— Виктор, откуда у тебя новый телефон? Мы же вроде еле концы с концами сводим!
Галина смотрела на глянцевый корпус смартфона, который муж небрежно положил на обеденный стол. Пенсия, подработка бухгалтером в маленькой фирме — всё улетало на коммуналку и лекарства.
— Что за претензии с порога? Коллега по старой работе подарил. У него таких два, представляешь? — Виктор поморщился и спрятал телефон в карман. — Чего смотришь так? Не веришь?
— Твой коллега с завода, который закрылся пять лет назад? — Галина с грохотом поставила сумку с продуктами на стол. — Ты хоть раз мог бы придумать что-то поубедительнее.
— Дался тебе этот телефон! У всех нормальные, а я что, рыжий? Даже Петрович с третьего этажа, а он старше меня на восемь лет, и то с модной штуковиной ходит!
Галина покачала головой. Двадцать пять лет вместе, а он всё как мальчишка. Дети выросли, внуки появились, а он всё доказывает, что не хуже других.
— Ты за квартиру заплатил? — она начала выкладывать продукты. — Я тебе деньги давала ещё в понедельник.
Виктор отвёл глаза:
— Да что ты заладила — деньги, деньги… Эти платёжки сил никаких нет разбирать. Завтра всё сделаю.
— Странно, что на новый телефон силы нашлись, — Галина вытащила из сумки капусту. — А поесть нам сегодня что? Шампиньоны? Форель? Или дорогостоящего телефона отварим?
— Балаболка ты, Галь. Это не новый, говорю же. А ты сразу в бутылку.
— Думаешь, я не вижу, когда ты врёшь? — она с треском захлопнула дверцу холодильника. — Целую жизнь бок о бок. Говорят, собаки на хозяев похожи становятся. А мы с тобой дошли до того, что я твою ложь за версту чую.
Виктор хотел что-то ответить, но в дверь позвонили.
— Галина Ивановна! Вы дома? Это Люба из семнадцатой!
Галина открыла дверь и увидела соседку.
— Простите за беспокойство. Вы не знаете, когда горячую воду дадут? Опять с утра отключили, а объявления нет.
— Не знаю, Любочка, — устало ответила Галина. — У нас тут свои проблемы. Вон, муж новый телефон купил, а за воду, наверное, опять не заплатил.
— Да ты что людям-то рассказываешь? — взорвался Виктор, выходя в прихожую. — Совсем стыд потеряла?
— Ой, простите, — смутилась Люба. — Я не вовремя…
— Нет, Люба, ты очень вовремя, — Галина распахнула дверь шире. — Заходи. Чаю попьём. Заодно полюбуешься на инженерный гений. Вечно бахвалится, какой он ценный специалист был, только почему-то уже два года нигде не работает. Зато смартфоны себе покупает!
Люба переминалась с ноги на ногу в дверях:
— Я, пожалуй, потом зайду…
— Галь, ты чего? — Виктор понизил голос. — Перед соседями позоришь?
— А ты меня перед всем домом не позоришь? — почти выкрикнула Галина. — Думаешь, я не знаю, что ты Сергею из двадцать первой квартиры рассказывал, как мы на море ездили? Мы десять лет нигде не были! А ты басни сочиняешь!
— Люба, извини, жена не в себе, — Виктор попытался закрыть дверь, но Галина не позволила.
— Нет уж, пусть все знают! — в глазах Галины стояли слёзы. — Все эти побрякушки, понты перед соседями. А потом квитанции приходят, и оказывается — платить нечем!
Виктор отвернулся, а Люба наконец ретировалась, пробормотав что-то о забытой кастрюле на плите.
— Довольна? — буркнул Виктор, когда дверь за соседкой закрылась. — Перед всем подъездом опозорила.
Галина прислонилась к дверному косяку.
— Меня не волнует, что подумает подъезд. Меня волнует, что ты снова что-то скрываешь. И знаешь, что? Я устала.
Галина вернулась на кухню и принялась нарезать капусту для борща. Нож стучал о разделочную доску с такой силой, что дрожали стаканы в шкафу.
— Я ничего не скрываю, — Виктор плюхнулся на табурет, пытаясь поймать взгляд жены. — Телефон мне на самом деле отдали за долг… небольшой.
— За долг? — Галина остановилась. — Это кто же тебе должен был? Неужто сам президент? Такая штука тысяч сорок стоит!
— Да какие сорок! Максимум пятнадцать, — отмахнулся Виктор, но тут же осёкся, поняв, что проговорился.
