перегаром. Смех их был грубым, надменным, и в блеске глаз читалось то самое, от чего у любого внутри всё холодело.
— Какая девочка симпатичная, — протянул один, ухмыляясь и делая шаг вперёд. — Пойдёшь с нами погулять?
Соня инстинктивно отшатнулась, прижала сумочку к груди.
— Оставьте нас, — её голос дрогнул, выдавая страх.
Пашу оттолкнули резким движением. Он даже не сопротивлялся — отскочил в сторону и замер. Тем временем парни сомкнулись вокруг Сони кольцом, один из них ухватил её за запястье.
— Паша! — крик Сони был полон отчаяния, ужаса. — Помоги!
Паша стоял, словно прибитый к месту, его глаза бегали, руки дрожали. А в следующую секунду… он сорвался с места. Метнулся в темноту, даже не оглянувшись, и оставил её одну.
В это время Денис возвращался домой после тяжёлой смены. Он шёл по знакомой тропинке через парк, усталый, голодный, с одной-единственной мыслью — как бы скорее добраться до дивана, где можно будет вытянуть ноги и хоть немного забыться.
Но тут, Соня закричала. Её голос прорезал ночную тишину — высокий, отчаянный, полный ужаса. И Денис, не раздумывая, бросился на звук.
И вдруг — он увидел её. Девушка в светлом платье, зажатая в кольце агрессивных парней. Сердце ухнуло вниз, потом рвануло так, что казалось, вот-вот выскочит из груди.
Не думая о том, что сам без сил, что их слишком много, Денис бросился в толпу.
— Отпустите её! — рявкнул он, и толкнул ближайшего в грудь, разрывая кольцо.
Дальше всё превратилось в хаос. Чьи-то кулаки мелькали перед глазами, резкая боль пронзила скулу, рот наполнился вкусом крови. Виски пульсировали от ударов, но он бился так, как умел — отчаянно, зло, до конца. Главное было — спасти девушку.
И он спас. Схватил её за руку и потянул прочь, не оглядываясь. Сзади ещё слышался шум, но догонять их никто не решился — слишком неожиданным оказался его натиск.
Соня бежала рядом, дрожа всем телом. Слёзы катились по её щекам, пряди волос прилипли к лицу.
— Спасибо… спасибо тебе! — всхлипывала она, заглядывая в его лицо, покрытое кровью и свежими синяками. — Ты ведь совсем чужой человек, а спас меня. А Паша… он…
Она осеклась. Губы дрожали, но слова не находились. В её глазах смешались вина и благодарность, боль и невысказанное разочарование.
Денис махнул рукой, стараясь улыбнуться сквозь боль.
— Пустяки, — хрипло сказал он. — Главное, что ты цела.
Он проводил её до дома. И когда Соня, всё ещё не веря, что такое вообще могло случиться, остановилась у двери, неожиданно попросила его номер.
— Я… я завтра позвоню. Узнаю, как вы себя чувствуете, — тихо произнесла она.
На следующий день она действительно позвонила. Денис, лежа на диване с головной болью и ледяным компрессом на щеке, пошутил, стараясь скрыть слабость:
— Совсем плохо мне… Только прогулка с тобой может помочь.
Соня засмеялась — звонко, искренне, и этот смех стал первой ниточкой, которая связала их. Потом были встречи, ещё и ещё, и вскоре оба поняли: судьба не зря свела их в парке в ту ночь.
А Паша объявился спустя пару дней — уверенный, самодовольный, словно ничего не произошло. Пришёл к Соне так, будто она по-прежнему его ждала.
Но Соня посмотрела на него чужими, холодными глазами.
— Уходи. Я тебя больше знать не хочу, — сказала она твёрдо, и голос её не дрогнул.
Он пытался спорить, оправдываться, но Соня стояла на своём.
Тогда и разыгралась буря. Альбина Алексеевна вместе с Татьяной, матерью Паши, осыпали её упрёками: как же так? Всё уже было решено, все ждали свадьбы, радовались, надеялись… А она вдруг, «без причин», бросает «такого хорошего мальчика».
Соня молчала. Она не рассказала никому о том, что произошло в парке. Слишком стыдно было вспоминать, слишком больно. Пусть думают, что хотят.