— Так ты всё-таки купил его! — она бросила нож на стол. — Пока я вторую работу ищу, ты деньги на ветер выбрасываешь! Как мы за эту квартиру платить будем? Я же всё тебе отдала!
Виктор поднялся, нервно заходил по кухне:
— Слушай, не преувеличивай. Я кое-что скопил…
— Скопил? — Галина рассмеялась с горечью. — Когда успел? Ты полгода назад машину нашего зятя чинил, так он тебе пятнадцать тысяч заплатил. Я лично видела. Ты сказал, что всё ушло на кредит.
За окном начался дождь, капли забарабанили по карнизу. Галина подошла к окну, посмотрела на серые пятиэтажки напротив.
— Вить, я больше не могу, — сказала она тихо. — Кажется, что всё наладилось, и тут — на тебе. То куртку новую притащишь, то телефон. А на продукты у нас опять в обрез.
— Да перестань ты. Всегда так жили, — пробурчал Виктор, переключая каналы на старом телевизоре. — Я что, не имею права себе что-то купить? Всё для дома да для дома…
Галина обернулась, удивлённо посмотрела на мужа:
— Что значит «так жили»? Раньше у нас не было долгов! А сейчас… — она замолчала. — Постой-ка. Виктор, у нас ведь есть долги? Есть?
Он не ответил, только сильнее нахмурился.
— Виктор, — настойчиво повторила Галина. — Что ещё ты от меня скрываешь?
— Да ничего я не скрываю! — Виктор вскочил, задев плечом кухонный шкафчик. — Ну взял один кредит, делов-то! Сам рассчитаюсь.
— Один? — Галина впилась глазами в мужа. — На кухне стало душно, словно кто-то перекрыл доступ воздуха. — Только один?
Виктор отвёл взгляд, и этого было достаточно. Галина медленно опустилась на стул.
— Господи, сколько их?
— Два… или три, — Виктор потёр шею. — Что ты смотришь на меня, как на преступника? Да, я брал кредиты, потому что не хочу жить как нищий! Я сорок лет отпахал на заводе. Имею право хоть сейчас пожить нормально.
— Нормально? — голос Галины сорвался. — Это как? В долгах по уши — это нормально?
— А что такого? Все так живут! — он развёл руками. — У Саныча две кредитки, у Михалыча ипотека на старости лет! А мы что, хуже других?
Галина замотала головой, как будто пытаясь стряхнуть дурной сон.
— Сколько? — спросила она тихо. — Сколько ты должен?
— Да что ты как допрос устроила! — Виктор направился к холодильнику. — Вот из-за таких разговоров у меня и давление подскакивает.
Он достал бутылку минералки, с шумом налил в стакан.
— Гуляешь перед соседями на широкую ногу, а мне потом выкручиваться? — Галина взяла со стола платёжку за квартиру. — Ты хоть понимаешь, что у нас пени растут? А зимой отопление вдвое дороже будет!
— Справимся как-нибудь…
— Как? — Галина швырнула платёжку обратно. — Как справимся? Ты только попробуй пропустить ещё один платёж, и нам отключат…
Звонок в дверь снова прервал их разговор.
— Мам, пап! Это я, Оля!
— Только дочери не хватало, — проворчал Виктор. — Сама справишься?
Галина молча пошла открывать. На пороге стояла их дочь с пакетами.
— Привет! Я вам тут гостинцев привезла, — она чмокнула мать в щёку и прошла на кухню. — Ого, у вас тут гроза что ли?
— С чего ты взяла? — Виктор выдавил улыбку.
— У вас такие лица, — Оля начала выкладывать продукты на стол. — Поругались?
— Нет, все в порядке, — быстро ответила Галина. — Просто обсуждали… хозяйственные вопросы.
— А, как обычно. Кстати, пап, ты чего новый телефон не показываешь? Анна Петровна с твоего бывшего завода звонила, рассказала, что ты какой-то навороченный смартфон купил. Хвастался, говорит.
Галина медленно повернулась к мужу:
— Значит, коллега подарил? — её голос стал ледяным.
— Мам, ты чего? — удивилась Оля.
— Ничего, доченька. Просто твой отец… — она осеклась, глядя на вещи, которые дочь выложила на стол. — Погоди-ка. Это что, семга? И сыр дорогой? Зачем?
— Ну как зачем? — удивилась Оля. — Вы же деньги просили…
Наступила тишина. Слышно было, как капает вода из неплотно закрытого крана.
— Какие деньги? — медленно произнесла Галина, переводя взгляд с дочери на мужа.
— Ну, папа звонил на прошлой неделе, сказал, что вам на взнос по кредиту не хватает, — Оля непонимающе посмотрела на отца. — Мы с Мишей перевели двадцать тысяч. Вы разве не…
Она запнулась, видя, как лицо матери меняется.
— Мне нужно прилечь, — сказала Галина, хватаясь за спинку стула.
— Галь, я всё объясню, — Виктор двинулся к ней.
— Не подходи, — она подняла руку, останавливая его. — Оля, спасибо за продукты, но мне нужно остаться одной.
— Мам, что происходит? — в голосе дочери зазвучала тревога.
— Спроси у своего отца. У него талант всё объяснять.
Галина заперлась в спальне. Из кухни доносились приглушённые голоса – Виктор что-то объяснял дочери. Она присела на край кровати, расстелила на коленях бумажную салфетку и высыпала на неё содержимое сумочки. Квитанции, чеки, записная книжка. Потом подошла к шкафу и достала из-под стопки белья коробку с документами.
Час спустя дверь спальни распахнулась. Виктор, сидевший в кресле перед телевизором, вздрогнул. Галина вышла с кипой бумаг и положила их на журнальный столик.
— Оля ушла? — спросила она спокойно.
— Да, полчаса назад, — Виктор попытался взять её за руку. — Галь, ну правда, я всё объясню…
— Не трогай меня, — она отдёрнула руку. — Я нашла кредитные договоры. Три на твоё имя. Два на моё. Те, где я даже не расписывалась. Объяснишь, как так вышло?
— Галя…
— Не перебивай. Почему квитанции по кредитам приходят к соседке, Вере Николаевне? — Галина разложила бумаги веером. — Ты думал, я не узнаю? Пять кредитов! На что, Витя? На что?!
Виктор тяжело опустился в кресло.
— Я хотел сюрприз сделать. Путёвку тебе купить на море, — он говорил тихо, не поднимая глаз. — Потом колёса на машину зятя. Он просил помочь… А потом телефон сломался, пришлось новый…
— Машина зятя? — Галина покачала головилой. — Ты сказал, он тебе деньги дал за ремонт, а оказывается, ты ему ещё и колёса… Стоп. У нас на двоих пенсия сорок тысяч, моя подработка ещё пятнадцать. Это всё, что у нас есть. А платежи по кредитам у тебя на какие суммы?
Она перебирала бумаги, вчитываясь в цифры:
— Здесь девять тысяч ежемесячно, тут ещё восемь… О боже, ещё двенадцать по этому! — её руки затряслись. — Виктор, это почти тридцать тысяч каждый месяц! Как ты собирался платить?
— Перекредитовался бы, — пробормотал он. — Или пенсию повысят…
— Пенсию? — Галина рассмеялась, но этот смех был страшнее крика. — До сих пор веришь в сказки? А пока тебе пенсию повысят, нас выселят из квартиры! Ты понимаешь, что у нас три месяца долгов по коммуналке? Я экономила на всём, чтобы заплатить, а деньги исчезали!
Из-за стены послышался стук – соседка решила напомнить о позднем времени.
— Тише, Галя, весь дом услышит, — Виктор попытался обнять жену.
— И пусть слышит! — она оттолкнула его. — Может, хоть так до тебя дойдёт! Ты нас разорил! Если завтра не внесём платёж за квартиру, начнётся процедура выселения!
— Да не будет никакого выселения, — махнул рукой Виктор. — Всё наладится, вот увидишь. Как-нибудь выкрутимся.
— Как-нибудь? — Галина схватила со стола квитанцию об оплате телефона и потрясла ею перед лицом мужа. — Тридцать девять тысяч за телефон! А потом ещё кредит на колёса! И это после того, как я умоляла тебя экономить на всём!
Она опустилась на диван и закрыла лицо руками.
— Я столько лет… — голос дрогнул. — Копила, экономила, верила, что вместе справимся. А ты, ты просто всё разрушил.
Виктор сел рядом, опустил голову:
— Я не думал, что так получится. Хотел как лучше.
— Лучше для кого? Для нас или для своего самолюбия перед соседями? — Галина вытерла глаза. — Ты с дочери деньги взял! Родную дочь обманул, сказал, что нам не хватает!
— Мне стыдно, Галя…
— Стыдно? А мне страшно! — она поднялась. — Завтра я пойду в банк, узнаю, что можно сделать. Может, получится реструктуризировать часть долга. Но чтобы заплатить самое необходимое, нужно минимум двадцать тысяч. Где их взять?
Виктор поднял на неё глаза:
— У Михалыча можно занять…
— Очередной долг? Нет, хватит! — Галина решительно направилась к шкафу. — Я знаю, что делать.