Прошло немного времени, и они с Денисом расписались тихо, без шумной свадьбы и лишних глаз. В маленькой квартире Дениса началась их совместная жизнь — простая, но теплая, и казалось, что прошлое навсегда осталось за спиной. Паша куда-то исчез, будто растворился. Ни слуху, ни духу о нём не было.
Два года пролетели, как один миг.
И вот теперь… Денис стоит у тёщиного забора, и за ним вновь звучит это имя: Пашенька. Словно тень из прошлого поднялась со дна, чтобы снова попытаться разрушить их жизнь.
С каждым его шагом к калитке голоса становились всё отчётливее.
— А если не получится? — тревожно произнесла Татьяна. — Сонечка ведь может и не взглянуть на Пашу.
— Ну и что? — отрезала Альбина Алексеевна. В её тоне звучала уверенность, словно всё уже решено. — Сегодня не выйдет — завтра придумаем что-то другое. Сделаем так, чтобы наверняка!
И в тот момент Денис понял: его собственная тёща, к которой он относился с большим уважением, готова ради своей давней мечты — породниться с подругой — пожертвовать счастьем дочери.
Горло сдавило так, будто тугая петля затянулась вокруг. Сердце билось глухо и тяжело, отдаваясь в висках. В голове стучала всего одна мысль: не позволю.
Не раздумывая больше ни секунды, он толкнул калитку. Петли жалобно скрипнули, и он шагнул во двор.
В беседке за столом сидели две женщины с чашками чая. Их лица в тот миг вытянулись, словно их застали на месте преступления.
— Денис? — воскликнула Альбина Алексеевна, глаза её заметно расширились. — А мы вот… Танечка случайно заехала, мимо проезжала… решили посидеть, чайку попить…
Голос её дрогнул, но почти сразу она натянула улыбку, пытаясь придать себе вид спокойный и непринуждённый.
Денис молча подошёл, поставил пакеты с продуктами на стол.
— Выздоравливайте, Альбина Алексеевна, — произнёс он ровным, чужим голосом.
И не дожидаясь ответа, развернулся и вышел.
По дороге домой он чувствовал, как внутри борются злость и обида. Казалось, что всё в нём кипит, но поверх этого поднималась и твёрдая, непреклонная уверенность: он не даст разрушить их семью.
Когда он вошёл в квартиру, Соня была на кухне. В цветастом переднике, с собранными в пучок волосами, она наклонялась над плитой. В воздухе уже витал запах тушёных овощей с пряными травами — тёплый, домашний, успокаивающий. Она подняла голову, увидела мужа и улыбнулась:
— Ну как там мама?
Денис тяжело сел на табурет, провёл рукой по лицу и глубоко вздохнул.
— Соня… я должен тебе кое-что рассказать.
Он не стал утаивать ни слова. Всё выложил: и звонкий смех за забором, и разговоры о «случайной встрече», про Пашу, которого так упорно хотели вернуть в её жизнь.
Соня слушала молча. Сначала её глаза широко раскрылись от удивления, потом взгляд потемнел, в нём вспыхнул гнев. И наконец — на лице появилась та твёрдость, которую Денис любил в ней больше всего.
— Значит, вот как… — тихо произнесла она, но голос её был уверенным. — Спасибо, что сказал. Теперь я всё знаю.
Она сняла передник, подошла ближе и взяла его за руку.
— Запомни: если мама ещё хоть раз попросит меня приехать одну, я не поеду. Никогда. И Пашу я даже видеть не хочу. Для меня он умер в тот вечер, когда бросил и сбежал. Я не вернусь в прошлое, как бы они ни старались.
В её глазах блестели слёзы, но в голосе звучала решимость.
— Судьба не зря всё тогда так устроила, — продолжала Соня, крепко сжимая его ладонь. — Потому что именно ты — тот человек, который мне нужен. Я ни на секунду не пожалела и никогда не пожалею, что связала жизнь с тобой.
Денис почувствовал, как тёплая волна поднимается внутри. Он крепко сжал её руку.
— Я и не сомневался в тебе, Соня, — тихо сказал он. — Каждый раз думаю: хорошо, что тогда задержался на работе и пошёл через тот парк. Всё ведь могло сложиться иначе.
Они обнялись.
За окном уже опускались сумерки, на небе вспыхивали первые звёзды. В квартире пахло ужином, и всё вокруг дышало домашним уютом. И главное — они оба знали: никакие чужие планы и мечты не в силах разрушить их собственное счастье.