Она достала шкатулку, которую хранила много лет, открыла её. Внутри лежали золотые серьги – единственное ценное украшение, которое у неё было.
— Мамины серьги? — растерянно спросил Виктор. — Но ты же…
— Да, я берегла их всю жизнь, — Галина захлопнула шкатулку. — Завтра отнесу в ломбард.
Она повернулась к мужу, и в её взгляде была решимость, которой он никогда раньше не видел.
— А потом, Витя, мы с тобой серьёзно поговорим о нашем будущем. Если оно вообще у нас есть.
Солнце пробивалось сквозь тюлевые занавески, рисуя узоры на потрёпанном паркете. Галина закрыла за собой дверь ломбарда и сделала глубокий вдох. Было пронзительно больно отдавать мамины серьги, но эти деньги позволили ей погасить часть долгов.
Домой она решила не спешить. Зашла в сквер, присела на скамейку. Вынула из сумки блокнот, куда записала все цифры после визита в банк. Картина была безрадостной — больше половины их с Виктором доходов уходит на кредиты ещё как минимум два года.
— Галина Ивановна? — окликнул знакомый голос.
Она подняла голову. Перед ней стояла Люба из семнадцатой квартиры, держа за руку внука.
— Здравствуйте, — Галина поспешно спрятала блокнот. — Как поживаете?
— Да вот, с внуком гуляю, — Люба замялась. — Вы простите за вчерашнее. Я не хотела быть причиной вашей ссоры.
— Не вы были причиной, — Галина невесело усмехнулась. — Всё к тому шло давно.
Люба присела рядом, отпустив внука к песочнице.
— У всех проблемы, — сказала она тихо. — У меня вон муж на заработки в Москву уехал, только деньги не шлёт. А мне внука поднимать надо.
Галина повернулась к ней с внезапным интересом:
— А как же вы справляетесь?
— Пирожки пеку на заказ, — Люба пожала плечами. — Пока хватает. Наш управдом помогает с клиентами.
— Пирожки? — Галина задумалась. — Знаете, я ведь бухгалтер. Могла бы вам помочь с оформлением документов, если захотите открыть ИП. Это несложно.
— Правда? — глаза Любы загорелись. — Я давно об этом думаю, но боюсь бюрократии. А у вас есть время?
— Теперь будет, — решительно сказала Галина. — Я многое пересмотрела за эти сутки.
Когда Галина вернулась домой, Виктор сидел на кухне с кипой бумаг.
— Вот, смотри, — он протянул ей листок, — я тут всё записал. Все долги. И вещи, которые можно продать.
Галина взяла лист, проглядела. В списке был новый телефон, куртка, набор инструментов.
— Продать — это хорошо, — сказала она. — Но этого мало, Витя.
Он поднял на неё глаза. Постаревший, погасший.
— Ты ведь ушла… Совсем?
Галина сняла пальто, повесила на крючок.
— Я была у нотариуса, оформила доверенность на Олю. Она поможет разобраться с документами.
— А потом? — голос Виктора дрогнул.
Галина прошла на кухню, включила чайник.
— Потом я поеду к сестре в Калугу. На пару месяцев.
— А я? — растерянно спросил он.
— А ты будешь выплачивать долги, которые наделал, — она достала чашки. — И учиться жить по средствам. Оля будет проверять, как ты справляешься.
Виктор помолчал, глядя в одну точку.
— Понимаю. И не могу тебя винить, — он вздохнул. — Я ведь правда думал, что делаю как лучше. Хотел, чтобы все видели — я могу обеспечить семью.
— Никому не нужны эти понты, Витя, — Галина поставила перед ним чашку. — Особенно ценой нашей крыши над головой.
— Я всё исправлю, — он взял её за руку. — Клянусь тебе.
Галина осторожно высвободила пальцы.
— Знаешь, я тут встретила Любу. У неё свой маленький бизнес. Я, пожалуй, помогу ей, пока буду в городе. А потом решим, что дальше.
Она подошла к окну. На улице ветер гонял опавшие листья, и дворник в оранжевой жилетке лениво сметал их в кучу. Где-то в глубине души теплилась надежда, что Виктор действительно всё осознал. Но Галина больше не собиралась уповать только на надежду.
— Мы столько лет прожили вместе, — она повернулась к мужу, — но сегодня я поняла: иногда нужно отпустить то, за что так долго держалась, чтобы не утонуть вместе с ним.
Виктор опустил голову, принимая её решение. А на столе лежал тот самый новый телефон — теперь уже не символ статуса, а всего лишь неподъёмная вещь, которую предстояло продать.
